Словесность

[ Оглавление ]







КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность


Стихотворения и поэмы



        ПОСЛЕДНИЙ  ПОЭТ

        (книга воды)


          Трудно с вами, буквы дорогие,
          мёртвые мои, немолодые...




              Здесь будет бумажный и призрачный
              дар: чем в землю небесную течь
              или речь, французский отстану
              учить иногда, немецкие буквы
              остыну смотреть




          Хорошие рыбы России
              воскресли в заумную тьму
          и тайно у неба спросили
              не пустит ли небо к Нему
          на пепел чужого порога
              на звон элизийских полей
          в Европу, в три маленьких слога
              в закат христианки моей




          Твоя вода как мёртвая сестра
          но и таких целуют до утра

          Плохой корабль из сердца моего -
          рука сестры заполнила его

          Теперь там только лёгкая вода
          и тень Европы - чёрная звезда




          С бумагой какой-то науки
              в печальном словесном дыму
          целуя прозрачные руки
              прилягу в печатную тьму
          чтоб взять недоученный щебет
              стишком перещёлкнуть язык
          и знать, что другой не расщеплет
              тела пролетающих книг



              ...Подремлю. А потом - полистаю
              Не становится тело роднее
              ОСЕНЬ-ЧТО-ЛИ-ВНУТРИ: я не знаю
              только сильно ещё холоднее
              Рыбы с песней скользят над садами
              - веселей ни за что не бывает! -
              и восходит ворона кругами
              и следит, как душа убывает



          Неживое лицо Аполлона
          забывай, забывай, не забудь
          словно это летает ворона
          словно это ворона чуть-чуть

          словно: Ленкина пленная лента
          девять лет продолжает кружить
          по местам, где чернильная Лета
          утоляет-желание-жить

          В хороводы сплетаются птицы
          и людскими глазами глядят
          но не должен читатель присниться
          тем из них, кто шумит наугад

          Знаки, знаки на скользкой бумаге
          закрывают прекрасную кровь
          светловатые сумерек флаги
          филомелу, ворону, любовь

          Назовёшь "крымкрымкрым"
          птицу, птицу
          над ещё головой, головой

          Улетит (и опять)
          возвратится:
          где же - ВСЁ?
          не осталось его




          На улице трогая пальцы
          нарядную с Богом читать

          Но, может быть, дома остаться
          где книжные пыли глотать

          А страшно-поспать на закате
          как спят европейцы одни
          от письменных танцев Гекате
          и гула небудущих книг?

          Всё стало последним, как спичка
          последняя-вот в коробке

          Душа. Ты ведь тоже привычка -
          почти сигарета в руке



              Сна видение

              ХОТЬ ШАРИКИ ХОЛОДНЫЕ, ПУСТЫЕ
              ИДУТ В МОЕЙ НОГЕ, В МОЕЙ НОГЕ
              НЕ ВИЖУ Я. ПРИЩЁЛКНУ Я. НАЛЕ-
              НАЛЕВО Я СМОТРЮ В СТИХА КУСТЫ Я


           а 
           к 
           а  к  и  с  ы 
           х  у  д  т  т 
           и  с  и  и  с 
           т  т  р  х  у 
           с  ы  в  а  к 
           Э 




          Ты спал в тени летейского ствола
          когда Европа мёртвых позвала

          И ты сквозь сон к прекрасной потянулся
          но на древесный ствол рукой наткнулся

          И кипарис упал между тобой
          и той, что стать могла твоей женой

          И ты с тех пор не видишь милых книг
          а видишь дерево...



              Где "хорошо" листвы, но кровью
              тянет туча, возьми, что это сад
              и герпес на губе, что только мотылёк
              двоящийся-летучий на камень олакрез и
              на-сердце тебе



          Куда скользим над берегами сада
          когда в квадрате нощь и тишина
          и смотрит на - остолбенелым взглядом -
          багряная, но белая луна

          Блеснув, девица гнётся, как маслина
          и серебром-дымится на кровать
          чтоб тело красоты её недлинной
          как зеркало хотеть поцеловать

          В-КУСТАХ-СТИХА-БЫВАЕТ-ЭВРИДИКА?
          как человек, вопросом раскручусь
          но вечное в моём начнётся крике
          едва к стеклу губами прикоснусь




          Сестрица льётся отражённым светом -
          Бог спит её, как память о Себе
          пока, сверкая голосом раздетым
          она течёт сказать в куске небес
          что людям больше пальцев интересно
          кто президентское придвинет кресло
          кто обнаружит лавровый венок
          в футбольном выплеске, и упразднит ли

          железные машины - мотылёк




          Как рыба на ветвях, я мучаюсь от жажды
          что снова будет всё, что было всем однажды

          Я слышал этот взгляд и видел этот голос:
          вот в правом пальце - сад, вот в левом пальце - волос

          Но волос - это вол. От зноя изнывая
          повозку тащит он, где жажда мировая




          Где дрожит звезда
              о богатом Боге -
          не звезда, а яблоко
              из-за дыма -
          там Елена
              тенью стоит в соборе
          в чёрной блузке
              так же черно любима

          Словно клавиша
              западает память
          про любовь -
              эту чёрную точку счастья
          лишь бы тени теней
              по себе оставить
          лишь бы видеть лучше
              чем сон в ненастье

          Как по левым пальцам
              считай-запомни
          небольшие дни
              октября недели
          крылья пыльных ангелов
              через вторник
          свет багрянодальний
              когда летели




          Мне легко и пусто на месте света:
          страшен ли Господь? отвечай про это!




          И тьма испугает, и свет -
              и дважды кувшин разобьётся
          и дева прервёт свой куплет -
              и ворот сгниёт у колодца
          А каперс желанья?.. С тобой
              последует в лёгкие страны?
          Ты думаешь - так? Нет, не так:
              там только дымы и туманы
          Там воздух, как знамя, висит
              и медленным кажется небо
          Там мёртвый Поплавский летит
              с батоном французского хлеба
          Европа! С твоей головой
              моя поменяться готова
          чтоб всё, что казалось тобой
              расплылось - как спящее - слово



              Россия: какое мне дело
              от лацкана или подкладки
              до звукоподобного тела
              и слов его сладких и сладких
              Что может жиллета наследство
              что зеркала холод холёный
              когда передёрнуто сердце
              под-РАДУГОЙ-вдруг-похоронной
              Есть многие ради разлуки
              и мы в незнакомой одежде
              - но пеплом наполнятся руки
              свободные прежде и прежде -
              а часто я сам не больнее
              убит перед их мертвецами
              за правду, что Запад - сильнее
              чем в детстве боялись мы с вами



          Мы едем на ослике "помнишь" -
              на ослике ехать смешней
          Ты голосом бабочек ловишь
              мерцающих с тёмных полей
          и сонное слово поэта
              в словах шелестит за тобой
          чтоб, скажем, блестеть до рассвета
              сопутствуя ночи какой
          Луна не плывёт возле башен
              ахейцы не клеят суда
          Ответь мне, Елена, Он страшен?
              Он - страшен. Он смотрит сюда
          Но зримая часть реквизита
              дешевле, чем ищет Отец

          Не зря, значит, небо разлито
              над рыбами, словно свинец!



              Простая, сыроватая простуда, в мозгу
              по кругу звякает посуда, на кухне
              в ь ё т с я д о л г а я в о д а, когда твердя
              оттуда - и досюда то, что молчал
              невидимо куда:



          Лежат сомы, как телескопы
          под воспалённою волной

          Качает дерево Европы
          октябрь огромный и больной

          Следишь как снег в груди летит
          и говоришь невкусным хлебом

          Стих расширяется, гудит
          затем гудит под белым небом
          чтоб у церковного порога
          последний житель городской
          соминого припомнил Бога


          И ЛЁГ ПОД МЁРТВОЮ ВОДОЙ




          © Андрей Поляков, 2002-2024.
          © Сетевая Словесность, 2002-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть II [Эта книга не-прощания с тобой, мой Баку, мой сказочный Зурбаган, мой город Ветров, город осеннего Бога с голубыми глазами небес.] Яков Каунатор. В своём отечестве пророк печальный... [О жизни, времени и поэзии Никoлая Рубцова. Эссе из цикла "Пророков нет в отечестве своём..." / "Всю жизнь поэт искал свою Пристань, Обрёл он...] Рассказы участников VI Международной литературной премии "ДИАС" [Рассказы участниц казанской литературной премии "ДИАС" 2024 Любови Бакановой, Александры Дворецкой и Лилии Крамер.] Полина Орынянская. Холодная Лета, горячие берега [Следи за птицей и закрой глаза. / Ты чувствуешь, как несговорчив ветер, / как в лёгких закипает бирюза / небесных вод и канувших столетий?..] Александр Оберемок. Между строк [куда теперь? о смерти всуе не говори, мой друг-пиит, / зима, крестьянин торжествует, а мачта гнётся и скрипит, / но надо жить, не надо песен ворью...] Полина Михайлова. Света – Ора [Этот новый мир ничего не весил, и в нём не было усталости, кроме душевной...] Марина Марьяшина. Обживая временные петли (О книге Бориса Кутенкова "память so true") [В попытке высказать себя, дойти до сути ощущений, выговорить невыговариваемое, зная, что изреченное – ложь – заключается главное противоречие всей книги...] Александр Хан. Когда я слушал чтение (о стихах Юлии Закаблуковской) [Когда я слушал чтение Юлии Закаблуковской, я слушал нежное нашептывание, усугубляемое шрифтом, маленькими буквами, пунктуацией, скобками, тире...] Юлия Сафронова. Локализация взаимодействий [Встреча с поэтом и филологом Ириной Кадочниковой в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри". Тенденции развития современной поэзии Удмуртии.] Татьяна Мамаева. Игра без правил [Где нет царя, там смута и раздор, – / стрельцы зело серьёзны, даже слишком, – / Наш царь пропал, его похитил вор / немецкий мушкетер Лефорт Франтишка...]
Читайте также: Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I | Галина Бурденко. Неудобный Воннегут | Владимир Буев. Две рецензии | Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") | Александр Карпенко. Крестословица | Андрей Коровин. Из книги "Пролитое солнце" (Из стихов 2004-2008) – (2010) Часть II | Елена Севрюгина. "Я – за многообразие форм, в том числе и способов продвижения произведений большой литературы" | Виктория Смагина. На паутинке вечер замер | Елена Сомова. Это просто музыка в переводе на детский смех | Анастасия Фомичёва. Непереводимость переводится непереводимостью | Владимир Алейников. Моление в начале ноября | Ренат Гильфанов. Повод (для иронии) | Татьяна Горохова. Живое впечатление от Живого искусства (Духовное в живописи Александра Копейко) | Наталья Захарцева. Сны сторожа Алексеева | Надежда Жандр. "Чусовая" и другие рассказы
Словесность