СТИХОЖИВОПИСЬ КАК ФОРМА ДЖАЗА
Изя Шлосберг. Перья Белого Ворона (Стихоживопись)
Вы когда-нибудь пытались построить пирамиду из кубиков разных размеров? Вы рискуете провалить эту затею. Конструкция получается кривая и бестолковая, лишённая визуальной гармонии и здравого смысла.
Как же справляется с этой задачей редактор, составляющий сборник или просто очередной номер журнала? Согласитесь, из разноцветных осколков стекла гораздо проще получить картину разбитой вазы, чем сверкающую мозаику.
Цель любого сборника - соединить, заставить звучать вместе, получить ковёр, вытканный из разных нитей. Шерстяной холм должен сочетаться с шёлковым небом, а выложенная перьями птица взлететь на фоне льняных облаков. Материалы - разные, но картина должна сложиться цельная, и только тогда этот сборник - удача.
Я думаю, американский художник Изя Шлосберг вместе с главным редактором "Белого Ворона" Сергеем Слепухиным прекрасно справились с этой непростой задачей.
Поэты в сборнике - очень разные: по возрасту, мироощущению и даже географии. А картины в этой книге - совсем не иллюстрации. Они ведут свой ассоциативный ряд. Но кроме этого, они - смола, соединяющая осколки стекла, сложенные в мозаичное панно.
Вот завораживающее стихотворение Марии Малиновской из сборника "Перья Белого Ворона":
В каждом плафоне сидела на лампочке птица,
брюхо и лапки жгла, мотыльков глотала.
Так освещались в городе три квартала,
если, конечно, мрак успевал сгуститься.
А вот совсем другая нота - Виктора Кагана:
Суббота. Сажа тишины бела
и ласкова терновая корона...
Я участвовала в проекте "Стихоживопись" американского художника Изи Шлосберга, и долго думала - что же напоминает мне это переплетение слова и линии, мелодии и цвета?
Изя со "своими поэтами" ходит по пограничной территории разных жанров и ведёт с ними серьёзный разговор. Иногда они спорят, но всегда СЛУШАЮТ друг друга и СЛЫШАТ друг друга. Это многоголосье, но никто не перебивает друг друга, вот что странно! И эта беседа художника и поэта на страницах книги заставляет читателя вглядеться и вслушаться. И удивиться противоречивости и сочности красок, яркому и живому пульсу диалога.
У каждого в этой книге есть соло.
Вот контрабас Андрея Ширяева:
Я - лев? Я лев. Всё слишком напоказ.
Всё, как обычно. Жаль, на этот раз
диапазон неумолимо узок -
от не пересекающихся в нас
миров и музык.
А в стихотворении Алисы Касиляускайте озвучен гобой:
А по переходу идет человек
(метро, как всегда, битком)
С охапкой желто-зеленых роз,
Останавливается, чтобы кинуть монетку
Нищему на гобое.
Заполняет весь переход
розами и собою.
Сергей Слепухин - редактор с огромным опытом и чутьём. А еще - очень "жадный" читатель. Он, как локатор, пытается услышать не только то, что "своё" с первого взгляда, но и то, что за границей удобного и привычного, но в чём есть свежее, светлое, твёрдое зерно. И даёт шанс этому зерну стать деревом на страницах "Белого ворона".
Вот так соединила нас одной повестью Ирина Акс:
Вот ведь какую повесть
пишет безумец некий
просто и прямо. То есть -
мимо косой линейки...
Мы колючи и непохожи. Из нас трудно сложить пазл. Мы кричим - стихами, красками, нотами, - чтобы быть замеченными, понятыми и услышанными.
Цепляет и царапает короткий стихо-рассказ Максима Кабира - приведу лишь несколько строчек:
Нибелунг выползал за хлебом в ночной ларёк,
Пил разведённый спирт и ругался с Гёте
И тёплая женщина, нежный живой зверёк,
Ложилась к нему в постель, приходя с работы...
Сборник "Перья Белого Ворона" - больше, чем просто сборник стихов поэтов, публиковавшихся в "Белом Вороне". И больше, чем просто каталог картин Изи Шлосберга. Это джем-сешн разных инструментов. Каждый ведёт свою партию и хранит свою интонацию, но вписывается в странное музыкально-цветовое полотно, в котором каждый - солист, но вместе - ансамбль. И это совместно-отдельное звучание завораживает.
Я приведу ещё одну цитату - из стихотворения Бориса Кутенкова:
Так вырастаю - расщелина и надлом,
нету меня - и, значит, живу в любом;
а наяву - основанье для слез и смеха:
просто стоишь под грозой, человек-дурак, -
если б не музыка, смутный ее зигзаг,
не золотая ее прореха.
Попробуйте назвать жанр этой книги. Непросто, не так ли?
По-моему это и есть джаз.
© Светлана Менделева, 2015-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2024.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
