 |
|
ДЕЛО МАСТЕРА БО
К книге Дмитрия Болотова "Роман Бо"
1.
Я не видел Диму Болотова сто лет. Ну, не сто, а девяносто девять, это не меняет дела. Могу даже напрячься и вспомнить, где мы видались в последний раз: на киевской кухне одного из героев его романа, где ходили по стене задумчивые украинские долгоусые тараканы, а за стеной сдержанно покашливали коммунальные соседи героя. Герой называл их "Хвощами".
2.
Я не перечитывал романа Димы Болотова сто лет. Ну, не сто, а семьдесят пять. Могу даже напрячься и вспомнить, как это было: роман прочитал один очень хороший человек, родившийся как раз в годы, когда развертывается действие книги. Человеку роман понравился, а я задумался об этом и начал опять перечитывать эту книгу, пытаясь понять, как воспринимает текст читатель, не соотносящий наших тартуских реалий со словами, прихотливо выстроенными автором в ряды и колонки.
3.
Впервые я задался этим вопросом сто лет назад. Ну, не сто, а десять. Могу даже напрячься и вспомнить, когда: "Роман Бо" впервые был опубликован тогда в интернете Женей Горным ("Журнал.Ру"). А. Левин напечатал по этому поводу содержательную рецензию в "Знамени" (1998, № 11), она называлась "Ключ в форме крючка" - заглавие обыгрывало жанровое определение "роман с ключом". В конце своей рецензии А. Левин писал: "[Ч]тобы заняться расшифровкой, пожелать оказаться в "позиции интимного знакомства с поэтом", о чем писал "Кьюрмих", читатель должен быть уверен: речь идет о чем-то, стоящем усилий. О Пушкине и его друзьях. О поэтах серебряного века. О МХАТе. Если усилиями людей, прошедших через "Пяльсони", удастся создать притягательную легенду о тартуском университете, поставить Лотмана и его студентов наравне с Пушкиным и его друзьями, то читатель у "Романа Бо" постепенно найдется. И не только в Интернете". Кажется, настало время, предсказанное в рецензии, и я искренне рад, что книга Димы Болотова, представляющаяся мне замечательной даже при чтении без ключа, наконец увидела свет в традиционном виде.
4.
Традиционный вид света - это волна. Но, как учит нас неумолимая физика, где волна, там и частица. Корпускулы, составляющие жизнь общежития на Пяльсони - персонажи "Романа Бо". Позволим себе здесь в виде комментария раскрыть дальнейшие судьбы основных героев, не явленные в сюжете романа, но важные для его понимания.
Сплетень так сплетень. Подумаешь. Дело мастера боится. Итак:
5.
Маска нарисовала обнаженную Маху.
Аркан научился показывать, как Тынянов показывал Пушкина.
Обладарский уехал в Австралию, но повздорил там с одним кенгуру и вернулся в N. Теперь он музыкальный критик.
Бер ел жука с американскими студентами и съел его.
Коля-убийца в Техасе учил национальных гвардейцев стрелять.
Гу бегала по Питеру и все время смеялась.
Каубамая написала много каких-то стихов и такой же прозы.
Величка в Париже ломал круассаны тонкими пальцами.
Слайк завел себе очки. И шляпу.
Плуцер написал словарь в трех томах про слово "жопа".
Грегуар уехал в Москву и сочинил, напротив, комментарий к слову "вот" у Мандельштама.
ГГП уехал в Москву, потом защитил две докторских диссертации в Пизе и в Оксфорде, потом купил четыре гектара земли возле Тобольска, выстроил там сруб и живет анахоретом в свое удовольствие.
Текстлистов тоже уехал в Москву и сочинил саундтрек к жизни. Очень громкий.
Пилька успешно разводил бультерьеров.
Шива стал худым, весь оброс волосами и бросил пить.
Килрак торговал канцелярским товаром, но одновременно пел песни.
Солонич отбыл в многократное кругосветное путешествие.
Видик в Америке брал омаров голыми руками.
Ворона на голове про всех помнит.
Петя скончался.
Парников погиб.
Кюьрмих умер.
Бо написал роман.
Роман написал предисловие к роману.
Приложение: Дмитрий Болотов, Роман Бо
© Роман Лейбов, 2008-2020.
© Сетевая Словесность, 2009-2020.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Макс Неволошин: Средство от тревог [...Идеальный текст, идеальный текст... Идеальный текст - это как... бутылка пива в утреннюю сушь. Заходит радостно, стремительно, внезапно, с лёгким удивлением...] Александр М. Кобринский: Подвеска на ниточке [...и в этот момент Пейл осознал, что он живет в городке, населенном потомственными сумасшедшими...] Владимир Спектор: Три рецензии [- О книге Юрия Буйды "Стален" / - О романе Евгения Гришковца "Театр отчаяния. Отчаянный театр" / - О книге Александра Цыпкина "Женщины непреклонного...] Ольга Андреева: Город лишних подробностей [...Лоза струится вниз со всех карнизов. / Я тоже - жизнь, и я бросаю вызов. / Вливается глубокий альт озона / в сопрано свежекошеных газонов.] Сергей Антонов: Мама мыла раму [...Их крики и предсмертные судороги, их боль и отчаяние растворились в воздухе без следа, но запах, вобравший в себя энергетику сотен, тысяч смертей,...] Ирина Жураковская: Стена: и Восхождение: Два рассказа [Она устала. Устала ждать. Устала плакать. Устала бояться. Устала принимать подаяния. Устала стесняться. Устала примерять чужие одежды и обувь. И бельё...] Максим Жуков: У коровы есть гнездо [...Но родителей слушая, - внемлю / Тем, кто впроголодь жил и страдал, - / Я люблю мою бедную землю / Оттого, что иной не видал.] Анна Арканина: Стихотворения [Все что было - узнаешь впервые - / дом у речки и яблочный Спас... / Будто жили не мы, а другие, / но похожие очень на нас...] Читайте также: Владимир Гоголев (1948-1989): Зов утопающей жизни | Анатолий Добрович: Загадки Бориса Клетинича | Елена Добрякова. "Ни денег, ни товаров у пиита..." | Юлия Долгановских: Стихотворения | Андрей Иркутский. Вечер памяти Виктории Андреевой у академика Лихачёва | Ростислав Клубков: Петрушка: и Анна Эммерих | Полина Орынянская: Стихотворения | Сергей Петров: Тонкая материя | Михаил Рабинович: ... На границе холода с теплом | Юрий Рыдкин: Симметрия смерти | Игорь Андреев: Консультант в Еврейском музее | Андрей Баранов: Синие крыши Дар-эс-Салама | Глеб Богачёв, И всё же живёт | Григорий Князев: Лето благодатное | Михаил Рабинович: Повторение слов
|