Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ТРАВЕСТИ


Проснулась она от крика, собственного. Это даже и не крик был, а почти утробно-безнадёжное хрипенье...Утирая мокрое от слёз лицо Лида облегчённо всхлипывала, постепенно осознавая, что то был кошмар, привидевшийся душной летней ночью. Постоянно искажающееся, как фильме ужасов, лицо мужчины, тянувшего её за волосы, в проходе платцкартного вагона, среди крепко, почти мертвенно спящих пасскажиров; страх, комком застрявший в горле, парализовавший голосовые связки, душил её; нараставший внутри звук, перешёл в невозможное сиплое умиранье...

" Какое счастье, проснулась!" - думала она, стоя под прохладной душевой струёй, хлёстко бившей по телу.

Вытираться Лида не стала, только прилегла на большое махровое покрывало, в эту жару, в эту Великую Сушь, тело, да и волосы, высыхали мгновенно.

Лида не задумывалась о причине этого невероятного сновидения. Было оно наверняка связано с предложением милиции, сотрудничать со следствием в поимке опасного преступника, где ей предстояла новая роль - что-то вроде "подсадной утки". Она не отказалась сразу, сказала, что ей необходимо время для размышлений. Что это был за сон? Сон-предупреждение, вещий сон или какой-то ещё? Были одни вопросы...Кто это сказал, что на "правильно поставленные вопросы нету ответов"? Но для чего-то же был дан ей этот сон? Для того, чтобы она сама почувствовала себя в роли жертвы? А ей ли не знать того, что ощущает жертва? К тому ж она актриса, и может, как протей, перевоплощаться, принимая любые обличья, и подчас уж и не знать, не догадываться, кто же она, сама?!

-Да, - усмехнулась она глядя на себя в зеркало, - актриса! Однако ограниченная своим амплуа. Вот где "собака зарыта"!

Она смотрела на себя, то улыбаясь своему отражению, то хмурясь ему, то корча рожицы, а то показывая себе язык...

Там, в зазеркалье, она знала об этом, была не она, вернее "она", но не подлинная, а такая, какой виделась себе. "Мы "живые" только в чужих глазах, только в их отраженьи"! Кто это сказал? А фиг его знает кто? А может я сама?

"Сейчас мне сорок. "Бабий век!" Там глядишь и на пенсию выгонять будут да ТЮЗ нынче не очень в моде. Кто в театр юного зрителя ходит? И сколько ещё играть лису Алису, графиню Вишню, и иных персонажей. Хорошо хоть пионеров не пришлось! Это только мама покойная говорила: "Ты - девочка из сказки! Ты будешь как Янина Жеймо играть Золушку" М-да, сорокалетняя прекрасная девушка-Золушка! Страшно даже..."



Лида помнила себя совсем крохотной, ещё годовалой. Наверное с того мгновения, как заговорила. И всегда, и во дворе, и в детском саду, да и позже, в школе, она была самой маленькой, меньше всех в классе, в пионерлагере, на линейке пионерской дружины, на физкультуре замыкающей. Мама даже водила её по разным врачам, беспокоясь, чтоб дочь не оказалась, не дай Бог, лилипуткой, карлицей. Но врачи отрицали, говорили, что ребёнок нормально развивается, и даже один, некогда поставивший Лидочке диагноз -"гипофизарный нанизм", потом отказался от него. Просто объясняли, что девочка, видимо, конституционально-наследственно уродилась махонькой. На том мать, и не живший с ними отец, (а развелись они, наверное, в незапамятные времена), для себя успокоились на житейской мудрости: "Мал золотник да дорог".



Отец появлялся нечасто, несколько раз в год, на праздники. Наверное поэтому девочка и любила всех отцов своих подружек, безмолвно воображая, что это и её папа тоже. Что было поразительно, её тоже любили все эти мужчины, им тоже нравилась маленькая, словно кукольная Лидочка.



В театральной студии Дворца пионеров все любили и баловали Лиду, как самую маленькую. Ей было хорошо, как среди ребят, так и среди взрослых, наверное ещё потому, что на неё никто не посягал. Подростком, и позже, девушкой Лида наблюдала за отношениями, мальчишек и девчонок, парней и девиц. Они почему-то неприятно поражали, отталкивали грубостью...В поцелуе ли, в объятьях ли, ей чудилось нападение, зверство, вторжение... "И если это любовь, - часто думала она, - то мне такой не надо! Только противно и тошно!" От этого на душе у неё становилось тоскливо.



Летом, когда возвращались они с мамой из Одессы, ночью в поезде девочка проснулась от непривычного, тревожащего прикосновения. Она разлепила веки и в тусклом платцкартном свете увидала лицо склонившегося над нею мужчины. Он внимательно смотрел на неё, указательным пальцем одной руки он прикрывал свой рот, как бы призывая и её к молчанию, а второй рукой гладил её плечо, иногда, словно бы невзначай, касаясь Лидочкиной чуть обозначивавшейся груди. Это прикосновение  о б ж и г а л о!? Обжигающе-сладким?! Девочка боялась пошевелиться, но её и подташнивало, неудержимо хотелось рвать... Она изо всей силы ударила незнакомого дядьку по руке и толкнула в грудь. Он убежал. А девочка подхватившись побежала в туалет, в нём, зловонном, её и вывернуло. Нетрезвая проводница проводила её сочувствующе-понимающим взглядом. Лидочка до самого утра так и не смогла заснуть, потрясённая.



Долго потом вспоминала она его взгляд, испуганно-дрожащий, нашкодившего мальчишки, словно боялся он, что его застанут за этим занятием, и зададут трёпку... Лиду при этом раздирали противоречивые чувства - желания этих прикосновений и бегства от их тошнотворной сладости...



Тот мужчина был первым в череде пристававших к ней взрослых мужчин. Во всех них её поражало это испуганное выражение лица, словно у детей, знающих, что занимаются они чем-то запретным, за что их будут и ругать и наказывать, сильно наказывать. Отсюда были и их дрожащие руки, трясущиеся губы, слюнявые рты, взгляд загнанной зверюшки, желание скрыться в темноте подъезда, подворотни, чердака или подвала...



Лида стала студенткой театрального института, и тут определилось её амплуа - ТРАВЕСТИ! "Вечная" девочка, девушка, подросток, Беатриче в гольдониевском спектакле "Слуга двух господ", Тильтиль и Митиль в Метерлинковской "Синей птице", шекспировские комедии и трагедии... Спектакли делали Лиду счастливой, она и в самом деле  п р о ж и в а л а  это концентрированное существование на сцене, где не было места монотонному, бесцветному, на полутонах, течению дней...

Да, к тому ж Лида влюбилась. Не просто в кого-то, а в Мастера, в своего руководителя, в того, кто был Волшебником и Кудесником, кто вдохновлял и объяснял, кто был в конце концов всем! Да не одна Лида была влюблена, все остальные девчонки в их творческой мастерской тоже. Он был их Кумиром и для него все они были готовы на  В С Ё!

Лидочка ни на что и не надеялась, она знала о его многочисленных "громких" романах, об этом знала не она одна, а наверное очень-очень многие. Потому ни на что не надеялась.

А Он, её грёза, её "Принц" выбрал её?! Ей, поначалу и не верилось, однако это было правдой?



Таксист привёз их на дачу, где немая от счастья Лидочка, отпивая из пузатого бокала коньяк, а пила она его для смелости первый раз в жизни, сдерживалась, чтобы не броситься целовать Ему руки.

Он сделал её своей возлюбленной и признался ей, что она - единственнная в его жизни Девушка. Непонимающей Лиде он пояснил: "Девственница" Она ничего не могла ему ответить, она по-прежнему молчала, будучи не в силах заговорить о том, что это Он - первый и единственный её мужчина: сейчас и навсегда.



Седовласый, он рано поседел, и вальяжный, рядом с девушкой-девочкой он часто казался даже не отцом, а дедом, и это, видимо, его и забавляло и увлекало... Ему нравилось, когда она сидела у него на коленях или, когда на улице в каком-нибудь курортном городке, где он предполагал свою "неузнанность" он вёл её за руку, как ребёнка...Вид этой пары, породистого крупнотелого мужчины, всегда в солнцезащитных очках и хрупкой маленькой девушки приводил окружающих в какое-то неловкое смущение.

Его взрослые дети от разных браков оказались даже старше Лиды, но её это никак не трогало. Главное рядом, главное - вместе...А иногда ей думалось, что даже, если не дай Бог и не вместе, то одна только мысль, что Он живёт на этом свете в одно с нею время, и та могла бы сделать её счастливой!



И вот она уже актриса Театра Юного зрителя, и они продолжали быть вместе. Но что-то изменилось в их отношениях. Что? Лида не смогла бы ответить. Он что ли стал стесняться её, перестал, как ребёнка брать за руку, а когда видел предполагаемых полузнакомых, начинал идти на несколько шагов вперёд, вроде как они и не вдвоём... Что это было? Сознательное ли, подсознательное избегание её, до поры, до времени, не отдаваемое отчёта самому себе - желание сбежать? Кто знает?



С каждым днём это отчуждение становилось всё более проявленным, пока не стало  я в н ы м! Он попытался объясниться, но Лидочка и слушать не захотела, она боялась, забоялась слов, той жестокой ясности, что безжалостно расставляет всё на места...Нет, пусть уж лучше всё остаётся и нехорошо, но как есть. Но Он не дал ей и надежды:

- Понимаешь, я больше не могу, не хочу. Пойми меня правильно. Посмотри на нас с тобою глазами других...

-Я не хочу смотреть ничьими глазами, - умоляюще перебила она его. Но он не дал ей закончить.

-Нет, нужно смотреть правде в глаза, - жёстко отрезал он. - Ты - травести, "вечная" девочка, а я уже немолод, чтобы не сказать, - он закрыл широкими ладонями лицо.

-Нет! Нет, ты не стар, наоборот ты самый молодой из тех, кого я знаю, - кричала она, пытаясь оторвать его ладони, словно бы навеки закрывшие от неё любимое лицо.

-Нет, Лида, ты не понимаешь, - глухо продолжал он, - не понимаешь, что наши отношения невозможны, они не имеют будущего. Да иногда мне самому страшно становится, будто я "любовью" с ребёнком занимаюсь. Будто сладким грехом занимаюсь. Я ж на тебя и польстился поначалу, что ты мне девчонку ту напомнила, в которую я в школе пятнадцатилетним влюблён бы Мне тогда казалось, что если я не буду с ней, то умру.. Да забыл, что мне не пятнадцать. Потом отлипнуть от тебя, девочки моей сил не было. И всё боялся каждый раз, что не помещусь в тебя, либо, что тушей своей придавлю, а то и раздавлю...

-Но я люблю тебя, - устало, понимая, что предел, конец всему, проговорила она.

-Знаю, милая, знаю... Да нельзя нам больше. Понимаешь не пара мы с тобою и никогда-никогда парой не станем. Ведь, какие мысли у людей возникают, даже у тех, кто про нас с тобою многое знают. Что вот старый педофил, а с ним хорошенькая, молоденькая травести...Ату их, ату!!! Даже, если они улыбнутся и слова не скажут. Я часто думаю об этом. И сам, иногда, начинаю думать о себе, как о педофиле. Да, наверное это так и есть. Да что там - наверное, так и есть!

Внезапно он закричал на неё: "Вон, пошла вон!"



Больше Лида не видала его живым.



И мёртвым увидеть ей не удалось. Когда она решилась подойти к открытому гробу, то один из его сыновей крепко взял её под локоть, так что она и с места сдвинуться не смогла.



Да и позже все Лидины любовные приключения развивались почти всегда по одному и тому же сценарию: поначалу всё шло хорошо, можно было бы даже сказать, что отлично.

Тогда она вспоминала, что только "утро любви хорошо, хороши только первые встречи". Мужчины были нежны, баловали её как ребёнка, строились некие планы на будущее...

Но позже всё это, словно карточный домик, разваливалось... Вновь она была о д н а, почему-то обвинённая в "соблазнении", виноватая в "использовании" собственнной "детскости". "Это ты виновата!"- по обыкновению кричали они ей. Мужчины, и уходили, будто бы "оскорблёнными" в каких-то своих, чуть ли не "целомудренных" чувствах? Между собою их многое роднило... И в манерах было много общего, то, что с нею ходили за руку, точно с ребёнком, и любили, чтоб сидела она на коленях, вроде дочки, а может и внучки...



Только теперь Лиде это не казалось странным. Она помнила свою первую Любовь, своего Мастера, своего Возлюбленного, того, кого она когда-то считала всем - Отцом, который был всегда недоступен и недосягаем, или Братом... Вспомнила его слова, о том, что считают его педофилом, и что сам в последнем своём разговоре с нею он называл себя - педофилом!



-Пе- до - фил, - произнесла она громко, по слогам. И поражённая этим своим неожиданным открытием, она снова сказала вслух, - так они же все были, если и не прямыми педофилами, так в зародышевом состоянии своей "любви", своей увлечённости - детьми. Они и хотели, и желали меня, как ребёнка, и "представляли" меня ребёнком. И именно моё неполное "соответствие" этому образу и злило их, и отталкивало от меня. Уж не говоря о публичном мнении, пред которым они себя ощущали виновными! Боже! Почему на мне это проклятье "детскости"? - плакала она.

"Но ведь и все эти мои "герои" тоже, несмотря на их "взрослость", а часто даже "солидность", были как дети!"

Вспомнилось, как с Любимым они вместе, вслух читали Мандельштама:


"Только детские книжки читать,
Только детские думы лелеять,
Всё большое далёко развеять,
Из глубокой печали восстать"

И как после этого они долго смотрели в глаза друг другу, как двое маленьких, испуганных детей, которых застали за какой-то запретной игрою.

И эта череда, последовавших за ним мужчин, тоже, несмотря на свою крупнотелость, напоминала в начале своих с нею отношений, детей, наконец-то обретших желанную игрушку.

"Да они ж все были инфантильны!" - дошло до неё. И она тут же истерически расхохоталась: " Педофилы - инфантилы!" - повторяла и повторяла она хохоча, в истерике, будучи не в силах остановиться.



Она согласилась на милицейское предложение сотрудничать. Поначалу ей в для "просвещения" дали психолога. Того, что занимался психологией преступников, и педофилов, в частности. У неё было много вопросов к нему. Одним из главных был: "Почему на зоне насилуют, опускают педофилов, насильников несовершеннолетних?" Она его не задала. Предполагая, что для зеков- хранителей "неписанных" законов, секс с "малолеткой" был "табу", как и многое другое. Любое нарушение табуированного жестоко каралось. А табуировались лишь сильнейшие желания. Тут припомнилось ей, что даже царская цензура изъяла из "Бесов" Ф.Достоевского отрывок, когда Ставрогин соблазнил девочку.



Через интернет, по заданию следователя, Лида, представляясь четырнадцатилетней девушкой, виртуально "познакомилась" с предполагаемым "педофилом". Они общались и наконец договорились о встрече. На фотографии он был высоким, худощавым с немного вытянутым лицом, вовсе непохожим на Лидиных мужчин. Она согласилась на встречу, внутренне содрогаясь от сознания, что может он и есть гипотетический убийца малолеток, орудовавший в городе.



Лида пришла на стрелку раньше назначенного времени, и стояла в безлюдном месте, дрожа внутренней мелкой дрожью. Она чиркнула спичками, чтобы закурить, успокоиться, когда вдруг почувствовала на плече чью-то руку. Медленно обернулась, увидала его, его мальчишечий радостный, такой  з н а к о м ы й  ей взгляд...





Иллюстрации Сергея Слепухина



© Инна Иохвидович, 2011-2024.
© Сергей Слепухин, иллюстрации, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2011-2024.




Словесность