Словесность

[ Оглавление ]







КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность




ПОСЕЛОК

ТЕАТР
ДЕЛО N 1



ТЕАТР

Любушка с детства любила театр. Разбиралась в хитросплетениях характеров. Штудировала режиссуру. В свободное время мечтала о сцене. Вечерами в самодеятельном драмкружке играла джульетт.

По ночам к ней являлся Станиславский. Сжимая в руке рулон кинопленки и неизменно хмурясь, он сообщал: "А вот теперь - верю". И записывал талантливую актрису куда-то к себе.

После школы пошла Любушка в педагогический. Детей она любила. А в театральное - еще попробуй, поступи... Учеба между замужеством и первенцем давалась незаметно и легко. Красный диплом был неизбежен. Распределение обещало столицы.

И спустя время стопроцентный логопед-дефектолог уже ехал в пункт приложения своих дисциплин. Но не в столицы, как предлагалось, а туда, где дожидался ненаглядного семейства благоверный муж Коленька.



Отчаянные создания, эти женщины, декабристки. Что соседняя пивная им, что Дальний восток. Везде находят, след берут - если надо. И после из вида уже не выпускают. Но не известно еще, куда занесет их завтра непокладистая судьба-индейка.



А занесло Любушку в небольшой поселок на краю Архангельской области. С поездами и лесозаготовками. Со звуками бензопил и лаем собак. Со стайками во дворах и помойками тут же.

В сравнении с родным городишком казался поселок исчезающе мал и уныл. Но был он еще в расцвете: не погнили деревянные мостки, действовали лесные и торфяные заготовки. В кинотеатре по 20 копеек крутили индийские шедевры. Молодежь охотно собиралась подраться в местный клуб. На танцы.



Первое семейное обиталище Любушки случилось на первом этаже деревянного дома, уставшего и скорчившегося под бременем долгих лет. С непременными мышами и иными созданиями. С пунцовыми потеками на стенах - бывшего хозяина квартиры судили. За душегубство топором.

Но все эти испытания чужбиной были мелки. Несравнимы с жаждой оставить пристальную родительскую опеку, обрести, наконец, независимость. Ах, как стремилась Любушка к самостоятельности!



На работу она пошла с удовольствием. Место в школе для недоразвитых детей обещало сложный, но захватывающий процесс. Уроки напоминали вежливую дрессуру. Посетители уверенно обращались в достойных членов общества.

Но скоро результаты педагогических потуг ощущаться стали все менее. Прогресс олигофренов топтался на месте. "Не верю!", - сказала себе однажды Любушка, отчего случилось ей невыносимо грустно. Отсутствие призвания проявилось лакмусом.



Но добрый случай развернулся нужным местом. Коленька, ласковый муж и начинающий юрист, любезно обошелся с одним человеком, начальником ОРСа, тружеником торгового цеха Сидорчуком. Тот - был учтив и взаимно благодарен. А потому как проблема продуктового дефицита стояла в те памятные времена острейше, решение было однозначным: быть Любушке товароведом.

Сидорчук передал на исследование труд сомнительного названия "Овладение мастерством торговли". Чужеродное издание давалось с трудом, но в школу хотелось меньше. И вскоре состоялся экзамен:

- Какой вид яиц вам известен?

- Столовое, диетическое - неуверенно отвечала Любушка.

- В чем отличие?

- В размере? - еще более неуверенно вопрошала она.

- В сроке хранения! - утверждал Сидорчук.

- Верю, - реагировала Любушка, и уже через неделю ехала в ближайший леспромхоз производить поставки.

Леспромхоз был отстающим, и на новоиспеченное торговое руководство поглядывал с заинтересованностью голодающего. От худенькой девчушки зависело товарное благополучие тысяч человек. Начиналась карьера.



Года через два областной торговый голова, поддавая на профильном совещании, назовет Любушку первейшим товароведом района. А сегодня она пребывала на складе N 6 продуктовой базы. Где велась калькуляция.

Натужно шумела вентиляция, бетонный пол лоснился и скользил, пахло гнилым луком. На весы становились ящики, коробки, бидоны. Журнал Любушки прилежно наполнялся результатами кропотливых замеров. Начальник склада Шмыгина заметно суетилась. Застать ее в неподвижности было делом чрезвычайно сложным. Шла повседневная работа.



Вдруг, сквозь подсчеты заметила Любушка необычное товародвижение: внесенный уже в калькуляцию бидон масла, и отставленный к прочему учтенному товару, заново водружался на весы. Проворство кладовщицы Любушку смутило:

- Даздраперма* Ивановна! Мы ведь это уже взвешивали. Один раз.

Шмыгина дернулась, вцепилась в вездесущий бидон и артистично запричитала:

- Ах, что это я, дяйствительно. Ведь смерили уже. А я и ня вижу. Памяти совсем ня стало. А Любовь Васильевна - молодец, все видит, все примячает, - сбилась она на заискивания.

"Не верю", - сказала себе проницательная Любушка, насторожилась и ловких деяний кладовщицы больше не подпускала.

Но не такова была хваткая Шмыгина. Просто так сдать участок стабильных прибавочных доходов? Нет уж! И бросая зловещие взгляды, принялась упорно она искать сближения с непокладистым товароведом. И ход нашла весьма изящный.

- Любанька Васильевна, - обратилась она фамильярно, - я отлучусь минут на пять? Вы уж подождите здесь, пожалуйста. - И выскочила вон.

Тонкий расчет ее был прост: кто сможет устоять перед доступностью дефицитного разнообразия? Тем более, когда рядом вместительная сумка. А дальше... С пойманным за руку можно производить любые нужные манипуляции. Хоть в порочную связь вовлекай.

Прошло десять минут. Шмыгина появилась внезапно. Шагнув к объемной сумке, схватилась за ручки. Рванула вверх, в уверенности встретить сопротивление веса. Но неожиданно, с легкостью ее подкинула. Сумка была пуста. И невинна.



Позже вечером, когда стройный хор местных лягушек неизменно уступал тишине, одинокая юная девушка, напевая мотив популярного этим летом мюзикла, ловко прыгала по частым железнодорожным рельсам. Как учил ее Коленька, а не между ними. Ведь иначе можно измараться.

Вычеканивала по деревянным тротуарам, избегая каблучками неожиданных щелей. Торопилась домой поделиться с домашними сегодняшними новостями. Рассказать о нахрапистой и незадачливой кладовщице. Похвастаться милому, как сметлива и догадлива оказалась она. И что в характерах она все же разбирается!



И это не удивительно, - продолжим мы. Ведь нам достоверно известно - Любушка с детства любила театр.





ДЕЛО N 1

Давным-давно, в требовательные советские времена, когда гуманизм и расторопность судов внушали почтение, существовало понятие ссылка. Вменялось осужденному, помимо основной меры наказания, пожить на выселках. Год, два, три... Без права переезда.

Коноша была таким местом - важный железнодорожный узел в Архангельской области. С населением в двадцать тысяч этот поселок присутствует на всякой географической карте.

Коношанин вел незамысловатый образ жизни. Держал свиней и личное хозяйство. Весной пилил дрова. Вечерами смотрел черно-белый телевизор.

В шестидесятых в здешних местах "гостил" Бродский. Гений был незаметен: курил в сырой болотистый воздух, писал стихи в местную прессу. Редактор газеты "Коношский Коммунист" поправлял "неактуального автора":

- Ты давай про доярку, про машиниста давай!

Бродский писал про доярку, машинист представал героем поэтического детектива. Журналист был доволен.

Так жила Коноша, сиротливо и не спеша. Край исправительных колоний и белых грибов...



В местном районном суде шел процесс. Слушалось дело о побеге с места ссылки. Председательствующий - юноша, вчерашний выпускник Свердловского института, прятал волнение, куда мог. Пару раз неверные руки теряли перьевую ручку. Носовой платок давно взмок. Это было первое юридическое испытание.

Подсудимый - невзрачный мужичок, тоскливо ерзал на стуле. Судье он внушал симпатию и просил наказание в 3-5 месяцев, не более. По закону максимальным сроком было 10.

Судья слушал доводы сторон, сверял показания. Долго смотрел в зарешеченное окно, сомневался. Важно было поступить по совести. Да и по закону. И в перерыве устремился за советом к председателю суда, Зинаиде Альбертовне Грог.

- А ты почему спрашиваешь? - была неприступна ветеран, - Ты же молодой юрист - прояви себя, покажи характер! И строгость правосудия.

Молодой юрист снова выслушивал мнения сторон. Внимал покаяниям подсудимого. Сличал собственные выводы с выводами уголовного кодекса. Дольше прежнего глядя в окно, набрал знакомый номер:

- Что же делать, Зинаида Альбертовна? Человек - со всех сторон положительный, серьезный. Обязуется с выселок больше не бегать. Социалистической собственности - не брать. Не заслуживает он строгих мер, по-моему. Может, полегче с ним как?

- Вы что? Мужик вы или где? Тебе не в судьи идти надо было, а в медсестры! - заревела в ответ наставник. - Ты не фантазируй! Давай по максимуму. Значит, по справедливости...



...Выслушал мужичок приговор свой строгий, вздохнул печально и проследовал с конвоиром прочь...



Прошло недели две. Судья набирался неспешно опыта. Сторонних советов избегал. Любил жену Любу. Играл в футбол. Не курил.

И вдруг, заглядывает в его кабинет мужичок, тот самый. И с порога :

- Спасибо Вам, Николай Павлович, - говорит, - что правильно меня определили.

Судья смутился и шутки не понял:

- За что? А вы, вообще, откуда?

- Так отпустили меня. Насовсем отпустили.

- Я же вам десять месяцев дал.

- А я ведь сразу после суда жалобу написал. На решение, извините, ваше. А тут оказалось - отменили... это самое... положение. То есть, перестала теперь Коноша ссылкой быть. Седьмого числа перестала. А суд ваш... наш - девятого был. Вот и освободили меня, досрочно.

- Ну, поздравляю...

- И спасибо, что десятку мне впаяли. Я ведь иначе и протестов бы не подавал. И об отмене статьи, получается, не узнал бы тоже. Те, кто протестов не писали, так и сидят себе. И не печалются. Спасибо вам, Николай Павлович, что побольше дали, не обидели, спасибо...



...Минуло с тех пор тридцать лет. Весенние хляби настойчиво выживала людей с улиц. Каменные дома покосились.

Заезжего преуспевающего бизнесмена пытал редкий коношской журналист, тот самый редактор:

- Вот Вы давно оставили Коношу. Живете, так сказать, на другом краю. Но как, с высоты нажитого, Вы оцениваете свою жизнь в Коноше, как относитесь? Какие перспективы испытываете к ней?

- Перспективы? Отношусь? - задумался бывший молодой судья, некогда влюбленный в свой незатейливый поселок, - Положительно отношусь. Как к ссылке.

И пошел покупать билет на обратный поезд.


05.2001 г.  


    Примечания

    * Даздраперма (ДА ЗДРАвствует ПЕРвое Мая) - модное женское имя времен первых пятилеток.



© Павел Минькин, 2001-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Лев Ревуцкий. Рассказы. ["American Dream", спросите вы? Нет, отвечу я. Такова сила материнской любви. Ну и немного везения. Без мамы, её любви и поддержки не было бы ни американской...] Алёна Цами. Босиком по небу [Так уж устроен человек, что в майский полдень он сравнивает облетающие лепестки вишен с первым снегом, а первый снег – с лепестками вишен...] Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд" [Вечер барда Ольги Чикиной в московской библиотеке Лермонтова в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".] Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке [Запомни запах скошенной травы, / Испей воды из родниковых братин... / В поэзию поэтам вход бесплатен. / Для остальных – увы, увы, увы...] Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь [Как остро сосульки глядят на прохожих, / как будто пытаясь понять и учесть, / насколько прохожие те толстокожи, / и что там за кожа – броня или...] Роман Смирнов. Сны Иезекииля [...найти ещё одну связать века / мост подвесной пройти и поклониться / но не подняться выше языка / и ниже немоты не опуститься...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I [ты выйдешь к солнцу сам не зная где ты / какие там живые экспонаты / где луг поющий где осипший берег / где девушка плывущая нагая / где высушены...] Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела [я умею / складываю все под ноги / чтобы ходить / шаг за шагом и раз за разом / по мозаичному мосту в реальность] Николай Киселёв. Я – главная посредственность [и шкет бежит с огромным рюкзаком / шуршит домой болоньево штанами / а я шагаю в школу по кривой / учить детей любви и состраданию] Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе [приходит мартин cкорсезе говорит привет / я сейчас снимаю фильм про индейцев / там для тебя есть одна / очень важная роль] Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино [Рассеянно / капает дождь над Сеною. / Между лопаток пальчиком / трогаешь: "Всё потрачено..."]
Словесность