|
КУДА ТЫ, ТРОПИНКА?...
Некоторые размышления о поэзии И.Пеледова
О поэзии Пеледова писать можно.
При этом можно отличиться присущей ящерам лаконичности и
вседозволенности. Приветствуя саги о кроликах и мухах, можно было
бы тихонько проклинать ангелов, потягивая любимый коньяк в буфете
Дома композиторов и отдаться волнующим строчкам об
оргазмирующем соседе, который закусывает снегом. Но не будем
уподобляться канадцу-китобою Натаниэлю Лэнду, который готов
тосковать о суше, находясь в глубине человеческих познаний, равных
по возможностям богам класса Нептун.
Со всей откровенностью заявляю - если бы стихи Пеледова мне не
нравились - писать о них никогда не стал бы. Но одному Маниту
известно, куда заведет меня просмотр разжеванного чернослива на
грязной дилетантской ладони. Мысля категориями взрослеющего
Буратино, я не буду задумываться о добродетели, которая "есть цель
всякого произведения". Будь то закорючки о Гильгамеше или
подзаборная лирика другого, уже моего соседа Кандрота Первого,
художественно просящего свою очередную Хань-бабу поднести
маленькую. Да и цитата эта удручает многих. Осознавая всю важность
доброжелательной рожи в данное Время Хосписа и сетевых
испражнений, буду улыбаться как можно шире. Во весь ряд акульих
зубов.
Что же нашел я в Пеледове?
Ответ: краткость, которая, как известно, сноха долдонам. Но
существуют короткие фразы, хуже которых не бывает.
Постдекадентский софизм поэзии Пеледова иного рода. Мал
полупроводник, да дорог.
Из бесконечных вибраций музыки Джа и Cofee-Shop`ов стонущего
континента было высосано настроение easy. Мэтр Манчини и
доморощенная розовая пантера, бродяга Кизи и т.п. не переваривались
Веничкой, Ботаником Х, или пьяной дояркой бессознательно освоившей
стихотворные традиции Заппы.
Краткость в сочинениях И. совокупляется с бесподобным easy reading.
Вижу удивительные истории сэра Конан-Дойля или, скажем, улыбку
альтиста Данилова в образах милых бесов, летящих в Останкино
подрочить.
Легок, сладок и вкусен не каравай в лапах, а крошки собранные в небе:
птичьи в тающем воздухе
восклицания длить
перекрашивать божьих коровок
рожать мандарины приятно
Все! Он не стал срывать на мне нереализованные детские комплексы
потоком пришвинских прилагательных. Я рад. Состояние легкой
эйфории обкурившегося туземца, после прочтения десятка панковски
слепленных четверостиший может пугать только старуху-процентщицу
с жестким кариесом мозга. Сетевой бузотер Пеледов будоражит
общественность без продувания невтемарных истин твердых копий.
Еще? Нате:
саша
отдай в контору управляющему
бумажку уведомление
на крышу залезай лей воду
на лысины младенцев саша!
Смею предположить, что easy reading И.Пеледова сочетается с таким
же уникальным, easy wrighting. Возможно, связано это с
существованием мировой паутинки потакающей скорости выброса
информации в текстовых форматах. Завидуй японец слагающий хайку!
Умри от цироза Хайле Селасие!
О чем пишет Пеледов? Кто герои его?
О тварях, о разумных.
С первых строк Ивана охватывает страсть подвигов во имя анимализма.
Зоопарк в традициях Сетон-Томпсона. Жизнь животных и их
отношения с прямоходящими:
***
соленые листья вкушает голубка
черный козел пьет воду небес
и не может напиться
***
кролики с глазами пьяниц
в роще ночной таятся
сжевали бухарина с феликсом
когда-то они
***
песнь исчезает
средь листьев клена
вставай поросенок
живи
Куртуазные шлюхи-болонки-блондинки шарахаются при виде собак в
"роще чернышевского", но умиляются тут же при виде падших
кроликов, для которых ВСЕ в этом мире, ну, или почти все. Зверские
дадаистские комиксы из журналов "Мурзилка" (для тех, кто постарше) и
"Веселые картинки" (для самых маленьких) лезут и орут из
малоформатных полотен Пеледова.
При этом свежесть и инфантильность доступных образов завораживает,
как супрематическая мозайка здоровых тел на парадах времен культа
личности. Голосом Пескова и Сенкевича читателю открывается
неуловимые мгновения жизни млекопитающих и насекомых средней
полосы России. Только зомби левиафан появляется, как мираж, в
скотном дворе Ивана.
Боги, демоны, гегемоны. Сатиры и нимфы, но не на фресках Помпеи,
заваленной хламом, а на выцветающих обшарпаных обоях бабкиного
гнезда. Приклеили бледного Н.Пуссена жидкостью "Момент". Выдрали
из ж. "Огонек" (81г) и приклеили. Потом засрали те же Пеледовские
вагинальные мухи. Сочно, прыщаво, надменно, красиво:
***
водят орфея деревья за нос благородный
хвое подобно с листвой вынуждая кифару звучать
вашу мать
***
бухой небожитель наступил на ежа
однажды ночью
дважды ночью
и т.д.
И господь хихикает по вольтерьянски. Он закружился в языческом
карнавале, прихрамывая, как будто с фаллопротезом в кармане и увлек
за собой своих коллег и приспешников. И даже еромонах илларион не
выезжал бы из дома, если бы не хотел воблы. Но щербатое шоссе
выносит нас к тихой канализационной лирике. И здесь
экспрессивные зарисовки туманной разъебанной комуналки
соседствуют с указаниями по спринтерскому бегу, а голуби, клюющие
промежность не обращают никакого внимания на озабоченных лурье и
богомолова и т.д. и т.д. и т.д.
Как пишет Пеледов?
Займусь подсчетом нелюбимых прилагательных. Прилагательных,
которые не называют, но тормозят модный action:
течет по рельсам молоко
свистит во тьме глухая птица
и вздрагивает тополь
лист роняет
храпят цари храпят герои
крылатый юноша парит
с баранкою на пальце безымянном
над затихающей рекой
Стихи действия. Они ужасают только провинциальных курсисток
(конец XIX - начало ХХ) горюющих у пруда о безвозвратно утерянной ХХХ.
Курсистки пишут длинные поэмы (ду-ду-ду ду-ду-ду) и
надоедают В.Г. Короленко. А он ругает, правит, и печатает, плачет,
правит и печатает. Галлактионыч, жаль, что не можешь улыбаться,
читая Ивана. Сложноподчиненные предложения гипертекстовых
Вертеров уступают место технике капитана Хэма.
И предрасположенность сетевых лириков к слащавому концептуализму
гибнет под потоком жестких горошин "бандитских мэйлов". Хитрая
созерцательность плюс рваные капли. Завидуй японец слагающий
хайку!
Зачем такая поэзия нужна?
Бывал я в парке для зверей. Видел многое. Выделяют хроллофил
хрюшки. Милые такие. Лежат там у себя в тине. Глаза внутри. Легких
как-будто нет. Вобщем не хватает им сосок-пустышек. Так, может быть,
и нетская братия скоро изотрет в кровь либерализм своих броузеров. И
докатится сетевая поэзия до заспанных толстых журналов. Все стихи –
ctrl+C, ctrl+V, ctrl+C, ctrl+V,... Редкие источники раздражения.
Такой источник - И. Пеледов. Падлой буду.
Третьего дня - думал. И не пришелся мне мозжечок при всей своей
серости. А все от заботы о меньших, пипы они суринамские. И снова
отвлекаюсь от "будничных явлений наших будней":
се каменеют облака
под взглядом нимфы пьяной
качаясь лопухи поют
о человеке русском
на крыше а и б грызут
миндальные орешки
далече жарится шашлык
для воробья и кошки
утихомирься же душа
Так вот, милые мои внучата, обоссаться от восторга при виде всякой
зелени - не абсолютная истина, а покалякать, как утопленники, или
посвистеть на брудершафт это завсегда. Мудрость нетская –
академическая. И дышится от этого по-новому.
На сем кланяюсь.
Порадуй новой строчкой, Иван!
© Краник, 1998-2025.
© Сетевая Словесность, 2001-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
