ПОЭЗИЯ
Мне она тоже не нравится.
Читая, однако, с полным презреньем, находишь
в ней область, где есть неподдельность.
_^_
МОГИЛА
Человек смотрит на море
с точки зрения тех, у кого столько же прав на него,
как у тебя,
человеку свойственно быть посреди явлений,
но невозможно стоять посреди этого,
морю нечего дать, кроме глубоко вырытой могилы.
Ели встают чередой, у каждой гребешок с изумрудной лапой индейки,
замкнуты в своих очертаньях, безмолвны;
подавление все же - не самая характерная особенность моря;
море - собиратель, бросает быстрые хищные взгляды в ответ.
Есть и другие кроме тебя, у кого был такой взгляд -
он уже не выражает протеста; рыбы уж не исследуют их,
ибо не уцелели даже их кости:
мужи опускают сети, не ведая, что оскверняют могилу,
и быстро отгребают назад - лопасти весел
движутся вместе с лапами водных пауков, словно и нет
такой вещи, как смерть.
Морщины волн наступают фалангами - прекрасны
под пенною сетью,
и сникают выдохшись, пока море колышет водоросли;
птицы плывут по воздуху на бешеной скорости, издавая свистящие кличи,
как издавна -
черепаховые буруны бичуют подножия скал, бушуя
под ними,
и океан под пульсацией маяков и шумом бакенных колоколов,
катит волны, словно он не круговерть, где все,
что падает, тонет,
вертит и крутит вещами, но не по умыслу или злой воле.
_^_
НЕРАЗУМНОЕ САДОВОДСТВО
Если желтый - неверности знак,
значит я неверна.
Мне чужда желтой розы злая воля,
в книгах желтый - знак злой доли,
а символ добра - белизна.
Но все же твое достоянье,
твоя личная тайна
может обидеть слух
оскорбленный, на дух
не выносит наглость она.
_^_
О БЫТЬ БЫ ДРАКОНОМ
Когда б я, сродни Соломону,
загадала желанье -
хотела бы... О превратиться в дракона,
в символ власти Небес - вроде шелкопряда
гигантского, незримого иногда.
Как была бы я рада!
_^_
С НЕДОВЕРИЕМ К ДОБЛЕСТИ
Укрепились в жизни, укрепились ли в смерти ради
медалей и объявленных побед?
Они сражаются, сражаются, сражаются, слепец,
мнящий, что видит свет -
не в силах увидеть, что поработитель
порабощен; ненавидящий ущербен, О яркая, О
незыблемая звезда, О бурный
исхлестанный океан, пока
ход вещей, мелочей на свой лад
не сдвинется, девятый вал
превращает нас, зрящих, в зрячих,
познавших бездну. До сраженья сгинули в море! О
звезда Давида, звезда Вифлеема,
О черный имперский лев
Господень - эмблема
восставшего мира - он с нами, наконец,
он вступил в схватку. Есть ненависти венец,
под которым - лишь смерть; есть любовь, без которой
нет царя; благие деянья
благословляют нимб.
Вирус болезни приносит болезнь,
Вирус доверья может доверье создать. Они
сражаются в пещерах и пустынях, друг
за другом, батальоны, эскадроны,
дерутся, чтобы недуг
я превозмогла, Сама; у одних -
недомоганье, у других - исход
смертельный. "Человек
человеку - волк", и мы пожираем себя.
Врагу не нанести сильней урона
нашей обороне. Пилот
пикирует, дабы не спасся слепец, но
Иов, сломленный фальшивым утешеньем,
знал, что нет ничего подлей,
чем зрячий слепец.
О жив мертвец,
гордящийся тем, что слеп. О прах земли,
прущий напролом,
доверье порождает мощь, а вера
привязана к любви. Мы
клянемся битве - это
обет - "Никогда не возненавидим
черных, белых, краснокожих, евреев,
Неверных, Неприкасаемых". Мы не вправе
давать обеты.
Стиснув зубы, они дерутся, дерутся,
дерутся - одних, кого знаем, любим,
других любим, но не знаем - дабы
сердца не онемели.
Это меня излечит, либо
я - то, во что не верю? Одни
в снегах, другие в зыбучих песках, средь скал,
понемногу или все больше они
дерутся, дерутся, дерутся там,
где смерть, могла бы
быть жизнь. "Когда человек - добыча гнева,
он во власти внешних сил; когда же он
в терпении укоренен,
в терпении, в терпении, что есть
деяние, то есть красота", защита солдата
и мощнейшее оружье
в борьбе. Мир - сиротский дом. Неужто
у нас никогда не будет мира без горя?
Без мольбы умирающих о помощи, которой
не будет? О смерть,
безмолвная форма в прахе, смотреть
не в силах, но все же должна. Если эти
великие пациенты умирают - если все смерти,
агонии, кровопролитья,
научат нас жить, значит они не напрасны.
Сердце, затвердевшее от ненависти, О железное сердце,
железо железно, пока не заржавело.
Не бывало войны, которую мы не вели
в себе самих. Я должна то и дело
сражаться, пока не одолею в себе
причину войны, но ее не приму.
В глубине души я не сделала ничего.
О Иудин грех!
Красота вечна,
а праха короток век.
_^_
АРТУР МИТЧЕЛЛ*
Быстрая стрекоза,
не уследят глаза,
чтоб укротить заразу -
артистизм линий -
и зримо представить мышление.
В жемчужинах движения
ты явил
и скрыл
хвост павлиний.
________________________________________________________________
* Артур Митчелл (р. 1934) - первый афроамериканский танцор, солист Нью-йоркского балета,
впоследствии создавший Театр Танца Гарлема.
_^_
"AVEC ARDEUR"*
Дорогому Эзре**, кто знает, что такое каденция
Я размышляю - думаю, то есть,
Шум устроить невероятный,
но быть аккуратной.
Раздражена ль?
Да, избегаю
слов "обожаю"
и "печаль".
Я даже,
скажем,
слово "зануда"
употреблять не буду.
Мне отвратно
"божественно"
в смысле "приятно"
и, естественно,
"ужасный цвет" -
в нем ужаса нет.
Пусть не блещу
фигурой, хочу
чтоб не стеклом "Атлас"
спрессованным был сейчас,
но чтобы он
был теснен.
Не стану
писать рьяно
"восторг"
и "убог"
и даже рок-
овой зарок
(даже оправдан если)
или "чудак-
оватый дурак"
(даже если уместно)
Удалось ли мне
спастись? я в западне
маюсь болезнью
этой словесной
без пауз
у фраз
нет лирической
мощи, в отличие
от аттической
или сафической
Без сомненья
это не стихотворенье.
Я уверена в том
Божественного нет в земном
Нет земного в божественном
_________________________
* С пылом, задором (франц.).
** Стихотворение посвящено поэту Эзре Паунду.
_^_
ЛЮБОВЬ В АМЕРИКЕ
Что бы то ни было, это - страсть:
доброкачественное слабоумье, которое
пожрет Америку способом,
противоположным тому,
как Минотавр питался.
Это - нежность Мидаса;
из самого сердца,
не иначе, того, кто в силах
вынести непонимание -
взять вину на себя
с "благородством деяния",
став первопроходцем небезразличия
без дерзости или величия,
переросшего
недоросшее измельчание.
Чем бы ни была, пусть будет всегда
без аффектации.
Да, да, да, да.
_^_
ОБИТЕЛЬ МАГА
не слишком высока
(я повидала)
внутри светла, хоть в облаках,
словно камень лунный
желтизной горя,
свет из трещин подспудный
в голубом мерцанье фонаря
у входной двери.
Нет ни нареканий,
ни пожеланий,
просто, но исполнено смысла.
Черной массой нависло
дерево над карнизом
с четкостью Магритта,
но сдержано, скрыто.
_^_
|
