Упал на сердце смутный снег.
А ты, единственный мой век,
лишенный веры,
вошел мучением в меня,
ломая, комкая, виня,
не из сегодняшнего дня,
не нашей эры.
Невнятный свет вдали погас.
Пусть слава мчится мимо нас.
Дай мне прожить хоть этот час,
житье устроив...
Мы - люди маленькие, мы
пришли из вечной полутьмы -
страны героев.
И - бабочкою над костром:
последний рубль, и тот - ребром!
смертельный номер...
Последний день. Последний лист.
Жил-был на свете оптимист...
И вот он помер.
Осталась тень, игра ума,
сума да желтая чума
средь звона злата,
да злой мирок в чужом пиру:
игра на жизнь, и за игру
расплата.
Предательство не прощается -
Что-то в тебе прекращается:
Вселенная Души скукоживается,
Схлопывается и превращается
В дряблый мешочек кожицы -
Твоей, которая тужится
Не трепещать от ужаса:
"...А вдруг да позор откроется
И тайное обнаружится?
...Но, может быть, всё устроится -
Забудется, успокоится?
...Загладится, обойдется?..".
Но кто-то в тебе смеётся -
Не хочет угомониться
И не даёт развеяться...
А подлое сердце бьётся,
А чёрная кровь струится -
По жилам в комочки склеивается...
Предательство не прощается:
Строенье души упрощается -
Бывшее гордое и свободное,
Мыслящее существо превращается
В испуганное животное:
Страх в черепе зыбко мечется -
Не выгнать его, не вытрясти,
А за углами мерещатся
Капканы, ловушки, хитрости...
Пространство Души засеяно
Микробами опасения.
И постоянно кажется,
Что никто не желает связываться,
Брезгуя и вослед плюя...
Вот ходишь по земле, но оказывается,
Она уже не твоя!
И телодвиженья резвые
Не получаются впредь:
Крылышками взмахнешь - подрезанные
И не желают лететь...
И Душе постоянно ноется:
"...Авось да что-то изменится?".
Она на глазах становится
Вроде грыжи или аппендикса.
Рушится нерушимое:
Скатывается неудержимо - и
Однажды, как ни крути,
Сердце натыкается на шило
И лопается в груди.
Вон как нас от печали скрутило.
Но, возможно, как раз в этот час
в мастерской равновесия мира
не сошелся какой-то баланс:
и пока нам с тобою невесело,
мир свободен от грусти и дрязг,
потому что его равновесие
постоянно зависит от нас.
А перед тем, как вынужден стрелять,
прочувствуй отстраненно и подробно, -
о, как доверчиво прижалась рукоять
к твоей большой ладони... Как удобно
под палец поднырнул и ждет свой срок,
призывен, плавен, нежен и послушен,
прикосновенья жаждущий курок...
Как механизм, касанием разбужен,
в истоме непривычного тепла
спешит руке послать сигнал ответный...
Как рабски горд свинец в рубашке медной
готовностью нырнуть в канал ствола...
Как рубчатый затвор, тая азарт,
хранит неравнодушье к магазину,
мечтая быть оттянутым назад,
чтобы взвести послушную пружину
и, на возврате, выхватив патрон,
уверенно вогнать в тугой патронник,
подогнанный к нему микрон в микрон...
И все настороже. И только стронь их
расчетливым нажатием курка...
И вот - сама - изобразив готовность,
уже рука на уровне зрачка,
который хищно ловит цель сквозь прорезь
прицельной планки... Но довольно! Стоп!
Уймись, о новоявленный воитель!
Осталось только снять предохранитель,
чтоб получить ответно пулю в лоб...
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
