|
ПОКОЙ НЕ НАСТУПАЕТ НА ЗЕМЛЕ
* * *
С растрескавшимся небом говоря,
Прошу строки несуетной, былинной.
Фарфоровое рондо сентября,
Податливая мартовская глина,
Июльский рай с мороженым в вине,
Тугой комок невнятного апреля –
Всё для строки. Единственной. Ко мне
Ночами просочившейся сквозь щели.
Всё для строки. Единственной. Одной,
С которой невозможно быть несчастной:
Такую власть имеет надо мной!
(А мне казалось: я над нею властна.)
К судьбе неприменимо слово "зря",
Пока строка шуршит в листве осенней.
С растрескавшимся небом говоря,
Я у неё одной ищу спасенья.
_^_
ИЗ ЛОСКУТКОВ
Cнять с ёлки шар, покуда цел, земной,
Рассыпать дождь тускнеющий над полем...
Мой старый друг, ты очень-очень болен,
И только лишь поэтому – со мной.
Свеча всю ночь горела на столе.
Весь год горела. Истово и тонко,
Покуда смысл, потерянный в потёмках,
Искали мы, как золота в золе.
Ну, что с того, что истина – в вине?
К чему мне эта veritas in vino?
Жизнь, как война, вдруг стала очень длинной.
Но что с ней делать – ясно не вполне.
Под лысой ёлкой пить "на посошок"
(на случай обязательной потери)
И делать умный вид, что все при деле:
Всё как всегда. Привет тебе, дружок!
Прости, уйди, забудь, укороти
Бесцельно-тупиковую дорогу.
Хоть ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
Но он один, и нам не по пути.
_^_
* * *
Придумать новогоднюю love-story
Хотелось мне. Но мысли – не о том:
Там – минус тридцать пять и снега – море,
А я – в бесполой куртке под дождём.
Там – ветер, с ног сбивающий навеки,
Здесь – в декабре зелёная трава,
И тянутся бессонные побеги
Туда, где я всегда была права,
Туда, где было счастье высшей пробы,
Где вечно светят юности огни...
Там – минус двадцать восемь. И сугробы –
Почти до плеч, куда ни поверни.
Разлука – бесполезная наука:
Ни аксиом, ни формул не найдёшь.
Пока любовь на свете близорука,
Не страшен в Рождество унылый дождь.
Декабрь у нас всегда похож на осень:
От оспинок дождя рябит стекло,
Но из страны, где минус двадцать восемь,
Плывёт ко мне заветное тепло.
_^_
ФЕВРАЛЬСКОЕ
Был снег. Не задержался. Бормотал
Чужие строки нечленораздельно.
Но кто ж услышит этот рецитал
В забытой развалюхе-богадельне,
Где все мы доживаем дни свои
(Курсив: "без вдохновенья и любви").
Того гляди – распустятся цветы,
С утра покрывшись крупной тёмной солью...
Сквозь день бы дотянуть до темноты
И спать, и спать без тяжести и боли,
Чтоб снился бесконечный горизонт –
В мой далеко не бархатный сезон.
_^_
* * *
Мы зимой гонялись за зимой
По бесснежным далям и вершинам,
Чтобы снег – трофей волшебный мой –
Взять в ладонь сугробиком мышиным,
Чтоб хоть раз слепить снеговика –
Маленького, круглого, смешного,
Чтобы ровный след издалека
Невзначай припорошило снова,
Чтоб узор – изысканно-немой –
Разглядеть на ледяной эмали...
Мы зимой гонялись за зимой
И за белый хвост её поймали.
_^_
* * *
Покой не наступает на Земле,
В весну не открывается фрамуга –
В глухом, непроходимом феврале
Сидим, молчим и смотрим друг на друга.
Всё ýже круг. А то и вместо круга –
Уже петля, сжимающая туго.
Я сгорбилась, затихла и погасла.
Призывный топот гордого Пегаса
Не различаю в загустевшей мгле...
Солонка опустела на столе.
Март на пороге. И пока неясно,
Что пишет на оттаявшем стекле.
_^_
1 МАРТА
День первый. Месяц первый. У весны,
Как каждый год, на нас большие планы.
Отвыкнув от приятной новизны,
Шершавым языком залижем раны
И устремимся – только б знать куда?
Туда, где край небесного изгиба
И где бывает счастье иногда,
А в звёздах резонирует "спасибо".
_^_
ПРИШЛА ВЕСНА
Пришла весна. Проснулись кавалеры.
Дорог и дураков – хоть пруд пруди.
Кошачий месяц, облачный и серый,
Мне ощутимо давит на груди.
Ребятушки, весна! Но что в ней толку?
Что изменилось в грешном мире сём?
Зимы пергамент свёрнутый – на полку.
Тепло своё, быть может, и спасём.
Кошачьими усами две травинки
Из вазочки с тюльпанами торчат.
Осталось жизни – меньше половинки...
Она распалась ровно год назад.
_^_
* * *
Из будущего в прошлое течёт
По венам кровь. Дырявится и ломит,
Закрытое на длительный учёт,
Пустое сердце в жиденькой соломе.
И как-то окончательно темны
Окошки в доме, выдуманном мною.
Всё потому, что нынешней весною
Затягивают в будущее сны.
Перебери травинки, лепестки,
Лучи, капели-трели... что ещё там?
Поётся эта песня не по нотам –
И поминутно рвётся от тоски,
Как вся весна, состарившая нас,
Бродяг, застрявших на планете этой
И помнящих о яркой вспышке света
В тот страшный миг, когда огонь погас.
_^_
КОТАМ МОИМ
Тропинка – то правее, то левее,
А где-то пробивается с трудом.
Иду я с кошкой серенькой своею
И с длиннохвостым рыженьким котом.
В мои лета вопрос "куда?"– нелепый,
А "как?" вы лучше спросите потом.
Порой летим мы с кошечкой по небу
И спим, зарывшись в облако, с котом.
Могу счастливой быть и без весны я
И холод одиночества приму,
Покуда греют крылья шерстяные
И белые усы пронзают тьму.
_^_
* * *
Июльский дождь на Адриатике.
Один-единственный. Библейский.
Соседка в розовом халатике
Задёргивает занавески.
Невозмутимо окружающий
Народ дожёвывает пиццу.
Bandiera Rossa угрожающе
Над морем корчится на спице.
Июльский дождь. И стёрты ластиком
Цветы, зонты, деревья, здания.
Как в детстве, ощущенье праздника,
Который всё-таки настанет.
А с ним – и счастье беспричинное
На миг сожмёт, захватит, скрутит...
И море, вновь неотличимое
От неба, будет.
Будет.
Будет.
_^_
* * *
Горят леса и залиты дороги –
Всё втиснуто в последний летний миг...
Пожар на рельсах. Осень на пороге.
И поезд возвращается в тупик.
Мир изменился как-то слишком резко:
Я с непривычки дух переведу,
Пошлю живым и мёртвым смски,
Застряв в таком-то, кажется, году...
Уже случались времена лихие:
Дай Бог, и эту тьму пересидим...
Огонь – вода... как прежде, две стихии...
А ты один...
_^_
ЗАЛЬЦБУРГ
Город белый, зелёный, цветной,
Настоящий, журчащий, звенящий,
На полдня приоткрыл надо мной
Свой украшенный золотом ящик.
Я над городом этим парю.
Распластала огромные крылья,
Возвращаясь к тому январю
И младенцу у Анны-Марии.
Юный Вольфганг, единственный сын,
Еле выживший, поздний и зыбкий,
Счастлив, если звучит клавесин
И ещё обязательно – скрипки.
Здесь легко заблудиться в веках,
В перемешанных сказках и былях...
Сзади горы – стоят в париках,
Припорошены облачной пылью.
_^_
* * *
Как Осень стреляет метко!
На клёне – седая ветка,
И ливня тугая сетка
Сомкнулась вокруг – душить...
К нам гости приходят редко,
Сквозь зубы ворчит соседка...
Весь дом – это просто клетка
Для бедной моей души.
Листва за окошком вьюжит,
И город слегка недужит.
Изношенных рыжих кружев
На мокрой земле полно...
Мой стих никому не нужен,
Он так же, как я, простужен...
Я молча готовлю ужин,
Привычно смотря в окно.
_^_
ТАИНСТВО
В Карловых Варах, в изумительном
православном храме св. Петра и
Павла, хранятся драгоценные иконы –
подарок императора
Николая Второго.
Снова стал моей судьбой
Храм забытый на минуту.
Белоснежно-голубой,
Растворился в небе будто.
По-осеннему светла
Сердце тянущая нота.
Словно листья, купола
Отливают позолотой.
Боже! Как слепит глаза
Православья свет исконный!..
...Может, капнула слеза
С императорской иконы?
_^_
ОСЕНЬ... ОПЯТЬ...
Кто-то брызнул на деревья соком апельсиновым,
Чтобы листья проливались прямо на траву.
В рай берёзово-кленово-тополе-осиновый
Я попала по ошибке. И теперь живу.
Разноцветный шарфик листьев мне на плечи просится,
Чтоб за птицами вдогонку унести на юг...
Годы...как очки чужие, жмут на переносице:
Но без них мне не увидеть осени вокруг.
_^_
ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
То ли осень, то ли есень.
Ночь просторна и тиха:
Золотым дождём завесит
Тень последнего стиха.
Были кудри, были строки,
Были реки и года...
Мой красавец ясноокий
Обернулся навсегда.
Грифель старый неподточен
И чернильница суха,
Если стала жизнь короче
Пятистопного стиха,
И покорнее, и проще,
И бескровней иногда...
Сыплет маленькая роща
Вперемешку "нет" и "да".
То ли писем, то ли песен
Сердце с юности полно...
То ли осень, то ли есень,
Загляни в моё окно!
_^_
* * *
По вину – одному, по глинтвейну,
Выпьем медленно, стоя на площади Ратушной.
Слишком, кажется, благоговейно
Ты относишься к осени этой радужной.
Вкус её – горьковатый, а, может быть, мятный:
Не успею распробовать, гостьей непрошеной...
По вине – по чужой и невнятной –
Выпьем тихо, не чокаясь. Как и положено...
_^_
* * *
В доме тихо. В сердце тихо
И спокойно – без тепла.
Осень – рыжая крольчиха –
Длинным усом повела.
Длинным усом, тонким, белым,
Словно стрелка под стеклом.
В доме тихо. Солнце село.
Нет, застыло над столом.
В сердце тихо: ни романов,
Ни новелл, ни од – весь год...
Осень шарит по карманам
И последнее крадёт.
_^_
* * *
Я часто лгу сама себе ночами,
Одна в двух лицах – доктор и больной,
Когда моё короткое молчанье
Пожизненной становится виной.
Я лгу себе – единственной на играх
Недоброй воли – глупо, вразнобой.
Есть два часа на скомканный эпиграф,
С изнанки глянца сорванный тобой,
Лишь два часа на комаров и мошек,
Садящихся на чистые листы.
Потом я упаду на них, быть может,
В тоске от захлестнувшей немоты,
Забыв, что я была живой и мудрой –
Сама с собою, вечность напролёт.
Зато потом, когда-нибудь под утро,
Меня достанет правда и добьёт.
_^_
|
© Людмила Свирская, 2023-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
