СЕСТРА КАТЕРИНА
Ольге Королюк
|
Действующие лица:
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА монастыря.
Сестра КАТЕРИНА.
СЛЕПЕЦ.
ДЕВКА с провалившимся носом.
ЕПИСКОП.
ДЕВКА.
МАЛЬЧИК.
|
I
Монастырский двор, зима. НАСТОЯТЕЛЬНИЦА монастыря.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Катерина?
КАТЕРИНА: А?
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Да Катерина?
КАТЕРИНА: Да я иду уже, пришла уже, (входит в монастырские ворота) что тебе?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Они ушли?
КАТЕРИНА: Ушли, и спасибо не сказали, и до свиданья не сказали.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Все ушли?
Хромой СЛЕПЕЦ падает перед КАТЕРИНОЙ на колени, исцеляется, вскакивает и отбрасывает костыли.
СЛЕПЕЦ: О! Какое у тебя уродливое лицо! Какие у вас уродливые лица! Это у меня что, тоже такое?
КАТЕРИНА: Да, такое.
СЛЕПЕЦ: Я такое не хочу. Зачем мне глаза, смотреть на такое?
КАТЕРИНА: Эй, отберу ведь глаза!
СЛЕПЕЦ: А, не отбирай!
Убегает, не сказав спасибо и до свидания.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Катерина, я видела человека с ангельскими крыльями.
КАТЕРИНА: Это не ангельские крылья.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Нет?
пауза
КАТЕРИНА: Было время, когда человеческая природа была нежна, изменчива, неустойчива. Люди превращались в птиц, люди превращались в животных, в насекомых, деревья и цветы. И для людей-цветов, для людей-деревьев есть на земле зачарованные луга и рощи, похожие на рай, и там блаженно живут люди-животные, а для людей-птиц есть похожее на рай зачарованное небо. Не так давно один человек мечтал со своей возлюбленной о новом мире, где не будет слова твое и слова мое. Он проповедовал это людям и люди верили. И у людей стали общие дома и общие поля. Они жили большим человеческим общежитием, но богатые убили их всех, а его хотели сжечь, но он превратился в птицу и живет среди людей-птиц в человеческом подобии райских небес.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Там, на снегу, около реки, рыба.
КАТЕРИНА: Рыба?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Рыба, мертвая.
КАТЕРИНА: Мертвая рыба?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Мертвая рыба с ногами. (пауза) Это тоже человек?
КАТЕРИНА: Да, это тоже человек.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Честное слово, лучше бы мы кормили по утрам детей, которые чистят дымовые трубы. Они бы ели, я бы видела их детские руки с хлебом, пар их детского дыхания, слышала их детские голоса.
пауза
Катерина, ты была когда-нибудь ребенком? - ты ползала в трубах и дымоходах, маленькая? - А я была. Сажа была нашей второй кожей, второй одеждой. Мы жили в ней, мы умирали в ней там. Когда б ты знала, сколько в дымоходах мертвых детей...
Появляется ДЕВКА с провалившимся носом.
КАТЕРИНА (девке): И не говори ничего. Вот тебе нос.
ДЕВКА (с носом): Да я вовсе не хотела носа!
КАТЕРИНА: А не хотела, так не будет!
пауза
ДЕВКА (закрывая лицо): Вегни!
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Верни девке нос.
КАТЕРИНА: Да что вдруг?
пауза
ДЕВКА (снова с носом): Но мне не нужен нос, я прошу за своего любовника, ему нравятся безносые, у него у самого носа нет, а его повесили.
КАТЕРИНА: Так его повесили?
ДЕВКА: Да, повесили его.
КАТЕРИНА: Так он мертвый?
ДЕВКА: Да, мертвый.
КАТЕРИНА: Так что же ты хочешь?
ДЕВКА: Воскреси его.
КАТЕРИНА: Я не воскрешаю мертвых.
пауза
ДЕВКА: А и не воскрешай, ладно, ведь это его через меня повесили, он мне горло перехватил (показывает), опился в кабаке, а потом ему соленого захотелось, а ничего соленого нет, а кровь соленая, я ему говорю, что он бы что ли по руке резал, а он по горлу, а я не умерла, а его повесили, он висит, на нем каждый день вороны, галки, грачи, кричат, жрут, а я жду, когда под ним мандрагора вырастет, а она не выросла, а его жрут, он, что от него осталось, с виселицы упал, а что там от него осталось, что там воскрешать?
КАТЕРИНА: Так ты спрашиваешь, что там воскрешать, так, да?
пауза
ДЕВКА: Да я не спрашиваю.
КАТЕРИНА: Нет, спрашиваешь. Потому что любишь его. Я не могу - да и не хочу - вернуть его душу, низвергшуюся в ад. Но я могу вернуть тебе его тело. У тебя будет его лицо. У тебя будут его волосы, его глаза, ноги, руки. Ты будешь брюхатить, бить и продавать девок, как брюхатил, бил и продавал тебя он. Ты хочешь этого?
пауза
ДЕВКА: Да.
КАТЕРИНА: Подумай.
ДЕВКА: Хочу, да.
Становится на колени и, поднявшись, уходит в отвратительном образе безносого мужчины.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Что такое это было?
КАТЕРИНА: Да ничего. Чудо.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Чудо?
КАТЕРИНА: Да.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Здесь, на этом дворе, святая Катерина возвращала глаза слепым, возвращала калекам потерянные ноги и руки, воскрешала мертвых. Один раз один развратный мальчишка, племянник папы, ехал к папе в гости, а по пути, жадный до похоти, насильничал все, что попадалось ему на дороге на глаза. Видит девку - насильничает девку, видит мальчика - насильничает мальчика, видит мужика - и мужика. А у одного города его вышел встречать епископ, а мальчишка закричал: "О! Я никогда еще не обладал епископом!". - Короче, епископ от позора умер, а возмущенные горожане принесли его святой Катерине...
КАТЕРИНА: Епископ не умирал. Он просто обмер. Люди часто обмирают. От боли, от голода, от болезней, от горя. От позора, как этот епископ. Их хоронят. В земле, в гробах, они опоминаются там, царапают пальцами гробовые крышки. Иногда они выкапываются из земли. В этих кладбищенских церквях на этот случай у дверей стоит железный шкворень, весь в запекшейся крови. Когда такой воскресший мертвей приходит в церковь, служка говорит, становись, короче, на колени, молись Богу, а сам шкворнем проламывает ему голову. (пауза) Епископ не умирал.
II
Трактир. Трехногий ЕПИСКОП, ДЕВКА.
ЕПИСКОП: ...А лучше бы умер. Потому что вот ведь - а? - наказал Бог. Потому что если Бога нет, как может появиться у человека третья нога? - а ведь появилась. - И ведь появилась именно как раз когда, стоя на костыле, притворяясь одноногим, просил у этой мошенницы ногу. - А на что и кому нужен епископ на трех ногах, кроме как показывать его по балаганам на ярмарках. - Разве - а? - покаяться?
III
Монастырский двор. НАСТОЯТЕЛЬНИЦА монастыря.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Катерина?
КАТЕРИНА: А?
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Да Катерина?
КАТЕРИНА: Да?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Ты где?
КАТЕРИНА: Да я иду (входит в монастырские ворота), я пришла уже.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Они ушли?
пауза
КАТЕРИНА: Кто ушел?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Как кто? - кто еще, одноногие, безглазые. И не сказали ни спасибо, ни до свидания.
пауза
КАТЕРИНА: Как они могли не сказать спасибо, когда они снова ходят, видят, безрукий человек может снова протянуть человеку руку, - как они могли не сказать спасибо, не сказать до свидания?
МАЛЬЧИК (вбегая): Сестра Катерина, у меня лягушечка умерла. Я ее от холода в печь прятал. А пока топили, из печи прятал за пазуху. А протопят, прячу опять в печь. А отец протопил, пока я спал. А она была в печи!
КАТЕРИНА: А ты полезь рукой в горячую золу и достань из золы свою лягушечку, - она алая, прозрачная, она всегда будет с тобой, будет светить тебе, согревать тебя в мороз.
МАЛЬЧИК: А почему она не сгорела?
КАТЕРИНА: Потому что она не горит.
МАЛЬЧИК: Все горит. Я видел, как птицы горят, когда молния горят, летят и горят.
КАТЕРИНА: А лягушка не горит.
МАЛЬЧИК: Почему?
КАТЕРИНА: Потому что она живет в огне, как ангелы, как добрые души живут в огне и не горят, а злые горят, падают, как комья огня, живут и горят.
МАЛЬЧИК: А лягушка?
КАТЕРИНА: А лягушка живет в огне и не горит.
МАЛЬЧИК: А она тогда добрая?
КАТЕРИНА: Она райская. (пауза) Это на земле жук ест траву, птица ест жука, лиса пьет из птичьего горла кровь, но в раю жук это человек, птица это человек, они одушевлены, разумны и не знают голода и жестокости.
МАЛЬЧИК: А они умирают?
КАТЕРИНА: Нет, не умирают. Умирают только на земле.
пауза
МАЛЬЧИК: А откуда она здесь?
КАТЕРИНА: Кто-то принес ее оттуда сюда. А может быть она сама пришла. Они иногда приходят сами сюда оттуда.
МАЛЬЧИК: А можно я возьму ее и унесу в рай?
КАТЕРИНА: Ты хочешь в рай?
пауза
МАЛЬЧИК: Катерина, я не хочу на земле. У меня дед слепой, ты вернула ему новые глаза, а он упал в яму и переломал ноги, потому что он голодный, а слепому давали хлеб, а безногому тоже дают хлеб, а я тоже голодный, а в раю не умирают, не голодают. А дед говорит, будь у тебя любовник, ты б давно сбежала с ним от нас всех и из этого монастыря.
КАТЕРИНА: Так ты хочешь в рай?
МАЛЬЧИК: Хочу.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Катерина, я тебя не узнаю. Словно ты не ты.
КАТЕРИНА: Да, я не я.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Да что я не я? что я не я? И человек с крыльями, крылатые люди, вон они летают, это не ты? И человек-рыба на льду, который замерз у проруби, это тоже не ты? А епископ? - ох, да вон он снова бежит к монастырю, ох! - и это тоже не ты? (пауза) А мальчик?
КАТЕРИНА: Какой мальчик?
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: От него только следы на снегу остались, где он? Или это тоже не ты? И ты потом скажешь, что пока здесь все это творилось, тебя здесь не было? А ты сбежала из монастыря с любовником? А любовник продал тебя в девки?
КАТЕРИНА: Да.
пауза
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Лгунья!
КРИК ЕПИСКОПА: Ангелы, божии ангелы! Вы чисты, как снег, вы не знаете смерти, вы не знаете страданий, пощадите, пощадите!
КАТЕРИНА: Ох, они кидают в него снежки.
НАСТОЯТЕЛЬНИЦА: Кто?
КАТЕРИНА: Дети.
ЕПИСКОП (под градом снежков): Катерина, сестра Катерина, прости меня, я не верил в чудо, я не верил в Бога, я наказан, я проклят, пощади, пощади... (пауза) Девка, ты, что ли?
КАТЕРИНА: Я. (пауза) И я, властью, данной мне Богом...
© Ростислав Клубков, 2021-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2025.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Алексей Смирнов. Где стол был яств: и Доктор Энгельгардт. Два рассказа [Бритая Маковка толкнула Косички, качнулись Банты. Лиза и Коля – октябрята, но без пяти минут пионеры – остановились и завороженно уставились на сутулого...] Елизавета Григ. Сима [Эта необыкновенная история началась в соловьиную ночь – в самое подходящее время для всех необыкновенных историй на свете. Говорят, не поют соловьи, они...] Яков Каунатор. Кто же ты есть, как тебя звать... (Булат Окуджава) [Формула рождения стихов Булата Окуджавы до чрезвычайности проста: взгляд, восприятие; чувство; осмысление...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" (2013) Часть II [стать его сталкером / проводником / в новый мир / вещей букв людей / взять на себя ответственность / за его судьбу...] Татьяна Куземцева. И надеяться, и любить... [Как бесполезны дни – благословенны ночи, / И горести мои завязли между строчек. / И разве кто спасёт? А впрочем, что за дело... / Пожалуй, это всё...] Екатерина Вольховская. Чёрный пёс и другие [Кто разберёт их – о чём говорили / Девочка с куклой ночами под пледом? / Кукла любила глазами и бантиком, / Девочка – голосом, тихим и тёплым.....] Никита Николаенко. Взгляд обывателя [По прошествии нескольких недель я стал задаваться вопросом – а что же тогда произошло в тот жаркий день и происходило ли что-то стоящее на самом деле...] Владимир Буев. Пять рассказов о судьбах крымских татар в обрамлении прелюдий и ноктюрнов [Репортаж с творческого вечера писателя Шевкета Кешфидинова. Литературно-музыкальная композиция Шевкета Кешфидинова и Зеры Джемиловой, посвященная Крыму...] Зина Виноградова. Одна сплошная исповедь [Презентация книги Макса Батурина (1965-1997) "Гений офигений" в рамках проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Валерий Горюнов. Пиратская летопись о времени и себе (О книге Матвея Цапко "Экранка") [...как в любой летописи, записанные события и воспоминания постепенно выцветают и становятся неясным гулом прошлого, но у нас все равно остаётся недоступный...] Александр Хан. Созерцание и размышление (о стихах Александра Разина и Дарии Солдо) [Отзыв о стихах участников 103 серии литературно-критического проекта "Полёт разборов" Александра Разина и Дарии Солдо.] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
