ЭЛЛАДА, ТАЛАССА, ЭГЕЙЯ
ЖИЗНЬ
-1-
До гробовой доски
льющаяся лучом,
жизнь - это форма тоски.
Знать бы ещё - о чём.
Небо чуть-чуть светло,
воздух слегка горьковат.
Сердце почти что стекло -
лампочка в сорок Ватт.
С чьей-то нелёгкой руки
бреюсь, читаю, ем.
Жизнь - это форма тоски.
Знать бы ещё - зачем.
Дождь, не длиннее строки,
чуть окропил пальто.
Жизнь - это форма тоски.
Знать бы ещё - за что.
-2-
А выйду ли я на дорогу,
дорога войдёт ли в меня,
не так уж и важно, ей-богу.
Важнее, что в сумерках дня
не пишут стихов понарошку,
и, чтобы сказать о любви,
садятся с тобой на дорожку,
ревут на призыв "Не реви!"
И машут вдогонку платочком,
и губы кусают, пока
уже не заметная точка
уходит в свои облака.
_^_
ВЕЛИКАЯ КРАСОТА
Жизнь прекрасна, как невеста
в подвенечном платье белом.
А чему есть в жизни место -
да кому какое дело!
И она ломает руки,
топчет белые букеты,
солнцем ярости и скуки
сожжена и обогрета.
Может, я её не стою,
но дышу больней и чаще
над великой красотою,
ничего не говорящей.
_^_
НИКАКОГО ДЖАЗА
"Джаз внутри виолончели..."
Джаза нету. Нету джаза.
Только флейта и рожок, -
я скажу такую фразу.
Ты поймёшь меня, дружок.
И откуда-то, из краха,
страха, праха, не извне,
раздаются муки Баха -
что-то сладкое - во мне.
Светло-сладкое - и всё же
с этим вкусом заодно
и тоска, и бледность кожи,
непогода, ночь, окно.
Я скажу, чтоб ты решила,
что стихи, а что я сам,
где здесь - шило, где здесь - мыло,
где - сплошные небеса.
_^_
ТВОИХ РЕСНИЦ
Что-то смотрит на меня
из любой моей привычки,
из горящего огня
зажигалки или спички,
из воды, текущей на
оголённые каштаны,
из открытого окна,
из допитого стакана,
с монитора, со страниц,
смотрит, словно грусть и нежность.
У него - твоих ресниц
невозможность, неизбежность.
_^_
БЕЛЕЯ ПЛАЩОМ
Если мы не умрём никогда,
приумножим ли бедное счастье?
Отчего мне дороже звезда
расставанья, потери, ненастья?
Дорога за отпущенный срок?
И за то, что мы всё не сказали?
За вокзал, за перрон, за гудок,
за прощанье на этом вокзале?
Или, может, за что-то ещё,
что названья пока не имеет,
напоследок белеет плащом,
и губами твоими бледнеет.
_^_
АВЛОС
А погода? Погода плохая -
и туман и дождей молоко.
Ведь у нас далеко не Ахайя.
До Ахайи от нас далеко.
Но печаль? Та же самая штука,
что, в глаза первый раз поглядев,
увязался, как старая сука,
архаичной тоски перепев.
Ничему не помочь. И не надо.
Что болело - болит до сих пор.
И не надо аукать "Эллада!",
если выглянуть можно во двор,
где, в смешении варварской речи,
времена и простор сократив,
раздаётся - простой, человечий -
флейты невыносимый мотив.
Разве это в порядке трофея
достаётся эпохам потом -
эта флейта и лира Орфея,
эта маска с надломленным ртом?
_^_
РОЩИ
Белые сумерки лета,
мир и покой на земле.
Нет и не будет ответа
тем, кто заплакал во мгле.
Сумрак, осины, берёзы,
рощи осин и берёз...
Скоро закончатся слёзы...
Плакать придётся всерьёз.
_^_
ТО ЛИ НОТА
Начинается ночь. Наступает покой.
Отражаясь в небесной реке,
эта самая роща всегда под рукой,
хоть шумит от меня вдалеке.
Поправляешь волос непослушную прядь.
Вьётся Промысла Божьего нить.
Если в роще ночами прохладно гулять,
то в Одессе и Таллине - жить.
Долго-долго стоишь у окна, теребя
занавеску, раздетой, босой.
И я знаю, что пахнет сейчас от тебя
гефсиманскою горькой росой.
_^_
В АФРИКУ
Стоя на пустом перроне -
поезд в Африку уходит -
говорю - Прощай! - вороне,
этой нищенской погоде.
На перроне очень тихо,
как в ночном моём подъезде.
Еду я за фунтом лиха,
за туманом я отъездил.
Потому что фунт - валюта,
обеспеченней тумана,
потому что это круто -
вынуть лихо из кармана.
Отразилось солнце в луже,
поезд скоро отбывает.
Не бывает в жизни хуже,
только лучше не бывает.
Это знал Рембо когда-то.
Хочешь плачь, а хочешь смейся.
И больничная палата
затряслась по мокрым рельсам.
_^_
БЕССМЕРТИЕ
Была ли музыка? Была ли?
Конечно. Молодость была.
И наши девушки пылали
и раскалялись добела,
когда, освоив три аккорда,
умел добраться до сердец,
единый в двух нетрезвых мордах,
а). гитарист и б). певец.
А почему? А потому что -
жасмин цветёт, вином разит -
июль, вечерняя Алушта,
и море плещется вблизи.
И небо яростней пожара.
И до сих пор, наверно, в нём -
твоё бессмертие, "Шизгара",
моё бессмертие в твоём.
_^_
СОБИРАЯ РИС В ЦЕРКВИ
Это остаётся на потом -
то, что ничего не остаётся.
В женщине с багрово-красным ртом
девочка уже не узнаётся.
Сколько было летней синевы,
сколько было берега морского,
юное подобье тетивы
Врубеля любило и Крамского.
Хохотало, голову задрав,
падало в открытые объятья,
пачкало зелёным соком трав
голубое ситцевое платье.
И не скажешь - в мире правды нет.
Правда есть - упряма и жестока.
Ледяная рябь, холодные свет,
лучшие стихотворенья Блока.
Избежит Офелия воды,
Гамлета замучают болезни.
Следственно, пополнятся ряды
прихожан у пастора МакКензи.
_^_
СКВОЗНЯК
Потому что дело к ночи.
Вот и жму на тормоза.
Вот и говорю короче.
Закрываются глаза.
Мрак, подкравшийся украдкой,
он не друг мне и не враг.
Если чётко, если кратко -
этот мрак всего лишь мрак.
Я окно плотней закрою.
Здесь сквозняк - уже я сам,
и слегка веду рукою
по любимым волосам.
_^_
|
