 |
|
ОНО
Познакомились мы с ней (или с ним?) при довольно смешных и трагических обстоятельствах. Десятинная улица. Крупная женщина оседает в лужу, заваливается на бок. Мне двадцать с лишним. Я еще верю в благородство и джентльменство. И подаю руку помощи.
На этом нас накрывают два мента. Нас притаскивают в "участок". Менты, особенно тот, маленького роста, с ушами чебурашки, верещит: "Ага, пидарюги, попались!" Печень моя гудит от ударов. А тем более голова: в женщине, которую я пытался поднять из лужи, я вижу здоровенного, как английский шкаф, трансвестита.
Нона нашла во мне защитника и финансиста, а в моей жене - надежный слив женской информации. Нона с мундштуком зависает с утра в дырявом гадючнике: "Дарагой, ты куда? - кричит вслед потенциальному партнеру - я еще не кушала". Клиенты - иностранцы и пьяные чиновники, парочка ментов с выражением алкогольного дебилизма на лице. Нона не любит гомиков. Особенно - Борю Моисеева. Она собирает деньги на операцию. Но когда накапливается соответствующая сумма, Паша, ее официальный любовник, бьет Нону смертным боем и забирает деньги.
Нонка демонстративно поворачивается левым боком, чтобы показать мне фингал, вызвать этим волну жалости и выцыганить пару чашек двойного кофе. А так все в порядке: черная кожаная куртка, юбка-шотландка, розовые колготки, кокетливая, если не сказать жеманная, красная шляпка и похотливый блестящий глаз. И фраза: "Ну да, собрались... тру-ля-ля, я - мамин брат!"
Я беру Ноне стакан густого чекового каберне, и двойной кофе. Нона летает под столом от счастья. Но недолго. Потому что появляется он - ее разбитое сердце, ее ненависть и любовь, ее вечность на том конце дешевого бара. Страсть гудит "о-го-го!", как в Африке. Паша передвигается медленно, он худой, сутулый и высокий. У него желтые глаза кокаиниста, а на лице полностью отражен диагноз: начальный цирроз печени. Паша ревнивец, но он еще хитрый. Поэтому сначала смеривает меня взглядом, а уж тогда дает затрещину Ноне. Нона истерично всхлипывает и приземляется на задницу - довольно демонстративно и неудачно для такого трюка. Паша шипит, он стоит над ней - сама оскорбленная скорбь - засунув руки в карманы. Это добровольная бойня, утвержденная в их правилах: Паша приходит, Паша - мужик, и дает в глаз Нонке, если, конечно, нет свидетелей. Нона падает. Всей тушей девяностосемикилограммового Коли из Василькова.
Вот так мы сидим чистой осенью на киевских холмах. Голод не пускает в прекрасный мир витрин, природы и еще чего-то. Нона плачет о Паше, о деньгах, моя жена прикладывает бодягу ей к очередному синяку, вытирает ей сопли, а я громко матюкаюсь. Потом появляется бутылка красного вина, и мы продолжаем сидеть, чужие друг другу. Тогда и возникла фраза, которую не помню, кто сказал: "Знаешь, что меня заставляет жить? Бездомные собаки. Я гляжу и думаю: вот кому хуже". Нона мечтает, а я не слушаю. Сейчас это просто свихнутый на голову мужик с квадратным лицом и безвольным подбородком, где сквозь тональный крем проступает синяя щетина. Это уже позже такие, как Нона, станут элитой.
Через десять лет мы встретились снова. Нона была в костюме от Валентино и выглядела респектабельным мужчиной с седыми висками. Мы выпили, я, понятно, не обмолвился и словом о его прошлом. Мир действительно сошел с колеи и не мне его выравнивать. Повсюду гуляет и царит ОНО. А за выпивку снова расплачиваюсь я.
© Александр Ульяненко, 2008-2018.
© Евгения Чуприна, перевод, 2008-2018.
© Сетевая Словесность, 2008-2018.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Татьяна Шереметева: Шелковый шепот желаний [И решил Томас отправиться в морское путешествие. Жизнь на корабле особенная: там нет забот - все они оставлены на берегу, там можно думать только об удовольствиях...] Макс Неволошин: Подстава для Кэролайн [Кэролайн из тех барышень, которых хочется утешить или защитить от чего-нибудь. Желательно, обняв за плечи...] Ирина Кадочникова: "Отчего, неизреченный боже, ты меня покинул на меня..." (О творческой биографии Алексея Сомова) [Эссе Ирины Кадочниковой о творчестве поэта Алексея Сомова получило первое место в конкурсе "Уйти. Остаться. Жить" на лучшее эссе о рано ушедшем молодом...] Сергей Комлев: Чтобы жизнь после смерти оставалась легка [Так хотелось вина, чепухи, / много сдобы да бабу пуховую. / Но мне выдано - полночь, стихи. / И сережка зачем-то ольховая...] Виктория Кольцевая: Картинки с выставки [Давай останемся в реальности, / в эфире, / надвое расколотом. / Везде чума, / мой милый Августин, / и всюду шнапс дороже золота...] Сергей Сутулов-Катеринич: Мартовская Ида [Года и годы обитания в этой растреклятой и распрекрасной паутине подарили мне массу встреч...] Михаил Ковсан: Скользкий путь в гору [Ставни захлопывались. Свет выключался. Дверь закрывалась. И тьма стремилась меня поглотить. Я всматривался в щелочки ставень. Я вслушивался в звуки за...] Олег Демидов: Фатум, залёгший на дно (О книге Юрия Кублановского "Долгая переправа: 2001-2017") [К юбилею Юрия Кублановского вышла книга избранных стихотворений "Долгая переправа". В неё вошли тексты, написанные в XXI веке. В преддверии восьмого десятка...] Александра Шевченко: Не то чтобы модерно [...ходят утаптывая круги в снегу / хлопают рукавицами по бокам / в небе над ними зреет луна-чека / /дернем/ а сам-то можешь /и сам могу/...] Ал Пантелят: Игры закончились [что делать нам / когда мы уже собрали / свои стадионы...] Читайте также: Алексей Борычев: Жасминовая соната | Александр Корамыслов: НЬ | Егавар Митасов. Триумф улыбки | Макс Неволошин: Психология одного преступления | Ирина Перунова: Убегающая душа (О книге Бориса Кутенкова "решето. тишина. решено") | Тарас Романцов (1983 - 2005): Поступью дождей | Эльдар Ахадов: Русские | Андрей Баранов: Сенсоры Сансары | Андрей Бычков: Неизвестные звезды | Семён Каминский: Саша энд Паша | Яков Каунатор: Ах, душа моя, косолапая... | Виктория Кольцевая: Фарисей | Евгений Пышкин: Стихотворения | Сергей Саложин (1978 - 2015): А иначе - Бог | Вадим Андреев: Первоцвет
|