ТОЛМАЧЕСТВО  vs  ЯЗЫЧЕСТВО

Михаил Квадратов. Тени брошенных вещей
(Серия: "Мантры нефритового кролика")
Ridero, 2016

Книга в Букмейте, на Озоне

Стоя и наклоняясь с не моим крестом, всё же помнил, о чем Ему рассказать. Он это и так знает, но мне хотелось сказать, как в ночном автобусе людям нравятся стихи. Они смеялись и плакали, не все из них читают Библию утром и на ночь глядя, но...

Хрустальные сферы крошатся, исчезают;
Особенно третья, пятая и седьмая.

Я мысленно Ему говорю: четвертая, седьмая и одиннадцатая. И мысленно слышу ответ:

- Да у всех по-разному, ты же знаешь...

Далее пойдём гулять-бродить по метафизическим или электрическим, гносеологическим или просто логически выверенным стихам собрата по перу и "клаве", Михаила Квадратова, с его с чародейским умением вывернуть наизнанку всю твою суть в коротком:

не закрывай глаза, ящерица из торта
выпрыгнет на плечо

Ничего нового не скажу о сюжетном мастерстве этого поэта и писателя (если через лет пять-семь не увижу его новый роман, вроде "Гномьей Ямы", или следующую книжку таких же незаурядных и непричесанных стихов, как эти):

- нет, не откроем - давайте, поджигайте

В общем, откроем книжечку, даже если тебе не по нраву, хитрый автор. Например, на 50-й странице, где "бешеный колобок" не жуёт тебя, а выплёвывает, продолжая жевать. Так и память не терпит лишних прилагательных, зато в ней, как в авторском недоумении окружающим неприглядным бытием и его "ереси классического толка" - полно созерцания и иронии. А "его связные логос и гундос" непременно присутствуют практически в каждом терпком высказывании.

А любовные солдаты -
заводные сапоги -
вынесут тебе мозги.
Но они не виноваты.

Заметим, кандидат физико-математических наук, проще говоря, среди классических литературных "качков" - "ботаник" - к каждому уравнению, вложенному в две-три строфы (а иногда и в одну) подходит как к штанге с рекордным весом - и берёт...

скажи, дядя саша, что же будет, скажи...
... (ему всё по х..)

Или там же и настолько же до боли узнаваемое:

в неуказанной стране на заснеженной стерне
тихо ропщут зверокошки
и на кухнях понемножку
бродят призраки борщей
тени брошенных вещей
вяло ноют под скамьёю
смысла ищем всей семьёю
жжётся правильный глагол
я искал, но не нашёл

Удивительно, как целое поколение и тысячи жизней-смертей умещаются в его "ангела парамона", или как он решает сложнейшую житейскую коллизию парой строк:

вдоль дороги навороченной
от любви до окаянства

А ведь с ним по этой дороженьке можно и ползти на брюхе, и скакать на коне "в тяжелых сапогах, с расколотым пенсне (узнаешь кого-нибудь, Читатель?)". Почему так? Да потому, что если не готов с автором посмеяться и вдоволь поиронизировать над собой - лучше к этой книге вообще не прикасаться.

Нам повезло - мы ее открыли. Допустим, там, где "восставшие сожгли сторожку", т. е. на сотой странице. Или на пятой, где всё начинается:

- открывай, полиция, кто там в доме...

Забыл всуе сказать, что название книги стихов Михаила Квадратова само вызывает оторопь: " Тени брошенных вещей". Хотя чего уж там: у него и "нетопыри летят на юг, ненужные и нежные", и " ночами пожилой подросток/ скребётся в чёрное стекло", и дитя, топчущее, карамельную жестянку - никуда не денется от трюфельного завода, народа и воли... Безнадёга или свет в конце тоннеля?

Когда "капает последняя слюна", согласитесь, нелегко быть Квадратовым в этом виртуально округлом мире, где вся любовь - из бертолета и карбида, белладонны и "плясуна, пропившего afternoon".

тропы чорны небо сине
на двенадцатой версте
он повешен на осине

Его "чугунные валторны", в коих каждый слог и каждое слово выверены донельзя - эдакая проверка "на вшивость", которую стоит пройти любому, научившемуся читать "негладкие" стихи.

крашеным питательным бульоном
туго наливается луна

Словом, если не страшен взвод рядовых водопьяновых, ань, аресов и коней-альбиносов, кентавров и динозавров, и не чужда параллельная жизнь, уложенная в отмеренную скупую квадратовщину - эта книга для вас.

Вы прочтете ее и научитесь разговаривать с камнем на каменном, с расстрельщиком - на расстрельном, с цветком и собакой - на их родных языках.

Которые знает автор, увидевший "Тени брошенных вещей" - в каждом из нас. Михаил Квадратов.

© Александр Павлов, 2016-2020.
© Сетевая Словесность, публикация, 2016-2020.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Алексей Смирнов: Концерт на карантине [Вот разные рыбы, - благожелательно отмечал господин Лю, шествуя через рынок. - Вот разные крабы. Вот разные гады, благоухание которых пленяет... / ...] Татьяна Грауз. Прекрасны памяти ростки [Татьяна Грауз о самых ярких авторах второго тома антологии "Уйти. Остаться. Жить", вышедшего в 2019 году и охватившего поэтов, умерших в 70-е и 80-е...] Татьяна Парсанова: Пожизненно. Без права переписки [Всё чаще плачем, искренне, как дети... / Всё чаще в кофе льём слезу и виски... / Да кто же знал, что нам с тобою светит - / Пожизненно. Без права...] Ирина Ремизова: За птицей [когда - в который раз - твой краткий век / украдкой позовёт развоплотиться, / тебя крылом заденет человек, / как птица...] Алексей Борычев: Обречённость [Бесполезная пустота. / Кто-то... Что-то... А, может, нечто... / И весна, как всегда, не та. / Беспричинно бесчеловечна...] Братья Бри: Живой манекен [Прежде я никогда не испытывал тяги к игре, суть которой - заманить чей-то разум, чьи-то чувства в сети, сплетённые из слов. Я фотохудожник, и моё пространство...] Наталья Патроева, Юрий Орлицкий. Настоящий филолог, умеющий писать стихи [В "Стихотворном бегемоте" выступила петербургский ученый и поэт Людмила Зубова.] Сергей Слепухин: Блаженство как рана (О книге Александра Куликова "Двенадцать звуков разной высоты") [Для художника на Дальнем Востоке нет светотени. Здесь отсутствие светотени и есть свет...] Александр Куликов: Стихотворения [В попутчики брал я и солнце, и ветер, и тучи. / Вопросами я и луну, и созвездия мучил. / Ответы на травах, каменьях и листьях прочел, / и кто-то...] Максим Жуков: Она была ничё такая [На Пешков-стрит (теперь Тверская), / Где я к москвичкам приставал: / "А знаешь, ты ничё такая!" - / Москва, Москва - мой идеал...] Читайте также: Мария Гладцинова: Чем-то летящим ещё | Ирина Кадочникова: Из цикла "Рассказы" | Семён Каминский: Шутики мистера Калименко | Никита Николаенко: Конец стоянки | Сергей Пагын: Между небом и тихой землёй | Вячеслав Тебенко: На своей стороне | Галина Булатова: Дагестанский дневник | Владимир Полетаев (1951 - 1970): Женщина под снегопадом | Айдар Сахибзадинов: Выпускник: и Первая осень в Урюме | Елена Севрюгина: Яблоко смысла | Светлана Холодова: Инвариант | Ростислав Ярцев: Выход с твоими вещами | Владимир Алейников: Париж и СМОГ | Владимир Алисов: Время молчания | Михаил Метс: 1939