Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




МАНУСКРИПТ

Мистический  триллер


"Обитатели Немыслимых называли их "Крышей рая". Нередко весь горный кряж, а с ним и городок, сотрясался от подземных толчков - сейсмически неблагополучный район! - и горцы свято верили, что это ангелы прорываются наружу. Много лет спустя младший брат нашего героя и впрямь увидел крылатого человека в золотом сиянии, смотрящего с крыши, а пока маленький Омар-Хайам самостоятельно вывел и развил любопытную гипотезу: рай находится не на небе, а внизу, прямо под ногами. Неспроста ангелы колышат твердь, выбираются на свет божий - видать, не безразлична им мирская суета".

Салман Рушди. "Стыд"



Предисловие
Глава 1. Предчувствия и воплощения
Глава 2. Старый профессор
Глава 3. Обретенная Муза
Глава 4. Восходящие угрозы
Глава 5. Назад - к природе
Глава 6. Разведка боем
Глава 7. Мистика и реальность
Глава 8. Верные сердца
Глава 9. Охота на бессмертного
Глава 10. Пролет ангела
Заключение



Глава 4. Восходящие угрозы


4.1

Вечером, выходя из здания, в котором находился офис "Леванта", Александр наткнулся на строгого мужчину в костюме и галстуке. Мужчина был бесприметный и бесцветный, но с выправкой. Он ткнул под нос Александру служебное удостоверение и пригласил сесть в машину.

- Семенов, - представился он, - Федеральная служба безопасности.

- Уже, - съязвил Александр, - быстро вы.

- Вы думаете, что мы вас арестовывать приехали? Много о себе мните. Мы с вами только поговорим, а заодно до дому подвезем, - сказал бесцветный Семенов, распахивая дверцу старенькой поцарапанной "Волги" с сильно тонированными стеклами.

Александр сел на заднее сиденье и сразу сказал:

- Пусть водитель тоже покажет удостоверение.

- Зачем это? - возмутился тот.

- А может вы бандит.

- Что? Тебе же русским языком объяснили, что мы из ФСБ.

- Кто вас знает, вас порой не отличишь, настолько повадки похожие. Стекла зачем-то затонировали как налетчики.

- Ты что, идиот, - закипятился водитель, - это же конспирация.

- У них тоже конспирация, поэтому покажите.

- Наглец, - прошипел водитель.

- Успокойся, - рявкнул не выдержавший Семенов, - ты что, не видишь, что он тебя специально дразнит. А вы, Александр, не паясничайте, с вами будет серьезный разговор.

Машина тронулась.

- В Медведково, - приказал водителю Семенов.

- Мы здесь затем, - обратился он уже к Александру, - чтобы в неформальной обстановке провести с вами официальную беседу и предупредить вас. Вы начали работать в иностранной фирме и вступили в непосредственные контакты с иностранцами, хотя перед этим работали в институте, занимающимся оборонной тематикой.

- Ну и что. Я занимался чисто научно-техническими проблемами, а гриф секретности на эти проблемы такие как вы лепили. Причем на все подряд.

- Это не вам решать, что является оборонной проблемой, а что чисто технической.

- Вот вы и решили. Сделали отечественную науку тайной за семью печатями. Лишили наших ученых стольких международных премий.

- Это не ваше дело, - опять прервал его Семенов. - Я говорю с вами с профилактической целью и для вашей же пользы. Сейчас появилось много желающих поторговать государственными секретами и нажить себе на этом капиталец. Так вот, учтите, мы, чекисты, по-прежнему на страже.

- И вы считаете, что я мог бы торговать мифическими секретами, в стиле Плохиша? - удивленно спросил Александр.



- Да, мы так считаем, - веско произнес Семенов.

- Ваша организация никогда не разбиралась в людях. На вашем месте я бы поискал Плохишей среди собственных сотрудников. У вас что, реальной работы мало, так вы себе ее придумываете? Профанаторы.

- Наглец, - опять прошипел водитель.

- За что вы нас так не любите, - спросил Семенов, - что такое мы вам лично сделали.

- Не мне, а всей стране. Это вы и ваши начальники без войны профукали Великую державу. Или это я отвечал за безопасность страны в мирное время, а не вы? А что вы устроили потом. Ведь это ваши люди растащили народное достояние по офшорным зонам. Ваши - ваши, не спорте. В этой стране каждая собака знает, что на работу с иностранцами, в том числе в области финансов, вы выдвигали только свои, проверенные, кадры. А теперь решили проявлять бдительность и махать кулаками после драки.

- Лучше поздно, чем никогда, - ответил поигрывая желваками на скулах Семенов.

- В самом деле, теперь можно обратить внимание на честного парня у иностранного корыта и оттереть его оттуда, потому что этот парень вами не управляем. Вам ведь нужен на моем месте кто-то свой. Пусть проходимец, но свой, гебисткий проходимец.

- Ладно, - мрачно сказал Семенов, - вас предупредили. Мы будем сторожить каждый ваш шаг, и только вы где-то оступитесь, хотя бы чуть-чуть, мы вас сразу зацепим.

- Наберитесь терпения - ждать придется долго, - ответил Александр. - А в ответ хочу предупредить, что если замечу в отношении себя незаконную деятельность, то устрою скандал. Вашу фамилию я запомнил.

- Мы соблюдаем законы, - ответил Семенов.

- Вы это своему водителю скажите, он может в это и поверит.

- Останови, - приказал водителю Семенов.

Водитель притормозил и прижался к тротуару.

- Выходите, - приказал Александру Семенов.

- А Медведково? - спросил Александр.

- На метро доедете, - отрезал Семенов.

Александр вылез, и "Волга" сразу же укатила. Александр пошел пешком по просторному проспекту Мира, поглядывая на яркие витрины, несущиеся широким потоком яркие машины и торопящихся людей. Воинственная экзальтация прошла. На смену эмоциональному подъему пришла тревога. "Шансов нет, - решил Александр, - со спецслужбой не повоюешь: разные весовые категории. Надо готовить оборону. Многоэшелонированную. Как под Сталинградом".



4.2

С озарениями у Александра ничего не получалось. Он старался думать о манускрипте на работе, в метро, дома. Везде, где только мог. Ничего не выходило. Озарения и так были редкими гостями последние годы, приходили всегда случайно и, обычно, разумных объяснений их появлению не находилось. Александр применил способ издревле известный религиозным аскетам: уменьшил рацион и стал питаться впроголодь, надеясь вызвать просветление духа. Но опять ничего не добился, а только ослабел.

Последней каплей в эту чашу огорчений явилась беседа с оперативниками из ФСБ. Их угрозы приходилось воспринимать всерьез. Поэтому Александр не выдержал и зашел к Левону, держа под мышкой пачку газет.

- А дорогой, садись, как твои дела. Ты что- то плохо выглядишь, - приветствовал его Левон.

- Устал от безделья, - раздраженно ответил Александр и продолжил в том же духе. - Левон, у меня ничего не выходит, вы зря тратите на меня деньги. Я так не могу, я привык деньги отрабатывать.

- Вот, - Александр бросил на стол Левона газеты, - там масса объявлений экстрасенсов и ясновидцев. Пожалуйста, магистр черной магии, - ткнул пальцем в газету Александр, - а вот целый академик парапсихологии. А уж ясновидящих бабушек целителиц, от двадцати лет и старше, просто пруд пруди. Наймите профессионала. Они вам что угодно найдут.

- Нам что угодно - не надо. Нам нужна совершенно конкретная вещь. А эти объявления публикуются на девяносто процентов шарлатанами. Десять процентов имеют оккультные способности, но не те, что нужны нам. Оставьте их мистикам и неврастеничкам. Саша, вы же ученый, неужели вам поставлена неинтересная задача?

- Интересная, но неразрешимая. Какой же вам толк платить за то, что вы не получите?

- Я этого опасался, - улыбнулся Левон, - вы человек ответственный и начинаете комплексовать при первых неудачах. Это плохо. Надо организовать отдых. И не думайте о деньгах: цените себя выше. Разве это деньги? Для нас это мелочи, поверьте. Мы столько тратим на взятки бездарным чиновникам, что было бы грех не поддержать талантливого интеллектуала. Тем более, что мы в вас верим. Саша, оставьте моральные терзания. Мы люди не стеснительные и если будем вами недовольны, то сами это скажем. Пока все идет как надо. Не спешите. Вас ведь не торопят. Просто думайте о манускрипте. Вот и все. Вы ведь стараетесь?

- Стараюсь, - уныло ответил Александр.

Пар он выпустил. Ему стало легче.

- Вы мне хоть какой-то срок поставьте, после которого уволите, как не справившегося с задачей, - попросил Александр.

- Сразу видно, что вы воспитывались в плановой экономике. Не поставим. Отдыхайте. Вы нормально питаетесь? Что-то вид у вас бледный. Денег хватает?

- Хватает. Не знаю куда девать.

- А вы походите в центре по модным бутикам, так сразу найдете. Костюм себе новый купите, обновите обувь, часы. Вы же теперь бизнесмен. Надо соответствовать стандарту. Александр, у вас выигрышная внешность. Подчеркните ее стильной одеждой.



4.3

Александр с Романом Миловановым болтали на рабочем месте, обсуждая злободневные моменты непостижимой отечественной политики, когда в коридоре послышался шум и крики. Через секунду в их комнату влетели двое дюжих парней в серой камуфлированной форме, черных шапочках-масках и с автоматами АКС-У в руках.

- Налоговая милиция, - в унисон заревели они, - всем встать к стене и руки держать открытыми! К стене, быстро!

Александр встал к стене, рядом с Миловановым.

- Что за погромщики, - громко, на всю комнату, спросил он Милованова. Громилы в камуфляже быстро зыркнули на Александра глазами, но смолчали.

- Тихо ты, - прошептал Милованов, - стой и молчи.

- Ребята, - обратился к молодцам с автоматами Александр, - а вы кто - грабители?

- Сказали же, налоговая милиция, - ответил один из них.

- А если вы милиция, то чего бегаете с автоматами по городу и мешаете работать? - спросил Александр.

- Сейчас мы разберемся, чем вы тут занимаетесь и что называете работой, - ответил другой.

- Разберитесь, - согласился Александр, - но зачем было автоматы брать и в камуфляж одеваться. Вы, наверное, воображаете себя в джунглях банановой республики, в войнушку в детстве не наигрались?

- Заткнись, - не выдержал налоговик, - сейчас как двину автоматом, все зубы вылетят.

- Наконец узнаю знакомые интонации стражей порядка имени унтера Пришибеева. К сведению: я у себя на рабочем месте. Хочу, говорю - хочу, нет. Не вам запрещать. А у вас наверняка и ордера то нет, я прав? Ребят, а чего вы в масках: вы кого боитесь?

- Бандитов, - зло огрызнулся милиционер.

- Это они вас должны бояться. Да и какие тут бандиты. Офис солидной фирмы. Просто вы уже всего боитесь...

- Все, убью, - заорал, не выдержав, более нервный из двух, подскочил к Александру и пнул его тяжелым ботинком по голени. Александр скорчился от боли у стены, но как только боль прошла, сразу съязвил:

- Вот и подтвердили, почему от людей прячетесь. Защитники закона, мать вашу!

- Опять, - заорал ударивший, - по зубам хочешь!

- Я же сразу сказал - грабители. Видишь, Роман, оказался прав.

- Да нет, это наши, - тихо ответил Милованов. - Просто их порой от бандитов не отличишь. А ты, Саня, не строй из себя защитника прав человека. В органах правопорядка таких ненавидят.

- Согласен, в этой стране с правами всегда были проблемы, зато с органами полный порядок. При всех режимах.

Нервный милиционер снова не выдержал и заорал, срываясь на визг:

- Молчать!

Привлеченный шумом в дверном проеме возник Борис и рявкнул:

- Всем успокоиться!

За ним появился начальник милицейской группы захвата, приятный мужчина без маски, но тоже с автоматом.

- В чем дело? - спросил он своих.

- Он нас оскорбляет, - брякнул нервный, кивнув на Александра.

- Надо его забрать и привлечь за оскорбление при исполнении, - поддержал второй.

- Я только задавал наводящие вопросы, - пожал плечами Александр. - Метод Сократа.

- Стой и молчи! - прикрикнул на него Борис. - Он у нас остряк, любит прикинуться дурачком, но больше не будет.

- Мы проводим серьезную операцию и не потерпим неуважения, - назидательно выдал начальник.

- Вы бы еще на танке приехали, - не выдержал Александр

- Я же сказал - заткнись! - снова крикнул Борис.

- Вот видите, - сказал начальник Борису, - неуважение к органам правопорядка.

- Когда это мы вас не уважали, - тут же возмутился Борис. - А мой сотрудник прав: вы зачем с группой захвата налетели? Могли бы и клерка с портфелем прислать. Когда это мы перед вами двери закрывали или документы утаивали?

- Мы только выполняем приказы, - ответил начальник. - Проявляйте сдержанность, - обратился он к своим подчиненным, - на провокации не поддавайтесь. Пойдемте к вам, - сказал он Борису.

- Помалкивай, - сказал, выходя, Борис Александру. - Выбьют зубы - будешь вставлять за свой счет, понял? Не создавай проблем людям.

Знал бы Александр, что фраза "Не создавай проблем людям" скоро станет девизом его жизни, и он услышит нечто подобное от всех своих знакомых по очереди, не в силах при этом ничего изменить. Не верь после этого в предостережения Судьбы, которые посылаются человеку во снах. Той самой судьбы, или как говорили греки, Рока, которому подвластны даже боги, что уж говорить о простых смертных.



4.4

- Выйдем со мной, - предложил Александру Борис.

- Куда? - настороженно спросил Александр.

- На улицу, покурим, поговорим.

Они вышли во двор, в пахучий, дружно позеленевший, майский мир. Под юную сень распустившихся листьев и в веселое щебетанье воробьев. Маленький дворовой оазис создавал ощущение пригорода и только приглушенный домами гул потока машин невдалеке напоминал о мегаполисе.

- Ты начинаешь создавать проблемы, - начал Борис.

- Уже слышал.

- Я только с их начальником договорился, все вопросы почти решил, а тут ты дебош устраиваешь.

- Они тебе хоть какой-то ордер предъявили, а, Борис?

- Ты, наверное, считаешь, что ты один умный, а все остальные придурки. Слушай, умник, ты где живешь? Так проснись и посмотри, - сказал Борис и ткнул пальцем в неубранные мусорные баки. - Ты американских фильмов насмотрелся про их юридическую систему. Протри глаза. И вообще, это не твое дело. Тебе сказали стать к стене, вот стань и молчи.

- Возможно, это как раз мое дело.

- Развоображался. Так у тебя скоро возникнет мания величия.

- Борис, я уверен, что на фирму из-за меня наехали, - упрямо продолжал Александр.

Аргументируя сказанное, он рассказал все о разговоре с Миловановым и поездке в машине с сотрудниками ФСБ.

- Это меняет дело, - согласился Борис. - Я и сам увидел, что нас просто пугают, испытывают на прочность. Бумаги они почти не смотрели.

- Слушай, Саня, когда ты с налоговиками сцепился, они тебя по башке не стукнули? - неожиданно сменил тему Борис.

- В суд хочешь подать? Нет, только в ногу один заехал.

- Хорошо, что твоя ценная голова не пострадала. Больно было?

- Да, в болевую точку попал.

- Умнее будешь. Ладно, неприятный разговор завершили. Ты с Миловановым поосторожней. Меня о нем еще Ашот предупредил. Приказал создать ему тепличные условия, ни к чему не придираться, но и ни к чему серьезному не допускать.

- А Ашот откуда узнал?

- Черт его знает. Может, просто вычислил. Он говорит, что у нас в каждой организации, где есть иностранцы, должен быть тайный представитель от Лубянки. Отечественный стандарт. Надо такового просто сразу определить и заблокировать от реальных дел, - рассказал Борис.

- Еще одно, Саша. Ты как свои деньги тратишь?

- Часть пропиваю, часть на покупки семье. А что?

- Пора тебе создавать резервный фонд, - посоветовал Борис. - Видишь, какая вокруг тебя начинается возня. Ты денежки-то - прибереги. Все на баб не трать.

На последней фразе Александр насторожился и внимательно посмотрел Борису в глаза. Но во взгляде того ничего не дрогнуло, и скрытого подтекста Александр не обнаружил.

- Борис, - перевел разговор с опасной темы Александр, - а ты не боишься, что тебя подставят. Вот в следующий раз будешь отмазываться от налоговой, а они тебя прихлопнут за дачу взятки.

- Ты меня, бизнесмена со стажем, поучи как вести дела в этой стране. А то я не знаю, как они нашего брата ловят, а потом ставят перед простой дилеммой: или садись, или продавай им душу.

- Ты так говоришь, будто перед тобой уже ставили.

- Много будешь знать - скоро состаришься. В любом случае это уже перестает работать.

- Почему?

- Потому что в страну пришли такие деньги, в сравнении с которыми угрозы органов выглядят смешными.

- Видимо, к тебе эти деньги уже пришли, - сказал Александр и сразу поправился, уловив строгий взгляд Бориса. - Я просто сужу по твоей квартире.

- Думаешь, это мне было надо? Все Ленка. Лена хочет то, хочет се, вот на самое главное, как понадобилось, у нас денег и не хватило.

- На что это, интересно? - спросил Александр.

- Саша, ты что, решил сегодня мои деньги пересчитать и все мои проблемы решить? Разберись сначала со своими. Если будешь их генерировать в таком темпе, в каком начал, то тебе скоро будет не до чужих дел. Все, пошли в офис. И не стой на солнце, голову напечет. Они тебе точно не заехали автоматом по голове?

- Борис, ты чего это так о моем здоровье беспокоишься. Далось оно тебе.

- Может это мое главное вложение капитала, - загадочно ответил Борис. - Отпускаю тебя домой, хряпни там коньяку и проспись - снимешь стресс. Кроме того, приказано организовать тебе развлечения. На днях идем на богемную вечеринку. А пока отдыхай.

- Уже устал от отдыха. Мне бы поработать.

- Успеешь. Помни любимую народную пословицу: "Работа не волк - в лес не убежит".

Они поднялись в офис. В кабинете Милованов озабоченно спросил Александра:

- Ну что, получил нагоняй?

- Получил, - уныло ответил Александр.

- Я же тебе говорил: не связывайся с военными, они же все психи. Ему за счастье кого-нибудь пристрелить, а потом они объявят это служебной необходимостью. И никто ничего не докажет.

- Ты прав, Роман. Я виноват. Я позвоню, хорошо?

- Звони, звони. Я все равно уже ухожу.

Александр набрал домашний телефон Елены и услышал в трубке ее звонкий голос.

- Здравствуй, мой Океан, - Александр поприветствовал ее интимным именем, на случай если разговор случайно подслушают.

- Привет, Саша. Ты где?

- Пока на работе, но сейчас еду домой.

- Почему?

- Устал.

- Уже? - иронично спросила Елена.

Александр ироничный разговор не поддержал и серьезно продолжил:

- Сейчас говорил с твоим.

- Теперь понятно, почему устал. И что узнал?

- Выяснил один очень интересовавший меня вопрос.

- Какой? - заинтересовалась Елена.

- Любит ли он тебя.

- Ну и что?

- Уже не любит.

- А я тебе что говорила.

- Осталось выяснить последний вопрос.

- Какой?

- Любишь ли меня ты?

- Дурак ты, Саша, - сказала Елена и бросила трубку.

Александр слушал гудки в трубке, и ему представилось, что он проникает в черную пустоту информационного эфира прямо по этой телефонной линии, наполненной шорохами и потрескиваниями, и там, наконец, услышит что-то очень важное и совершенно необходимое. Но так ничего и не услышал.



4.5

Утром в кабинет заглянул Борис и на ходу бросил Александру:

- Прокатись с Ашотом.

Александр накинул пиджак и пошел к Ашоту. Тот уже ждал в коридоре. Они сразу же вышли и сели в его "Мерседес".

- Куда едем? - притворясь беспечным, спросил Александр.

- В Измайлово, - односложно ответил молчаливый Ашот.

- Но не в парк, надеюсь?

- Именно в парк. Прогуляемся.

В машине Ашот был немногословен. Он вообще праздной болтовни не любил, хоть был из южан. Это достоинство Александр за ним сразу отметил, поэтому всю дорогу молчал, рассматривая открывающиеся краевиды, ожидая разъяснений в конце пути. Дождался. Когда они очутились среди измайловских берез, Ашот завел с ним непростой разговор.

- Борис рассказал нам о внимании к вам со стороны ФСБ. В вашей стране спецслужбы традиционно суют нос в любые дела иностранцев и их окружения. Поэтому их выход на вас ожидался, правда, не так быстро.

Поскольку Александра ни о чем не спрашивали, то он молчал и слушал.

- К нашему несчастью оказалось, что вы работали в закрытом институте, ведущем оборонные проекты. А это сфера обязательного контроля ФСБ. Но вы, Александр, не беспокойтесь, у нас уже накоплен определенный опыт работы и с КГБ и с их преемниками из ФСБ.

- Чего мне беспокоиться, - пожал плечами Александр, но про себя подумал о простых торгашах, специально накапливающих опыт работы со спецслужбами. Мысль порождала тревогу и не понравилась Александру.

- Мы обратили внимание, что вы хорошо держитесь. Может немного лишней бравады, а так хорошо, - похвалил Ашот. - Ваши соотечественники настолько были в прошлом запуганы КГБ, что до сих пор впадают в панику при демонстрации внимания со стороны спецслужб. Те их словно гипнотизируют страхом.

- Как удав Каа бандерлогов, - продолжил мысль Ашота Александр.

- Простите?

- Это я так. Видимо в моей натуре при явной и чрезмерной интеллигентности прорывается что-то бретерское. Так в девятнадцатом веке называли отчаянных фаталистов, нарывающихся на дуэли. Вот я стал нарываться на неприятности.

- Я, Саша, перед Россией долго работал в Европе. Жил во Франции. Так вот, после Европы создается ощущение, что нарывайся на неприятности, не нарывайся, а все равно свою долю обязательно получишь. Будто постоянно топчешься на краю пропасти. Вместе со всеми.

- Над пропастью во ржи, - опять вставил Александр интеллигентскую штучку.

- Простите? - снова переспросил Ашот.

- Это я просто так, - поправился Александр, поняв, что чем бы не занимался Ашот во Франции, так точно не книгами.

- Вернемся к нашему делу, - продолжил беседу Ашот. - Мы знали о вездесущести ваших спецслужб и о том, что они обязательно заинтересуются и нами и вами, Саша. Поэтому и вели с вами разговоры о манускрипте в помещении, которое, как мы надеемся, ФСБ прослушивает.

- Зачем? - удивился Александр.

- Мы просто выставили правду в качестве прикрытия. Как вы думаете, поверят гебешные генералы, старые закаленные параноики, в какой-то манускрипт?

- Думаю, нет, - согласился Александр, проникаясь уважением умного человека к парадоксальной логике Ашота.

- И мы так решили. Зная корпоративную логику лубянских начальников, мы предполагаем, что они решат, будто манускрипт - это всего лишь прикрытие, уловка, с помощью которой мы вас потихоньку прикармливаем и пристегиваем к себе. А после того, как вы привыкнете брать у нас деньги, тогда мы и потребуем от вас тайны вашего института.

- Но вы же не потребуете? - серьезно спросил Александр.

Ашот улыбнулся краем губ:

- В этой стране нам никто не верит. Как вы думаете, нужен ваш институт вашей же стране?

- Пока нет. Но какое-то движение в лучшую сторону наметилось, хотя, конечно, такого внимания к оборонке, какое было, уже никогда не будет.

- Ну а если он не нужен вам самим, то зачем он кому-то? Мы знаем, что для вас важны моральные предпосылки, вы самоосознаете себя человеком честным и порядочным, поэтому повторяю еще раз, ничего другого не будет. Мы, в самом деле, ищем в Москве древний манускрипт. Ни ваша оборонка, ни политика, нас не интересуют. Поэтому никаких моральных конфликтов у вас не возникнет. Ни один суровый моралист не подкопается. Если мы манускрипт найдем, то сразу опубликуем. Не спрячем, а, наоборот, сделаем всеобщим достоянием. Поэтому не бойтесь. Но известные меры предосторожности предпринять надо.

- Во-первых, знайте, - продолжал негромко Ашот, прикрывая губы сигаретой, - мы вас одного не бросим. Вы всегда и почти везде почувствуете нашу поддержку. Не смогу помочь я, помогут другие люди. В неожиданных местах и в неожиданное время.

- Во-вторых, мы начали создавать для вас резервный фонд. Пока это кодовый валютный счет на Кипре, но к нему ведет срытая финансовая магистраль, по которой мы в любой момент сможем перебросить для вас часть денег прямо сюда.

- Зачем? Что может со мной случиться?

- Ну, например, нашу фирму могут закрыть, а нас с Левоном выслать из страны по каким-нибудь пустяковым придиркам. Вас, Саша, при этом окружат такой стеной, что вы нигде не сможете устроиться на работу. Такое раньше практиковалось в КГБ. В этом случае вам придется либо побираться по знакомым, которые сразу начнут от вас отворачиваться, почуяв неладное, либо искать сомнительные способы заработка, на которых они вас сразу же подловят. Чтобы этого не произошло, мы готовим для вас деньги. Это показывает, что мы заинтересованы в долговременном сотрудничестве с вами.

- Но вы, Саша, - продолжал инструктаж Ашот, - ведите себя спокойно и сами не нарывайтесь на неприятности. Не надо дергать тигра за усы. Тем более, что тигр в последние годы стал очень нервным. И их можно понять. Они столько лет считали себя хозяевами страны и вдруг увидели, как эту страну сначала развалили, а потом разворовали, причем у них, как у хозяев, никто даже не стал спрашивать разрешения. Вот они и комплексуют. Люди с комплексами в определенные моменты бывают просто опасны и могут совершить необдуманные поступки, которые вредят им самим. Настоящая корпоративная неврастения. Но сейчас они ни нас, ни вас не тронут.

- А чего им ждать, если сила на их стороне? - спросил Александр.

- Они будут терпеливо ждать, когда мы, наконец, предложим вам продать государственные тайны, чтобы гарантировано и доказательно захлопнуть ловушку. У них постоянные неприятности в Чечне, все их судебные процессы последних лет с грохотом осыпаются. Им нужен гарантированный успех. Поэтому они будут скрипеть зубами, но терпеть и ждать. Придется вам, Александр, побалансировать на краю пропасти. Но в этой стране это нормальное состояние. Многие честные люди так живут. Главное - не бойтесь.

- Я все понял. Вы говорите убедительно.

- Разумного человека всегда можно убедить разумными доводами.

- Рад слышать, что вы по-прежнему меня цените.

- Мы вас ценим, - ответил Ашот, выкинул сигарету и сразу стал сухим и строгим.

- Все, прогулялись, пора трудиться, - сказал он. - Я подвезу вас до метро, а там поезжайте домой, Левон говорит, что вам нужно больше отдыхать.

- Со школы любил прогуливать, - согласился Александр.

"Последнее время только этим и занимаюсь, - подумал он про себя. - Пока работал как вол за гроши, то никому не был нужен. А как стал бездельничать, так все носятся со мной, как с писаной торбой. Так, кажется, Лена про меня сказала. Ну и каша вокруг меня заваривается, хватило бы сил расхлебать".



4.6

Он не мог на нее налюбоваться. Александр внимательно, почти не отрывая взгляда, изучал Ленино лицо и часто, словно для этого уже не хватало глаз, проводил кончиками пальцев по ее узкому, тонкому лицу с точеными чертами. Он, едва касаясь подушечками пальцев, очерчивал ее сложный, безупречных пропорций, овал лица, начиная от высокого лба, через впадину виска, далее по слегка впалой щеке к ее подбородку. Или проводил пальцем по ее четким бровям вразлет, словно повторяющим своей формой ломаный изгиб крыла морской чайки. Между крылатых бровей начинался тонкий ровный нос с острым, как наконечник стрелы Купидона, кончиком и маленькими, изящными ноздрями. Когда палец доходил до чувственных губ, она быстро чмокала его, а он опускался ниже и начинал исследовать ее тело, начиная с тонкой шеи лани и межключичной впадинки...

Словно представитель некоего примитивного народа, поклоняющегося своей богине, он свое восхищение воплощал в нерифмованной и немелодичной песне, выполняемой сольно и в стиле а капелла, которая в его исполнении напоминала грубоватый рэперский речитатив. Любовный рэп Лене явно нравился, и она молча слушала его, полуприкрыв веки, изредка взмахивая ресницами и окидывая Александра мягким лучистым взглядом больших зеленых глаз. Когда комплимент, облеченный в белый стих, ей особенно нравился, она целовала его, едва касаясь шероховатыми губами. В такие моменты казалось, что их нежность бесконечна, и время, наконец, остановилось. Они продлевали любовную бесконечность на пол часа. Потом еще на пол. Но все равно приходилось вставать с постели и одеваться.

Торопясь, они пили на маленькой запущенной кухоньке кофе.

- Лена, - попросил Александр, - расскажи о сыне?

- Да что о нем рассказывать.

- Что хочешь. Борис говорит, что он особенный.

- Всем родителям их дети кажутся особенными.

- Но что-то в нем есть?

- Да. Говорят у него очень хорошие музыкальные способности. - Лена произнесла это без всякой гордости, как-то невесело.

- Отлично, пойдет в музыканты.

- Чтобы потом играть в пешеходном переходе за копейки?

- Пусть идет в популярную музыку или рок. Еще станет звездой.

Лена ничего на это не ответила и продолжала печально смотреть в кофейную чашку, на еще дымящееся черное зеркальце кофе, словно хотела увидеть в нем будущее своего сына, которое явно внушало ей тревогу.

- Не бойся. Ты же знаешь - я не болтун.

- Я знаю, Саша. Я просто думаю - стоит ли вообще об этом говорить.

- Я все надеюсь, что я для тебя не посторонний человек, а наш роман - это не пошленький адюльтер от скуки.

Лена опять промолчала, просто внимательно посмотрела на Александра. Еще немного помолчала, раздумывая, а затем произнесла:

- У мальчика очень редкое и почти неизученное заболевание крови. Очевидно наследственное. Я говорю это затем, чтобы ты понял: в его болезни я считаю виновной себя, либо Бориса. Мы пойдем на все, чтобы спасти мальчика. Естественно, наша медицина разводит руками. Считается, что с этой болезнью вполне можно жить и даже достаточно долго. Правда в любой момент может произойти обострения с фатальными последствиями. От них может спасти очень сложная и очень дорогая операция на Западе. Поэтому, как только мы подкопим достаточно средств, я повезу его на обследование во Францию. Если все будет нормально, он доучится в школе в Москве, а после будет поступать в Сорбонну.

- А почему в Сорбонну?

- Левон обещал помочь. Даже готов оплатить мальчику учебу.

- Понятно. А что твой добрый Левон попросит взамен?

- Что ты хочешь сказать?

- Лена, не притворяйся, что не понимаешь. Дорогие услуги положено оплачивать. Ты, Лена, очень красивая женщина, а Левон - жизнелюб с Востока. Они там все привыкли к гаремной жизни.

- Ах, ты об этом, - тихо засмеялась Елена, и ее глаза сверкнули радостью сквозь облако печали. - Саша, да ты ревнивец. Вот не ожидала. Не беспокойся, тут другое. Они просто высоко ценят Бориса. Много ему платить не могут, чтобы не вызывать зависти у налоговой инспекции, поэтому согласовали с ним подобную форму дополнительного поощрения.

- Лена, а ты не боишься, что мальчик после Сорбонны останется во Франции и не вернется к тебе в Москву?

- Я на это надеюсь. Я ему это сама посоветую. Парню проще: женится на француженке и проблемы с гражданством сразу решены. Будет жить в процветающей стабильной предсказуемой стране под постоянным квалифицированным медицинским контролем.

- И ты уедешь жить к нему. Заботливая мамаша.

- А вот тут ты, Саша, не угадал. Я не собираюсь портить ему жизнь своей опекой. Сама была самостоятельной, того же хочу от него. Но твое беспокойство о нашем далеком будущем мне нравиться. Я буду с тобой. Если не рядом, то недалеко. Только позови или протяни руку. Чего ты такой удивленный, рот закрой, а то щас ворона залетит.

- Прости, не ожидал, не скрою.

- Я люблю тебя, Саша, а ты почему-то опасаешься мою любовь принять и все упрямишься. Как долго это будет продолжаться?

- Я привыкну. Когда-то ты меня покинула, и мой негативный опыт советует быть осторожным. Но я стараюсь. Просто мне нужно еще немного времени. Чтобы окончательно все для себя решить. Либо сделать вид, что решил, поскольку все, похоже, уже решили без меня.



4.7

Александр помог Борису загрузить в багажное отделение его джипа пакеты с продуктами и водкой, и они сразу же поехали.

- Они странные ребята, - сказал Борис выруливая. - Живут своеобразной коммуной. Веселой и общительной. Этакие нью-хиппи. Когда кто-нибудь хорошо продаст картину, то они гудят, пока все не пропьют. Потом дружно выкладывают зубы на полку. Поэтому подкормить их не мешает, тем более они знают, что я состоятельный.

Борис вел мощную красивую машину уверенно, используя все возможности сложного столичного движения: быстро и решительно перестраиваясь из ряда в ряд и подрезая носы зевающим. Сильный двигатель послушно реагировал на нажатие акселератора, машина прекрасно брала с места, ровно и устойчиво тормозила. Просторный салон и высокая посадка создавали ощущения дополнительного комфорта. Вождение как процесс настолько нравилось Борису, что он не жалел дорогой автомобиль.

- Еще одно, - продолжал он, - женщины у них большие очаровашки. Очень свободные. Ты у нас парень видный и эрудированный - можешь сходу понравиться. Нравы там вольные. Трахаются кто с кем, курят и нюхают всякую гадость, иные даже подкалываются. Говорят, что исключительно для вдохновения. Короче, группа риска. На, возьми. На случай, если станет невтерпеж. Я же за тебя отвечаю и не хочу быть крайним, если что-нибудь подцепишь. СПИД не дремлет.

С этими словами он передал Александру пакетик с презервативом. Александр с интересом повертел в руках яркий пакетик, хотел что-то сказать, но неожиданно подумал о Лене и молча положил презерватив в карман.

- Мы туда надолго? - позже спросил он.

- Я часов в девять уеду, а ты можешь смело оставаться на ночь. У них в мастерской места много, постоянно кто-то ночует.

- Я тоже уйду в девять. У меня, в конце - концов, семья.

- Похоже, я тебя запугал группой риска, - засмеялся Борис. - Не бойся, там все славные, увидишь - сразу захочешь кого-нибудь трахнуть. Обещаю.

- Не думаю, что сразу до этого дойдет. Я не такой быстрый.

Художники обитали невдалеке. Борис припарковал свой джип в переулке и они прошли во двор старинного и некогда красивого, а сейчас просто запущенного, барочного дома с эркерами и лепниной. По темной грязной лестнице с кошачьими запахами поднялись на последний этаж и прошли в незапертую дверь. Через захламленный, и такой же темный, как и лестница, коридор, наконец попали из царства темноты в просторное и светлое помещение мастерской со стеклянной крышей. Майское, низкое вечернее солнце дробилось на мелких стеклах в частом металлическом переплете и багровыми закатными полосами раскрасило высокие стены, увешенные картинами.

По этому помещению бродили люди, такие же колоритные, как и само помещение. Увидев Бориса, люди встрепенулись и заорали:

- Борька! Кормилец! Меценат! Третьяков! Где ты, черт такой, пропадал, почему не приезжал?

- Помолчите лучше, - сказал в ответ веселый Борис.

Александр передал свои пакеты какому-то бородатому мужчине в джинсах и перепачканной ковбойке. Тот сразу же поволок пакеты в отгороженную в углу кухню, радостно покрикивая на ходу:

- И водочка, и закусочка, ну спаситель, ну родной...

Пока присутствующие окружили Бориса, Александр пошел осматривать мастерскую. В самом темном углу, под полуразличимыми картинами, в старом кресле сидела и курила девушка в рваных джинсах и светлом топе. На девушке было много бижутерии ручной работы. Больше всего было браслетов. Они украшали не только кисти рук, но и тонкие худые щиколотки босых ног.

- Можно? - спросил Александр.

- Садись, - спокойно ответила девушка и подняла на Александра темные глаза. - С Борисом приехал? - спросила она, откидывая с лица прядь длинных черных волос.

- Да. Зовите меня Александром.

- Хорошо Александр, - поблескивая глазами в сумерках ответила девушка, одетая в цыганском стиле, - а я Маша. Ты тоже бизнесмен?

- Говорят.

- Крутой?

- Нет. А что, Борис крутой?

- Говорят, стал. Раньше был мельче. Любишь это, - она ткнула рукой в картины.

Взгляд Александра скользнул по картинам, но сразу сорвался вниз на Машу, причем даже не на ее плоский животик под топом, а на тонкую щиколотку ноги, на которой тихонько позванивали браслеты. Он секунду смотрел на ее босую ступню в голубых жилках вен, но пришел в себя и снова вскинул глаза вверх, к багровым полосам заката на стенах. Часть картин были репродукциями известных полотен и некоторые из них Александр узнал.

- Кандинского не люблю, - с задержкой ответил Александр.

Маша смотрела на Александра все с большим интересом.

- А что любишь? Дали небось? У нас его бизнесмены больше всего любят.

- Ты будешь смеяться, но люблю.

- Я тоже, хотя в нашей среде это уже не модно, - засмеялась она. - Борька выпить привез?

- Да. Водку.

- Не люблю водку.

- А я думаю, нам с тобой она не достанется. Там такие ухари на кухню ломанулись.

- Да, они такие, - засмеялась девушка, так непосредственно и заразительно, что сдержанный Александр засмеялся вместе с ней.

Они еще немного поболтали, и взгляд Александра постоянно срывался на босые ступни Маши с рельефно пролепленными венами и с отблесками от браслетов на щиколотках. Маша его взгляд сразу уловила, но виду не подала, разве что стала более оживленнее, поощренная вниманием мужчины. Легкая беседа в углу продолжалась, пока из кухни не выглянул бородатый художник и не заорал через всю мастерскую:

- Машка, тащи мужика водку жрать. Хватит ему лапшу на уши вешать.

- Пошли, - сказала Маша Александру. - Все равно не отстанут.

Когда все уселись за стол, женщина, седевшая напротив Александра, спросила окружающих, кивнув на Александра:

- Этот что ли заскучал?

- Он не столько заскучал, сколько застоялся, - ответил Борис, иронично поглядывая на Александра.

- Как конь в стойле, - поддакнул толстяк.

- Или у него застоялся, - поддержал друга бородатый.

- Ничего, Машка разомнет, ты Лариска не лезь, на него уже Машка глаз положила. А она у нас в любви гений, просто жрица культа Афродиты, удержу нет, - загоготали они, - а не справиться, так к Лариске передадим коня, та его точно ухайдохает, - хохотали они.

- Не обращай внимания, - сказала Маша, легко прикоснувшись тонкими пальцами к руке Александра, - они ребята беззлобные. Просто плохо воспитанные, закомплексованные гении. Естественно, никем не признанные.

- Почему никем, - загоготали художники, - мы друг друга гениями всегда признаем. У нас все гении кроме тебя, Машка. Ты у нас только в любви талантище.

- Почему вы Маше отказываете в признании? - заинтересованно спросил Александр.

- А она служит не искусству, а маммоне, работает в ремеслухе, стрижет купоны.

- Они у нас художники от чистого искусства, - пояснила Маша, - окончили суриковский и пишут маслом. Воображают себя в диапазоне от Ренуара до Фалька. А я закончила строгановку и работаю по эксклюзивной бижутерии. Для них ремесленник. Зато всегда при деньгах.

- Завтра вы у меня на опохмелку попросите, козлы вонючие, - бросила Маша подвыпившим художникам, - гении хреновы, даже на водку себе не способны заработать.

- Машка, ты что, - примирительно загудели те, - мы же любя. Ты же в доску наша.

- Ваша, ваша, - уже беззлобно ответила она, и предложила Александру. - Пойдем лучше в угол, покурим, чем их пьяную болтовню слушать.

Александр поднялся, и когда они с Машей выходили из кухни, бородатый снова крикнул им в спину:

- Машка, если не справишься, зови Лариску, ей конь очень понравился, - и все снова загоготали.

Они с Машей уселись в углу, под картинами. Заметно потемнело, и хотя вечернее небо над стеклянной крышей еще отливало синим, багровые полосы заката исчезли, а в их, темной, стороне мастерской мрак сгустился настолько, что детали стали неразличимы и взгляд Александра уже не срывался вниз и только его слух отмечал легкое позвякивание браслетов, когда Маша шевелила ногой.

Она закурила сигарету и прямо спросила:

- Ты конечно женатый?

- Да. А это имеет значение?

- Для меня - нет. Я, если захочу, у любой уведу, приворожу как цыганка, - просто, без рисовки, сказала она и красиво, совсем по-цыгански, повела плечами. Четко, как колокольчики, зазвенели ее браслеты и легким разлетом взметнулись длинные волосы.

- Хороша? - кокетливо спросила она.

- Хороша, - восхищенно ответил Александр.

- Возьмешь в содержанки?

- Маш, да я небогатый. Меня недавно к себе Борис взял, да и то на зарплату.

- Да не бойся, я шучу, - весело сказала она. - Это я так, сразу видно, что ты парень скромный и на такое не пойдешь. Не то, что мой бывший муж.

- Ты уже успела побывать замужем?

- Успела, но говорить об этом не хочу.

Они еще долго беседовали в сгустившейся темноте в гулкой пустой мастерской и только слегка отблескивала и отливала лиловым прозрачная крыша. В их темный угол пришел Борис, похлопал Александра по плечу, попрощался и ушел. А они продолжали беседовать. Художники угомонились и тихо бубнили что-то на кухне, допивая водку.

Наконец Маша встрепенулась.

- Метро закроют. Пора ехать.

- Ты у них не остаешься на ночь? - спросил Александр.

- Нет, я у них никогда не ночую. Тут такие сквозняки и ночью крысы гоняют. В своем сарае пусть живут сами.

- Понятно. Можно, я провожу?

- Если хочешь, - просто согласилась Маша.

Она накинула на себя теплую блузку, нагнувшись, быстро сняла со щиколоток браслеты ("В кроссовки не влазят"), но на руках оставила, обулась и была готова к прохладной вечерней улице.

Они попрощались с пьяной компанией и по беспросветной лестнице, на ощупь, взявшись за руки, как дети, которые боятся оступиться, вышли во двор, а оттуда на островок почти солнечного света под желтым галогеновым фонарем.

- Свой телефон оставишь? - спросил ее Александр.

- Оставлю, - ответила Маша, - вдруг ты еще разбогатеешь и тебе понадобиться содержанка, - засмеялась она и протянула ему визитку.

- Не удивляйся, - сказала она, - я тоже почти бизнесмен: персональные заказы, изысканная клиентура. Я их многим раздаю.

Едва Александр успел взять визитку и положить ее во внутренний карман пиджака, как события стали раскручиваться с головокружительной скоростью. Сначала на них из темноты вылетели двое пьяных парней и только вспыхнула драка, как рядом, взвизгнув тормозами, остановился милицейский "УАЗик", выскочили милиционеры, скрутили всех троих, оттолкнув при этом Машу, и затолкали в машину.

" Гроза собиралась долго, - решил Александр, - наконец и первый гром прогремел. Похоже, этап заваривания каши завершился. Приступаем к ее расхлебыванию".



4.8

В милицейском отделении Александра завели в дежурку и усадили в отгороженный загон. "Чистый конь", - подумал при этом он. Еще возбужденные милиционеры сгрудились в дежурке и галдели так, чтобы Александр все слышал.

- Парню хана. Одному нос сломал, другому, похоже, руку.

- Когда это я успел, - удрученно вставил Александр. - Вы же к самому началу приехали. Второго я вообще пальцем не тронул, да и в первого не попал, было же темно, больше руками махали.

- Это тебе, чувак, только кажется, ты же пьян.

- Это они были пьяные, - оправдывался Александр.

- Ошибаешься, это ты пьяный, а они трезвые, и драку ты начал, так они оба говорят.

- Ведь пил? - спросил Александра сержант.

- Пил, - честно ответил Александр.

- Сколько?

- Грамм сто.

- Значит бутылку, - зло сказал сержант, - знаю я вас.

- А я вас нет, - огрызнулся Александр, - и если говорю сто, значит сто. И вообще, уже ночь, давайте меня в КПЗ, утром будем разбираться, а сейчас я спать хочу.

Милиционеры еще немного погалдели, пугая Александра фразами:

- Все парень, суши сухари, эта драка лет на пять потянет, - но, видя, что Александр уже замкнулся, и на него пустые угрозы не действуют, быстро сникли.

Тогда сержант вывел Александра из загона и по грязному коридору отвел в такой же грязный кабинет с темными стенами.

- Я же спать хочу, - пожаловался Александр.

- Сиди, сейчас с тобой поговорят, - приказал сержант и вышел.

Вместо него сразу же зашел Семенов из ФСБ.

- Ну что, влип, голубчик, - довольный, сказал он.

- И вы так считаете? - удрученно спросил Александр.

Семенов присмотрелся и снял довольную улыбку с лица.

- Опять комедию ломаешь. Думаешь, твои новые дружки тебя откупят?

- Ничего я не думаю. Я спать хочу. Утром приходите.

- Я буду беседовать, когда пожелаю, - ответил Семенов.

- Точно как в тридцать седьмом. Провокации, ночные допросы, угрозы. А ваши начальники по ящику всех убеждают, что вы стали другими.

- Не наглей. Совсем оборзел, сам ходит по лезвию, вляпался по уши в дела государственной безопасности и еще учить профессионалов будет. Я вас,

Александр, официально предупреждаю, что если вы сейчас не пойдете на сотрудничество с нами, то в скором будущем будете проходить обвиняемым по делу о шпионаже. А знаете, какие там сроки?

- Слышал. Я что, уже успел продать Родину, раз вы мне этим угрожаете?

- Не поясничайте. Если бы не мы, наверняка успели бы.

- Вряд ли. Даже если принять ваши представления обо мне. Просто мне еще никто таких предложений не делал.

- А какие делали? - сразу заинтересовался Семенов.

- Найти какой-то древний религиозный манускримпт. Они думают, что я экстрасенс.

- А вы, Александр, как сами думаете?

- Чушь.

- Логично. Мы тоже так считаем, что манускрипт простая уловка и вскоре вам последуют другие предложения.

- Если последуют, то я вам сразу же сообщу. Через Милованова. Это я обещаю.

- А бумагу подпишете?

- Никаких бумаг я вам подписывать не буду. Придется поверить на слово.

- Смотрите, вздумаете преподнести сюрприз, - предупредил Семенов, - пеняйте на себя.

- Я слышал, - ответил на угрозу Александр, - что ваша организация полностью доверяет только тем, кто со спокойной совестью пишет доносы на своих друзей и товарищей.

- Опять наглеешь.

- Спать хочу.

- Ладно, связь через Милованова. Утром тебя отпустят, и протокола оформлять не будут. А когда к тебе ливанцы обратятся с новыми предложениями, не вздумай сразу отказаться и не корчи из себя принципиального, а проси время подумать. Можешь даже поторговаться, чтобы набить себе цену. Но палку не перегибай, сейчас цены на государственные секреты сильно упали.

- Ага, - ответил Александр, зевая, - Начальник, хочу на нары.

Рано утром за ним заехал Борис. Сонный дежурный милиционер вывел невыспавшегося Александра из камеры предварительного задержания и передал такому же сонному Борису.

- Ну что, старик, ты, я вижу, оттянулся по полной программе? - иронично спросил он.

Александр только махнул рукой:

- Домой подбросишь?

- Поехали.

В машине Борис рассказал:

- У меня ночка была еще веселее твоей. Заявляюсь домой часа в три...

- Ты же в девять домой поехал, - перебил его Александр.

- Пришлось в одно место еще заехать. Так вот, заявляюсь, а Ленка не спит, злая как черт. Говорит, что, мол, какая-то моя любовница спать не дает, звонит через каждые полчаса и меня ищет. Устроила бучу, мол, предупреди своих шлюх, чтобы не смели домой звонить. А тут как раз Машка снова звонит. Рассказывает, что Коня, прости, тебя то есть, менты загребли. Иди, мол, выкупай, ты богатый. Ленка как услышала, что ты был со мной, а потом даму пошел провожать подпитый, так взъерепенилась, что чуть из дома не выставила.

- Ты, говорит, кобель, еще моего друга к своим грязным похождениям будешь приучать. Насилу к рассвету угомонилась. Вот таковы были мои дела. Ну а ты-то как, Саня? В дежурке били?

- Нет. Так, попугали, но пальцем не тронули. Даже деньги все до последней копейки вернули.

- Понравился, наверное.

- Понравился, но не им. Ашоту передашь, что его прикрытие сработало.

- Опять эти?

- Да.

- Понятно. Сейчас завезу тебя отсыпаться, а вечером жди звонка. Наверное, мы тебя раньше на дачу уберем, пока рябь уляжется. Благо, повод есть.

Дома Александр застал жену, которая собиралась на работу.

- Я понимаю, - раздраженно сказала она, - что тебе на меня наплевать, но мог бы позвонить, чтобы ребенок не беспокоился.

- Откуда? Меня в милицию забрали, я всю ночь в камере просидел. Посмотри, какой я мятый и грязный. Спал на нарах.

- Хорош купец, еще не разбогател, а уже гуляет с размахом, - произнесла она и ушла на работу, хлопнув дверью.

Александр только стал засыпать, как позвонила Елена.

- Ты что там вытворяешь? - гневно спросила она. - С моего кобеля пример решил брать?

- Лен, хоть ты не ругай. Меня и так все пинают. Не виноват я. Драку спровоцировали.

- Нечего было по ночам с чужими женщинами разгуливать. Или у тебя своих нет?

- Есть. Но надо же было ее хотя бы до метро проводить. Ты же знаешь, как я воспитан.

Елена помолчала в трубку, а затем примирительно сказала:

- Борис говорит, что тебя прячут на дачу, пока скандал не уляжется.

- Я знаю. Только официально я еду в командировку.

- Своей сказал?

- Вечером. С утра она слишком злая была.

- Хорошо, устроишься на даче, позвони, я подъеду.

- Не надо. Это для того и делается, чтобы я побыл совсем один.

- Ладно, - спокойно согласилась она. - Надо, так надо.

" Могла бы и попротестовать", - подумал Александр, но слишком хотел спать и размышления о происшедшем отложил до дачи. Там прогнозировалось обилие свободного времени.





Глава 5. Назад - к природе


5.1

Дача Александру понравилась. Это был старый, скрипучий и полный скрытых воспоминаний деревянный дом, от старости вросший в землю и лес. Его темные комнаты были наполнены старинными, почти древними вещами, еще, казалось, носивших следы своих владельцев, во времена его - дома, молодости, когда в нем кипела жизнь. Потом он долго был пуст и тих, почти брошен, всю зиму простоял, закрыт и нетоплен, пока в нем не появился Александр, который распахнул окна и проветрил дом, чтобы убрать из его темных сырых углов затхлый запах плесени.

Дом стоял в темном лесу, чернолесье, развернувшимся необъятным лесным массивом на северо-восток от Москвы. Глухой лес состоял сплошь из могучих разлапистых и темно-зеленых елей, кое-где пробиваемых белыми стрелами берез. Дремучий лес неожиданно пробудил в Александре архаичные подсознательные инстинкты охотника. Он поймал себя на том, что приглядывается и прислушивается тщательнее, чем в городе. Лес поначалу, особенно ночью, казался ему чужеродной и опасной средой, хотя он прекрасно понимал, что городские улицы таят неизмеримо больше опасностей, чем почти стерильный дачный лес. Но, видимо, темный лес пробуждал древние инстинкты крови, а ощущение мифической тревоги как раз создавало то напряженное восприятие реальности, которое ему и было нужно, чтобы пробудить голоса в своем мозгу.

- Кондовый лес, - пошутил Милованов, когда привез ему продукты и загружал их в старый холодильник, - владимирский, плавно переходящий в великую сибирскую тайгу. Смотри, чтобы волки не заскочили.

Милованов привозил продукты раз в неделю.

- Чтобы твои опекуны знали, где ты, и не беспокоились, Ашот специально попросил Милованова, - по секрету сообщил Борис.

Ночами дом скрипел от старости и своих древних недугов и, казалось, что из спальни на втором этаже, где спал Александр, слышен каждый его шорох или вздох. А может, это были мыши.

Утро Александр начинал с пробежки. По лесным тропинкам среди таких же старых, но еще живущих настоящим, а не прошлым, дач. Делал круг километров в пять и выбегал то ли к озеру, то ли к пруду, где осмеливался купаться в еще ледяной воде. Затем шел завтракать. С аборигенами в контакты не вступал и почти ни с кем не разговаривал, хотя явно привлекал интерес именно своим постоянным одиночеством и сосредоточенной молчаливостью. Все попытки завязать с ним какие-либо контакты натыкались на столь недвусмысленное недружелюбие, что вскоре он отбил охоту у соседей заводить с ним знакомство. Так он оставался для всех фигурой таинственной и загадочной, но, видимо, в то время он таковым и являлся.

Александр использовал одиночество для размышлений. Он, наконец, понял, почему философы так любят уединение и не терпят никакой суеты и суетливости. Не надо никуда спешить, не перед кем отчитываться, даже о куске хлеба не надо заботиться. Мечта любого мыслителя. Вот Александр и размышлял. О своей жизни, о взаимоотношениях со всеми участниками этой истории, о мифическом манускрипте, так сильно изменившем его жизнь. Настолько сильно, что, похоже, возврата к старой быть уже не могло.

Он гулял по вечерам, при позднем майском закате, пока не начинали сгущаться сумерки. Темнота, или скорее - тьма, выползала из под мохнатых, каких-то сказочно пушистых, еловых лап, группировалась под черными, островерхими как готические шпили, елями и медленно наступала на светлые песчаные дорожки, дома и даже на еще сияющее красками из фиолетовой области спектра небо. С темнотой приходили комары, а это было уже гораздо хуже. Тогда Александр прятался в доме. При свете старой настольной лампы он читал, скорее перелистывал, потрепанные томики русской классики и много размышлял. И отсутствие такого привычного телевизора его нисколько не тяготило. Как и нехватка человеческого общения.

Он думал о манускрипте по утрам, днем, в праздной послеобеденной дреме, пустыми и бесконечными вечерами, даже просыпаясь ночью.

- Никакой я не экстрасенс, - решил он. - Они это придумали.

Странно, но этот вывод его нисколько не огорчил. В конце - концов, он ведь их предупреждал, что с этой работой не справится. Он не при чем. Но как человек ответственный, попытки достучаться до тайны манускрипта Александр не оставлял.

Еще, в один из своих первых дачных дней, он зашел на почту в соседней деревне и на почтовый адрес художников, у которых он был в гостях, послал открытку, где в графе "Кому" он написал: "Вонючим козлам для Маши", а на открытом поле для сообщения короткую фразу: "Маша, спасибо за заботу. Конь". Ему почему-то понравилось то, как она о нем беспокоилась, почти его не зная. " Очевидно, я ищу людей, на которых можно опереться, - решил он, давно приученный мудрецом Ломаном к занятию самоанализом. - Предвижу грядущие испытания".

Так проходили дни за днями, прерываемые редкими появлениями Милованова с набором типовых холостяцких продуктов и столь же типовым вопросом: "Ну что, Ашот с новыми предложениями не приезжал?" В мифический манускрипт начальники Милованова явно не верили. Но Ашот верил. И Александр продолжал постукивать в черный эфир собственного подсознания, в надежде пробудить голоса и получить хоть какие-то отклики. Ведь было обещано, что откроется тем, кто стучит. Вот и ему открылось. Александр достучался.



5.2

Первое озарение пришло после утреннего купания. Разгоряченный продолжительным бегом, он поплавал в озере, разбивая его застывшую зеркальную гладь, с отражениями елей и берез, и уже на берегу в его мозг прорвалось что-то быстрое и красочное. Он назвал это прорывом. Александр так и не смог интерпретировать молниеносное видение, даже повторить его не смог. Но все равно был доволен: хоть что-то, да было.

Затем ощущение близкого ясновидческого транса вернулось после обеда. Он как раз сидел на пустой, простреливаемой солнцем, веранде, в таком же скрипучем и старом, как и дом, кресле-качалке и раскачивался на рассохшемся полу. От этого качания скрипу было гораздо больше чем удовольствия. Но он не обращал на него внимания, поскольку в который раз осмысливал увиденное утром, когда неожиданно для себя дыхание его замедлилось, стало глубже, в голове помрачилось и он снова провалился в легкое состояние самогипноза, а из него в какой-то информационный эфир, огромный, темный и гулкий, но наполненный, словно старая телефонная линия, тресками, шорохами и шумами.

Там он и услышал посторонние голоса. Они звучали издалека, приглушенно, словно через препятствие и не очень разборчиво.

- Эй, эй, - мысленно позвал Александр, - вы слышите меня?

- Слышим, - ответили голоса и зазвучали отчетливей, словно приближаясь.

- Ты кто? - спросили его.

- Я Александр, - ответил он.

- Что тебе нужно?

- Я ищу старинную книгу.

- Какую?

- Религиозную. Очень старую. Еще рукописную. Ее в шестнадцатом веке армяне привезли в Москву. Библию маронитов. Из Ливана.

- Мы спросим, - ответили голоса, - как тебя найти?

- Не знаю.

- Ты новенький?

- Да. Такое в первый раз.

- Хорошо, посчитай нам до двадцати.

Александр посчитал. После чего виртуальный информационный эфир закрылся.

Успешный контакт перевел Александра в возбужденное состояние, и он весь вечер провел в приподнятом, почти радостном, настроении. Даже выпил немного коньяку, бутылка которого стояла у него в холодильнике. Из-за этого он долго не мог уснуть. Сна в ту ночь так и не получилось. То были какая-то рваная то ли полуявь, то ли полусон. А под самое утро, в предрассветной тиши, его окончательно пробудил чужой и далекий голос в его голове. Такой тихий и такой убедительный. Этот голос назначил ему, Александру, встречу и выдал четкие инструкции для ее проведения.

Он встал с постели слегка очумевший, обалдевший от бессонной ночи и диалогов в собственной голове, которые совсем не походили на слуховые галлюцинации.

Сначала он попытался осмыслить произошедшее и подумал было позвонить Ашоту, но рассветный голос отчетливо попросил никому ничего не сообщать о встрече, и Александр решил выполнить просьбу. " Меня наняли, чтобы искать. Я и буду это делать. А как и кого ставить в известность - это уже мое дело, - решил он. - Я и так по уши в этой странной истории. Хуже все равно не будет".

Мы всегда выдаем желаемое за действительное, когда пытаемся оценить масштабы и продолжительность будущих неприятностей. Оказалось, что до предела в худшем Александру было еще, ой как, далеко. Каша заварилась гуще, чем он мог даже предполагать. Реальность оказалась не просто опасной, как он предполагал вначале, она оказалась кошмарной. И волею судьбы, центром этого кошмара вдруг оказался Александр. " Око тайфуна, - стал звать себя он. - Я центр урагана. Я притянул бурю и именно в меня, оказывается, нацелены все ее молнии. В такого интеллигентного, мягкого, слабого и тщедушного человечека. Молнии грозных сил и организаций".

А пока, все еще обалдевший от бессонницы и утреннего голоса, протаранившего его тонкую психику, он решил никому ничего не сообщать и поехать на предложенную встречу. В конце - концов, все могло обернуться утренним бредом и слуховыми глюками, так зачем спешить смешить серьезных людей. Так он и поступил.



5.3

Александр вышел из электрички на Ярославском вокзале солнечным теплым утром и от перронов стал обходить шехтелевский шедевр слева, пока перед ним не открылся на дальней стороне площади огромный серый Московский универмаг. Тут его путь пересекла пестро и небрежно одетая цыганка. Вызывающе посмотрев ему в глаза, она сказала:

- Красавчик, позолоти ручку.

- Спешу, ромала, прости.

- А ты не спеши, а слушай меня. Я тебе о твоей встрече расскажу.

Александр сразу затормозил.

- Ты мне руку дай, а сам слушай.

Он протянул ей руку, но цыганка на нее и не смотрела, а пристально глядя ему в глаза, затараторила скороговоркой:

- За тобой, родимый, следят. Так с тобой встречаться не хотят. Сейчас повернешь обратно, снова выйдешь на перроны, дойдешь до их конца, спрыгнешь на пути и побежишь по ним вправо, за новое, строящееся, здание склада. Желтое, большое такое, видел?

- Видел.

- Вот и беги. За складом тебя будет ждать вишневая девятка, с включенными поворотниками на обоих сторонах машины, как при аварийной остановке. В нее и садись. Там тебя уже ждут. Да, и ручку то позолоти.

Довольный, что голос в его голове не оказался бредом, Александр, не глядя, сунул цыганке купюру, развернулся и быстро пошел обратно. Боковым зрением он уловил как несколько мужчин на площади озадаченно переглянулись и тоже резко повернули назад. Это уже встревожило. Слежка тоже оказалась правдой. Он шел и недоумевал про себя, как он, такой взрослый, положительный и вроде даже умный мужчина, позволил втянуть себя в дурной детектив.

Продолжая недоумевать, он, тем не менее, спрыгнул с торца перрона и наискосок вприпрыжку побежал по железнодорожным путям. Чуть замешкавшись, за ним спрыгнули двое мужчин. Один левее, другой правее. Они тоже побежали, но не приближались, а только старались удержать его на расстоянии прямой видимости.

"Теперь посмотрим, кто лучше подготовлен физически, - с азартом, похожим на отчаянье, сказал себе он, - зря я, что ли столько по лесу бегал".

Александр резко прибавил. Бежал, прыгая через шпалы и рельсы, как не бегал уже давно. Преследователи тоже прибавили, причем правый сразу же упал и, видимо, сильно ушибся, потому что захромал и стал заметно отставать. Потихоньку отстал и левый.

" Ну, ты и лось, вернее конь", - подумал Александр, довольный собой.

Он влетел за склад и сразу увидел машину, мигающую всеми поворотными фонарями. Александр понесся навстречу машущему ему щуплому мужчине кавказской внешности, заскочил в распахнутую для него дверцу машины и не успел перевести дух, как машина рванула с места. Водитель управлять машиной умел, он, словно кентавр технократического века, сросся с рулем и рычагом переключения скоростей, маневрируя по дворам и стремительно ускоряясь там, где это было возможно, да так, что Александра вдавливало в спинку кресла. Второй мужчина, тот, что махал Александру, быстро протянул пластиковую флягу с какой-то жидкостью и решительно скомандовал ему:

- Пей.

- Что это? - подозрительно спросил Александр.

- Объясним потом, сейчас некогда, но это не яд, можешь поверить, - выпалил мужчина.

Но было уже поздно, подозрительность Александра включила его непревзойденное упрямство:

- Ничего пить не буду, - отрезал он.

- Скорее, прибудем быстрее, чем ожидали, - подал голос кентавр, сросшийся с рулем.

Второй мужчина, державший флягу перед лицом Александра, вдруг резко ее убрал и прыснул прямо в лицо Александру каким-то аэрозолем из баллончика, который он прятал в другой руке. Александра тут же повело, очертания предметов стали двоиться, потом стали расплываться, все сильнее и сильнее, пока он не потерял сознание.

В себя Александр стал приходить, когда почувствовал, что его куда-то волокут вверх по лестнице. Он нашел в себе силы даже перебирать ногами, помогая волокущим его и сильно пыхтящим мужчинам, которые не отличались богатырской комплекцией. Наконец его затащили в какую-то комнату, но прежде чем усадить Александра, его стали быстро фотографировать "Поляроидом".

- Ноги не забудь, - заорал кто-то. Фотограф снял и ноги, потом мгновенно исчез.

Александра усадили в кресло, и кто-то властно скомандовал:

- Кофе ему, быстро, - а затем спросил привезших Александра мужчин:

- Проверили?

- Да, - ответили те, - он чист: ни оружия, ни электроники.

Перед глазами Александра вдруг бесшумно как призрак возникла сосредоточенная женщина в очках и с пушистыми темными волосами с медным отливом. Она посмотрела Александру в зрачки глаз, пощупала пульс и сказала окружившим его мужчинам:

- Восприятие восстанавливается. Через пару минут с ним можно будет говорить.

Александру протянули чашку с кофе, и он сразу хлебнул горячий ароматный напиток и вдруг необычайно остро почувствовал его вкус. И действительно, очень быстро пришел в себя. Он понял это по раздражению, которое всколыхнуло в нем шоу с погонями и психотропными препаратами. Он молча допивал кофе, а срытая ярость уже бушевала в нем, да так, что гляди, вот-вот из глаз молнии ударят. И окружающие мужчины это почувствовали. Поэтому не спешили начинать с ним переговоры, ждали, когда Александр успокоиться. Пришлось начинать ему. Странный получился у них разговор.



5.4

Александр пересчитал их всех. Семеро мужчин. Они сидели вокруг него. Все немолодые, а двое почти старики. Один прямо перед ним: настоящий седой глава рода, отдаленно похожий на Альберта Эйнштейна. Его про себя Александр с того самого момента и прозвал Патриархом. Другой отличался мохнатыми, даже кустистыми, бровями и имел необычайно мрачный взгляд черных глаз. Остальные были все какие-то невысокие и щупловатые, но очень внимательные и дисциплинированные, что не совсем вязалось с их кавказским видом и южным темпераментом. И еще они были едины. Как боевая команда.

- Вы что ли армяне? - с вызовом, подпустив в голос издевку, спросил Александр.

- Да, - ответил за всех седой Патриарх.

- А почему так чисто, совсем без акцента, говорите?

- Мы все московские уроженцы. Я, например, уже в пятом поколении москвич, - опять за всех ответил Патриарх и, видя, что Александр сильно раздражен, решил смягчить тональность разговора.

- Мы приносим вам извинения за то, что вынуждены были с вами так поступить. Но в нашем положении эти меры предосторожности совершенно необходимы. Совершенно. Может, даже они окажутся недостаточными. Мы очень рады, что вы нам доверились. Мы рассматриваем вас как дорого гостя, самого дорогого за последние сто лет...

- Так уж и за сто, - съязвил Александр.

- Именно так, - подтвердил Патриарх, - это не преувеличение и не оговорка. Вы наш долгожданный гость и мы надеемся на сотрудничество с вами...

- Последнюю фразу я слышу постоянно и от всех окружающих, - опять прервал старика Александр.

- Вот это мы и хотим выяснить, - опять очень мягко начал Патриарх, - кого вы, молодой человек, представляете, и что ищите? Расскажите нам, а мы, в свою очередь, обещаем посвятить вас в наши проблемы. Сначала расскажите, кто это за вами так усиленно следил?

- Даже не знаю. Наверное ФСБ. Они меня опекают. Но без особого доверия.

- Похоже на них. По-хозяйски и с размахом. А второй контур слежки?

- А что был еще и второй? - искренне удивился Александр.

- Да, на предельном расстоянии, - подтвердил Патриарх.

- А гебисты про вторую слежку знают?

- Естественно, нет. Они у себя дома и не оглядываются по сторонам.

- Могли бы и поглядеть, - произнес молчавший до сих пор бровастый старик, - может тогда бы увидели, что в стране кое-что произошло и некоторые методы работы тоже пора изменить.

- Это не наше дело, - поправил густобрового Патриарх и снова обратился к Александру. - Молодой человек, на вас самим Провидением возложена великая, я повторяю, великая миссия по защите христианских идеалов. Вы крещеный?

- Да, - удивленно ответил Александр, - но какое это имеет отношение к происходящему?

- А вы знаете, какую книгу ищите? - вопросом на вопрос ответил старик.

- Мне сказали, что это сборник религиозных текстов секты моранитов из Ливана.

- А как этот сборник называется, вам не сказали?

- Вроде нет.

- Может " Аристотелевы врата", "Рафли" или "Шестокрыл"?

- Нет. Названия книги я не знаю.

- Они сами могут этого не знать, - вставил другой старик, - ведь они потеряли эту рукопись в шестом веке.

- Хорошо, - подвел итог Патриарх, - мы уже поняли, что вы не сознательный адепт наших противников. Вас просто использовали вслепую. Видно вы хорошо слышите голоса, я прав?

Александр только кивнул головой.

- Лечились? - снова спросил Патриарх.

- Нет, скрывал, - честно ответил Александр.

- Такое бывает. С умными людьми, - похвалил Патриарх. - Расскажите нам подробно, с самого начала, как и кто на вас вышел с этой книгой, а затем мы представим все необходимые разъяснения.

Александр подробно рассказал свою историю, а присутствующие очень сосредоточенно и внимательно слушали, даже не перебивая его уточнениями. Он неспешно рассказывал благодарной аудитории и за хороший рассказ даже заработал вторую чашку кофе, которое ему из соседней комнаты принесла медноволосая женщина в очках.

- Хорошо, - похвалил Патриарх, - кое-какие вопросы, скорее детали, мы уточним с вами позже, а пока готовы ответить на ваши вопросы.

- Что это за книга, - сразу спросил Александр.

- Это черная библия, - ответил Патриарх.- По нашим преданиям, древним, но вполне достоверным, этот текст был надиктован самим Сатаной одному из своих черных апостолов и в пятом веке пронесен через серебряную пелену.

- Через что? - спросил Александр.

- Я вам прочту краткую лекцию. Очень сжато, некий вводный курс по проблеме, хорошо? - спросил Патриарх.

- С удовольствием послушаю, - согласился Александр.

- После восстания Сатаны, он и его бессмертное воинство из ангелов-мятежников до Страшного суда было низвергнуто в ад, под землю. Это по старинным преданиям. Говоря же современным языком, армия черных ангелов была расчленена на группы, дематериализована и замурована внутри горных массивов. Они заперты там сложной системой заклятий и отгорожены от материального мира серебряной пеленой, своего рода силовым полем, удерживающим нематериальные инфернальные объекты внутри горных кряжей. Такие силовые ловушки есть практически во всех крупных горных массивах, начиная с Кавказа и заканчивая Каракорумом.

- Похоже, что заковывать своих сильных противников в горах вошло в обычай у богов со времен Прометея, - вставил интеллигентскую штучку Александр, но его эрудицию не оценили.

- К нашему сожалению, периодически в серебряной пелене наступают прорывы и тогда инфернальные объекты вырываются из силовых ловушек. Некоторые из них даже способны при этом материализоваться. Я доступно объясняю?

- Вполне. Очень псевдонаучно.

- Я рад, - серьезно кивнул Патриарх, - все-таки я доктор наук и специально изучаю эту проблему. А вы, я вижу, скептик?

- Ага.

- Обстоятельства вскоре заставят вас пересмотреть свое мировоззрение. Так вот, наиболее сильные разрывы защитной пелены происходят при сменах веков, как недавно у нас. Тогда демоны прорываются целыми группами.

- Такие прорывы сопровождаются землетрясениями? - спросил Александр.

- Откуда вы знаете? - удивился Патриарх.

- Слышал подобное от одного знакомого мудреца.

- Да, подобным прорывам, как правило, сопутствуют крупные землетрясения. Мы думаем, что их устраивают сами падшие ангелы, чтобы прорывать защитную пелену и вырываться из заключения, либо выносить идеи и книги, как, например, нашу черную библию.

- Так ваша не единственная?

- Нет, конечно. Их известно много. Но наша точно самая древняя из известных. Более молодые копии иногда появляются в Испании или на Балканах - там у инфернальных сил традиционно сильные позиции. Но в этих районах и христианские церкви сильные. Поэтому черные книги сразу перехватывают и уничтожают.

- А почему вы не уничтожите эту книгу?

- Это первоисточник, а не список или копия с копии. Она написана и заколдована прямо в темных теснинах ада и может быть уничтожена тоже только там.

Александр иронично усмехнулся:

- Что-то вроде волшебного колечка хоббитов.

Но видимо Патриарх с самого начала решил не реагировать на его подколки, и продолжал, как ни в чем не бывало:

- В далеком прошлом попытки уничтожения уже делались, но кроме жертв они ни к чему не привели. С учетом научных достижений нашего века, сегодня мы, видимо, смогли бы уничтожить эти свитки, но уже сложилась старинная традиция их сохранения, охраны и обороны от сатанистов и даже инфернальных объектов. Да и не в обычаях армян уничтожать книги, чтобы эти книги не содержали.

- Свитки, - заинтересованно спросил Александр, - так это не книга?

- Нет, - подтвердил Патриарх, - это пергаментные свитки на древнегреческом языке, накрученные на кипарисовые палки. Они запакованы с исполнением старинного ритуала и заперты в серебряный ящик, который, в свою очередь, помещен в деревянный сундук и надежно спрятан. Наши предки вывезли его в Москву - столицу равнинной христианской страны, когда попали под власть турок.

- Какого цвета пергамент и рукописный шрифт? - неожиданно спросил Александр.

Присутствующие тревожно переглянулись, но Патриарх ответил:

- Пергамент темно-фиолетовый, а шрифт желтый. Вы это ожидали услышать?

- Да. Это Ашот угадал точно.

Окружавшие Александра снова переглянулись, но Патриарх продолжал рассказывать с непроницаемым лицом:

- Не удивительно. Последователи Сатаны в прошлом часто использовали этот цвет в противовес белому - цвету бога. Фиолетовый - цвет южной ночи. Желтый цвет шрифта - это цвет золота, богатства, пороков...

- И цвета глаз самого сатаны, - продолжил мысль Патриарха Александр.

Теперь забеспокоился даже Патриарх:

- Как для наемного парапсихолога и экстрасенса, вы демонстрируете чрезмерную осведомленность в нашем вопросе. Может, вы притворяетесь и являетесь совсем не тем, за кого себя выдаете? - спросил Патриарх.

- Я умный парень и везде где мог, наводил справки, - попытался успокоить армян Александр. - Свитки уже пытались отобрать у вас, или сегодня предпринимается первая попытка?

- Такие попытки предпринимались многократно. Поэтому мы всегда на стороже и сразу же засекли ваше обращение. Обычно такие попытки происходят на переломе веков. Последняя была в девятнадцатом веке, сразу после Ходынки. Тогда мы потеряли шестнадцать человек.

- А противная сторона?

- Пятерых.

- Почему? Ведь вы были готовы к нападению.

- Мы всегда к этому готовы, но среди наших противников - один не был человеком. То был мощный инфернальный объект, материализовавшийся падший ангел, прорвавшийся из ада. Он один стоил нам двенадцати человек и трех килограммов серебра. На смене веков в защитной серебряной пелене происходят временные прорывы. Мятежные ангелы этим пользуются и пытаются протолкнуть своих боевиков наружу. Если это удается, то далее они пытаются материализоваться в теле человека, но при вполне людском облике обладают сверхчеловеческими способностями. Они почти совершенные воины и справиться с таким демоном в облике человека очень трудно. Но нам всегда помогает Бог.

- Тогда была просто смена веков, а сейчас смена тысячелетий. Начинают сбываться пророчества Библии о конце света. Непрерывные гражданские войны в горных районах: на Кавказе, в Таджикистане, в Афганистане. Вы не боитесь, что в этот раз из ада прорвется кто-нибудь из могучих князей тьмы, например, сам Вельзевул? И первое, что сделает в нашем материальном мире, так это придет к вам за черной библией? - пошутил Александр и с удивлением увидел, что попал в десятку. Его последнюю фразу как шутку никто не воспринял и этих непроницаемых ребят наконец проняло.

- Да ладно, - попытался извиниться он, - ведь это только предположения.

- К сожалению, - печально произнес Патриарх, - это очень похоже на правду. Вот почему мы так рассчитываем на вас.

- Вы что, хотите выставить меня против Вельзевула? - иронично улыбнулся Александр. - Я что, так похож на былинного богатыря, что мне только дракона подавай? Не проще ли спрятать свитки понадежнее?

- Где? Вы не понимаете, с кем нам приходиться иметь дело. Ваш Ашот - это только разведка.

- Перебросьте рукопись куда-нибудь, где у вас сильная диаспора. В Америку, например.

- Во-первых, уже поздно. Они уже пришли, поэтому при транспортировке мы будем более уязвимы. Во-вторых, сложилась многовековая традиция, по которой наши предки успешно отражали атаки именно в Москве. Чем же мы хуже, если до боя испугаемся и побежим от противника, когда на нашей стороне сам Бог.

- Мужики, вы меня простите, - снова улыбнулся Александр, - но вы не производите впечатления грозной силы. Я знаю одного из их боевиков - это Иванов, наш начальник охраны, так он один вас всех расшвыряет.

- Не обманывайтесь внешностью, - веско сказал старик с мохнатыми бровями, - мы к своей миссии готовились с детства. Для этого специально подбирались не сильные телом, а сильные духом. Неустрашимые и несгибаемые. Те, кто не отступит даже перед Вельзевулом.

- Это несправедливо, - покачал головой Александр, - если на их стороне выступит кто-то более могучий, то Господь должен послать защитника и вам.

- Он уже послал, - подтвердил Патриарх.

- Не меня, надеюсь? - улыбнулся Александр.

- Нет, Корину. Это та девушка, что услышала и нашла вас.

- Ваш могучий экстрасенс?

- Да.

- Познакомьте. Никогда не общался с настоящими экстрасенсами.

- Исключено, - решительно произнес мохнобровый.

- Почему? - удивился Александр.

- Она, наше главное оружие. Экстрасенса с такими способностями у нас никогда еще не было, хотя ей подобные были всегда. Но такой сильной, еще не было. Она предсказала приезд ливанских армян, ваше появление. Это она посоветовала не бояться вас, а попытаться сразу же превратить в своего сознательного союзника. Поэтому она под особой охраной и только избранные знают, как она выглядит.

- Но вы то знаете?

- Знаем, - подтвердил Патриарх.

- А не боитесь, что кто-нибудь проболтается? Под давлением, например.

- Мы воины веры, - пафосно, но вполне серьезно произнес густобровый, - мы пойдем на любые муки и не представляем себе давления, которое могло бы нас заставить выдать что-то слугам Сатаны.

Александр посмотрел в его пылающие яростью глаза религиозного фанатика и поверил в это.

- На ваш ящик со свитками, значит, не дадите посмотреть, - сменил тему Александр.

- Не дадим. Слишком большая ценность.

- Точно, - съязвил Александр, - одного серебра сколько.

- А вы над этим не иронизируйте, - улыбнулся Патриарх, - в девятнадцатом веке московские урки прослышали, что армяне прячут серебряный сундук и, как говорят сегодня, наехали на семью хранителей рукописи.

- Ну и что произошло?

- Урок нашли на Хитровке с отрезанными головами.

- Кошмар какой-то, - сказала на это Александр.

- Уголовники люди суеверные и их надо было отпугнуть так, чтобы другим неповадно было. Больше они нас не трогали, - серьезно сказал бровастый дед.

- А в двадцатом уже сам Феликс Эдмундович где-то про серебряный сундук услышал и приказал найти и реквизировать в пользу революции, - продолжил рассказ Патриарх.

- Но Дзержинскому вы вроде голову не отчикали?

- Нет, но исполнитель задания просто исчез. Больше в ВЧК этим не занимались - других забот хватало.

- Понятно. Все очень забавно и даже, временами, правдоподобно. Последний вопрос. Почему с Сатаной бодаетесь именно вы - армяне?

- Мы не знаем, - развел руками Патриарх. - Наша церковь самая древняя из всех христианских. Наши предки религиозно организовались раньше других христиан. К тому же мы один из немногих христианских народов, живущий в горах, там, где и заковано воинство Сатаны. Кстати, само слово Сатана в русском языке армянского происхождения. Не так много армянских слов вошло в русский язык, а это попало. Ну что, мы удовлетворили ваше любопытство?

Можно переходить к практическому курсу?

- А будет и такой?

- Думаете, мы вас пригласили только затем, чтобы ответить на ваши вопросы? - улыбнулся Патриарх. Теперь уже он расслабился, повеселел и даже вспомнил про главное оружие интеллигента в споре - иронию.

- Но сначала перекусить, - весело добавил Патриарх. - Вы наш дорогой гость и для вас мы накрыли стол.

- А коньяк будет?

- Естественно. "Праздничный".

- Тогда давайте, - согласился Александр, - чтобы в ваши рассказы поверить - надо выпить. И как следует.

Говорят, что сама жизнь временами заставляет верить нас в невероятное. И как не безгранична человеческая фантазия, она всего лишь отражение жизненного разнообразия форм, событий и обстоятельств.



5.5

За обедом, состоящим из стандартных московских продуктов, если не считать коньяку, разговор продолжился, но уже в практическом духе, как это и было обещано.

- Сколько ему можно пить? - спросил Патриарх одного из своих более молодых молчунов, а тот в ответ спросил Александра:

- Сколько пива вы можете выпить за день, проведенный в пивбаре?

- Немеряно, - прихвастнул Александр.

- Еще многое запоминать, - вставил бровастый старик.

- Тогда не более двухсот грамм, - разрешил Патриарх. - Это связано с прикрытием, - пояснил он Александру. - По легенде вы весь этот день проведете в пивбаре, потягивая пиво. Покажите ему бар.

Александру показали фотографии, сделанные "Поляроидом". На них был пивбар снаружи и внутри. Даже фотографии некоторых сегодняшних посетителей и бармена.

- Все это время в баре сидит человек, одетый как вы и загримированный под вас и пьет пиво, ни с кем не вступая в разговоры. Помните, мы вас срочно фотографировали?

- Да.

- Это для этого. Чтобы быстро подготовить временного двойника.

Александр только покачал головой:

- Молодцы, люблю умных, видимо потому, что сам дурак.

- Не кокетничайте, вы не производите впечатления глупца, - поправил Александра Патриарх.

- Теперь давайте уточним детали, - сказал он и стал уточнять с Александром внешние данные сотрудников "Леванта" и все адреса, которые Александр знал.

- Не вздумайте тронуть Бориса и его семью, - предупредил он. - Борис там только крыша. Он настоящий бизнесмен и просто ведет их финансовые дела.

- Мы тронем только сатанистов, тех, кто специально приехали сюда за рукописью. Мы обороняемся и мы глубоко верующие люди, - напомнил ему бровастый. - Но нелюди из ада - в счет не идут. Этих будем истреблять везде, где только встретим.

- Тут не обойдется без ошибок? - озабоченно спросил Александр. - Вы сможете однозначно идентифицировать инфернальный объект?

- Ошибки исключены, - грозно предупредил бровастый.

- Черного ангела узнаете даже вы, когда столкнетесь с ним нос к носу. Уж в это вы поверьте, - невесело улыбнулся Патриарх.

- Надеюсь, что этого никогда не будет, - бодро произнес Александр, - но чего вы хотите от меня?

- Сотрудничества, - ответил Патриарх. - Мы хотим, чтобы, оставаясь с ними, вы тайно перешли на нашу сторону.

- Боюсь, что я останусь сам по себе, - сказал Александр. - Таков характер. Но против вас я, однозначно, не пойду. Да и ливанцы мне, вроде, не враги.

- Пусть так. Пока вы просто не представляете, с кем имеете дело. Скоро разберетесь. А пока будете просто сообщать Корине, нашему экстрасенсу, все, что происходит в стане ливанцев. Может, еще в чем поможете.

- В чем? Сразу все обговаривайте. Я не люблю сюрпризов.

- Вы сказали, что вас опекают в ФСБ. Вы их агент?

- Нет. Тогда бы они за мной так не следили. Просто они считают ливанцев иностранными шпионами и надеются, что те меня завербуют и тем самым предоставят доказательства своей шпионской деятельности. Я пообещал им о попытке вербовки немедленно сообщить.

- Отлично, - обрадовался Патриарх. - Когда мы обнаружим, где сгруппировались для атаки боевики сатанистов, то мы через вас сдадим их ФСБ как мусульманских террористов. В нынешней атмосфере, близкой к истерике, это будет просто, да и нам не понадобиться вступать в бой лишний раз. В ФСБ вас похвалят, а нам меньше забот, договорились.

- Можно. А вам тогда кто останется?

- Нам останутся инфернальные объекты. Мы специалисты по борьбе с ними, в ФСБ таких просто нет.

- Теперь об организации связи, - продолжил Патриарх. - Корина будет выходить с вами на связь поздно вечером или рано утром. Ее сообщение будет начинаться с пароля "Пелена". Давайте попробуем. Посчитайте в уме до ста, пусть она на вас настроиться.

Александр стал считать. Когда он перешел за восемьдесят, в его голове словно взорвалось солнце. Загудело как в колоколе, но звон мгновенно прошел, только осталось ощущение, будто ему попытались выбить правый глаз, и сильно заболела голова.

- Не могла потише, - прошипел Александр, закрывая лицо ладонями, - она мне чуть глаз из глазницы не вышибла, мать ее так.

Мужчины переглянулись, после чего один из них встал и вышел в соседнюю комнату. Оттуда появилась медноволосая женщина и протянула ему таблетку и стакан воды.

- Пейте, не бойтесь, это простой "Анальгин". Снимет боль.

Александр выпил таблетку.

- Простите ее. Она слишком близко и еще не всегда может управлять, как следует, своим даром, - сказала женщина.

- Ладно, - успокоился Александр, - что еще.

- Мы вас проинструктируем методам отрыва от слежки, - сказал Патриарх.

Его минут пятнадцать инструктировали о том, как он будет отрываться от слежки в случае необходимости и куда он будет в этом случае уходить. Затем тоже самое дали прочесть с листа. Лист забрали.

- И запомните: все дела будете иметь только с теми, кого вы увидели сегодня. Всмотритесь и запомните нас. Если предложат замену, значит, вас обманывают и выведут на кого-то другого.

- Понял, - устало произнес Александр, которого игры в конспирацию начали утомлять.

Но впереди его ждал самый интересный инструктаж, который развеселил его и снял усталость. Перед ним уселся второй старик с кустистыми бровями и взглядом фанатика и прямо глядя в глаза Александру стал рассказывать о том, как надо вести себя под пытками сатанистов и не выдавать своих.

В конце ему дали три кружки пива из того самого бара, чтобы создать полное правдоподобие. И на другой машине подбросили до метро.

Оперативники из ФСБ обнаружили Александра на Ярославском вокзале, только он вышел из метро. Под их злыми взглядами Александр весело продефилировал в общественный туалет, где отлил выпитое пиво, и только затем пьяно побрел к своей электричке.



5.6

На следующий день первым появился Милованов. Он был суетлив и озабочен.

- Саня, ты снова создаешь проблемы, - сказал он. - Тобой очень недовольны.

- Послушай, Роман, цыганка сказала, что за мной следят и хотят меня схватить. И правда, гнались. На Ярославском вокзале. Насилу убег.

- Дурак ты, Саня. Это же наши. И не гнались они. Им просто приказали не выпускать тебя из виду.

- Так я же не знал, - удрученно развел руками Александр. - Роман, выпьешь со мной? Нет? А я выпью, вчера, видно, перепил.

Александр налил себе рюмку коньяку и залпом, как водку, выпил.

- Роман, надо было предупредить, что за мной следят. Тогда я бы не испугался.

- Это не положено.

- Раз так, то я ни в чем не виноват.

- Саня, а зачем ты вообще поперся в город?

- Так ведь голос мне был. Или видение. Уже не помню. Мол, поезжай Сашка в город и потолкайся где-нибудь в районе Комсомольской площади. Что я и сделал.

- Но ты же не толкался, а нажрался как свинья, а еще хвалился, что мало пьешь. Это по-нашему: оторваться от слежки, чтобы набраться в спокойной обстановке.

- Да я только пивка, - удрученно сказал Александр. - Весь день просидел, но на встречу со мной никто не вышел. Надо же было как-то коротать время. Может в следующий раз выйдет.

- Про следующий раз даже не знаю, - сказал Милованов, - но тобой очень недовольны. Запомни, у нас самодеятельность строго наказуема.

- Да я, вроде, как не у вас, а сам по себе.

- В этой стране все у нас.

- А, тогда ладно.

- Хорошо, Саня, приходи в себя, отсыпайся, а я поеду - доложу. Правда не знаю, что они там с тобой решат. Кстати, а где тот бар, в котором ты квасил?

Александр подробно рассказал про бар. Милованов укатил. Через час на своем "Мерседесе" прикатил Ашот. Он долго молчал, словно собираясь с мыслями, внимательно присматривался к Александру и, наконец, спросил:

- Милованов сказал, что вы вчера ездили в город?

- Да. Было видение, - односложно ответил Александр, понимая, что с Ашотом шутить нельзя.

- Видение было связано с манускриптом?

- Я думаю, что да.

- Подробнее, пожалуйста.

Александр рассказал про открывшийся ему виртуальный эфир и голоса в нем, просьбе приехать в город и предупреждении цыганки. Умолчал он только о самой встрече. Ашот виду не подал, но похоже поверил. Только в конце разговора сказал с упреком:

- Зачем было напиваться? Вам же сказали походить в районе площади, вот бы и бродили. А то залезли в бар и сразу налакались. Вам что, пива не хватает, так скажите, будут привозить сюда.

- Нет - это я так слежки испугался, а потом стресс снимал.

- Нашли чего пугаться. В этой стране этим гордиться надо. Значит вы из себя что-то представляете, раз за вами следят. Хорошо, Александр, первый опыт не удался, но это уже какой-то результат. Только в следующий раз, если вам назначат встречу, сразу поставьте меня или Левона в известность. В любое время дня и ночи. Договорились?

- Конечно, - убежденно ответил Александр.

Ашот немного побродил по дому, осмотрел окрестности и, уезжая, сказал загадочно:

- Не исключено, что они на вас просто посмотрели со стороны и теперь выйдут на вас прямо здесь, на даче. Но ничего не бойтесь, ведите себя спокойно и все запоминайте. Если они появятся здесь - это будет хорошо, - удовлетворенно сказал он, оглядывая глухое чернолесье. - Хоть лес и дремучий, но в нем они от нас не спрячутся.

Наконец он сел в свой "Мерседес" и укатил. Уезжал он более удовлетворенным, чем приехал.

Теперь Александр смог расслабиться. Первым делом он сходил на озеро и выкупался. После обеда уселся на солнечной веранде и долго качался в кресле-качалке. Несколько раз позвал Корину, но никакого отклика не получил. Тем не менее, он был доволен собой. Все сошло удачно, его ответы были убедительны, он вел себя естественно и ни в чем не ошибся.

Он считал свой день завершенным, когда появился еще один посетитель. По скрипучей лестнице порога на веранду поднялась Елена с дорожной сумкой через плечо.

- Награда нашла героя, - радостно заорал Александр, соскочил с кресла и полез целоваться.



5.7

Они наткнулись на кухне на пачку парафиновых свечей и окружили постель магическим огненным кругом.

- Главное, не спалить им дачу, - пошутил Александр. - Итак все мною недовольны. Тогда точно съедят.

- Не съедят. Я не дам. Да ты такой вредный, что тебя никто не тронет. Разве что я, - улыбнулась Елена.

Они взяли в свой огненный круг бутылку шампанского, которую привезла с собой Елена, и два стакана с кухни. Александр открыл бутылку, разлил сверкающее искристое вино в стаканы, в которых отражались золотистые огоньки свечей, один передал Елене и произнес:

- Мы под защитой магического круга Любви, а все остальное нам до фени, правда, мой Океан желания? Давай выпьем за нас с тобой.

Они отпили шампанского, после чего нежно и неторопливо поцеловались. Елена, чуть отстранившись, сказала:

- По-моему, ты до сих пор не можешь отвлечься от проблем. Посмотри на меня. Я в твоих объятиях. Об остальном просто забудь. Все проблемы - ничто в сравнении с нашими чувствами.

После этой маленькой речи, она уже не отстраняла Александра, а он начал целовать ее, сначала сдержанно и нежно, затем быстрее и напористее, пока страсть не охватила его. Лена, улыбнувшись уголками губ, словно Монна Лиза, позволила уложить себя на белую постель в круге желтых свечей в центре черного-черного дома, стоящего в черном-черном лесу посреди черной-черной ночи.

Когда угас взрыв чувственных ощущений, Александр лежал опустошенный, не в силах пошевелить рукой, она наклонилась над ним и сказала:

- Ничего не бойся. Пока я с тобой - ничего не случиться.

- А я уже не боюсь, - ответил тихо Александр. - Все, что могло случиться, уже случилось. Мне остается только отслеживать события и констатировать происходящее. Повлиять на ситуацию я уже не в силах. В таких условиях, главное, что мне остается - это твоя любовь.

Они любили друг друга в маленькой спальне старой дачи еще и еще, и Александр шептал ей:

- Тобой невозможно насытиться. Ты мой Океан без берегов. Ни испить, ни обозреть.

Она только тихо и благодарно целовала его сухими губами в щеку. Под утро, в сереющем на востоке рассвете, он самодовольно сказал ей:

- Думал, что после своей попойки и последующего от всех разноса, сегодня ночью буду отсыпаться, но продержался всю ночь, а Лен?

- С честью, с честью. Настоящий герой. Или гигант? Как тебе лучше, - устало улыбнулась она.

- Лучше быть просто твоим возлюбленным.

- Ты и так мой любимый...

Только он похвалился своими неисчерпаемыми силами, как почувствовал, что усталость клонит его в сон, и он прошептал ей, тоже засыпающей:

- Чтобы не случилось дальше, помни, что я очень дорожу тобой и за тебя умру.

- Что ты несешь, дурачок, - тихо вздохнула она и смежила длинные ресницы, - я же с тобой, не бойся ничего и спи. Я твой ангел хранитель, разве не похожа?

Александр через силу встрепенулся от надвигающегося сна и посмотрел на нее. В мягком свете догорающих свечей, она в самом деле походила на ангела. Такое спокойное, умиротворенное тонкое лицо красавицы. Такое пластичное и рельефное тело под простыней, драпировка которой не скрывала его изящных форм. Он внимательно, с каким-то необычно трогательным восприятием, смотрел на ее худенькие и подчеркнутые тенями лопатки полуоткрытой спины, и думал, что именно к ним должны были крепиться ангельские крылья. Он поцеловал эту вечно юную женщину-девочку прямо в золотистый пушок между лопаток, а она прошептала, не размыкая глаз:

- Спи, раз я твой ангел- хранитель, то первой за тебя умру я.

Он послушал ее и уснул, а когда проснулся, почти перед обедом, его ангела уже не было с ним. И только на косяке двери спальни была наколота на гвоздик записка из обрывка сигаретной пачки: "В череде ночей не было лучшей. Лена".



5.8

Он попытался войти в прежний дачный ритм, но что-то в нем уже разладилось. Сначала он бросил бегать по утрам, но еще продолжал ходить купаться на прогревшееся озеро. А когда через пару дней солнечный период кончился и пошли затяжные дожди, он вообще перестал выходить из дома. Дом стал сырым и неуютным, лес мокрым и пустым. Все сразу потеряло свое очарование. Вечера стояли холодные, тоскливые и бесконечные. Даже коньяк кончился.

- Ты чего такой хмурый? - спросил его Милованов. - Жизнь не кончилась, веселей смотри.

- Большая скука, - односложно ответил Александр.

- Как ты сказала? - переспросил Милованов.

- "Большая скука". Богомил Райнов. Это про жизнь в целом. Но своих классиков надо знать.

- Почему своих?

- А ты прочти, тогда сразу поймешь.

- Ладно тебе, чего ты такой раздраженный?

- Я же говорю, что тоска одолела.

- Хорошо, я доложу, что тебе эта дача надоела.

- Сначала Ашоту.

- Естественно - деньги все же он платит.

Единственное, что продолжало интересовать Александра, даже не интересовать, а притягивать, как некая магическая тайна - это Корина. Невидимая девушка, которая иногда проявлялась тихим голосом прямо в его голове. Их краткие мысленные диалоги стали главным развлечением монотонной дачной жизни.

Как- то вечером, он обдумывал свою встречу с анонимными армянами, а тут как раз появилась Корина со своим кодовым словом "Пелена". И Александр необдуманно покритиковал ей их, за чрезмерные меры предосторожности, граничащие с трусостью. В ответ она его горячо и строго отчитала, но в ее педантичной строгости было что-то не очень естественное, что-то наигранное или позаимствованное. В ее бурной напористости и колючести он разберется позже, а пока решит, что ее стиль общения ему кого-то напоминает.

Было еще несколько коротких диалогов: обычно запросы о новостях. Новостей не было, но запросы продолжались. Все это время в мозгу Александра от сеанса к сеансу вызревала догадка. Пока не вызрела. И когда Корина в очередной раз вышла на связь с ним, когда в его голове снова зазвучал ее тихий голос, словно пробивающийся сквозь протяженную преграду, он спросил ее:

- Корина, сколько тебе лет?

Она замолчала, но Александр настаивал и повторил вопрос, уже зная по опыту, что Корина не может лгать, потому, что по ее представлениям, их разговор слышат ангелы, которые тоже общаются между собой на том же, что и они, духовном уровне. А ангел, если услышит ее ложь, то будет обязан доложить Богу. Расстраивать Бога она не хотела.

- Четырнадцать, - наконец ответила она.

- Скоты твои хранители манускрипта, - разозлился Александр, - можешь им так и передать. На такую борьбу они выставили ребенка. А я еще думал, кого ты мне напоминаешь? Мою собственную дочь. Та же колючесть, та же лексика. Как они могли? Их явно не волнуешь ни ты, ни твое психическое здоровье. Дар у тебя от ангелов, но ты же человек. Тебе не парить в тонком эфире, а с куклами еще играться надо.

- Дядя Саша, - так по-простому, почти по-соседски, назвала его она, - дядя Саша, не злитесь. Кукол у меня полно. Покупают любую по первому капризу. Им для меня ничего не жаль. Они ждут грозных гостей и бояться, что без меня с моим даром, просто не справятся. Мне все объяснили, и я дала согласие. Если мои способности даны свыше, в чем у нас никто не сомневается, то я просто обязана употребить их на богоугодное дело.

- Все равно плохо. Тебе не со мной надо вести полуночные или рассветные разговоры, а общаться с моей Женькой, например. Давай познакомлю?

- Невозможно. Я общаюсь только в своей среде.

- А я разве не твоя среда?

- Нет. Вы только человек, который может оказать нам огромную помощь.

- Никакой помощи я вам оказать не смогу, хотя все на меня рассчитывают.

- Окажете. Вы просто этого сами еще не знаете.

Вот такие между ними происходили диалоги. Точнее, диалоги происходили в голове Александра, поскольку он находился в одиночестве и со стороны в этот момент выглядел более задумчивым, чем обычно. Разговоры проходили бодро, но сразу после них Александр быстро засыпал и спал долго и крепко. Без всяких сновидений.





Глава 6. Разведка боем


6.1

Вскоре Александр вернулся к своей, ставшей уже привычной, офисной жизни, с ее более динамичным ритмом. Уже на следующий рабочий день ему казалось, что он никуда не уезжал, и что никакой дачи вообще не было.

Дома его появление, как, очевидно, и исчезновение, прошло практически незамеченным. Единственное создание, которое ему искренне обрадовалось - это был Клод, их стаффордширский терьер. И теперь, стоило Александру улечься на диван, как Клод сразу же оказывался рядом, грузно валился где-нибудь в ногах и мгновенно засыпал, часто видя свои собачьи сны, в которых подергивал лапами, поскуливал, а иногда даже порыкивал на кого-то.

Александр понимал, что затишье не может долго продолжаться, но ведь всегда надеешься на лучшее. Поэтому ему хотелось затянуть это спокойное время подольше, чтобы пожить мирно, без суеты и напряжения, но уже с приличными деньгами. И как раз период желанного покоя нарушил случай. Быть некстати - типичная черта большинства случайностей. Греки считали, что случайности специально подбрасывает Рок, чтобы люди не скучали. Этот случай резко ускорил ход событий, а направление некоторых просто повернул в другую сторону.

Давно, еще до Фрейда, замечено, что излишнее и тайное знание тяготит людей. Иногда настолько, что скрытые знания неосознанно прорываются в речи человека в виде случайных, или почти случайных, оговорок. Обычно, на такие оговорки не обращают внимания, но только не люди, которые всегда настороже и подозревают всех. Так случилось и с Александром.

В беседе с Левоном, таким веселым и радушным, не то, что сухой и сдержанный Ашот, с которым Александр всегда был настороже и не позволял сказать лишнего слова, так вот, в разговоре с простаком Левоном, он почему-то не сдержался и задал безобидный вопрос:

- Левон, а как этот манускрипт называется?

Левон легко и весело ушел от ответа, их разговор быстро перескочил на другую тему, но у Александра остался неприятный осадок. Такой неприятный, что к вечеру он уже был уверен - его оговорка будет иметь последствия. Настолько уверен, что сообщил об этом Корине во время их короткого вечернего духовного контакта.

Александр встревожился, хотя внешне ничем свою тревогу не проявлял. Просто стал внимательнее присматриваться к нюансам в отношениях с другими сотрудниками.

Левон был по-прежнему добродушен и весел, Милованов как всегда относился к Александру свысока и покровительственно, Борис был по обыкновению занят финансовыми делами, а Ашота он не видел: тот был в разъездах. В целом, никаких поводов для беспокойства не было, однако тревога не проходила. И, видимо, не напрасно.

Ночью накатил "мощный" сон. Цветной и путанный. Кошмар с преследованиями в театре абсурда. Непонятное место, неизвестные, непонятные, аллогичные герои, рваное, постоянно перескакивающее и замедленное действие. Темный иррациональный мир. Сон оставил четкое ощущение опасности своим угрожающе мрачным эмоциональным давлением.

" Видно схватки не избежать, - подумал Александр, как всякий интеллигент, не любивший открытых конфликтов, - остается подготовиться к ней морально и встретить противника достойно. Не показывая вида, что ты уже знаешь о готовящейся атаке".

Мощный сон не обманул Александра и в этот раз.



6.2

Хотя Александр и готовился к конфликту, на практике все произошло неожиданно. Как обычно в дверном проеме мелькнул Борис и, проходя мимо, сказал:

- Старик, прокатись с Ашотом.

Александр вышел и спокойно сел в "Мерседес" к Ашоту, но за ним быстро заскочил на заднее сиденье Иванов, в своем стандартном пятнистом камуфляже и темных очках. Ашот сразу взял с места, так что у Александра не было времени оценить ситуацию и как-то среагировать. Он развернулся на переднем сиденье вполоборота, чтобы одновременно видеть и Ашота и Иванова. Далеко не ехали. Ашот загнал машину в какой-то из соседних дворов, а во дворе в тупик между гаражами и забором. Почти уперся массивной никелированной решеткой радиатора в куст цветущей сирени.

- Саша, нам надо с вами поговорить, - сказал Ашот, не глуша двигатель машины.

- Всегда готов, - бодро ответил Александр, косясь на Иванова и пытаясь вспомнить, где в "Мерседесе" ключ центральной блокировки дверей.

- У нас создалось впечатление, что вы от нас что-то скрываете, - спокойно, без всякой эмоциональной окраски, произнес Ашот.

- Все что-то скрывают, - ответил Александр, но Ашот на это не поймался и в полемику вступать не стал, а просто пропустил выпад Александра мимо ушей.

- Я думаю, что пришло время нам все рассказать, - сказал Ашот.

- О чем?

- О армянах.

- Вы и Левон - единственные с кем знаком, да и те иностранноподанные, как папа Остапа Бендера.

- Бравируете? - иронично спросил Ашот. Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его Александру. - Себя не жаль - о ней подумайте.

В конверте находились несколько цветных фотографий его дочери Жени, сделанных на фоне ее школы и дома, где они жили. Фотографии Александра взволновали, но он постарался не показывать своего испуга.

- Я не понимаю о чем речь, - спокойно сказал он и вернул снимки Ашоту, - это что - угроза?

- Мы на угрозы размениваться не будем, - подал голос Иванов, - я тебе сразу шею как цыпленку сверну.

Александр ответил приемом Ашота. Он Иванова просто проигнорировал.

- Если вы мне перестали доверять, то скажите. Я уволюсь. В условиях недоверия все равно работать не смогу.

- Я думаю, Саша, вы не понимаете ситуации, - бесцветно произнес Ашот, - иначе вы бы не говорили об увольнении.

Как ни косил Александр глазом в сторону Иванова, его атаку он все же проморгал. Тот внезапно схватил Александра своими здоровенными лапами за шею сзади, необоримой стальной хваткой и сжал так, что Александру показалось, что сейчас хрустнут его шейные позвонки.

- Я же сказал, щенок, что в любой момент шею сверну, - прошипел Иванов, наклонившись в уху Александра, - как цыпленку. А ну говори, о чем с московскими армянами договорился, быстро, - сказал он и сильно толкнул Александра вперед, стукнув лицом о переднюю панель.

- Говори, быстро, не слышу, громче, - шипел Иванов, но чтобы расслышать ответ был вынужден ослабить хватку.

- Хорошо, что панель у немцев пластиковая, - съязвил, слегка передохнув, Александр, - не так больно.

Иванов, рассвирепев, стал колотить головой Александра о панель, как баскетбольным мячом на тренировке, пока его не остановил Ашот.

- Будешь говорить, гад? - орал ему в ухо Иванов, но Александр демонстративно не обращал на него внимание.

Когда Иванов его отпустил, Александр, стараясь казаться спокойным, достал носовой платок и утерся, убрав кровь со лба, который удалось рассечь даже о немецкий пластик.

- Считайте, что заявление об увольнении я уже написал, - процедил сквозь зубы Александр, - дверцу откройте, я сам дойду.

Иванов еще немного покричал на него, Ашот еще немного поугрожал, но Александр уже ни на что не обращал внимания. Заработало его, не свойственное интеллигентному человеку, упрямство.

Ашот понял первым, что с налету Александра им не сломить, и сразу сменил тактику. Начались нелепые оправдания, которые Александр все равно не слушал, а просто тупо смотрел на куст сирени, пока Ашот не разблокировал двери. Александр вылез из машины и пошел по дворам, сначала не разбирая пути, но постепенно приходя в себя. Доминирующим чувством в его смятенной душе стало острое недовольство собой.

"Действительно щенок", - корил он себя.

Когда он добрался до метро, он был уже в ярости. Дома ярость в нем уже просто клокотала. Доминанта саморефлексии тоже сменилась. От недовольства собой к жажде отмщения.

Дома он застал дочку и сразу спросил ее:

- Женя, ты сегодня идешь в художественную школу?

- Да, - ответила она.

- Я тебя вечером встречу. И буду встречать каждый раз.

Затем он прочел ей инструктаж о том, что нельзя разговаривать с незнакомцами, принимать от них предметы и, боже упаси, садиться к ним в машину.

- Да слышала уже, - ответила Женя.

- Еще раз послушай, - сорвался, почти закричал на нее Александр. - Очень умная, считаешь, что все знаешь сама. Слушай, что тебе отец говорит.

То, что он не сдержался и накричал на дочь, тоже не добавило ему удовлетворения. Только теперь он стал понимать, что попал в зону сумерек, где люди и события кажутся не тем, чем являются, и когда они демонстрируют свои настоящую сущность, это всегда пугает. Пока не привыкнешь.



6.3

Утром за Александром заехал Борис на своем навороченном джипе.

- Чего это вдруг? - спросил его Александр. - Разве я не уволен.

- Не дури, Саня. Иванов погорячился. Он прибацаный какой-то. И ты в позу не становись. Не примадонна. Они тебе какие деньги платят за твое безделье.

- Если мне хорошо платят, так я все что угодно должен терпеть?

- Саша, ты только передо мной не строй из себя ангела. Ты выведешь из себя кого угодно. Причем специально. А потом будешь делать вид, что ты не причем и, вообще, жертва. Создающий людям проблемы - твое второе имя, понял? Моральные потери они тебе компенсируют деньгами. И правильно. Тоже хороши, пусть теперь платят. Я сдеру с них для тебя побольше. И все будут квиты, врубился?

- Понял, - согласился Александр и стал собираться на работу. На самом деле он решил не увольняться еще вечером.

"Велика беда, что ткнули рожей, - решил он, - потерплю пока не настанет мой час. Тогда и отыграюсь. Да и Корине с ее армянами обещал помочь".

Поэтому Александр быстро перестал строить из себя оскорбленного и поехал с Борисом на работу.

- Только деньги вперед, - сказал он Борису.

- Хорошо, - примирительно сказал довольный успехом Борис, - купить что-то надо?

- Нет, просто боюсь, что завтра они мне уже не заплатят.

- Ты мне это брось. Тебе создали привилегированные условия, а ты еще сам напрашиваешься на неприятности. Смотри, они ведь всерьез могут разозлиться. Они ведь крутые на самом деле, а не просто косят под них, как многие.

Александр спорить не стал. Он старался ни с кем не спорить. Просто всегда делал все по-своему.

Перед обедом по его рабочему телефону позвонила Лена.

- В обед выйди, надо поговорить, - твердо сказала она.

- В чем дело? - спросил Александр.

- Не по телефону. Выйди - это важно.

Они встретились в баре, и в этот раз бутылку шампанского заказал уже он. Елена небрежно чокнулась под какие-то банальные пожелания Александра, почти не выпила, только пригубила, поставила стакан и сразу же нервно закурила.

- Саша, ты что там вытворяешь? - зло спросила она.

- Мне натолкли морду, а я еще, оказывается, и виноват.

- Ты передо мной глупцом не прикидывайся, ладно, я ведь тебя со студенческой скамьи знаю. Я тебя с таким трудом устроила на эту работу, объяснила тебе насколько важны эти люди для моей семьи и, вот тебе на, у нас уже конфликт с мордобитием.

- У меня характер не мед, это точно, но хочу напомнить, что морду били мне. Это так, к сведению.

- Значит напросился. Ты что, действительно торгуешь коммерческой информацией налево? Мало платят за безделье?

- Договорилась. А перед тем заявляла, что хорошо меня знаешь. Плохие ребята не торгуют чужими тайнами. Для этого есть хорошие. А плохие только создают всем проблемы. Таково мое второе имя: "Создающий проблемы". Так можешь теперь звать меня и ты.

- Опять юродствуешь, все хиханьки и хаханьки, да? Даже когда от этого зависят судьбы дорогих тебе людей?

- У плохих ребят дорогих людей нет. Это аксиома.

- Я сейчас встану и уйду, - пригрозила Елена.

- Я пошутил, - извинился Александр, - честно, перестаю паясничать. Поговорим серьезно. Ты хоть знаешь, зачем они меня наняли и за какое безделье так хорошо платят?

- Не знаю, и знать не хочу, - ответила Елена. - Ты мужик и не перекладывай тяжесть ответственности на женские плечи. Я знаю только, что Ашот обещал устроить сына в Сорбонну и помочь с его лечением. В зависимости от успеха работы фирмы. А ты вносишь разлад. Из-за тебя все может рухнуть. Ты можешь потерпеть хотя бы из-за меня?

- Ты же меня используешь.

- Женщины всегда используют мужчин, мы же слабый пол, забыл? Это заложено в нашей природе. Пообещай, что потерпишь?

- Лена, я не раздаю обещаний, но ради тебя потерплю. Если только они не тронут меня первыми.

- Они не тронут. Они очень тобой дорожат. Настолько, что считают тебя незаменимым. Вот и пользуйся. Тяни с них деньги, вместо того, чтобы напрашиваться на оплеухи.

- Я все понял. Только хватит меня ругать. Все этим сейчас занимаются. Но вы с Борисом решайте свои семейные дела быстрее, потому что ситуация и без меня может выйти из-под контроля.

- Как скоро? - встревожено спросила Елена.

- Месяц фирма еще продержится.

- Это точно? - спросила она, и по обеспокоенному лицу Елены Александр понял, что в его способность предвидеть будущие события она поверила.

- Да. Готовьте для сына резервные варианты. Приводите дела в порядок. Скоро в этом "Леванте" станет горячо.

Правильно предсказав суть событий, он сильно ошибся в их сроках. Где-то на порядок. Атмосфера в фирме стала накаляться уже через несколько дней.



6.4

Александр так и не понял, как это у него вышло. Позже он не раз возвращался мыслями к этому моменту, анализировал все снова и снова, но явных причин своих поступков установить так и не смог. Он ведь обещал всем сдерживаться. Может виной тому, было накопившееся раздражение на Иванова. Может. Но Александр всегда очень хорошо владел собой и своими эмоциями и не помнил случаев, чтобы он не смог удержаться от случайных порывов.

А может, главной причиной было внезапное озарение, быстрый как метеор транс, вогнавший его в самогипноз и слегка помутивший ему рассудок.

Иванов просто зашел в комнату. К нему. И тут в мозгу Александра что-то сверкнуло, какой-то яркий эмоциональный призыв, из тех, что могут спровоцировать на несвойственные нам поступки. "Атакуй", - пронеслось в его мозгу. Он послушался этого эмоционального призыва. Вскочил, уронив при этом стул, и кинулся на Иванова. У того была отличная реакция, видимо, он ожидал чего-то подобного, или просто всегда был настороже, но успел встать в боевую стойку. Тогда Александр махнул руками, направляя растопыренные пальцы прямо в лицо Иванову. Тот по-боксерски вскинул вверх кулаки, защищая глаза, тогда Александр поднырнул вниз под его руки и, нагнувшись, ударил своего, более тяжелого, противника своим плечом по корпусу почти хоккейным приемом.

Он бы снес Иванова с ног, но сзади того была стена, и Александр просто впечатал его в ту стену как в бортик хоккейной площадки, только на секунду перебив ему дыхание. Когда Иванов скорчился у стены, Александр распрямился и ударил правой в челюсть. Вот тут он и увидел класс. Несмотря на сильный удар по корпусу, Иванов стал выпрямляться вслед за Александром и кулак, пущенный Александром ему в лицо, попал уже в грудь. Александр стукнул кулаком прямо в вырез форменной одежды на груди, но отдернуть свою руку уже не успел. Иванов немыслимым по скорости движением перехватил бьющую руку Александра и прижал к своей груди, разворачиваясь боком для ответного удара. Пальцы Александра скребли грудь Иванова, но вырвать руку и отклониться назад от его кулака Александр не мог: слишком силен был его противник. Тут Иванов и врезал. Из глаз Александра, как говориться, брызнули искры. Он понял, что летит куда-то, и даже не почувствовал, что в последний момент его пальцы захватили с груди Иванова какой-то медальон, порвав при этом прочную нейлоновую нить, на которой он висел. Иванов в пылу схватки этого тоже не заметил.

Александр влетел головой под стол и еще долго ворочался там, пытаясь сориентироваться и выбраться наружу, настолько долго, что когда он наконец сделал это и поднялся, Иванова в комнате уже не было.

Александр хотел было записать на свой счет еще одно поражение, но тут разглядел, что он держит в руке. Это был овальный алюминиевый жетон, разделенный продольной чертой по длинной оси. На верхней половине жетона была выбита аббревиатура "ВС СССР", а на нижней - буквенно-цифровой номер.

Он сразу понял, что это за медальон и решил, что этот бой он не проиграл. Никак не проиграл. И в метро, по дороге домой, даже гордился своим настоящим фиолетовым синяком под глазом. Не то, что было первый раз. Какая-то ссадина на лбу.

В подъезде дома его ждал Семенов из ФСБ.

- Александр, что у вас происходит? - встревожено спросил он. - За что они вас бьют? Второй день подряд.

- Решили, что от меня идет утечка информации.

- К нам?

- Нет. Вас они не опасаются. К каким-то конкурентам.

- К каким?

- Пока не знаю. Ничего не знаю.

- Вы от нас ничего не скрываете? Может, они нашли что-то компрометирующее на вас и этим давят? Или на ваших близких? А вы боитесь и не говорите нам? Не бойтесь, мы все поймем. Мы разбираемся в человеческих пороках и слабостях.

- Скажите лучше, что привыкли в них копаться. Вы на меня сколько лет компромат искали: многое нашли?

- Нет.

- Ну а они где найдут? Просто они относятся к тем людям, которые считают, что раз сила есть, то ума не надо. У нас тоже такие есть, правда? Целые организации. Недаром их еще называют силовыми.

- Опять намеки. Не знаю, Александр, но если вы что-то от нас скрываете, то берегитесь.

- Во, наконец, услышал знакомое. До боли, - поморщился при этом он, потрогав подбитый глаз.

Вечером жена увидела синяк под глазом у Александра и сказала:

- Ну какой из тебя бизнесмен. Сразу во что-то вляпался. Или бить по лицу сегодня в бизнесе нормальное явление?

- Почему сегодня? - переспросил Александр. - Это было нормальным во все времена. Конкуренция - называется.

Единственным человеком, которому его синяк, кроме его самого, понравился, была его дочь. Она подошла, одобрительно осмотрела подбитый глаз Александра, улыбнулась и спросила:

- Больно, пап?

- Уже нет.

- Но ты тому тоже врезал?

- Еще как. Он теперь не скоро очухается.

Александр оказался прав. От его удара и связанных с ним последствий Иванов очухаться уже не смог.



6.5

В девять утра, зная пунктуальность военных, Александр уже звонил по рабочему телефону своего одноклассника, а ныне офицера центрального аппарата Сухопутных войск России.

- Витек, привет - это Саня, - представился он. - Ты еще водку пьешь?

- Я же офицер, - засмеялся на том конце провода Виктор Терещенко, - не задавай глупых вопросов.

- А какую?

- Если тебе от меня что-то надо, то "Абсолют".

- Это же непатриотично для военного.

- Саня, Швеция - страна нейтральная, так что сойдет и "Абсолют". Не жмись. Ты же, говорят, теперь бизнесмен.

- Временно.

- Боишься, что фирма лопнет?

- Уверен.

- Ладно, что тебе?

- При личной встрече.

- Хорошо подъезжай к часу. У нас обед. Я выйду. Знаешь наше большое здание на Фрунзенской набережной с красивым каменным барельефом в виде склоненных знамен на крыше? Фильм "Офицеры" видел? Так вот - это оно в фильме было фоном финальной сцены. Узнаешь. Прямо напротив парка имени Горького. С торца у нас бюро пропусков. Пройдешь туда и по внутреннему телефону позвонишь мне. Запиши номер. Я к тебе выйду.

Они встретились на набережной Москвы-реки, перед огромным фасадом серого здания. Александр стоял у каменного парапета набережной, облокотясь на него, и смотрел в темную холодную воду, когда увидел улыбающегося Витьку Терещенко, веселого, щеголеватого, размашисто шагавшего к нему.

Виктор был в новой российской военной форме оливкового цвета, с шевронами в виде национального флага и совершенно роскошной фуражке, украшенной двуглавым металлическим орлом. Зная, что все военные уделяют большое значение внешности и форме, как и всему показному, Александр сказал:

- Витька, ты просто красавец. Не знаю, как сейчас с боеспособностью армии, но форма стала явно лучше. Один орел чего стоит.

- Знаешь, как его зовут?

- Кого?

- Орла.

- На Украине зовут двухголовым чернобыльским курченком.

- А у нас граченком табака. Граченком, потому что Грачев ввел, бывший министр обороны. А табака, потому что распластанный как на сковородке.

Шутка понравилась, и они долго ей смеялись, совсем как мальчишки. Два взрослых мужчины на пустой ветреной набережной свинцовой реки.

- Саня, слушай дальше. Хочешь свежий анекдот о поручике Ржевском?

- Извини, Витя. Знаю твою любовь к байкам, но у меня к тебе дело. Срочное.

- Насколько срочное?

- На бутылку "Абсолюта".

- Говори, что надо.

Александр достал из кармана алюминиевый жетон.

- Витек, что это?

- Офицерский жетон советского образца, - ответил Терещенко. - Это не хозяин жетона тебе под глаз фингал поставил?

- Он. По жетону можно установить личность офицера? - спросил Александр.

- Однозначно, - ответил Виктор, - и даже не очень сложно. Придется сходить в управление кадров.

- Сходи.

- Хорошо, схожу. К какому сроку надо?

- Ко вчера.

- Понял. Это по военному. Любимый темп работы в Вооруженных силах. Слушай анекдот...

- Извини, Витя, но я спешу. Люблю тебя послушать и знаю, что ты как Мюнхаузен можешь рассказывать байки часами...

- Не удивительно, - прервал его Виктор, - Мюнхаузен тоже был военным.

- Знаю. Как и солдат Швейк. Но не сегодня. Держи водку. Завтра звякну тебе на работу.

Александр передал Виктору бутылку водки в пакете, попрощался и быстро пошел к метро.

Он ждал упреков со стороны Бориса и очередных уговоров не обращать внимание. Но Борис спокойно посмотрел на лицо Александра и спросил:

- Опять?

- Так вышло, - смущенно ответил Александр.

- А я думаю, чего это Иванов у тебя в комнате по паласу на четвереньках ползает, что-то ищет. Оказывается, вы снова подрались. Саша, я тебя не узнаю.

- Как ни странно, но я тоже себя не узнаю. Извини, Борис.

- Ладно, забудем. Тем более что с их стороны, - Борис кивнул в сторону кабинетов Левона и Ашота, - претензии никто не выдвигал. Первые начали.

Александра такая реакция даже немного обидела. Он рассчитывал на скандал и бурные разбирательства, а на его драку, оказывается, никто не обратил внимания.



6.6

Виктор Терещенко, знакомый офицер Александра, позвонил ему сам.

- Саша, подъезжай ко мне, надо поговорить, - загадочно сказал он.

- Вот сейчас все брошу и помчусь к тебе.

- Именно так. Все бросай. Я жду тебя на проходной второго подъезда. Ты все понял?

- Понял. Сейчас буду.

Виктор ждал его на проходной и выглядел несколько странно. На это Александр сразу обратил внимание, но не придал этому значения. Виктор кивнул солдату на входе:

- Он со мной, - и, крепко схватив Александра за руку, буквально протащил мимо часового.

- Идем, надо поговорить, - торопливо сказал Виктор и поволок Александра по длинному сумрачному коридору.

- Да в чем дело, Виктор? Ты чего такой обеспокоенный?

- Сейчас узнаешь.

Виктор распахнул высокую дверь одного из кабинетов и втолкнул Александра внутрь. В скромном казенном кабинете сидели трое офицеров, и все внимательно смотрели на него. Полковник, подполковник и майор.

" Чистый трибунал, - подумал Александр. - Снова я во что-то вляпался".

- С тобой ходят только побеседовать, - сказал Виктор, - садись, - он подвинул Александру стул.

Александр настороженно присел на стул.

- Вы можете нам сказать, где взяли жетон, который передали майору Терещенко?

- Это подарок, - уклончиво ответил Александр, выгадывая время.

- Не темните. Это дело государственной важности.

- Вот вы мне его объясните, а потом задавайте вопросы. Для начала представьтесь.

- Наши фамилии вам ничего не скажут. Но мы представляем Главное разведывательное управление - ГРУ. Слышали про такое?

- Что-то читал.

- Хорошо. Жетон принадлежит нашему человеку.

- Тогда у него сами спросите.

- Он исчез много лет назад. Он был командиром взвода в разведбате в Афганистане. Отличный офицер. Возглавил разведгруппу по поиску одной странной банды и исчез со всей своей группой в горах под Джелалобадом.

- Что за банда? - заинтересованно спросил Александр.

- Какая разница, - ответил полковник.

- Есть разница, - неожиданно жестко ответил Александр, так, что сидящие напротив офицеры взглянули на него с интересом.

- Так и не выяснили, - ответил полковник. - Какие-то религиозные фанатики, все в черном и под черными знаменами. Говорили на каком-то архаичном диалекте, совершенно в тех местах неизвестном. Все были обвешаны диковинным холодным оружием и странными амулетами. Но главное, что их отличало от местных душманов - это звериная жестокость, хотя местные тоже были не подарки. Тогда это была территория Хекматияра, но ему они тоже не подчинялись.

- Не удивительно, - продолжал полковник, - что нашу разведку заинтересовало экзотическая банда. Сформировали опытную группу, которая должна была банду обнаружить и вывести на нее вертолетный десант. Они ушли на задание, и больше их никто не видел. Как, впрочем, и банду. Позже в одной из горных пещер был найден труп одного из разведчиков со следами страшных пыток. Вот и все. Остается добавить, что группу возглавлял старший лейтенант, жетон которого вы передали Терещенко. Свой жетон тот офицер унес с собой на груди. Это совершенно точно. Больше ничего, что могло бы подтвердить личность, на то задание не брали. Очистили перед выходом все карманы. Только жетон. Мы провели его экспертизу. Это оригинал. Тот самый, что наш старлей унес с собой в горы и исчез с ним. И вот вы приносите его своему другу. Теперь вы понимаете наш интерес?

- Вполне. Это жетон начальника охраны фирмы, в которой я работаю. Фирма "Левант". Его фамилия Иванов.

- Это он? - спросил майор, протягивая Александру черно-белую фотографию молодого старшего лейтенанта.

Александр внимательно присмотрелся и уверенно сказал:

- Да. Только вот тут на лице страшные шрамы, - он показал где, на своей щеке и виске. - Ну и поправка на возраст.

- Фамилию он сменил, - сказал майор, - но почему он к нам не пришел? И как он попал в Москву?

- Вы у меня спрашиваете? - удивленно произнес Александр.

- Нет-нет, - поправился майор, - вопрос риторический.

- Вы с ним осторожнее, - сказал Александр. - Он серьезный мужик. Шутить не любит. Силен и свиреп.

Все посмотрели на его синяк, но спрашивать о нем не стали. И так все поняли.

- Он вооружен? - спросил полковник.

- С собой не носит, но наверняка где-то прячет. По-моему, он из тех, кто помешан на оружии.

- Где он живет?

- Не знаю. Но часто ночует в офисе фирмы, - сказал Александр и назвал адрес.

- Александр, нам понадобится ваша помощь, - сказал полковник.

- Я даже не знаю. На меня и так ФСБ давит, а тут еще вы.

- Они что, уже разрабатывают Иванова?

- Нет его начальников. Двух ливанцев.

Услышав про ливанцев, все присутствующие тревожно переглянулись.

- Гебистам о встрече с вами сказать? - придав лицу беспечный вид, спросил Александр.

- Ни в коем случае, - дружно ответили все трое.

- Это наш человек и наше дело. Мы сами разберемся и доложим в ФСБ то, что им нужно знать, - продолжил за всех полковник. - Но если вы узнаете что-то новое о Иванове, то позвоните по этому телефону, - полковник протянул Александру листок с телефонным номером. - Любому, кто подымет трубку, скажите: "Операция "Дважды умерший" и изложите суть дела.

- А почему "Дважды умерший"? - спросил Александр. - Он ведь умер один раз.

- Уже два, - ответил полковник. - Несколько лет назад израильский "Моссад" сделал налет на штаб-квартиру арабских террористов под Бейрутом. Это в Ливане. Там они застрелили среди прочих одного русского, фотографию которого прислали в Москву на опознание. Это был тот, кого вы знаете под фамилией Иванов. Мы даже сразу не поверили. А теперь все сходится. Вы понимаете, почему мы так насторожились?

- Понимаю. Я же сразу сказал: он силен и опасен.

- Ничего, им займутся такие орлы из "Спецназа", что не устоит.

Больше Александр с этими офицерами из ГРУ не виделся, только когда он через пару дней позвонил Виктору, тот разъяренно заорал в трубку:

- Сашка, скотина, ты во что меня втянул? За мной теперь постоянно следит военная контразведка. Везде их люди, даже посрать нельзя спокойно сесть, обязательно рядом кто-то из них окажется. А мне скоро подполковника получать.

- Я то причем? - изумленно спросил Александр.

- Так это из-за связи с тобой. Ты же под колпаком. И все, кто с тобой общается, туда же попадают. Больше мне не звони. Видеть тебя не хочу. Решай свои проблемы самостоятельно.

Александр на этот разнос только пожал плечами. Он уже привык, что все им недовольны. Поэтому решил больше ни на кого не оглядываться, а преследовать только свои интересы. Главным интересом в этой истории становилось любопытство ученого. Что касается Иванова, так тот, предчувствуя опасность своим звериным чутьем, исчез. Просто не вышел на работу. В таком мегаполисе как Москва найти его было не просто даже спецслужбам. Но Александр почему-то предчувствовал, что тот еще появиться. И придет он за ним, за Александром.



6.7



Александра наконец заметил Милованов. Его снисходительное отношение сменилось легким заискиванием.

- Ну, ты даешь, - сказал он, покачав головой.

- Что даю, Роман? - спросил Александр.

- Сам знаешь. Отношение к тебе решено пересмотреть. Теперь ты для нас не только язвительный скандалист, но еще проницательный и умный человек, оказавший нам большую услугу.

- Спасибо, что наконец увидели. Только умным я и раньше был. А что до услуги, так это чистая случайность.

- Я тоже так доложил. Просто тебе повезло. И как я не обратил внимания на этого Иванова. Но ведь типичный отставник. Придурок - придурком. А за ним, оказывается, такие дела. Ладно. Выйди, прогуляйся. На улице тебя в серой "Волге" Семенов ждет. Хочет поговорить.

Александр вышел на прогулку. Семенов, который ждал его в машине за углом, выглядел огорченным.

- Вы кем себя считаете? - расстроено спросил он. - Джеймсом Бондом? Ведете свою игру?

Александр молчал, давая расстроенному человеку выговориться.

- Вы зачем впутали в эту историю военных? Почему о Иванове мы узнаем от военной контрразведки? У нас под носом находиться матерый террорист, вы его раскрываете, но не ставите нас в известность. А я все узнаю от своего разъяренного начальника.

- Мне жаль, - пожал плечами Александр, - но я сам не знал, кто такой этот Иванов. Вот и попросил своего знакомого офицера выяснить. Случайность, - мягко произнес Александр, не желая еще больше огорчать расстроенного Семенова.

- Я уже не верю в случайности, которые с вами происходят. Вы что-то мудрите, а нам остается лишь догадываться, что вы задумали и собираетесь выкинуть в следующий раз.

- Вы бы меня поблагодарили лучше, - спокойно предложил Александр, - а то все только ругают.

- Я это и делаю, - ответил Семенов, - Мое командование официально благодарит вас за помощь. Но поскольку у нас с вами никаких официальных отношений нет, то ничем другим мы вас поощрить не можем.

- Можете.

- Чем это? - заинтересовался Семенов.

- Мне нужна охрана дочери. До тех пор пока вы не поймаете этого Иванова.

- Александр, вы опять темните. Что нужно Иванову от вас? Он профессионал, а профессионалы сведением личных счетов не занимаются. Его и в Москве уже наверняка нет.

- Он в Москве, - убежденно сказал Александр, - и я ему еще нужен. Но послушный. Короче, если хотите, чтобы я и дальше вам помогал, то ставьте охрану. Сегодня же.

- Хорошо, я доложу. Думаю, что в свете последних событий мое руководство пойдет вам навстречу. Теперь ответьте на некоторые мои вопросы, - мягко сказал Семенов. - У вас с этим вашим знакомым офицером, что за отношения? Почему за помощью вы обратились именно к нему.

- Он мой одноклассник. Работал в штабе. К кому мне было обращаться? Раз в год мы с ним по-дружески встречаемся, пьем вместе водку, и я слушаю его байки, рассказывать которые он большой мастак. Пусть его не трогают. Он хороший парень и в эту историю попал случайно.

- Он работает на ГРУ? - снова спросил Семенов.

- Откуда я знаю, - удивленно сказал Александр, - вы, ребята, по-моему, не доверяете друг другу.

- А когда спецслужбы доверяли другим спецслужбам.

- Или вообще кому-нибудь, - продолжил мысль Семенова Александр.

- Ну, это уже чересчур. Но излишней самостоятельности мы не любим. Поэтому отныне каждый свой шаг согласовывайте со мной или Миловановым.

Александр не любил разочаровывать людей, поэтому просто молчал, пропуская мимо ушей наставления Семенова.



6.8

Вечером Александр пошел встречать дочку из художественной школы. Он шел дворами спального района, кратчайшим путем, в низких косых лучах закатного солнца под пронзительные крики разлетавшихся под конец дня стрижей. И выйдя из-за угла одного из домов, ему показалось, скорее только показалось, что на другом конце двора за кустарником мелькнул крупный силуэт мужчины в камуфлированной униформе.

" Показалось, - решил он, но легче ему от этого почему-то не стало. - Скоро начну от каждой тени шарахаться".

Он ждал Женю в холле школы, рассматривая периодически сменяемую экспозицию детских рисунков. Рисунки нравились наивным светлым оптимизмом и неограниченной колоритностью.

- Ты чего пришел? - спросила Женя и уверено, как своему школьному кавалеру, протянула пакет с гуашью и кистями. - Сейчас же не зима, еще светло.

- Обстоятельства, - ответил он.

Они вышли из здания школы и неспешно побрели домой.

- Женя, - осторожно начал Александр, - помнишь мой инструктаж относительно чужих мужчин?

- Достал уже.

- Среди них может быть один здоровяк. Настоящий амбал. Любит ходить в камуфлированных куртках. Если увидишь такого рядом - сразу начинай кричать.

Дочь посмотрела на Александра скептически.

- Что я - дура?

Он хотел вспылить, но сдержался.

- Он охотится за мной. Видишь синяк - это он меня бил.

Синяк ее убедил.

- А я ему зачем?

- Через тебя он достанет меня. Слышала о похищении детей с целью выкупа? Но ты не бойся. Даже когда я сам не смогу тебя провожать, тебя будут незаметно охранять нанятые мной люди.

- И сейчас охраняют? - удивленно, но заинтриговано спросила она.

- Да. Я думаю, вон те, - кивнул Александр в сторону автомобиля, стоящего невдалеке у тротуара, в которой неподвижно сидело двое мужчин.

- Поэтому ничего не бойся и чуть что - сразу зови на помощь. Они будут где-то рядом. Это вооруженные профессионалы и они с кем хочешь справятся. А маме об этом говорить не надо, она только разволнуется, договорились?

- Ладно, - удовлетворенно сказала Женя и по блеску ее глаз он понял, что ситуация ей нравиться.

Злодеи похитители, незримая охрана, заботливый перепуганный папочка - все как в кино и это интриговало. Обстановка так и повеяла необычными приключениями и таинственной угрозой. К сожалению, угроза оказалась гораздо невероятнее и в то же время, как это ни парадоксально, гораздо реальнее, чем могла предположить буйная фантазия подростка. Дальше все было как в настоящей сказке: чем дальше - тем страшнее.



Окончание




© Николай Клецкий, 2002-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.





Словесность