Вода к воде сходящая с ума
сама с собою водит хороводы
и тянет с неба в город задарма
дождливую погоду и повзводно
считает возведенные дома.
Вода в воде нащупавшая цель
вколачивает гвозди в дёрн умело.
Мельчает лето, севшее на мель.
Стрекозы, нарисованные мелом,
во рту катают солнца карамель.
Вода с водой идущая пешком
в простом пальто свободного покроя
расчёсывает время гребешком,
глотает все, на что зрачок настроен.
Нас трое у неё под языком...
Но тот, который третий, лишь молчит.
И, повернувшись к каждому спиною,
вода, от дома потеряв ключи,
который день меж нас стоит стеною -
сплошною, как китайский алфавит.
Сроднились.
Сшептались.
Сказались больными.
Вскочив на ходу на подножку вагона -
подальше! -
туда, где никто не отнимет
тебя у меня,
где никто не догонит
в погоне за хлебом, за мясом, за млеком,
дешевым портвейном,
китайскою шмоткой...
Бежим! - два свихнувшихся имярека
по рельсам, по шпалам,
качаясь, как в лодке,
на дачу!
на воздух! -
легки и крылаты -
цедить синеву из колодцев небесных,
смотреть, как, укутавшись в маскхалаты,
спускаются в сумерках ангелы с лестниц.
Осень. Облупленные обои.
Рядом - самое дорогое:
ты, которой нет ещё года:
вся из капелек кислорода,
из дождя и чуть-чуть - из йода.
Время пройдет - и будет впору
тебе эта комната, с обоями... шторами...
исчезнет потребность твоя курносая
её поправлять на переносице,
как съехавшие очки.
Разносится
воздух, прилипший к прозрачной кожице,
мир до размеров твоих скукожится,
а я, на пяточку дуя бережно,
скажу: ничего не бойся, девочка, -
и стану берегом.
Гудит кромешный виноград,
глядит разбуженным глазком,
как море хлещет из ребра
и убегает босиком
на сушу -
___________в тонкий
____________________лен
________________________песков -
расправить позвонки о-крест -
и сорок тысяч рыбаков
с насиженных срывают мест
тела и, прикипев к волне,
становятся, в конце концов,
подобием тебя во мне,
не помнящей свое лицо,
с которого не пить воды,
не шить для окуня кафтан;
в котором столько (ле)беды,
что не доплыть до дальних стран
ни с тем, ни с этим: все одно -
_______________________________на дно.
____________________Бери ребро -
____________беги!
а виноградное вино
не пей, когда пойдешь к другим.
Стихают улицы. Мелеет двор.
Дом приглушает запахи и звуки.
Выходит ночь в ослепший коридор
и в пустоту протягивает руки.
Ей, бесприютной, так же как и мне,
сейчас не спится. И в глубокой тьме
пытаясь дно нащупать осторожно,
она едва касается лица -
и я вдруг понимаю до конца,
как одиноко ей и как тревожно.
Обрушиваясь с верхних этажей,
зима теряется в домашнем хламе.
Стеклянных звезд безвкусное драже
бездомно лепится к оконной раме.
Сгорают рукописи - из золы
выклевывая зерна горькой мглы,
ночь сходство обнаруживает с птицей,
захоронившей в чернозем крыла
полмира и ко мне на край стола
присевшей -
Когда так много вязкой тишины,
что не уплыть в другую половину.
Когда снега под снегом не видны,
морозом заколоченные в глину,
а до капели, черт возьми, дожить
так хочется, вцепившись мертвой хваткой
в неровный край, пока еще дрожит
кленовый лист - простуженный и ватный -
на нитке потайной.
Когда саднит
молчанием надорванное горло,
и немота беспамятству сродни,
и все твои приметы утро стерло
с ладони января, и не прочесть
на память ни строки. Когда намека
не вымолить на радостную весть
и эта боль (дремавшая до срока),
коснувшись, не оставила следа
твоей улыбки детской, а минуты
остры, как бритвы.
Наконец, когда
свет перемешан пополам с мазутом,
и время, как ослепшая пчела,
в висок незряче бьется, чтоб начаться,
но нечем: даль вечерне отцвела
и вроде бы пора уже прощаться...
Мне ангел вдруг слетает на плечо
и тихо шепчет: "Поживем еще".
и пока нас (незрячих) Господь не снимает с огня
и пока поспевает черешня и бродит в зрачках
ты меня обними обмани и забудь про меня
променяй пронеси мимо рук в непослушных руках
и пока нас крадёт друг у друга пернатая речь
(онемевших) ведет за три моря чернея лицом
обо мне помолчи не умея как прежде сберечь
то что сказано было когда-то небесным Отцом
и пока в нас (оглохших) течет неживая вода
словно камни морские серебряный слух обточив
ты бессмертную птицу поймай в обгоревших садах
и черешней с руки накорми и с собою сличи
стеклянный свет. и холодно. едва
в дыхание вмещаются слова.
нас не доспят и в грусти треугольной
забудут, потеряют до утра,
в сухой траве оставят умирать,
где будет свет нас обнимать небольно
и целовать простуженно в висок.
на клене побелеет волосок,
и инеем покроются ресницы...
а солнечная взвесь легко-легко
в траве осядет медом с молоком -
и жизнь опять сначала повторится.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]