НА ПУЛЬХЕРИИ
Не разумею, как его занесло на планету Пульхерия. Кто-то неудачно сыграл на виолончели. Другого объяснения вынужденной посадке он найти и не пытался, однако было ли оно удовлетворительным?
- ПУЛЬ... ХЕР... И... Я..., - прочитал он по складам надпись на табло и ухмыльнулся.
Пульхерию населяли существа незначительного росточка, рядом с ними он чувствовал себя гигантом. Рост их в среднем не превышал двух метров; несмотря на все предосторожности, он то и дело наступал на них, давил, выдавливал кишки и кал, но они на это никак не реагировали, и безразличие их его расстраивало.
Надо сказать, что наши законы на Пульхерии вообще не действовали, все там было не как у нас: Конституция ихняя состояла из свода желаний, население проживало на улицах, а прогуливалось в помещениях, у женщин дети не рождались, этим занимался военно-промышленный комплекс, на который и возлагалась вся ответственность за частые демографические взрывы, и т.д.
Активно ему на Пульхери не понравилось, хотя, казалось бы, чего еще молодому мужику надо: пускай себе слюни вволю, распоряжайся телесным низом, лечи свою опухоль (у него был рак). Но он не хотел ничего, а там это пресекалось законом, и потому конфликт его с социумом планеты на третьи сутки стал достигать апогея - я сбивчиво это излагаю, потому что волнуюсь очень.
Но в двух словах: он нутром чуял, что был на ней не единственным гостем, и это огорчало его без меры. Через неделю ему на ней опротивело всё, но, казалось, Пульхерия так просто его не отпустит. Он проваливался в расставленные ею силки, как дети проваливаются в ямы во сне.
- Пропал я, - услышал он свой голос, но не узнал его.
И вот тогда-то и пришло нежданное спасение. Он издал легкий возглас удивления, когда до него донеслись нестройные звуки виолончели; тогда он торопливо спрятал заработанные бабки в носок скафандра, вытер ботинки об половик, включил датчик и дал стрекача.
А жизнь на Пульхерии шла своим чередом: так же по утрам садилось за самоед-дерево полупрозрачное солнце, дети два раза в день исправно откапывали родных, рассказывали им неприличные анекдоты, кормили отходами и едой...
Так его визит и не вошел в анналы Пульхерии, да и сам о вскоре начисто забыл об этой своей вынужденной посадке.
Вынужденная посадка: сборник рассказов
– Оглавление –
© Павел Лемберский, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
