 |
|
ДЕЛО МАСТЕРА БО
К книге Дмитрия Болотова "Роман Бо"
1.
Я не видел Диму Болотова сто лет. Ну, не сто, а девяносто девять, это не меняет дела. Могу даже напрячься и вспомнить, где мы видались в последний раз: на киевской кухне одного из героев его романа, где ходили по стене задумчивые украинские долгоусые тараканы, а за стеной сдержанно покашливали коммунальные соседи героя. Герой называл их "Хвощами".
2.
Я не перечитывал романа Димы Болотова сто лет. Ну, не сто, а семьдесят пять. Могу даже напрячься и вспомнить, как это было: роман прочитал один очень хороший человек, родившийся как раз в годы, когда развертывается действие книги. Человеку роман понравился, а я задумался об этом и начал опять перечитывать эту книгу, пытаясь понять, как воспринимает текст читатель, не соотносящий наших тартуских реалий со словами, прихотливо выстроенными автором в ряды и колонки.
3.
Впервые я задался этим вопросом сто лет назад. Ну, не сто, а десять. Могу даже напрячься и вспомнить, когда: "Роман Бо" впервые был опубликован тогда в интернете Женей Горным ("Журнал.Ру"). А. Левин напечатал по этому поводу содержательную рецензию в "Знамени" (1998, № 11), она называлась "Ключ в форме крючка" - заглавие обыгрывало жанровое определение "роман с ключом". В конце своей рецензии А. Левин писал: "[Ч]тобы заняться расшифровкой, пожелать оказаться в "позиции интимного знакомства с поэтом", о чем писал "Кьюрмих", читатель должен быть уверен: речь идет о чем-то, стоящем усилий. О Пушкине и его друзьях. О поэтах серебряного века. О МХАТе. Если усилиями людей, прошедших через "Пяльсони", удастся создать притягательную легенду о тартуском университете, поставить Лотмана и его студентов наравне с Пушкиным и его друзьями, то читатель у "Романа Бо" постепенно найдется. И не только в Интернете". Кажется, настало время, предсказанное в рецензии, и я искренне рад, что книга Димы Болотова, представляющаяся мне замечательной даже при чтении без ключа, наконец увидела свет в традиционном виде.
4.
Традиционный вид света - это волна. Но, как учит нас неумолимая физика, где волна, там и частица. Корпускулы, составляющие жизнь общежития на Пяльсони - персонажи "Романа Бо". Позволим себе здесь в виде комментария раскрыть дальнейшие судьбы основных героев, не явленные в сюжете романа, но важные для его понимания.
Сплетень так сплетень. Подумаешь. Дело мастера боится. Итак:
5.
Маска нарисовала обнаженную Маху.
Аркан научился показывать, как Тынянов показывал Пушкина.
Обладарский уехал в Австралию, но повздорил там с одним кенгуру и вернулся в N. Теперь он музыкальный критик.
Бер ел жука с американскими студентами и съел его.
Коля-убийца в Техасе учил национальных гвардейцев стрелять.
Гу бегала по Питеру и все время смеялась.
Каубамая написала много каких-то стихов и такой же прозы.
Величка в Париже ломал круассаны тонкими пальцами.
Слайк завел себе очки. И шляпу.
Плуцер написал словарь в трех томах про слово "жопа".
Грегуар уехал в Москву и сочинил, напротив, комментарий к слову "вот" у Мандельштама.
ГГП уехал в Москву, потом защитил две докторских диссертации в Пизе и в Оксфорде, потом купил четыре гектара земли возле Тобольска, выстроил там сруб и живет анахоретом в свое удовольствие.
Текстлистов тоже уехал в Москву и сочинил саундтрек к жизни. Очень громкий.
Пилька успешно разводил бультерьеров.
Шива стал худым, весь оброс волосами и бросил пить.
Килрак торговал канцелярским товаром, но одновременно пел песни.
Солонич отбыл в многократное кругосветное путешествие.
Видик в Америке брал омаров голыми руками.
Ворона на голове про всех помнит.
Петя скончался.
Парников погиб.
Кюьрмих умер.
Бо написал роман.
Роман написал предисловие к роману.
Приложение: Дмитрий Болотов, Роман Бо
© Роман Лейбов, 2008-2019.
© Сетевая Словесность, 2009-2019.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Ростислав Клубков: Петрушка: и Анна Эммерих. Маленькие пьесы [И как - что ты хочешь - это должно быть все таки хорошо, человеконенавидеть здесь, и - человеконенавидя - хочешь чего - умереть в другой стране, как будто...] Анатолий Добрович: Загадки Бориса Клетинича [Его недавно опубликованные в Нью-Йорке стихи меня ошарашили. Почему он не показывал нам их раньше, если они были написаны в Израиле лет 15 назад?..] Владимир Гоголев (1948-1989): Зов утопающей жизни [И зов утопающей, тонущей жизни опять... / Недвижимость пищи и вечера дивного след. / Внимай, о народ, отворяя молитвенный рот, / Не меньше, чем...] Михаил Рабинович: ... На границе холода с теплом [То ли табличку повесили: "Переучет" - / там, на окошке божественной вечности дальней, / то ли убрали ее - вот и время течет, / и протекает, как...] Полина Орынянская: Стихотворения [Пока нам не роют окопов с траншеями, / Пока среди ночи не газует под окнами воронок, / Ты можешь спокойно бросаться на шею мне. / Всё ОК...] Сергей Петров: Тонкая материя [Рана, нанесенная мечом, заживёт, нанесённая языком - нет. Главное: оставайся самим собой, не изменяй себе и будешь жить в душевном покое...] Елена Добрякова. "Ни денег, ни товаров у пиита..." [Презентации двухтомника Антологии Литературных чтений "Они ушли. Они остались" и "Уйти. Остаться. Жить" в Санкт-Петербурге и Ленинградской области...] Андрей Иркутский. Вечер памяти Виктории Андреевой у академика Лихачёва [В Культурном центре академика Д. С. Лихачёва в Москве, в литературном клубе "Стихотворный бегемот", руководимом поэтом Николаем Милешкиным, прошел...] Юлия Долгановских: Стихотворения [но я плыла - а что мне оставалось? - плыть / Офелией, рекой, отцом, ребёнком, / зеркальным шаром - быть или не быть - / звучащим жалобно и тонко...] Юрий Рыдкин: Симметрия смерти [так исчезло то / чего никогда не было / но как же всё-таки существенна / и болезненна / эта тоска по отсутствию...] Читайте также: Игорь Андреев: Консультант в Еврейском музее | Андрей Баранов: Синие крыши Дар-эс-Салама | Глеб Богачёв, И всё же живёт | Григорий Князев: Лето благодатное | Михаил Рабинович: Повторение слов | Александра Сандомирская: Дождь и туман | Алексей Смирнов: Опыты анатомирования, Опыты долгожительства: и Опыты реконструкции, или Молодильные яблоки | Татьяна Шереметева: Маленькие эссе из книги "Личная коллекция" | Семён Каминский: Урюк | Михаил Ковсан: Повзрослевшие сказки | Владислав Кураш: Каждому своё | Татьяна Парсанова: На черно-сером бархате небес | Сергей Славнов: Календарь погоды | Сергей Слепухин: Лосев - Неаполь | Ирина Фещенко-Скворцова: Музы Рикарду Рейша - самого таинственного гетеронима Фернандо Пессоа
|