ВНИМАНИЕ! Следующий далее текст содержит описания из области сексуальных отношений и ненормативную лексику. Если вас шокируют подобные темы и выражения, рекомендуем вернуться к оглавлению "Словесности"!
ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ
Перед вами тот нечастый случай, когда название абсолютно соответствует случаю: стихи Генриха Тумаринсона действительно охальные.
Но талантливые.
Помимо мастерского стихосложения, талант этот проявился в отсутствии ханжества. Сие заслуживает отдельного уважения, потому что большую часть жизни Генрих Тумаринсон прожил там же, где и мы - в стране, где рабов называли ударниками труда, гениев - отщепенцами, но назвать жопу жопой не решался почти никто.
Нас делили на гегемонов и попутчиков, на врагов народа и перековавшихся, на физиков и лириков, на партократов и демократов, - а на мужчин и женщин мы делили себя сами. Втихаря, под угрозой профкома, парткома и обвинения в аморалке.
Чтобы публично признать, что именно в этой аморалке и заключены радость и проклятие человеческой жизни, надо было дожить до седин, как сделал автор этой книжки.
Сделал - от души, хотя как раз душа в книжке упоминается реже некоторых частей тела. Но ведь в литературе важно не слово, а то, что к этому слову привело.
Итак...
"Немолодой интересный мужчина - Генрих Тумаринсон - хочет познакомиться с читателем (лучше с читательницей). Удовольствие гарантируется".
У Геродота
Есть такие строчки: - Философов
Гетеры уважали
И рядом с ними
Часто возлежали,
А Диоген
Грешил с гетерой
В бочке
И утверждал,
Что это бесподобно...
За Диогена
Просто неудобно.
Как мог он
До такого докатиться,
Дойти в быту
До форменного жлобства?
А, может, он считал:
- К чему удобства,
Когда так замечательно
Хотится!
Ответов в жизни
Меньше, чем вопросов.
А, знаете,
Наверно, прав философ
И, если вы
Действительно в ударе,
Все состоится
Даже в бочкотаре.
