Словесность

[ Оглавление ]






КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ПОКОЙ НЕ НАСТУПАЕТ НА ЗЕМЛЕ


 


      * * *

      С растрескавшимся небом говоря,
      Прошу строки несуетной, былинной.
      Фарфоровое рондо сентября,
      Податливая мартовская глина,
      Июльский рай с мороженым в вине,
      Тугой комок невнятного апреля –
      Всё для строки. Единственной. Ко мне
      Ночами просочившейся сквозь щели.
      Всё для строки. Единственной. Одной,
      С которой невозможно быть несчастной:
      Такую власть имеет надо мной!
      (А мне казалось: я над нею властна.)
      К судьбе неприменимо слово "зря",
      Пока строка шуршит в листве осенней.
      С растрескавшимся небом говоря,
      Я у неё одной ищу спасенья.

      _^_




      ИЗ ЛОСКУТКОВ

      Cнять с ёлки шар, покуда цел, земной,
      Рассыпать дождь тускнеющий над полем...
      Мой старый друг, ты очень-очень болен,
      И только лишь поэтому – со мной.

      Свеча всю ночь горела на столе.
      Весь год горела. Истово и тонко,
      Покуда смысл, потерянный в потёмках,
      Искали мы, как золота в золе.

      Ну, что с того, что истина – в вине?
      К чему мне эта veritas in vino?
      Жизнь, как война, вдруг стала очень длинной.
      Но что с ней делать – ясно не вполне.

      Под лысой ёлкой пить "на посошок"
      (на случай обязательной потери)
      И делать умный вид, что все при деле:
      Всё как всегда. Привет тебе, дружок!

      Прости, уйди, забудь, укороти
      Бесцельно-тупиковую дорогу.
      Хоть ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
      Но он один, и нам не по пути.

      _^_




      * * *

      Придумать новогоднюю love-story
      Хотелось мне. Но мысли – не о том:
      Там – минус тридцать пять и снега – море,
      А я – в бесполой куртке под дождём.

      Там – ветер, с ног сбивающий навеки,
      Здесь – в декабре зелёная трава,
      И тянутся бессонные побеги
      Туда, где я всегда была права,

      Туда, где было счастье высшей пробы,
      Где вечно светят юности огни...
      Там – минус двадцать восемь. И сугробы –
      Почти до плеч, куда ни поверни.

      Разлука – бесполезная наука:
      Ни аксиом, ни формул не найдёшь.
      Пока любовь на свете близорука,
      Не страшен в Рождество унылый дождь.

      Декабрь у нас всегда похож на осень:
      От оспинок дождя рябит стекло,
      Но из страны, где минус двадцать восемь,
      Плывёт ко мне заветное тепло.

      _^_




      ФЕВРАЛЬСКОЕ

      Был снег. Не задержался. Бормотал
      Чужие строки нечленораздельно.
      Но кто ж услышит этот рецитал
      В забытой развалюхе-богадельне,
      Где все мы доживаем дни свои
      (Курсив: "без вдохновенья и любви").
      Того гляди – распустятся цветы,
      С утра покрывшись крупной тёмной солью...
      Сквозь день бы дотянуть до темноты
      И спать, и спать без тяжести и боли,
      Чтоб снился бесконечный горизонт –
      В мой далеко не бархатный сезон.

      _^_




      * * *

      Мы зимой гонялись за зимой
      По бесснежным далям и вершинам,
      Чтобы снег – трофей волшебный мой –
      Взять в ладонь сугробиком мышиным,

      Чтоб хоть раз слепить снеговика –
      Маленького, круглого, смешного,
      Чтобы ровный след издалека
      Невзначай припорошило снова,

      Чтоб узор – изысканно-немой –
      Разглядеть на ледяной эмали...
      Мы зимой гонялись за зимой
      И за белый хвост её поймали.

      _^_




      * * *

      Покой не наступает на Земле,
      В весну не открывается фрамуга –
      В глухом, непроходимом феврале
      Сидим, молчим и смотрим друг на друга.
      Всё ýже круг. А то и вместо круга –
      Уже петля, сжимающая туго.

      Я сгорбилась, затихла и погасла.
      Призывный топот гордого Пегаса
      Не различаю в загустевшей мгле...

      Солонка опустела на столе.
      Март на пороге. И пока неясно,
      Что пишет на оттаявшем стекле.

      _^_




      1 МАРТА

      День первый. Месяц первый. У весны,
      Как каждый год, на нас большие планы.
      Отвыкнув от приятной новизны,
      Шершавым языком залижем раны
      И устремимся – только б знать куда?
      Туда, где край небесного изгиба
      И где бывает счастье иногда,
      А в звёздах резонирует "спасибо".

      _^_




      ПРИШЛА ВЕСНА

      Пришла весна. Проснулись кавалеры.
      Дорог и дураков – хоть пруд пруди.
      Кошачий месяц, облачный и серый,
      Мне ощутимо давит на груди.
      Ребятушки, весна! Но что в ней толку?
      Что изменилось в грешном мире сём?
      Зимы пергамент свёрнутый – на полку.
      Тепло своё, быть может, и спасём.
      Кошачьими усами две травинки
      Из вазочки с тюльпанами торчат.
      Осталось жизни – меньше половинки...
      Она распалась ровно год назад.

      _^_




      * * *

      Из будущего в прошлое течёт
      По венам кровь. Дырявится и ломит,
      Закрытое на длительный учёт,
      Пустое сердце в жиденькой соломе.
      И как-то окончательно темны
      Окошки в доме, выдуманном мною.
      Всё потому, что нынешней весною
      Затягивают в будущее сны.
      Перебери травинки, лепестки,
      Лучи, капели-трели... что ещё там?
      Поётся эта песня не по нотам –
      И поминутно рвётся от тоски,
      Как вся весна, состарившая нас,
      Бродяг, застрявших на планете этой
      И помнящих о яркой вспышке света
      В тот страшный миг, когда огонь погас.

      _^_




      КОТАМ МОИМ

      Тропинка – то правее, то левее,
      А где-то пробивается с трудом.
      Иду я с кошкой серенькой своею
      И с длиннохвостым рыженьким котом.
      В мои лета вопрос "куда?"– нелепый,
      А "как?" вы лучше спросите потом.
      Порой летим мы с кошечкой по небу
      И спим, зарывшись в облако, с котом.
      Могу счастливой быть и без весны я
      И холод одиночества приму,
      Покуда греют крылья шерстяные
      И белые усы пронзают тьму.

      _^_




      * * *

      Июльский дождь на Адриатике.
      Один-единственный. Библейский.
      Соседка в розовом халатике
      Задёргивает занавески.
      Невозмутимо окружающий
      Народ дожёвывает пиццу.
      Bandiera Rossa угрожающе
      Над морем корчится на спице.
      Июльский дождь. И стёрты ластиком
      Цветы, зонты, деревья, здания.
      Как в детстве, ощущенье праздника,
      Который всё-таки настанет.
      А с ним – и счастье беспричинное
      На миг сожмёт, захватит, скрутит...
      И море, вновь неотличимое
      От неба, будет.
                     Будет.
                     Будет.

      _^_




      * * *

      Горят леса и залиты дороги –
      Всё втиснуто в последний летний миг...
      Пожар на рельсах. Осень на пороге.
      И поезд возвращается в тупик.
      Мир изменился как-то слишком резко:
      Я с непривычки дух переведу,
      Пошлю живым и мёртвым смски,
      Застряв в таком-то, кажется, году...
      Уже случались времена лихие:
      Дай Бог, и эту тьму пересидим...
      Огонь – вода... как прежде, две стихии...
      А ты один...

      _^_




      ЗАЛЬЦБУРГ

      Город белый, зелёный, цветной,
      Настоящий, журчащий, звенящий,
      На полдня приоткрыл надо мной
      Свой украшенный золотом ящик.
      Я над городом этим парю.
      Распластала огромные крылья,
      Возвращаясь к тому январю
      И младенцу у Анны-Марии.
      Юный Вольфганг, единственный сын,
      Еле выживший, поздний и зыбкий,
      Счастлив, если звучит клавесин
      И ещё обязательно – скрипки.
      Здесь легко заблудиться в веках,
      В перемешанных сказках и былях...
      Сзади горы – стоят в париках,
      Припорошены облачной пылью.

      _^_




      * * *

      Как Осень стреляет метко!
      На клёне – седая ветка,
      И ливня тугая сетка
      Сомкнулась вокруг – душить...
      К нам гости приходят редко,
      Сквозь зубы ворчит соседка...
      Весь дом – это просто клетка
      Для бедной моей души.

      Листва за окошком вьюжит,
      И город слегка недужит.
      Изношенных рыжих кружев
      На мокрой земле полно...
      Мой стих никому не нужен,
      Он так же, как я, простужен...
      Я молча готовлю ужин,
      Привычно смотря в окно.

      _^_




      ТАИНСТВО

        В Карловых Варах, в изумительном
        православном храме св. Петра и
        Павла, хранятся драгоценные иконы –
        подарок императора
        Николая Второго.

      Снова стал моей судьбой
      Храм забытый на минуту.
      Белоснежно-голубой,
      Растворился в небе будто.

      По-осеннему светла
      Сердце тянущая нота.
      Словно листья, купола
      Отливают позолотой.

      Боже! Как слепит глаза
      Православья свет исконный!..

      ...Может, капнула слеза
      С императорской иконы?

      _^_




      ОСЕНЬ... ОПЯТЬ...

      Кто-то брызнул на деревья соком апельсиновым,
      Чтобы листья проливались прямо на траву.
      В рай берёзово-кленово-тополе-осиновый
      Я попала по ошибке. И теперь живу.
      Разноцветный шарфик листьев мне на плечи просится,
      Чтоб за птицами вдогонку унести на юг...
      Годы...как очки чужие, жмут на переносице:
      Но без них мне не увидеть осени вокруг.

      _^_




      ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

      То ли осень, то ли есень.
      Ночь просторна и тиха:
      Золотым дождём завесит
      Тень последнего стиха.

      Были кудри, были строки,
      Были реки и года...
      Мой красавец ясноокий
      Обернулся навсегда.

      Грифель старый неподточен
      И чернильница суха,
      Если стала жизнь короче
      Пятистопного стиха,

      И покорнее, и проще,
      И бескровней иногда...
      Сыплет маленькая роща
      Вперемешку "нет" и "да".

      То ли писем, то ли песен
      Сердце с юности полно...
      То ли осень, то ли есень,
      Загляни в моё окно!

      _^_




      * * *

      По вину – одному, по глинтвейну,
      Выпьем медленно, стоя на площади Ратушной.
      Слишком, кажется, благоговейно
      Ты относишься к осени этой радужной.
      Вкус её – горьковатый, а, может быть, мятный:
      Не успею распробовать, гостьей непрошеной...
      По вине – по чужой и невнятной –
      Выпьем тихо, не чокаясь. Как и положено...

      _^_




      * * *

      В доме тихо. В сердце тихо
      И спокойно – без тепла.
      Осень – рыжая крольчиха –
      Длинным усом повела.

      Длинным усом, тонким, белым,
      Словно стрелка под стеклом.
      В доме тихо. Солнце село.
      Нет, застыло над столом.

      В сердце тихо: ни романов,
      Ни новелл, ни од – весь год...
      Осень шарит по карманам
      И последнее крадёт.

      _^_




      * * *

      Я часто лгу сама себе ночами,
      Одна в двух лицах – доктор и больной,
      Когда моё короткое молчанье
      Пожизненной становится виной.
      Я лгу себе – единственной на играх
      Недоброй воли – глупо, вразнобой.
      Есть два часа на скомканный эпиграф,
      С изнанки глянца сорванный тобой,
      Лишь два часа на комаров и мошек,
      Садящихся на чистые листы.
      Потом я упаду на них, быть может,
      В тоске от захлестнувшей немоты,
      Забыв, что я была живой и мудрой –
      Сама с собою, вечность напролёт.
      Зато потом, когда-нибудь под утро,
      Меня достанет правда и добьёт.

      _^_



© Людмила Свирская, 2023-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023-2025.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...]
Словесность