|
РИМ СТОИТ НА СЕМИ ХОЛМАХ
И известно было соседям,
что он просто-напросто дьявол.
Гумилев
...старательный пейзаж, будто написанный кем-то из маленьких голландцев, такой причесанный и -
Тут кто-то размозжил ей голову.
Да, на семи холмах. Один из них - Палатинский; названия других мне не известны, и это уже повод для сожалений. Полагаю, именно за это я и получил третьего дня сорок шпицрутенов. Потом я смотрел сквозь пуленепробиваемый пластик куда-то в тусклый серый мир - мир дэвов по "Бардо тхёдол" - и вяло ускользал от дискуссии с намарафеченным трупом по имени Антон. Его била разномастная дрожь отходняка. Он хотел поменяться со мной обувью. Он был обут в шикарные лаковые коры на босу ногу. Его взяли в этих корах посреди февраля, когда он выносил из хаты кухонный гарнитур.
- Ну че, боговый, посвистим или говорить будем?
Наутро мне предъявили обвинение. Я был признан горячим ветром, приносящим пожар в дом своих друзей. Пока мне зачитывали формулировку, в конце коридора, в окне, на три четверти заваленном сталинградским битым кирпичом, синело ярко и бесстыже, как синеет только в июне в четверть девятого утра, за пять минут до бомбежки. За порогом дежурной части меня встретил оплеухой заждавшийся братец-февраль. Глубокая небесная синь оказалась куском свежеокрашенной стены.
Занимая у сестры полтинник на опохмел, я подумал: негоже превращать жизнь в литературу. Только пусти проклятую на порог - потом и в платяном шкафу спьяну не спрячешься. Я чувствовал хорошее гриппозное вдохновение. Король Саудовской Аравии в телефонном разговоре бегло выразил мне соболезнования по поводу прогрессирующей слепоты моей бабушки, а также сообщил прогноз погоды: в Верхней Орде минус семнадцать, в Белой Орде до десяти ниже нуля, местами небольшие осадки, в Хазарском каганате паводок и нашествие саранчи.
А боги, боясь атмосферного электричества, жались к земле, как собаки.
Я ехал из этой страны, расписанной под Гжель, забывая названия станций. Мой долг в вагоне-ресторане у вежливого бармена-осетина с университетским значком достиг анекдотических размеров. На каждой станции я покупал замысловатые народные поделки и вареный картофель, хранимый обычно под юбкой торговки. На границе с Дуркестаном таможенники угостили меня пивом, липнущим к жопе сквозь кожаные штаны. Мой гипотетический тесть, широко расставив четыре руки, провозгласил затейливый тост за восстановление Вавилонской башни.
Меня отвели на берег реки. Семь дней я питался козлиным мясом, сваренным в молоке. Меня кормила безмужняя старуха, подавая куски на конце палки. Человек, обремененный опытом рифмованных сновидений, обмотал мои запястья узкими кровоточащими полосками только что снятой шкуры. Мы поймали кукушку, вынули из нее сердце, разрезали на семь частей и съели, причем седьмая часть тут же ушла в землю. Я лег спать под большим деревом - затем, чтобы проснуться шаманом. В противном случае меня просто-напросто унесло бы рекой.
Только так я смог избавиться от бремени убийцы.
© Алексей Сомов, 2003-2025.
© Сетевая Словесность, 2003-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Алексей Смирнов. Где стол был яств: и Доктор Энгельгардт. Два рассказа [Бритая Маковка толкнула Косички, качнулись Банты. Лиза и Коля – октябрята, но без пяти минут пионеры – остановились и завороженно уставились на сутулого...] Елизавета Григ. Сима [Эта необыкновенная история началась в соловьиную ночь – в самое подходящее время для всех необыкновенных историй на свете. Говорят, не поют соловьи, они...] Яков Каунатор. Кто же ты есть, как тебя звать... (Булат Окуджава) [Формула рождения стихов Булата Окуджавы до чрезвычайности проста: взгляд, восприятие; чувство; осмысление...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" (2013) Часть II [стать его сталкером / проводником / в новый мир / вещей букв людей / взять на себя ответственность / за его судьбу...] Татьяна Куземцева. И надеяться, и любить... [Как бесполезны дни – благословенны ночи, / И горести мои завязли между строчек. / И разве кто спасёт? А впрочем, что за дело... / Пожалуй, это всё...] Екатерина Вольховская. Чёрный пёс и другие [Кто разберёт их – о чём говорили / Девочка с куклой ночами под пледом? / Кукла любила глазами и бантиком, / Девочка – голосом, тихим и тёплым.....] Никита Николаенко. Взгляд обывателя [По прошествии нескольких недель я стал задаваться вопросом – а что же тогда произошло в тот жаркий день и происходило ли что-то стоящее на самом деле...] Владимир Буев. Пять рассказов о судьбах крымских татар в обрамлении прелюдий и ноктюрнов [Репортаж с творческого вечера писателя Шевкета Кешфидинова. Литературно-музыкальная композиция Шевкета Кешфидинова и Зеры Джемиловой, посвященная Крыму...] Зина Виноградова. Одна сплошная исповедь [Презентация книги Макса Батурина (1965-1997) "Гений офигений" в рамках проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Валерий Горюнов. Пиратская летопись о времени и себе (О книге Матвея Цапко "Экранка") [...как в любой летописи, записанные события и воспоминания постепенно выцветают и становятся неясным гулом прошлого, но у нас все равно остаётся недоступный...] Александр Хан. Созерцание и размышление (о стихах Александра Разина и Дарии Солдо) [Отзыв о стихах участников 103 серии литературно-критического проекта "Полёт разборов" Александра Разина и Дарии Солдо.] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
