 |
|
ОДНОКЛАССНИКИ
Ах, как празднично и театрально все, вы не находите? Ах, как весело и изысканно, и ресторанно, и дорогие сигареты, и духи. А друзья, они те же, ну, может, чуть старше и полнее, но такие же лысые и доброжелательные. У нас рано и красиво лысеют. И только знакомясь с детьми на сносях, понимаешь, что пропустил их свадьбу. Забыли пригласить, или был в отъезде, не суть важно.
Тискал чью-то супругу в танце и почти не жалел, что не моя. Жестикулируя, рассказал два анекдота с намеками: вместо хуя - тюбетейка, вместо секса - бег с препятствиями.
- Эх, итить твою мать налево, - захандрил холерик Вовчик, нестарый еще холостяк с лысиной в полчерепа, а что делать? Пересадку? Кепочку в клеточку носить? Не смешно. Когда-то он жил напротив склада Театра оперы и балета. Чем отличалась "Жизель" от "Лебединого" в те безоблачные по теперешним меркам времена? Флорой фанерной. А в "Докторе Айболите" пальмы превалировали. В которых хворые обезьянки ховались, хвосты поджав.
... И пусть ощущение, знакомое людям семейным, будто застрял ты в болоте с ежевечерними обедами из трех блюд в обществе двух хамоватых американцев, почему-то носящих твою фамилию, и женщины тебе, в общем, чужой и не всегда приятной, было Вовчику Дергачу (или по-здешнему Вальтеру Дугласу) неизвестно, однако перспектива состариться в большом городе, где друзей - кот наплакал, а вместо них на праздники, два раза в год, выскакивают на свет божий какие-то гипертрофированно жовиальные статисты - перспектива эта Вовчику Дергачу также не улыбалась.
Иногда он размышлял, потягивая пиво "Beck's" на крыльце своего дома в Сан-Франциско: пары, о которых ни слуху ни духу, интересно, они вместе еще?
Оказалось, кто как. С одной он даже списался на "Одноклассниках" - чем черт не шутит.
И ребенок не от того, и каблуки стерты. Но прическа и маникюр на месте.
- Помню, в детстве, - сказал он и коснулся ее руки в аэропорту Хитроу, - у меня украли шапку. "Позови такого-то, - попросили. - И расстегнись, будто ты отсюда". Я вникать не стал, послушался. И сорвали шапку, в моем же подъезде сорвали! А шапка деда была, рыжая, пыжиковая, теплая.
С ней он учился когда-то. Однажды остались дежурить, и он, то ли случайно, то ли в шутку, легонько стукнул ее веником по голове. Она разозлилась, обозвала жидовской мордой. С тех пор все пошло-поехало.
- Что это ты не "зеркало" говоришь, а "зэркало", как евреи? - спросила его соседка по парте Лилька Ковыль.
- Мальчик, а ты не еврей, случайно? - склонились над ним две студентки во время белых ночей. Что там у В.Набокова связано с городом на Неве, он не знал. У него к Ленинграду прочно привязался смех двух симпатичных антисемиток на гранитной набережной...
И они отправились на юг Европы. В пути им повстречался персональный пенсионер из ближнего зарубежья по имени Юстас.
- Солженицын сейчас в полном порядке, - делился Юстас последними новостями из метрополии. - Такую виллу себе отгрохал - Путин отдыхает.
По вечерам на ветру хлопали ставни, и у бассейна грязно ругались девушки-мотоциклистки. Дождавшись темноты, он осторожно раздвигал ее полные ноги, протискивал нетвердый член в норовистое влагалище, а рукой ритмично давил на грудь. Бывшая звеньевая Сигалова тихо стонала сквозь зубы.
Ночью на балконе напротив вспыхивал огонек, и он знал: там сидит одинокий курильщик Юстас и отгоняет комаров.
Вынужденная посадка: сборник рассказов
– Оглавление –
– Следующий рассказ –
© Павел Лемберский, 2009-2023.
© Сетевая Словесность, 2009-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Михаил Бару: Концерт для двух гобоев с оркестром [На завтрашнее утро, друзья, назначена психическая атака нашего отдельного, орденов Мандельштама и Бердяева, батальона московской интеллигенции...] Эмилия Песочина: Звёзды, яблоки, дожди [Вот и нанизан рассыпанный бисер / Слов на непрочную ниточку строчки. / Все мы рифмованных криков лоббисты. / Лига дошедших до ручки, до точки.....] Анна Арканина: Мы – лишь звуки [Стихи тихи – их время поглощает. / Восходит пустоглазая луна. / Войну в меня старательно вмещают, / но вся не умещается она...] Андрей Бычков: Достопочтимый директор [Четыре профессора выстрелили из четырех пистолетов четырьмя пулями. Одна из них попала мне в голову, и я побежал...] Андрей Мансуров: Щенок акулы [Крохотные зубки не казались опасны – не больше, чем плоскогубцы: пока не сунешь пальчик и не сожмёшь, больно не будет!..] Сергей Пахомов: Ощущение пустоты [Прошу у жизни малость, став проще и мудрей: / Чтоб клёна ветвь касалась никчёмности моей, / Чтоб листья шелестели резные надо мной / В забытом богом...] Читайте также: Владимир Алейников: Посреди междувременья | Изяслав Винтерман: Стихи из книг | Андрей Галамага: Портрет отца | Александр Грановский: Импланты: и Сэнсей | Надежда Жандр: Время ждёт, играя тетивой | Владимир Мялин: На шпалерах осени | Елена Севрюгина: В поисках своего кита: О книге Нины Баландиной "Поплавки стихов" | Ольга Кравцова: "Не стенать на прощанье и влюбляться навек": о поэзии Александра Радашкевича | Андрей Мансуров: Начистоту – о рассказах А.И. Куприна | Алексей Миронов: Сомнительный автограф | Леонид Негматов: Улица Леннона | Айдар Сахибзадинов: Третья осень в Урюме | Георгий Чернобровкин: Качание эпох | Динислам Алтынгузин: Когда закончится поэзия | Сергей Арутюнов: Вот в этих самых днях
|