Рассказы участников VI Международной литературной премии "ДИАС"
– ЛЮБОВЬ БАКАНОВА –
– АЛЕКСАНДРА ДВОРЕЦКАЯ –
– ЛИЛИЯ КРАМЕР –
ЛЮБОВЬ БАКАНОВА
(Пермский край, г. Соликамск)
Родилась в 1956 году в Брянской области. С юности увлекалась литературным творчеством. Работала на великих стройках века: БАМ, КАМАз, металлургические и калийные предприятия Советского Союза...
Имела десятилетнюю переписку с великим русским писателем В.П. Астафьевым, что вдохновило и подтолкнуло к написанию и изданию пяти книг прозы и четырёх сборников поэзии. Публиковалась "На обнинских перекрёстках" (г. Санкт-Петербург), "Слов связующая нить" (г. Брянск), "Добрые соседи" (г. Березники), "Камская пристань" (г. Соликамск), "Моя любовь" (г. Красноярск), "В чертогах Эвтерпы" (г. Рязань) и др.
Является дипломантом многих краевых, городских, корпоративных литературных конкурсов. Победитель конкурса "Решетовские встречи" (Пермский край) в номинации "Малая проза" и "Поэзия". Руководитель литературно-поэтического клуба "Вдохновение" г. Соликамска.
БАБКА КУНЯ
Мужики и бабы в селе звали её Праскуней. Мы же, детвора, столь непривычное и длинноватое имя сократили до Куни, и для нас она была бабкой Куней. Зимою и летом бабка Куня ходила в одной и той же длинной, замашной рубахе неопределённого цвета и такой же блёклой, выцветшей блузе-кофте. Ходила она согнувшись почти до земли, как говорят в народе, "в три погибели", но бабка Куня не была горбатой – согнула её, преломила в спине горькая судьбина женщины-солдатки, та самая "погибель".
На второй мировой пали смертью храбрых три сына бабки Куни. Михаил, Иван и Дмитрий. Муж Илья пропал без вести в первые дни войны – в той страшной "человеческой мясорубке" вряд ли кто мог выжить! Но бабка Куня всю жизнь ждала "свояго Илюху". На красавцев сыновей у неё лежали, хранились изветшавшие, пожелтевшие похоронки, а на их отца, по выражению бабки, "не було ни однэй казённой гумажки, ни одного документу". Она и ждала, зúмами сидя у маленького оконца хаты, летáми на её порожке.
И мы, дети, любили порожек хаты бабки Куни! А вернее, саму бабку. Мы не боялись, не страшились её, хотя похожа бабка Куня была на... ведьму. Согнутая, худая, с грубыми чертами лица: будто высеченный из камня большой нос, тонкогубый беззубый рот, седые, колючие, нависшие над глазами брови... (Взрослая, я посмотрела фильм "Вий" по Н. В. Гоголю, где старуху-оборотня, ведьму играл блистательный актер Николай Кутузов: наша бабка Куня – полная копия его персонажа!)
Но взгляд бабки Куни! Взгляд из-под этих страшный бровей излучал такую нерастраченную нежность и доброту, такую сияющую голубизну и любовь, что мы, деревенские мальчишки и девчонки, невольно попадали, втягивались в его "поле-ауру". И если гнёт несправедливой судьбы изуродовал, придавил тело бабки Куни к земле, то горячая, вольная душа её, наоборот, окрылилась, вознеслась ввысь к добру и свету.
У всех у нас имелись фруктовые сады, но яблоки и груши, вишни и сливы бабки Куни были вкуснее, ароматнее, запашистее. Особенно мы любили её груши, называемые у нас "дулями". Таких дуль не было ни у кого! Жёлтые до прозрачности, величиной со школьную, с уроков химии колбу, с просвечивающимися чёрными зёрнышками. Увидя, как бабка Куня идёт из сада с полным фартуком яблок и дуль, мы неслись к ней, как цыплята к квочке. Она усаживалась на порожке, мы рассаживались тесным кольцом возле неё и начиналась раздача фруктов. Бабка Куня одаривала каждого и каждого при этом поглаживала по головке, приговаривая: "Слухайся папку-мамку! Не фулюгань!"
Хатка бабки Куни была совсем старая, приземистая, как говорится, "вросла в землю". Заходя в неё, мы, дети, боялись, что она рухнет, обвалится. Внутри не имелось никакой обстановки – лавки вдоль стен да грубо сколоченный стол в углу. Зато в маленьких сенцах стоял высокий, кованый по краям железом рундук, почти доверху заполненный яблоками. Ах, какой яблочный аромат стоял в сенцах! Этими яблоками бабка Куня кормила единственного в хозяйстве поросёнка, и мы удивлялись, с каким удовольствием поросёнок хрумкал-чавкал яблочным деликатесом.
В хате мы рассаживались по лавкам и, побалтывая ножками, ждали от бабки Куни ещё одного угощения. Бабка Куня сидела на углу лавки у топящейся печки и жарила оладушки. Что это были за оладушки! Жарила бабка их на "постном" масле, разведя ржаную муку обыкновенной водой и можно усомниться: что же в них вкусного?! А вот что! И колодезная вода, и ржаная мука, и постное масло были "заряжены" бабкой Куней, к чему в дальнейшем прибегнут сомнительные "телепаты" Кашпировский и Чумак; заряжены истинной, искренней добротой и любовью к нам, чужим детям, вместо потерянных своих.
Блики печного пламени отсвечивали на дряблых щеках бабки Куни ярким румянцем и в эти моменты она нам казалась красивой и молодой. А ведь, она и не была старой – всего-то шестьдесят! Для нас же, десятилетних, бабка Куня была древней старухой и потому её кончина не удивила нас. Удивило другое: наша бабка, согнутая "в три погибели", на смертном одре лежала стройная, вытянутая в струнку! Красивая!
PS: Мы ещё долго собирались на порожке хаты бабки Куни, будто ожидая, вот-вот она появится с полным фартуком яблок и дуль. Не появилась. А вросшая в землю хатка её стояла удивительно долго.
АЛЕКСАНДРА ДВОРЕЦКАЯ
(г. Ярославль)
Родилась 6 октября 2003 года в городе Ярославле. Студент 3 курса Ярославского государственного технического университета. Победитель и призер ряда литературных конкурсов, в том числе литературной премии "Глаголица", литературной премии Омара Хайяма "Зеркало мира", конкурсов "Серая шейка", "Обратная точка", "Хрустальный родник", "Берег детства" и других. Публиковалась в журналах "Мир Шолохова", "Библиотека в школе", "Путеводная звезда" во вкладке "Большая перемена", в сборнике издательства "Росмэн".
ОДИНОЧЕСТВО ЗА ЗАБОРОМ
В поле стоит забор. За забором высится дом. В доме живет человек. Табличка гласит: "Самый одинокий человек на планете". Просто и выгодно.
Поле изувечено ногами. На асфальтированной подъездной дорожке – шлагбаум, одной стороной упирающийся в горизонт, а другой – в кассу. Грязными хлопьями пенистая после дождя обочина. Истерзанная машинами трава в придорожной канаве, Залихватские колеи в зелёном мольберте поля. Парковка на сотню машин. Следы детских башмачков на перекладинах забора, въевшиеся отпечатки рук на досках. Вход на частную территорию только с экскурсоводом. В запотевшем окне бледное лицо отшельника, Они не смотрят под ноги, толкаются, сачком отлавливают ускользающий ракурс. Тянут шеи стадом овец, увидавших в руках хозяина пук свежей травы. Клонятся к земле, вглядываясь в щели меж досок, вдруг там трава зеленее и слаще. Падают на осклизлой от тяжелых шагов земле, проклинают учредителей, говорят, что устали, что экскурсия скучная, что они хотят посмотреть рыбу-меч и морского котика.
Вечером в доме за забором зажигают лампы. На стол привычной тяжестью ложится потертая скатерть. Электрический чайник шипит встревоженным гусем. Скрипят стулья, бледное лицо отшельника ищущим солнце мотыльком мелькает в отблесках окон. Кассир таскает баранки из импортной резной вазочки. Охранник похрапывает в промятом кресле.
Экскурсовод заучивает мантры из сонника, плюётся, кашляет и ведет себя максимально некультурно. Гуру одиночества шаркает тапочками к облупленному подоконнику. Дергается штора. Врассыпную разлетаются зайцы, запертые за забором. Никакие два не бегут в одну сторону. Завтра одиночество познает целый автобус йогов.
ЛИЛИЯ КРАМЕР
(г. Новосибирск)
Родилась в г. Норильск Красноярского края 26.03.1993 г.. Окончила Томский государственный университет, квалификация Копирайтер. Студентка 5 курса НГПУ г. Новосибирск, кафедра ИИГСО.
Работает в ИД "Комсомольская правда" г. Новосибирск (Толстушка, еженедельный выпуск) с 2010 г. Почётная грамота Администрации г. Норильск "За творческий вклад в развитие города" (2010 г.), 1-е место по Красноярскому краю за "Обращение ребёнка к Водителям" от МВД (г. Норильск, 2020 г.). Участник конкурса "Жизнь, зачем ты мне дана?" (Союз писателей, 2022 г.). Номинант на соискание национальной литературной премии "Поэт года" (Стихи. ру).
ЛИМОННАЯ БАБОЧКА
Однажды я видела, как умирала бабочка... Было лето. Тогда летало много бабочек – таких лёгких, нежных, цветных. Ребята ловили их руками, тёрли пальцами крылышки, чтобы бабочки больше не смогли летать. Затем цепляли насекомых на одежду на манер брошки.
Среди стольких, казалось бы никому ненужных бабочек, с которыми поигрались и бросили, летала под летним вечерним солнцем она.
Бабочка была ярко лимонного цвета, с красивыми, нежными крыльями. Она была изящна и хрупка, вопреки своему названию Капустница. Честно скажу, я не любила насекомых. Может, потому, что они не казались мне приятными, хотя ни одно насекомое в этом не виновато. Так и эту бабочку мне против моей воли подсунули мальчишки, бросили её на рукав моей футболки. Я сначала отнеслась к бабочке со страхом и отвращением. Но убрать её не посмела со своего плеча, настолько хрупким и беспомощным было это раненое существо. Через пару минут я уже пересадила её на руку и стала разглядывать.
Она больше не казалась отвратительной, мне даже захотелось узнать, какая она и почему создана такой. Желтокрылая малютка трепетала на ветерке стёртыми крыльями, ей некуда было деться. Она больше не могла летать. Я не могла решить, что нужно делать в такой ситуации, хотя чётко понимала одно – не хочу, чтобы с ней что-то случилось уже по моей вине. Бабочка беспомощно и устало перебирала лапками по моей ладони, и мне показалось, что бабочке больно. Я попросила мальчишек убрать её с моей руки, не хотелось её жалеть, но почему-то чувство печали начало накатывать на меня. Я чувствовала себя виноватой в том, что она теперь не сможет улететь и погибнет. Пусть даже моей вины не было в этом, ведь с ней это сделала не я.
Один из мальчишек подошёл ко мне, и попытался отцепить бабочку от моих пальцев. Она со всей силы вцепилась в мою руку своими шершавыми лапками, блестящие на солнце крылья всё так же беспомощно колыхались от любого неуловимого движения. Вскоре бабочку убрал один из мальчишек с глупой улыбкой на лице, он грубо скомандовал ей: "Лети!". И со всей силы подкинул несчастное создание вверх, куда-то к небесам... Но как же... Разве не ясно было, что она не смогла бы больше никогда взлететь?! Стремительно взлетев ввысь, подкинутая рукой, бабочка резко упала на уже остывающий под вечер асфальт. С испугом в душе я наклонилась к ней и пригляделась. Несчастная лежала возле моих ног, её черные глазки будто дрожали... Присев на корточки перед ней, я разглядывала малютку, осознавая, что невольно стала причастной к её погибели.
Несчастное насекомое от чего-то стало выглядеть таким неестественным, таким не настоящим и комичным. У неё стал такой глупый вид, и эти глазки стали такими глупыми. От её глупого вида мне захотелось засмеяться. Под резкий гогот ребятни, которые стояли возле меня, я неожиданно осознала, что именно так и приходит смерть. В этом страшном моменте совершенно не было ничего смешного. Бабочка подёргивала маленькими лапками в последних предсмертных судорогах. В этих маленьких черных глазках совсем не было никакой глупости, в них было огромная бездна страха! Моментально с ног до головы меня окатило ледяным ужасом. Ей даже уже не больно, она умирает, так же стремительно, как и, взлетев, – упала. Во взгляде бабочки было столько отчаянья, пустоты и мёртвого холода. Я отчётливо увидела в этих крохотных глазах настигающую безмолвную смерть. Это всепоглощающее, уничтожающее всё вокруг безысходное чувство гибели. Даже тёплый ветерок показался холодным в тот момент. Мне стало её так жаль... Дотронувшись пальчиком до её крошечной лапки, я прошептала ей: "Все будет хорошо, ничего не бойся..." Хотя насекомое не понимало меня, но надеюсь, тепло почувствовало. Было так жаль... так грустно прощаться. Время будто остановилось, и я даже не представляла, что можно для неё сделать на последок. Наверное, стоило бы похоронить её, подумала я. Видимо, со стороны никто не понимал, что происходит на самом деле.
Не знаю, сколько секунд эта тишина длилась. Вдруг, так неожиданно и грубо, резким движением ноги, какой-то мальчик втоптал бабочку в асфальт. Я вздрогнула, успев отдёрнуть руку от того места, где вот только что умирало лимонное крошечное тельце. От этого глухого хлопка вздрогнули все. Подняв голову, я посмотрела на лица ребят, которые как оказывается, обступили меня вокруг, и наблюдали странное, безмолвное прощание девочки с бабочкой. Лица выражали недоумение. Мне стало ясно: никто ничего не понял, никто ничего не почувствовал. Ребята тут же забыли о случившемся и разошлись кто куда. Сев на асфальт рядом с едва влажным местом, которое осталось от лимонной бабочки я долго смотрела в никуда. А ведь маленькой лимонной бабочки больше не стало.
Будто бы и не было. Вот так исчезает чья-то хоть и маленькая, но хрупкая жизнь. Для большинства эта жизнь ничего не значила, а мне напоследок своего существования бабочка подарила огромный дар – человечность. Люди так легко и запросто уничтожают то, что даже не создавали. Требовалось время, чтобы это принять и осознать. Я видела однажды, как умирает бабочка... было лето, тогда летало много бабочек – таких лёгких, нежных, цветных. Такие у них крылышки... лимонные с черным узором... а в глазах – пустота.
© Сетевая Словесность, публикация, 2024.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Лев Ревуцкий. Рассказы. ["American Dream", спросите вы? Нет, отвечу я. Такова сила материнской любви. Ну и немного везения. Без мамы, её любви и поддержки не было бы ни американской...] Алёна Цами. Босиком по небу [Так уж устроен человек, что в майский полдень он сравнивает облетающие лепестки вишен с первым снегом, а первый снег – с лепестками вишен...] Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд" [Вечер барда Ольги Чикиной в московской библиотеке Лермонтова в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".] Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке [Запомни запах скошенной травы, / Испей воды из родниковых братин... / В поэзию поэтам вход бесплатен. / Для остальных – увы, увы, увы...] Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь [Как остро сосульки глядят на прохожих, / как будто пытаясь понять и учесть, / насколько прохожие те толстокожи, / и что там за кожа – броня или...] Роман Смирнов. Сны Иезекииля [...найти ещё одну связать века / мост подвесной пройти и поклониться / но не подняться выше языка / и ниже немоты не опуститься...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I [ты выйдешь к солнцу сам не зная где ты / какие там живые экспонаты / где луг поющий где осипший берег / где девушка плывущая нагая / где высушены...] Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела [я умею / складываю все под ноги / чтобы ходить / шаг за шагом и раз за разом / по мозаичному мосту в реальность] Николай Киселёв. Я – главная посредственность [и шкет бежит с огромным рюкзаком / шуршит домой болоньево штанами / а я шагаю в школу по кривой / учить детей любви и состраданию] Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе [приходит мартин cкорсезе говорит привет / я сейчас снимаю фильм про индейцев / там для тебя есть одна / очень важная роль] Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино [Рассеянно / капает дождь над Сеною. / Между лопаток пальчиком / трогаешь: "Всё потрачено..."] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
