 |
|
Сергей Лукьяненко. "Лабиринт Отражений"
Романов много и всех их прочитать нет сил. Однако этот я прочитал. Почему? Есть три ответа: литературоведческий, сетевой и местно-культурный. Начнем по порядку.
1. Литературоведческий ответ. По замечанию Сомерсета Моэма, лучше читать расписание поездов, чем ничего. Поэтому данный текст был прочитан. Оставшееся от него впечатление выражается одним словом - завлекалово. Но - неплохое. Неплохое, потому что, во-первых, много отсылок на классику - начиная от Джейн Остин и заканчивая Стругацкими. Джейн Остин, мать романа воспитания, заставила закончится роман "хэппи-эндом" - от плохого и молчаливого отшельника главный герой приходит к любящему всех отцу семейства. Ремарк и Хэмингуэй, как то обычно бывает с провинциальными писателями, также наложили свою руку - короткие и отрывистые фразы, скупые описания героев. В общем, наследие американского модернизма. В него же, кстати, вписывается и реминесценции с Фицджеральдом - трогательные любовные сцены и переживания, аж плакать хочется (для слез у меня есть специальная баночка). Далее идет король американского постмодерна, Уильям Гибсон. Тут все ясно - сети, Интернет, лорд Байрон в изгнании, граф Монте-Кристо во мщении и прочая романтика. Отечественного тоже вполне достаточно - можно найти и деревенскую прозу, и генетическую связь с советским научно-фантастическим эскапизмом. Наследие шестидесятников отчетливо - у нас в деревне (сиречь - Интернете) настолько замечательно, что ничего другого нам не нужно. А классика уже прозвучала в названии - Стругацкие. Блокбастер серии "Библиотека Современной Фантастики", роман "Пикник на Обочине" - "Отсюда никто не уйдет обиженным". "Да, отсюда никто не уйдет обиженным" - вторит за ними Лукьяненко. Только счастье у него нарисованное. Это неприятно, но правда.
Упомянутые в тексте авторы - В. Васильев, Олди, Ник Перумов, - больше относятся к третьей, местно-культурной части, чем к литературоведению.
2. Сетевой ответ. Безусловно, приятно видеть интерфейсом четвертого ли Навигатора или Экплорера интерактивную и гиперчувствительную оболочку. Но - подобное уже было (см. выше, того же Гибсона). И опять же - по словам Брюса Стерлинга - компьютеры n-поколения будут похожи на платок. Накинул на голову - виртуальная реальность. Положил на стол и согнул - ноутбук. Повесил на стенку - WebTV. Выкинул в мусорный ящик - просто платок.
Культура русской сети в будущем, что, мол, все заполонили гениальные программисты так, что даже Билл Гейтс учит русский - безусловно веселит. Но пока до этого очень далеко - и с каждым днем становится все дальше.
3. Местно-культурный ответ. Приятней всего, когда твоя реальность увековечивается. В утренней газете Лев Толстой пишет о том, что вы съели на завтрак. В вечернем выпуске Достоевский рассказывает о проведенном вами дне. Приятно. И только.
В действительности же, обнаружение почти домашних или, наоборот, уличных вещей действует отягощающе. Дома надоевшие "Windoze" и в книге "ВиндоусХоум". На сети баталии между любовниками ОС/2 и "Linux" - и в романе тоже самое. Здесь Бутусов не поет только из сливного бачка, а в "Лабиринте" его песни встречаются даже в киберпространственном борделе. Оценку пристрастий автора - хоббиты, Фидонет и русско-азиатские сказки (описанные, похвала автору, по классическим законам Проппа) - оставим читателю.
В целом, роман не-плохой и не-хороший. Средний. И в том его честь - должен же появиться, наконец, мэйнстрим в новейшей российской литературе.
Рекомендовать друзьям или для внутреннего пользования его трудно, просто невозможно. Лучше его просто прочитать. Он этого заслуживает. Вы получите удовольствие.
Сергей Лукьяненко (род. 1967г.) писатель-фантаст. С его текстами можно ознакомиться по адресу: http://www.moshkow.kulichki.com/LUKXQN/
© Иван Лапшин, 1996-2018.
© Сетевая Словесность, 1997-2018.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Иван Марков: "Эдем денц-денц" и другие рассказы [Идите в мир, где всё знакомо и законно, оставьте за спиной пунктир домов, дворов, окон балконных. Оставьте всё!..] Татьяна Шереметева: Бл@ди Мэри [... И вот на смену одинокой ночи приходит день и вместе с ним ощущение, что жизнь - она рядом, только руку протяни. Но это чужая жизнь, чужое тепло и...] Александр Карпенко: Борис Берлин: "Дотронуться - жизнями" (О книге Бориса Берлина "Цимес. Несовременная проза") [Проза Бориса Берлина - это сплав высокохудожественного и крайне эмоционального повествования...] Максим Жуков: Когда строку диктует чувство [Страдал одним, а умер от другого / Средь медсестер, напоминавших бикс. / Вначале, может быть, и было Слово, / Но в тишине пересекают Стикс...] Ирина Жураковская: Дед и миньоны [Ужасные и беспринципные миньоны мультяшные могут быть и добрыми, смешными, и до ужаса ужасного злыми и бесчеловечными. Это уж, какой хозяин-создатель...] Александр Фельдберг: Жопники [По коридору колонопроктологического отделения больницы номер** бродит Виталик...] Вера Липатова, Вечер арт-терапии Нади Делаланд [В арт-кафе "Д'Иван" открылся проект "Вселенная", заявленный Николаем Милешкиным. Первым гостем "Вселенной" стал поэт, арт-терапевт, кандидат филологических...] Надежда Герман: Простой сюжет [Жизнь утекает день за днём. / Мы притворились, что смирились. / Под крышу ласточки забились. / Чернеет тополь под дождём. / Мы это дело переждём...] Читайте также: Сергей Антонов. Метод поперечного "Среза" | Дмитрий Близнюк: Зверь лунного света | Дмитрий Гаранин: В течение пяти часов заката | Катерина Груздева-Трамич: Поломка велосипеда | Александр Карпенко. Проэзия Макса Неволошина | Яков Каунатор: Влёт | Татьяна Набатникова: Исправленье непоправимого (О книге Марины Кудимовой "Бустрофедон") | Макс Неволошин: Юрий Иванович | Олег Демидов: Фатум, залёгший на дно (О книге Юрия Кублановского "Долгая переправа: 2001-2017") | Ирина Кадочникова: "Отчего, неизреченный боже, ты меня покинул на меня..." (О творческой биографии Алексея Сомова) | Михаил Ковсан: Скользкий путь в гору | Виктория Кольцевая: Картинки с выставки | Сергей Комлев: Чтобы жизнь после смерти оставалась легка | Макс Неволошин: Подстава для Кэролайн | Ал Пантелят: Игры закончились
|