Что бы вы решили, если, к примеру, в строгих условиях эксперимента, вы, к примеру, видели это, а я, к примеру, - не это? Ну, как про дерево-верёвку, где про слона?
Пеняли бы? Обижались? На кого и на кого?..
Но не в строгих условиях эксперимента всё куда как кудатей.
Итак, один писатель видел не как все. И читатели видели это, но не будучи офтальмологами от культуры, не понимали, за что он так поступает? И огорчались за себя.
В свою очередь критики, потирая руки, что писатель - один, а их много, страдали тем же и не знали, какие прописать ему очки.
Пропишут "-": у писателя сплошь афоризмы - мысли сжимает до непонятного. Пропишут "+": писатель разражается серией исторических романов-эпопей, дураку ясное разжёвывая до бессмысленного. Пропишут "солнцезащитные" - у писателя Дракула на Дракуле едет, драконом погоняет - страсти, хоть осину стругай. Пропишут "зеркальные" - юморит так, что у подъезда с обрезком трубы в газете караулят... Пропишут, чёрт подери, "розовые" - нет отбоя у писателя от дамочек в возрасте!..
Критики плюнули, и сами к окулисту - а вдруг?.. Но окулист не обнаружил у критиков ничего критического, исключая интровертного косоглазия - когда точкой зрения является кончик собственного носа, и брёвен в глазу, не поддающихся извлечению идиоматически.
А писателю, коль пошла такая пьянка, окулист прописал очки без стёкол - одна массивная дорогущая роговая оправа, отчего писатель разом прибавил в весе, отпустил в президиумы брюхо и стал руководяще членствовать в Творческих Союзах...
Однако эксперименты с очками не прошли даром. Писатель ослеп - и стал читателем.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]