СДАЧА  В  ПЛЕН Публикацию подготовили: Анатолий Севрюгин, Вячеслав Хованов, Валентин Бобрецов, Вячеслав Лейкин, Вадим Пугач и Ростислав Клубков I (лето 1992 - осень 1993 годов) II (осень 1993 - зима 1994 года) III (весна 1994 года) IV (лето 1994 года) V (осень 1994 - май 1995) ЧЕТВЕРОСТИШИЯ И ФРАГМЕНТЫ НЕЗАВЕРШЕННЫХ СТИХОВ I (лето 1992 - осень 1993 годов) * * * Удивительно так, если вдуматься, Продолженье обычных вещей. Совершается все - и без умысла, Открывается все - без ключей. Что-то непостижимое деется, Без меня, без тебя, безо всех, Что-то пашется, что-то там сеется, Что-то крутится там в колесе, Что-то бьется, колеблется, тянется, По воде ударяет весло, И невольно смутишься, как пьяница, Как меня-то сюда занесло?.. _^_ * * * Что думает глина в руках гончара? Что думает камень в руках камнетеса? И мне наступает не думать пора... Такие ответы сильнее вопроса, Такая свобода потуже цепей, Такое молчанье слышнее, чем звуки. Довольно, довольно, чего уж теперь. Сложа на коленях ненужные руки, Пред этой волною, как древо, качнись, Со всем соглашаясь, во всем потакая. Так что ж ты узнал? Какова эта жизнь? А смерть какова? Да едва ли такая... _^_ * * * Живу то барственно, то трудно. То сам собою в мой стакан Поток струится изумрудный, И пью, и пью его, и пьян. То все разлазится, и в дыры Течет, как масло, тяжело Железное дыханье мира, Его скрежещущее зло. Так путник в маленьком туннеле Стоит в тиши, как никогда, Пока над ним не загремели С протяжным воем поезда. _^_ * * * Поспите за меня, вы, земледельцы дня, А я за вас поплачу. За то, что я так глупо ночь потрачу, Простите вы меня, поспите за меня. Пусть в вашем сне, в каком-то закоулке, Я появлюсь, ненужный и чужой, Меж сапогов и разгрызаньем булки, Меж первым и последним этажом. Не спится - и, наверно, так и надо: Кому-то спать, кому-нибудь не спать, Кому-то наказанье за награду, Награду за усмешку принимать. Не воин я в войне этой подлунной, За то, что вам не застрелить меня, Простите меня, милые драгуны, Солдаты дна и земледельцы дня. _^_ * * * Я полн и мудрости, и жалости, и гнева, Мне кажется, живых на свете нет. Смотри на небо и увидишь небо. Смотри на солнце и увидишь свет. И гнев кипит во мне, и мудрость говорит, И жалость плачет горькими слезами, И нет живых, и мертвый мир стоит, Как камень, под живыми небесами. _^_ УХОД  ЛАО-ЦЗЫ  ИЗ  ПОДНЕБЕСНОЙ I Начальник пограничныя заставы Куда-то уходящей в темень тени Глядит вослед и видит: гнутся травы, Стволы деревьев и хребты растений. Глядит вослед. Глаза его слезятся. Там пыль, деревья, травы, ветер там, Куда, чтобы уже не возвращаться, Ушел из Поднебесной Лао Дань. II Ушел из Поднебесной Лао Дань. Начальник, что граничить и стеречь? Тот свиток, что оставил он, достань. Хотя б узнать, о чем идет там речь. Что добродетель нам и что нам путь? Куда идти, что делать нам на свете? Догнать его, догнать его, вернуть. Как пыль вернуть? Кто догоняет ветер? III Как пыль вернуть? Кто догоняет ветер? О, эти иероглифы на свитке... Но кто нас спросит? И кто нам ответит? Кто взвесит прибыли? И кто сочтет убытки? Как нам постигнуть это, так ли это? Так ли уж те, кто правы, были правы? Верни нам нашу пыль и догони наш ветер, Начальник пограничныя заставы. _^_ * * * От девушек здесь пахнет колбасой. Трамвай напоминает чудеса. И каждый знает, что ему сказать, И хочется попасть под колесо. Веселье лезет изо всех карманов, А борода смешнее анекдота. Работа кончилась. Да здравствует работа. Невольно уважаешь наркоманов. Невольно уважаешь тех, кто умер. Не правда ль, их пример другим наука. Но, Боже мой, какая - как там? - скука... Что за число мы составляем в сумме? _^_ * * * По улицам странным гуляю со странным лицом. Легко показаться себе дураком, мудрецом, Поэтом, пророком, живым мертвецом, подлецом... Смесь света и тьмы или смесь молока со свинцом, Разлитая здесь, не имеет в виду утолять Какую-то жажду, но всем позволяет гулять. Гуляю... _^_ * * * Я читаю чужие стихи, А своих стихов не пишу. Притворяюсь себе глухим И все звуки в себе глушу. Я хочу тишины, а не слов. В тишине, в глухоте, в слепоте, Чтоб куда-нибудь вглубь проросло То, что тянет меня к высоте. _^_ * * * Не могу сидеть без дела, Возле дела я сижу. В потолочек белый-белый Очи ножичком вонжу. И как дура бесполезный Вывожу очами круг, Пропасть, маленькую бездну, Непрерывную дыру. И уже мне нету дела, Что здесь делает со мной Это кинутое тело В жар и холод ледяной. _^_ * * * Я знаю, нить моя прочна, Я не боюсь ни дня, ни сна. Здесь было все: и тьма, и свет, И даже то, чего и нет. Но то, что было, приближает То, что его уничтожает. И в этой мысли суть огня, Мир окунувшего в меня. _^_ * * * Я сам себя гоню пинками, Да неповадно будет мне Жар заграбастывать руками, А не сгорать на сем огне. Но, если ты не лжешь, пожалуй, Отвергни вымысел любой. Так ни одна не обнажала Невеста тела пред тобой. Смотри, пока постигнет зренье Почти пророческий озноб, Как изогнулося мгновенье! Ах, не сломалося оно б... _^_ * * * Жизнь проходит, как трамвай, Жизнь мою без остановки. Знай живи да поживай, Да изнашивай обновки. Так до пятен их, до дыр, Чтоб заплаты на заплаты, Чтоб найти мои следы Ввек бы, Муза, не смогла ты. _^_ * * * В каком раю? В аду каком? В. Ходасевич Пробить бы луночку во льду, Чтоб разглядеть со дна звезду. В какой судьбе? В каком году? В каком уме? В каком бреду? В каком раю? В каком аду? Все ту же самую звезду... _^_ НА  КИТАЙСКИЙ  МОТИВ I Проехала кара, прошел электрик усатый, С ним рядом худой и высокий его ученик. Всего три дня прошло с тех пор, как нам дали зарплату. Протяжно и грустно в четвертом цеху кричат обезьяны. II В грязной одежде иду по свежему снегу. Я всем доволен. Встречные люди мне ничего не должны, И я им не должен. Вот погрузчик провез мотки черной проволоки, словно баранки. Мне хорошо. Отчего же сердце забилось? III Бросил лопату свою и стою у окна, наблюдая, Как кошка пытается с крыши трактора слезть, Делает вид, что ей не прыгнуть. Десять минут посмотрю и пойду на обед. _^_ * * * Государь император, бетона не будет, Положите лопату, теперь можно спать, Если будет бетон, расторопный мальчишка В золоченой ливрее придет вас толкать. Так что спите спокойно, коль вас не тревожит Стук костяшек, пустой разговор, папиросная копоть. Сны бывают прекрасны, как то подтверждает Мой собственный опыт и снег на заржавленной крыше. _^_ * * * Я выдержу, о, я себя сдержу, Терзай меня, взрезай меня, как землю Взрезает плуг: я слова не скажу, Все принимаю, все уже приемлю. О, изменяй меня, согни в дугу, Свяжи узлом, смешай с дерьмом и прахом, Сжигай меня: я, кажется, могу Уже гореть без суеты и страха. Отсрочки я себе не испрошу, Не преклоню колена пред судьбою... Но воздух тот, которым я дышу, Да будет выдыхаемый тобою! _^_ * * * Я выронил себя из цепких рук, Я выпустил себя, как воробья, И в темноте взлетел под потолок: Ну вот, теперь ловите - вот он я. Я - это тот, кого здесь нет теперь, Припоминаю сам себя с трудом. Не вздумайте, не отворяйте дверь - Я вылечу. Поймаете потом? _^_ * * * ...И над окровавлéнным матадором С каким-то омерзительным задором Дурак вдруг поделится с дураком: "Я сам себя почувствовал быком". И посмеется бык над ним незримо, Как грубый варвар над расцветом Рима. _^_ * * * То на кого-нибудь сержусь, То сам кого-то обижаю, Но день прошел, и спать ложусь, Устал и быстро засыпаю. И забываю, что почем, И забываю, кто кого, Пронзен невидимым лучом, Не замечая сам его. И просыпаясь в утро зла, В какой, уже не помня, день, Вдруг и заметишь от крыла Еще не стершуюся тень... _^_ * * * Отчего такая жалость, И к кому - к себе ли, к вам? Словно жизнь ко мне прижалась, Как котеночек к ногам. Словно я себе приснился, И печальный этот сон Виделся, тянулся, длился До скончания времен. _^_ * * * Как иногда на мир окружный Как бы глядишь со стороны, И ничего тебе не нужно, И мысли эти не нужны. Какое надо бы паденье, Какое надо б забытье, Чтоб получить в свое владенье Смешное это бытие. _^_ * * * Ты знаешь, странно мне, и радостно, и больно Смотреть на мир в дурмане алкогольном: И вижу все, и про себя молчу, И ничего не жду и не хочу. И, право, мир тем более приятен, Когда он совершенно не понятен, И преломлен, пройдя через стакан. Почти как я, он сам немного пьян... _^_ * * * Под муравьиные напевы Налейте мне подземной водки, Пусть пляшут крашеные девы, Поют зеленые селедки. А если кто придет с вопросом, Тот от вопроса и умрет, Мудрец ли то седоволосый Или надменный идиот. Пусть всяким бредом не смущает Простого мира моего, Пусть ничего не упрощает, Не усложняя ничего. Пусть ничего не объясняет И пусть не учит ничему, Как будто солнце не сияет На свете вроде бы ему... _^_ * * * День прошел и день настал, А мне ночи не хватает. Я работал и устал, Мое сердце тихо тает. Мое сердце бьет во мне. О, какой унылый жребий! Нет меня, иль я на дне? Или я уже на небе? Для чего тогда опять, Для кого все это длится? Если утро - то вставать, Если ночь - то спать ложиться. Где я, Боже, Боже мой? Ни знамения, ни чуда. Возврати меня домой. Укради меня отсюда. _^_ II (осень 1993 - зима 1994 года) * * * Так больно не совпасть, а музыка, быть может, Играет только мне, и только мне слышна. Какой берет озноб и душу мне, и кожу, Я - музыка, и я не знаю, где она. Там, за дрожаньем струн, за музыкою дальше, Где, жалкий лицедей, я сроду не бывал... По странной пустоте и, может, лишь по фальши Я чувствую, каких небес я доставал... _^_ * * * Лети, кораблик мой, лети. В. Х. Кто знает бег подземных вод, Небесных вод иных? По ним кораблик мой плывет, Не замечая их. И как мне кажется порой, Что, как тут ни крути, За этим смыслом есть второй У нашего пути. И в час, когда от горьких дум Я задыхаюсь тут, Назло всему земному льду Они его несут. _^_ ВОЗВРАЩЕНИЕ  В  ЭЛЕКТРИЧКЕ Пляшите и пойте, пляшите и пойте, а также пляшите. Я житель уснувшего города, мертвого города житель. Скажу по секрету, мы едем, мы мчимся, мы кони, Мы умерли только сегодня, вот в этом в безлюдном вагоне. Давай же на память хотя бы полюбим друг друга, Я буду так тверд, как картон, а ты будешь как масло упруга, Пока не придет контролер и угрюмо проверит билеты, И скажет негромко: сходите, ведь вас больше нету. _^_ * * * Проходит эта муть, стихает эта дрожь, И хочется взглянуть на прошлое с улыбкой. Чего ж тут исправлять? Не трожь его, не трожь... Оставь его таким, какое есть, ошибкой... Есть радости у блох, и мы их не поймем. Пускай себе живут - не мы их заводили. Покуда мы в пути, пойдем своим путем, Чтобы пройти путем, которым не ходили. _^_ * * * Я ложился на снег, Моя смерть начинала смеяться, Ты кричала во мне, кулаками по стенке стучала. Я молчал и ложился на снег, Но тебя было больше, чем всех. _^_ * * * Здесь все песок - точнее, все не точно. Как будто одурачиванья ради Я собственный подделываю почерк И вату вкладываю в кожу виноградин. Источник чист, но почва подкачала, Как будто стадо где-нибудь идет сквозь воду, И надо дожидаться для начала Хотя бы окончания похода. _^_ * * * Мы на стыке незримых границ Воевали, не зная чудес, Собирая опавших синиц, Как чернику с небес. Мы не знали, что то, что дано, Это больше того, что дают. Те, кто выпили это вино, До сих пор его пьют. Мы бредем впереди своих ног, Мы летим впереди своих птиц, Задержавшись на маленький срок В растопыренных пальцах страниц. _^_ * * * Бегущий из Содома человек Напоминает то стрелу, то столп, То мост для прохожденья встречных толп, Идущих маршем из эпохи в век, - По ягоды, по якобы любовь, Пешком, как колдовство идет с экрана, Или как черви заползают в рану, Или из раны вытекает кровь. _^_ * * * Тебя, как слово, не найти, Не выдумать, не взять, На воздухе твои пути Черчу, черчу опять. Тебя, как музыку, но всю Я слышу так, едва. И сам теряюсь, как в лесу В тебе, в твоих словах... _^_ * * * Проснешься и вставать не хочешь, Как бы забыл, чего бы для - Как будто кто-то этой ночью Тебя учил и изменял, Как будто даже все предметы В тоске сходили с прежних мест, И так сновали до рассвета, Просили пить себе и есть, Как будто все чуть-чуть звучало, Звенело, звякало, хрустело, Все обличало, излучало, Все было дух, все было тело, Как будто жизнь была повсюду, Ее источник был во всем, Как будто вот таким же чудом Давно-давно ты был спасен. _^_ * * * Мне легко от тебя, моя боль, Хорошо от тебя, моя мука, Если что-нибудь есть в этих звуках, Ну тогда забирай их, изволь. А люблю я тебя, а не их, А они - заиканья при речи, Страх, оплошность и искры из печи, Шелуха и одежды твои. Как Иосиф, ты бросила их, И, как те, эти лживы улики. Не с того ль мы заходимся в крике, Что твой голос до ужаса тих? _^_ * * * Будет снег, а значит, и спасенье. Где-нибудь засыплет нас, как снег, Поцелуем в губы наши тени, Станем теми, кем были во сне. Распростимся и простим друг другу Ложь и правду, помощь и вину, Пустим чашу с истиной по кругу, Хлеб в нее небесный окунув. Что такого? Все что было - было, Все что будет - будет или есть, Я прошу всего лишь: дай мне силы Твое имя тихо произнесть. Дай мне слабость - взять и отказаться От заслуг, долгов и от побед, Быть собой и больше не стесняться Ощущенья, что меня здесь нет... _^_ * * * Мы сидели и вставали. Было лето и зима. За окошком проплывали Сумасшедшие дома. Если кто сходил с ума, то Из подъезда выходил, И кораблик угловатый На себя его садил. Колыхаются флажочки, Не пора ли отплывать? Ой вы, дурочки-дружочки, Дайте вас поцеловать. _^_ * * * Не прыгнуть выше головы, И ниже не упасть. Занять бы, что ли, у травы Терпения запас. И где-нибудь начать расти, Расти дурак-травой, Там, на обочине пути, Где нету никого. И может быть потом, потом Нечаянно зацвесть, Пробормотав корявым ртом Запутанную весть. _^_ * * * На лакомый цветочек Опустится жучок, И никуда не хочет - Ни в космос, ни в сачок. Жует себе свой ужин, Головку наклоня. Такой живой, ненужный, Похожий на меня. _^_ * * * В качестве выпада, повода, Из замешательства вышнего, Ну и лети себе оводом И не бери себе лишнего. Вскарабкайся по песчаному Склону писчебумажному. Только в одном - в молчании, Может быть, не откажут нам. Как хорошо все видится, А завтра начнет мутиться. Вот бы на все обидеться - Или во все влюбиться. _^_ * * * Нет, эта музыка, наверное, не та. Неточности почти ее примета. Она торчит травинкой изо рта И в темноте неряшливо одета. И, дева пыльная, она плывет бочком, Но краем платья задевает вазу И прочь бежит в обнимку с дурачком, Теряясь и догадываясь сразу. _^_ * * * Кажусь себе отменным молодцом. Как будто я лежу в воде лицом, Хоть цвет лица напоминает землю, Которая уходит из под ног, И все, чего предположить не мог, Теперь без напряжения приемлю... _^_ * * * Если я бы к тебе прикоснулся, Ничего бы с тобой не случилось. Интересно, где ты научилась Переделывать гордость в сутулость. Мне, поскребышу здешнего ада, Добывателю слов из себя, Ничего уже больше не надо, Только ты. Только больше тебя. Эти признаки слишком подробны, Их исчислить легко, как рубцы, Мы с тобой ни на что не способны, Мы с тобою вообще молодцы. _^_ * * * Тем, кто растет из перегноя, Не нужно света по ночам. Я не встречал тебя весною, Да и зимою не встречал. Кто не плывет под парусами, Тому не нужен матерьял. Я не читал тебя глазами И про себя не повторял. Кто на войне лежит убитым, Тот не пугается атак. Я не ходил к тебе с визитом... Зане я знал тебя и так. _^_ * * * Они скажут: "Вот наглость!" - "Ах, наглость, конечно же, наглость", - мы скажем. На ладони угли, а за шиворот льется вода. Мы напишем углем, подождем и водою размажем. И, глядишь, уже снег выпадает по нашим следам. Ничего не случилось. И воздух не двигался с места. Я укроюсь зимой, и укроюсь со всей головой. Заверни меня в музыку, будто бы вишенку в тесто, А наступит весна - и достань из нее, из него... _^_ * * * Забудь о сне. Забудься сном. Я здесь ни в чем не вижу прока. Сначала будет все вверх дном, Поутру будет только боком. Остатки, влажную труху, Дневную сыпь, немую стужу, Как несъедобную уху, Небрежно выплесни наружу. Недаром тело клонит вниз. Стоящий туп. Лежащий весел. Ты тоже ляг и разогнись, И протянись, как звуки песен. В полусознании застынь, Потом качнись на самой кромке. И на печальные листы Пролей случайные потемки. _^_ * * * Не слишком прорисованы черты: Другой бы не узнал, а я узнал. Другой бы подошел, а я не подойду. Откуда мне узнать, какая ты? Откуда мне узнать, какая ты? Нельзя ни умирать, ни ошибаться, Но долго ждать, и вечно, и дождаться - Теперь мой путь мне кажется простым. Вот почему я устаю от вас, И нет огня на жалкие причуды, Голодные, оболганные люди: Товарищи, сограждане, братва... _^_ * * * Сестра, запутавшись в уроках, Сама с собою говорит По телефону. Дни влачатся, От быта прошибает пот. Я чувствую молчание соседей Сквозь стену. С чердака мяучит кошка. На дне души ржавеет Недавно утонувшее ведро. Зима сопит и ухает как филин. Сегодня или никогда, точнее, Сегодня - все равно, что никогда... _^_ * * * Садится мне пыль на средину ладони, Сочится меж пальцев, щекочет предметы, Мы в этой пыли захлебнемся, утонем, Наскочим на смерть и ее не заметим. Мы выжиты смертью из наших владений, Она, как жена, обнимается с ними. Мы эту одежду уже не наденем, А если наденем, то больше не снимем. _^_ * * * Кто-нибудь спасся, а я так погиб на челне. Странным порядком кувшины, кинжалы, монеты Долго кружились и тихо ложились на дне, Если проснуться, не вспомнишь ни кто ты, ни где ты. Зарослей хаос и жирный тяжелый песок, Как неумелые, может быть, но осторожные руки, Нас оплетут с головой. Вот и все. Вот и все. Радость и боль не доходит досюда, как звуки. _^_ * * * На свете жить легко И жадничать и гнить И жизнь пустой рукой Опять к себе манить На свете жить как петь Как есть и вдруг ронять Обглоданную снедь И с пола подбирать На свете жить легко До судорог в локтях Как в путь за молоком В объезженных лаптях На свете жить как жечь Младенца на углях Как пожиманье плеч Как обморок и взгляд _^_ * * * Где-то там за ветвями запрета Голубиные крылья травы... Там все есть, даже то, чего нету, Даже те, кто мертвы, не мертвы. Где-то там за ветвями распада, Я лежу, очарован травой, Даже то, чего надо, не надо, Даже тот, кто живой, не живой. _^_ * * * Тяжелый свиток снов, судеб, Вещаний, тишины, Воды, барахтанья в воде... Года идут на ны... И тот незримый трезвый гость В хмельном пиру горчит, И, как забитый в стенку гвоздь, Из всех речей торчит. Как будто должен передать Тебе своей рукой Кусочек сточенного льда, Чтобы разжечь огонь... _^_ * * * Твое имя похоже на лед. Я не знаю, куда я иду, Но как будто по льду и сквозь лед, Все как будто сквозь лед и по льду. Согреваясь мышиным теплом Прогрызающей дырку души, Под каким-то мышиным углом, На какой-то мышиный аршин. Зафальшивев, завшивев почти, Я едва нахожу, что сказать На знакомый мышиный мотив: Пробежать, проскользить, прошуршать... _^_ * * * Я бился в лед, я пробовал пути, Я жег огонь, я рвался из суставов, И все что я могу просить: прости, Прости меня... Но это не усталость. Я больше, как живой, не помню имена, Сошел со всех путей, и все, что мне осталось - Упасть на дно и говорить со дна: Прости меня. Но это не усталость. Я плачу, я пропал, я говорю нигде, Я лгу, я трепещу, я подкупаю жалость. И если мне дадут хоть слово на суде, Прости меня. Но это не усталость... _^_ * * * О, страшно взбираться, скребучись, по лестнице темной, Шататься, коситься, стремглав озираться и слушать, Мир ловко построен, но словно нечаянно сломан, И если все было бы лучше, то не было б лучше. Ах, бедный ребенок, но кто его гнал в эти стены, С раздувшимся носом за двадцать четвертым вопросом, Он ловит сачком задарма одуревшие тени И волосы сыплет со лба, словно камни с откоса. _^_ * * * Надо выше, выше, выше. Дом ни низок, ни высок. Надо выжить, выжить, выжить, Надо выжать, выжать сок. Поднапрячься поднатужась, Поломаться, покряхтеть, И в надзвездный тихий ужас Сизой уткой улететь. _^_ * * * В голове кислее щей. Закатиться бы под лавку, Пусть другую сявку-мявку Ищет-свищет царь-кощей. Обезглавленный плясун Пляшет под игривым взглядом, И уж лучше б он не падал, А держался на весу... _^_ * * * Для тебя меня как будто нет, Мои корни в неизвестном месте, Верст за триста или лет за двести, Там не твой, другой какой-то свет. Но чем дальше, может быть, тем ближе Все сплошное, общее, любое. Может быть, я стал уже тобою Оттого, что я тебя не вижу... _^_ * * * Мы думали, что все на свете Забвенье, щебень и зола... Х.-Р. Хименес Времена переменились. Имена перевелись. Те куда-то удалились, Эти - в стельку надрались. Рыбку, всунутую в сети В десяти шагах пути, Вынимает кто-то третий Из оставленной сети. И на праздник без веселья Собирается народ: Встали - сели, встали - сели, А потом - наоборот. Чтобы музыка звучала, Не заканчивался смех, Чтоб собака отличала Хоть кого-то изо всех. _^_ * * * Какие танцы дребезжат На выжженном лугу... Я собирался убежать, А вот и не могу. И все смотрю, заворожен, И страх меня берет, Как будто кто меня ножом По голосу дерет. А я хочу кричать, но мне Слова не разжевать. И стали волосы на мне Вприпрыжку танцевать. И ни подохнуть, ни вздохнуть, Ни сжечь, ни потушить, Как будто жизнь еще одну Теперь придется жить. И всю ее плясать, плясать От жизни вдалеке, Как отраженье колеса На беличьем зрачке. _^_ III (весна 1994 года) СДАЧА  В  ПЛЕН Те шли с поднятыми руками, А эти - выпучив глаза, Теряя почву - под ногами, Над головою - небеса. Без жизни, без вооружений, Как бы сосуды для вины. Таких неправильных движений Не повторить со стороны. Под наблюдением напасти, Не объясняющей причин, Разложенные, как лучи, На отличительные части. Так шли сдающиеся в плен, Шагая по своим теням, Отдав все то, что сберегли, За то, чего нельзя отнять... _^_ * * * Мне хочется выплыть, как камню на берег, Или, как горбатой горе, разогнуться. Вверху над египетским цирком империй Натянут канат, и нет места сомкнуться. Излишек бесплатного воздуха слева и справа И нет ничего ненадежней, вернее каната, И там на песке отражается тенью корявой Слепой силуэт, приглашая к себе акробата. _^_ * * * Как-то все сбивает с лада, Я не помню, где прочел: "Не зови меня, не надо На поляну за ручьем". То ли это дети пели, То ли сам себе я пел, То ли кто-то в самом деле Прилетел и улетел. Все идет в другую лузу, Издеваясь и шутя. Я расслабленную Музу Одеваю как дитя, То веду ее куда-то, То она меня ведет, То ли надо что-то спрятать, То ли кто-то нас найдет. И ни луга, и ни сада, Только голос за плечом: "Не зови меня, не надо На поляну за ручьем". _^_ * * * Как рыба режет лед Волшебней чем она Меня к себе берет Другая сторона Тебя здесь тоже нет Не мучайся ничем Смотри какой тут свет В каком идет луче Смотри или закрой Глаза и не смотри Пока горит второй У первого внутри _^_ * * * Кто нагоняет эти виды, Кто выливает эту воду Из наклонившейся посуды В как бы протянутые губы? Но что же мы могли поделать? Над нами начиналось небо, И сам я был одним из нас, И не одним, и не собою. _^_ * * * Н. Моя любовь - как снег и лед: Она и тает, и плывет. И вся вода горит огнем, И мы ее губами мнем. И я ресницами гребу По наклонившемуся лбу, Чтобы поймать тебя, причем, Как рыбу из ручья, - лучом. _^_ * * * Н. В обязательный этот мотив Не влезаем ни я и ни ты. Я и начал его, пошутив. Нам не хватит его пустоты. Мы займем как бы нишу в стене, Затаясь в этих самых словах. Просто ты прислонишься ко мне, И мы будем один, а не два. И мы будем стоять и смотреть Не дыша, лишь бы длилась игра, И пришедший сюда умереть Не боялся при нас умирать. _^_ * * * Перед тем как проснуться, любимая спит. В середине горы начинается лес. От себя самого убегает пиит, И в него сапогами кидают с небес. Сковородка летает с гурьбой карасей, Из-за моря вывозятся звуки, И какой-то царевич, не то Елисей, Надевает корону и брюки. А со дна отплывает другой пароход, На него, торопясь, забегает пиит. Задыхаясь от счастья, бормочет - ну вот, Перед тем как проснуться, любимая спит... _^_ * * * Вокруг меня веселый лес, Как оперение стрелы. А я теряю интерес Ко всем, кто мне милы. И всем, кого я здесь люблю Сегодня и давно, Смотрю вослед, как кораблю, Идущему на дно. А через лес идут огни И ищут, чтоб найти Меня или слова мои, Или мои пути... _^_ * * * Есть какие-то странные вещи, Неизвестные, если их нету. Все они вылезают из трещин И не знают, что делать со светом. Кто-то ими любим и испуган, Кто-то в них безнадежно влюблен. Как цветок, распускается угол И становится белым углем. А душе - безнадежное проще. Как-то легче и проще понять. Понимает же лошадь извозчик, Даже ты понимаешь меня. Мы нужны. С нами нечего делать. Мы спасем вас. Нас некуда деть. Продолжай себе петь - если пела, Когда ты родился, твоя смерть. _^_ * * * Не волен я в подводной воле И не могу остановить Подъема этой новой боли В моей запутанной крови. Как зеркало перед грозою Моя разрытая земля. Я больше сам себя не стою, Как инвалид без костыля. Пусть остановленное небо Падет на голову мою, И, как голодный крошку хлеба, Я черствый камень разжую. _^_ СТАРУХА Проходит мир, потом война, И в ожиданьи винограда Старуха смотрит из окна, Как наблюдатель из засады. Когда созреет виноград, А может быть, и не созреет, Старуха голову побреет И постепенно выйдет в сад. И сразу трепетную мякоть Сухими пальцами сожмет, И сок кровавый потечет - Тогда старуха станет плакать. И тут появится старик, Как продолженье разговора, Одетый в шапку и парик, Похожий на живого вора. Старик к старухе подбежит, Под ветром шапку обнажая, А та старуха уж лежит, Старуха не соображает. И только кровь из головы Стекает, спутываясь с соком, И убегает в грязь кривым Пересыхающим потоком. _^_ * * * Не надо слез, не надо слов, А просто так играет кровь: А просто так она шумит, А просто так она жива, Ее ничем не заменить, И некуда ее девать. И нету толку никому, И нету пользы даже мне. И кто-то делит эту тьму На всех убитых на войне, На всех, кто выступил из всех, Как из ствола течет смола Во всем уродстве и красе, Которыми их кровь цвела. И кто-то там поет сквозь тьму. И тот, кто слышит, говорит. Не надо плакать по тому Чья кровь играет и горит. _^_ * * * Долго гляди, как идут на далекое дно корабли, нагруженные златом, Или как зрячий теряет монету и ищет монету, Или как дерево бьет терпеливые листья плетями, Или как воин во сне нарушает присягу, И, как только закроешь глаза, - снова гляди на все это. _^_ * * * Звезда друидов не имеет плавника, Хотя она удачлива, как рыба. Ты не успел договорить "спасибо", Но ощущаешь жжение в руках. Звезда друидов - камень среди трав, Нацеленных, как копья, в небеса. Те, кто был прав и те, кто был неправ, Лишились прав на эти чудеса. Звезда друидов говорит насквозь. Кто заблудился - заблудился к Богу, И он не хочет выйти на дорогу, И на глазах не замечает слез. _^_ * * * Жизнь становится проста - Легче и больней. Акробату без шеста Легче и вольней. Птица с каменных дерев В воздух входит вброд. Остается, умерев, Жить наоборот. _^_ * * * В пустом пространстве ты станешь напрасным шагом, Широким звуком, кольцом, колесом с обрыва. Напрасно ты говоришь, закрывая лицо бумагой, - Твое дыханье в руках у тебя, как рыба. Поодаль кто-то глядит на тебя с усмешкой. Понятной, как подтвержденье, похожей на опасенье. И если твоя монета упала на землю решкой, Орел пролетает сверху, ее накрывая тенью. _^_ IV (лето 1994 года) ОРФЕЙ - Кого ты услаждаешь, сладкогласый? - Я иногда их чувствую под кожей. Они похожи на высоких женщин, Но вместо губ у них кривые клювы. Нет, вовсе не на женщин. Змеи, птицы. Они остры и мягки, как бумага. Целуют, жалят, слушают, молчат... _^_ * * * Завершенье пути Похоже на выстрел в горах. Как медведь - муравейник, Мозги разгребает страх. Дерево на берегу Растет по такой кривой, Словно бы хочет плыть И грести головой. _^_ * * * Мне снилась тайная свобода От подражания себе, И я ронял себя под воду С подводным шумом в голове. И плыл и греб неповторимо Пустыми чашами весов, И голос, ясно говоримый, Казался сотней голосов. Но что я буду делать, милый, Проплыв все поле до конца Без утомления, без силы, Без побужденья, без лица? _^_ * * * Как прежде, горят надо мною созвездья. Теряю тревогу, и жадность, и жажду. Созвучья текут из узорчатой чаши По тихим пристройкам, подмосткам, предместьям. На сердце легко, ощущенье провала, Под светом почти, как под снегом, темно. И снова, и снова, опять, как бывало, Созвездья текут косяком надо мной. _^_ * * * Милый мой, как та труба, На которой ты играешь, Ты уже с меня спадаешь, Словно волосы со лба. Так разбуженный больной, Приподнявшись на руках, Видит дырки в облаках Над обратной стороной. _^_ * * * С недоступным тихим смыслом Тихо пыль прошелестит, Словно дерево повисло Ветви в воду опустив. И в провал неповторимый Улетает эта пыль Мимо сонных мыслей, мимо Их расставленной толпы. В слабой судороге света Видно тающий пунктир, Как его костюм надетый Расползается до дыр. И не сразу зарастает, А точнее, никогда: Только кажется - пустая Растворенная вода. _^_ * * * Все бы падать да падать, Как будто стоишь да стоишь. Снегопадом, метелью Укрыться бы, слушая тишь. Затворить все ворота На железный запор И подслушивать: вот он, В доме возится вор. Ничего не укроешь, И, бери - не бери, Скоро станешь дырою В недоступной двери. _^_ * * * Так ячейки этой сети И просторны и малы - Попадешь, куда не метил, Не найдешь своей стрелы. Поаукай, покумекай, Поищи да заблудись. Раком в руку, греком в реку Утопись или вцепись. Вкус смертельного укуса Растекается внутри, А высокое искусство Знай пускает пузыри. _^_ * * * За первой музыкой теряется вторая. Когда снежинку поднесут ко рту, Ее теряют прямо на лету, Ее никто за ней не повторяет. И лишь предметы в существо свое Вбирают эту музыку вторую, Играют эту музыку сырую, Чтоб иногда мы слышали ее. _^_ * * * Когда в лучах зари тщедушной Так мило жизнь отражена, Так глупости твоей послушна, Так жадности твоей верна, Так падает к тебе с балкона, Так тянет под воду на дно, Ты словно бы в одной из комнат, А в остальных еще темно. _^_ * * * Кто там плакал в отдаленьи За прозрачною стеной, Плыл обманчивою тенью Над обратной стороной? Кто там плакал непечально, Беспричинно, налегке, Ничего не различая Ни вблизи, ни вдалеке? Кто же плакал там, не плача, Не дрожа, не горячась. Ничего ни в чем не знача, И насквозь всему сочась? _^_ * * * Отряхни меня, - Пыль это, что ли? И откуда взялась эта пыль? Сколько глупой и маленькой боли, Сколько бедной и вязкой судьбы! Впрочем, что ж, Разве я заморочен? Я стою, не касаясь углей. Не жалей. Или нет, если хочешь, Мою смерть за меня пожалей. _^_ * * * А кажется, одним дыханьем, Спокойным, чистым, ровным, тихим, Легко стереть круженье мира, Легко разгладить покрывало И сдернуть... и исчезнуть тоже... _^_ * * * Я превращаюсь весь в недоуменье. Я стал похож на пенье изнутри Какой-нибудь пещеры или ямы. Мотив знаком, но слов не разобрать. То "а-а-а", то как бы "бу-бу-бу", То по стене удары кулака. Послушаешь - не знаешь, что и думать. Подумаешь - и уши затыкаешь. И звук, который остается слышен, - Как будто сверху вниз песок ссыпают. И он течет, как строгая колонна, И где она кончается, не видно... _^_ * * * Вот и дождик идет. На больную идет со здоровой, Как навязанный правильным словом Одичалый черед. Городи огород И паси пустоцветы. Только кончится лето, Тут и осень придет. По затоптанным травам Пройдется законной ногой. Ты же, мой дорогой, Заслужил себе право. И теперь получи Заржавелую малость - От того, что осталось, Золотые ключи... _^_ * * * Словно я лежу в больнице, Столько счастья впереди - И как будто что-то спицей Мне достали из груди. Слышу радостные речи: "Обреченный будет жить". Как-то нечем, нечем, нечем Эти речи заглушить. Не могу пошевельнуться, Как прикованный лежу, Надо мною тени гнутся, Разрывают, режут, ржут. Вдруг толчок - остановились. Что еще? И в тишине Осторожно наклонились И прислушались ко мне. "Умер... Умер? Как? Измена. Никогда бы не поду..." И по стенам, и по стенам Заскользили, как по льду. Я смотрел оцепенело - Что-то было неспроста. "Значит, вот оно в чем дело"... Я закутался и встал. _^_ УТРЕННЯЯ  ПЕСНЯ  ХИРУРГА Когда проснется пациент, С кровати поползет, Я в этот радостный момент Пойму, что мне везет. Мне так везет, как никогда, Действительно везет: Он не доставит мне вреда И пользу принесет. Он доберется до окна И шторы оборвет, И жизнь окажется видна, И я взгляну вперед. И впереди из облаков Он мне махнет рукой... Все правильно - без дураков Нет смерти никакой. _^_ ВЕЧЕРНЯЯ  ПЕСНЯ  ХИРУРГА Над мертвым пациентом Вращаются жуки. Он с этого момента Нам не подаст руки. Он превратится в порох И под землей сгорит. Серьезных разговоров Он не договорит. И над своей печалью Он слезы не прольет, Поскольку он отчалил И скоро уплывет. Жуки лишь надувные Да злые червяки Теперь его родные, Друзья и земляки. _^_ * * * Оглушенный неслышным взрывом По минному полю идет, Словно его отливом В немое море несет. Словно его ветер Обдувает золой, Словно его сети - Словно скулы свело. Светит ли солнце сверху, Видно ли облака, Как-то трудно поверить В это ему пока. Легче на самом деле Махнуть пустою рукой. В недопустимом теле Музыка и покой... _^_ * * * Ах, если бы не ехать никуда, И все равно куда-нибудь приехать. Ах, лодырь, ах, бездельник, неумеха, Без всякого, без капельки стыда... Вот если бы не ехать никуда... _^_ * * * Когда посланник, удаляясь, Не взыщет с нас былой боязни За прерываемую связь И постоянством не подразнит, Когда за проданный уют Хозяйка не посмотрит косо И все просыпанное просо Чужие птицы доклюют, Тогда на медную звезду, Сверяясь, мы не бросим взгляда, А та дорога будет рядом, У самых ног и на виду. _^_ * * * В соседней комнате темно И тянет холодком. И кто-то там стучит давно По стенке молотком. А иногда и кулаком - С размаху и со зла. И стук уходит далеко Из нашего угла. Но иногда и головой Он, надрываясь, бьет, Не зная, кто поймет его И что его проймет. Ну а когда ему совсем - С разбегу, во всю прыть, Уже отбитым телом всем Он начинает бить. Стена стоит, как истукан, Из тела кровь бежит. И даже жалко мужика, Что на полу лежит. _^_ V (осень 1994 - май 1995) * * * Тут все спешат. Но мне спешить не надо. Я говорю: хорошенькое место Для превращенья головного мозга в тесто. Пока я не упал, я лучше сяду. Смотрю вперед и плавлюсь под лучами Невидимого солнца за спиной. Так плавно берег переходит в дно, А чайки переходят в крики чаек. Мне странно здесь, как и везде кругом, Я вспоминаю: тут же, годом раньше, Я долго думал, что со мною станет, Пока не стало просто и легко. Какой-то мальчик пробегает возле. Какой-то катер проплывает мимо. Какой-то холод еле ощутимый. И я не знаю, что же будет после. _^_ * * * Сухие кости чуть трещат, Как только я сжимаю руки. Приятно, право, замолчать, Послушать собственные звуки. Закинуть голову назад И опустить ее мгновенно... Так что-то хочется сказать И утаить одновременно. _^_ * * * Мне хочется на землю лечь Глазами вниз, как хочет море Вперед по берегу затечь, Чтобы земли наесться с горя. Мне хочется на землю лечь, Забыв, как все это зовется, Забыв, о чем ведется речь, Забыв, к чему она ведется. Мне хочется на землю лечь, Чтоб только чувствовать без дрожи, Что больше нечего беречь И ничего не уничтожить. _^_ * * * До свиданья. Радоваться поздно. Мы простимся на мосту подводном. Может быть, над нами светят звезды, Фонари и что тебе угодно. Уходи, шатаясь аккуратно. Скукой ум не перенапрягая. Я верну себя тебе обратно, Если тьма и смерть не помогают. Словно шар накачивают газом, Эта тяжесть не имеет веса. Позади нацеленного глаза Виден край нехоженого леса. _^_ * * * Трамвай идет то медленно, то быстро. В трамвае едем только я и холод. Вот остановка, но никто не входит, И я на ней отнюдь не выхожу. Негнущиеся пальцы прижимаю Друг к другу, и мне кажется, они Уже живут иною, чуждой жизнью, И кровь моя мне больше не нужна. _^_ * * * Скорей отплыть бы нам, отплыть... На берегу столпились люди, А мы на деревянном блюде Устали весла шевелить. Везде тяжелая вода Ложится на руки, как шуба. И муки тлеющие зубы, И пот ненужного труда... _^_ * * * Бездельник выходит с работы, В руках его сумка, а в ней Немного тяжелых камней И ложка еще для чего-то. Бездельник садится в троллейбус И видит далекий плакат - Там голая белая дева И надпись на трех языках. Бездельник глаза закрывает, И музыка сразу звучит, И дева во сне, как живая, Ему подает кирпичи. И дева другая лопатой Готовый раствор подает, А третья считает зарплату И грустную песню поет. _^_ * * * Часто хочется состав Отцепить от паровоза, Сено сжечь, а бабу - с воза, По ланитам нахлестав. Поменять кота в мешке На какое-нибудь мыло. Ты меня на ключ закрыла, Как начинку в пирожке. Но меня зовет, манит, Но аукает из чащи: Дескать, умирай почаще, Не морочь себя, пиит. _^_ * * * Зима исполнит обещанья Которых, впрочем, не давала. Я это ясно ощущаю На высоте ее обвала. Она в полях своих лежит, Еще уста и руки немы. И остается лишь прожить Уже угаданные темы. _^_ * * * Рыбы рисуют узоры хвостом, На дне реки цветут сорняки, Воды движутся на восток, Откуда рукой подать до руки, Тебе протянутой издалека, Без всякой цели, но неспроста, И разжимается вдруг рука У глядящего вниз с моста. _^_ * * * Мне хорошо и без Того, что я как бы есть. Будто теряешь вес, Но не хочется есть. Словно бы смотришь из Леса в свое окно. И забываешь жизнь, Мертвую, как зерно. В общем, меня здесь нет. Узнанный вами вид - Как проездной билет, Который уже пробит. _^_ * * * Приподнимая пелену, Но ничего не понимая, Я говорю, что я в плену И про себя кино снимаю. И по камням иду пешком С мешком, которого касаться Не стану. Ибо незнаком С тем, кем приходится казаться. _^_ * * * Химия организма - Вот источник моего пессимизма. Истощается ум В поисках нужных сумм. Нарушается кислотный обмен От нежданных измен... И только водка Поддерживает жизнь поэта-самородка. _^_ * * * Я веду ногтем по ткани, Разорвать - не разорвать? Что, как сердце перестанет Перепрыгивать слова? Что, как музыка сыграет Так, как нефть горит в воде, Для себя не избирая Продолженья в ерунде. С выраженьем лжеглухого Слушай, как тебя зовут. Впрочем, что же тут плохого? Ничего плохого тут... Но, как конь без ног вывозит Всадника без головы, Ни в поэзии, ни в прозе Не напишется, увы, Что поддерживает, или Что толкает нас в плечо Так, как будто нам вручили Щит, изрубленный мечом... _^_ * * * Тьма над лесом Благополезна жителям леса, Ибо нахожденье под прессом Бывает освобожденьем от пресса. Расстояние ожиданья Становится тенью приобретенья, Как народ, обложенный данью, Становится просто тенью. Сидящий на дереве бодхи Видит недалеко, но надолго Пение песен и питье водки Воздвигает принципы гражданского долга. И увидев, какие птицы Отражаются в лужах лажи, Хочется не шевелиться, Дабы попасть туда же... _^_ * * * Пустота карманов - явный козырь, А тем паче тяжело растратить. Я хотел расти, как эти розы, Я хотел ползти, как эти рати. Отчего, не узнанный другими, Незнакомец мне так узнаваем, Словно я придумываю имя, Но его все время забываю. _^_ * * * Как он тихо исчезает, Мой невидимый герой - Словно с дерева слезает Полуночною порой. Тихо с дерева слезает, Заползает на коня И навеки исчезает От тебя и от меня. Дерево качается На своем ветру. Не о чем печалиться, Это все - к добру... _^_ * * * Я видел разговор немых, Красноречивую беседу. И позабыв, куда я еду, Смотрел рассеянно на них. Немые были хороши, Их мимика была богата, И выраженьем глуповатым Я их, наверное, смешил. Немые изгибали рот, И я им тоже улыбался, Но понимать их не пытался И не хотел - наоборот. Мне как-то нравилось теперь, Что я не понимаю речи, Хотя б немых. И эта встреча Как будто мне открыла дверь. _^_ * * * Лишенный целей и задач, Я на распутье. Словно кто-то, Кому отпасовали мяч, А он не помнит, где ворота. Где эта местность. Где она, Столь узнаваемая прежде, И где та дева у окна, В своей неряшливой одежде. Похоже, все ушли на фронт Или на базу, или в баню, А я лежу, открывши рот, На неразобранном диване. _^_ * * * Человек, сидящий в яме, Видит горы и леса, Навесные небеса С закругленными краями, Видит стаю гончих птиц, Процарапавшую воздух, И, пока еще не поздно, Он торопится уйти. _^_ * * * Все, что случается со мной, Меня касается едва ли, Как будто гулы за стеной И не понять, кого там звали. Лишь обведи рукою круг, Неодолимую границу, И рассыпается, мой друг, То, что пыталось сохраниться. _^_ * * * Отойди на середину, Погляди со стороны. Ведь подробности картины По-другому не видны. Впрочем, зренье искажает Тот невидимый узор, Словно славу наряжает Для надежности в позор. _^_ * * * Я слышу пенье далеко, Хотя не песен и не арий. Так закипает молоко, Которое никто не варит. Так зацветают сорняки На мачте затонувшей яхты, Так вылезают горняки Поесть чего-нибудь из шахты. Так возле свалки городской Вам могут повстречаться дети С пустой приборною доской, Весьма гордящиеся этим... _^_ * * * Мне снится запах мокрого железа... В. Хованов Мне снится запах мокрого железа, Хотя могло бы ничего не сниться. Мешалка продолжает шевелиться, Мне странно то, что я в нее не лезу. Но в этом веке все вниз головой, И крутится с неповторимым скрипом, Кто отравился, кто болеет гриппом, А кто-то был вчера еще живой. Ворона молча доедает гвоздь, Среди миров работает мешалка, Шуршит песок, мне ничего не жалко, И зимний воздух крошится, как кость. _^_ * * * Никуда не выходи из дома, Ты не будешь никогда один. За собой внимательно следи И себе ты станешь незнакомым. А все те, кто мучили тебя, Будут прощены тобой за то лишь, Что они, как ты, не знали воли, И, как ты, не помнили себя. _^_ * * * Медвежье ухо цветет на альпийских лугах, Швейцарское солнце слегка отражается снегом. Как каждому морю, мне скушно в моих берегах, Мне хочется двигаться медленным, медленным бегом. Слегка засыпая, но все же на полном ходу. Слегка спотыкаясь, но все же не так, чтобы падать. Имея в виду незаметную глазу звезду, А также и тьму, почему-то цветущую рядом... _^_ * * * Как называлось то животное, Что выползало из воды, Оставив грязные и потные И непонятные следы? Как называлась эта гадина? Но я разыскиваю зря, Ее название украдено Из словаря и букваря. Остался только след петляющий, Пересекающий весь лист, И ничего не понимающий Стареющий натуралист. _^_ * * * Что я должен вспомнить, или Что я должен позабыть? Эти годы научили Безответственно шутить. Эти годы охладили Пыл. Огонь же разожгли. Все куда-то уводили От небес и от земли. Где же я теперь, сегодня? Что-то нет меня нигде. Я сошел по этим сходням, Словно мед по бороде... _^_ * * * Все выше и выше, И я уж не слышу, а брежу, И нежные руки Об острую музыку режу. Ненужная пыль Закружилась, и, кажется, нет Того, кто спросил, И того, кто услышал ответ. И лишь в глубине, Как звезда из колодца, Невидимый мне То поет, то смеется... _^_ * * * Летит над нами Бог Зимы, Бог тишины и изобилья, А наши скудные умы Покрыты покупною пылью. Нам все мерещится четверг В костюме дворника. И что же? Он наши жалобы отверг И наши избы уничтожил. Опять сомнение в умах И расхождение в ответах. Непостижимая зима И безответственное лето. _^_ * * * ...А где-то другой человечек, Убитый на той же войне, В такой же таинственный вечер Стоит, прислоняясь к стене... От ветра колышутся ветви, Их тень на стене чуть дрожит, А он потерялся на свете, И он никуда не спешит. _^_ * * * Дождись меня. И к моему приходу Поставь на стол печенье, чай, конфеты, Пирожные. А, впрочем, если нету, Тогда хотя бы хлеб, хотя бы воду. Отпразднуем хорошее начало, А может быть, напротив, заключенье. Сегодня то же самое мгновенье, В котором ты меня уже встречала. Расходы превращаются в доходы, Точнее в воздух, в никуда, в ненадо. Ищи меня по направлению взгляда, Который ты отпустишь на свободу. _^_ * * * Все это лишь каникулы, к которым Тебе приятно будет возвратиться. Не все ль равно, когда? Быть может, скоро, Скорее, чем закончится страница, Которая об этом повествует, На всякий лад двоясь и привирая... А кто-то плачет, кто-то торжествует, А кто-то просто ждет, не выбирая. _^_ * * * Какая поэзия? Даже не пишется проза. Впереди паровоза унылая брезжит стена. А меня почему-то неясная гложет вина, Словно я поджигаю стога на полях у колхоза. Словно я продаю беляши, начиненные ядом. Налетай, малыши, потому что они хороши. Если хочется петь, то сначала пойди попляши. Где же музыка? Музыка где-нибудь рядом. _^_ * * * Завоевание пустот И отчуждение от речи, Но ведь еще остался тот, Кого я никогда не встречу. Я, может быть, к нему иду, А, может быть, стою на месте. И не понять. В моем бреду И то и это видно вместе. _^_ * * * Печаль моя не знает языка, А кабы знал, то вряд ли б говорила. А так мы говорим издалека, Как с баобабом говорит горилла. Не каждый о своем, скорей вдвоем О каждом, погружаясь постепенно, В безводный некий как бы водоем, Уходим с головами, только пена Ненужная, она еще видна, Как спины отошедшего отряда, А мы уже коснулись дна, И все в порядке, ничего не надо. _^_ * * * Кому-нибудь это приятно, А кто-то запутался тут. Я вижу какие-то пятна, Которые скоро сотрут. Кто ниже поднялся, кто выше, Все тает почти на глазах. И, может быть, кто-то услышал, Но я ничего не сказал. _^_ * * * Придет весна, а может, не придет, Светло от электрического тока. Я мажу палец йодом, и весь йод Течет по мне извилистым потоком. Так кровь течет за кожаной стеной, Вокруг костей свиваясь, как змея. Смеясь и издеваясь надо мной, И в этой чаще прячась от меня. _^_ * * * Как толкают под локоть рукой: "Эй, проснись, о тебе говорят", - На собраньи, где все Уже -надцать столетий как спят. И проснувшийся в страхе, Еще оставаясь во сне, Открывает глаза: "Что, зачем говорят обо мне?" А вокруг никого, Кто бы мог говорить и толкнуть. И так хочется спать, Но уже невозможно заснуть. _^_ ЧЕТВЕРОСТИШИЯ И  ФРАГМЕНТЫ  НЕЗАВЕРШЕННЫХ  СТИХОВ * * * Как пятна на шкуре леопарда Встречаются при ходьбе, Вот также придется встретиться Когда-нибудь мне и тебе. * * * Закатился камушек в дальний уголок, А у нас, голубушка, нет ни рук, ни ног. Ах, у нас, родимая, нет и уголка, А про этот камушек я солгал слегка. * * * Иногда проснется сердце, Словно тот, кто спал в седле, А проснулся на земле, И не может отогреться... * * * Окно, затянутое пленкой, Туманит мой неясный взор, Как до рождения ребенка Утробной проруби узор. * * * Парни с отмороженными репами Кажутся порой весьма свирепыми. И идут они такой походкой, Как суда, груженые селедкой. * * * Послушай меня, мы с тобою как два сапога. Мы хорошая пара для зимних и летних прогулок. Но с обеих сторон обступает такая тайга, И такая тоска, и так дует, что буквы во рту изогнуло. * * * Чтобы здесь оставаться, не надо высовывать нос Даже с целью поддержки, тем более с целью протеста, Надо мять свое тесто и с точностью знать свое место, Потому что тебя никогда не предаст лишь оно... * * * Деревья никуда не ходят, Они растут наедине, Они копаются в земле И ничего там не находят. * * * Мое отчаянье не очень велико, То есть оно не более чем трата На хлеб, на соль, на боль, на молоко И на желанье убежать куда-то. * * * От слабости бедной я стыну один И скучно смотрю на пустые страницы И только стучит, замирая в груди Мотор, раздробляющий птицу. * * * Кем я стану в твоем словаре Неотвязная речь? Я уйду от тебя. А ты сможешь ли мной пренебречь? Не в словах, а вокруг этих слов и вовне Ты запомнишь меня, как зола об огне. * * * Расцветают смятые цветы, Вырастают скошенные травы, И горит в ладонях темноты Белый свет, не спрашивая права. * * * О, глиняные земледельцы И карамельные купцы, Недремлющие мудрецы Какого цвета ваше сердце? * * * Завод стоит, как некий слон, Труба его, как некий хобот. И люди, многие числом, Самих себя туда торопят * * * ...И давка в тесноте трамвайной, И недосмотренные сны Объединяют нас, как тайна, Невнятная со стороны. * * * И поражение тебе - Как шаг к неведомой победе. Оно запишется на небе И отразится на судьбе. * * * Окно покрыто сыпью водяной, Трамвай звенит железными ключами, Я спицу в руки взял, не знаю для чего, Вот так и изойдешь собою в этом склепе... * * * Все, о чем я молчу, - это ты. Все, что мне не сказать, - это ты. Если я молчу - значит, я говорю с тобой. * * * Остановленный голос, След последнего роста, Состоит из полос Пустоты и дыханья. Камни валятся В пропасть, как гости. И выходят, как эхо, Стихами. * * * Страшней всего вдруг умереть, Но жить еще страшней, Поскольку жизнь включает смерть, Но смерти нету в ней. * * * Я ехал по улице в собственном теле, И ноги сгибались, и локти хрустели, И чудная местность меня обступала... * * * Я должен быть живым. Иначе я умру. * * * Гадая по отрубленной руке На то, что далее, чем то, что вдалеке, Рыбак бросает лодку плыть одну, А сам идет на радостях ко дну. * * * Вино не называй водой, А пробуждение - бедой, А взрослого - ребенком, А воина - подонком. _^_

© Сетевая Словесность, публикация, 2016-2024.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Лев Ревуцкий. Рассказы. ["American Dream", спросите вы? Нет, отвечу я. Такова сила материнской любви. Ну и немного везения. Без мамы, её любви и поддержки не было бы ни американской...] Алёна Цами. Босиком по небу [Так уж устроен человек, что в майский полдень он сравнивает облетающие лепестки вишен с первым снегом, а первый снег – с лепестками вишен...] Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд" [Вечер барда Ольги Чикиной в московской библиотеке Лермонтова в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".] Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке [Запомни запах скошенной травы, / Испей воды из родниковых братин... / В поэзию поэтам вход бесплатен. / Для остальных – увы, увы, увы...] Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь [Как остро сосульки глядят на прохожих, / как будто пытаясь понять и учесть, / насколько прохожие те толстокожи, / и что там за кожа – броня или...] Роман Смирнов. Сны Иезекииля [...найти ещё одну связать века / мост подвесной пройти и поклониться / но не подняться выше языка / и ниже немоты не опуститься...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I [ты выйдешь к солнцу сам не зная где ты / какие там живые экспонаты / где луг поющий где осипший берег / где девушка плывущая нагая / где высушены...] Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела [я умею / складываю все под ноги / чтобы ходить / шаг за шагом и раз за разом / по мозаичному мосту в реальность] Николай Киселёв. Я – главная посредственность [и шкет бежит с огромным рюкзаком / шуршит домой болоньево штанами / а я шагаю в школу по кривой / учить детей любви и состраданию] Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе [приходит мартин cкорсезе говорит привет / я сейчас снимаю фильм про индейцев / там для тебя есть одна / очень важная роль] Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино [Рассеянно / капает дождь над Сеною. / Между лопаток пальчиком / трогаешь: "Всё потрачено..."] Читайте также: Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть II | Яков Каунатор. В своём отечестве пророк печальный... | Татьяна Мамаева. Игра без правил | Марина Марьяшина. Обживая временные петли (О книге Бориса Кутенкова "память so true") | Полина Михайлова. Света – Ора | Александр Оберемок. Между строк | Полина Орынянская. Холодная Лета, горячие берега | Рассказы участников VI Международной литературной премии "ДИАС" | Юлия Сафронова. Локализация взаимодействий | Александр Хан. Когда я слушал чтение (о стихах Юлии Закаблуковской) | Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I | Галина Бурденко. Неудобный Воннегут | Владимир Буев. Две рецензии | Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") | Александр Карпенко. Крестословица

X
Титульная страница О проекте Редколлегия Правила для авторов Авторы и публикации Хронология публикаций Рейтинги и статистика Авторские книги отзывов Общий форум Публикации: Рассказы Повести и романы Пьесы Поэзия Переводы Очерки и эссе Критика Кибература Теория сетературы Литературные хроники Рецензии	Специальные проекты: Литеросфера Книжная полка Колонка Читателя Наши авторы в переводах Платформа Картинки в паутинке Сад расходящихся хокку Антология русских хайку ... Devotion Конкурсы Тарту 1980-х Мемориал-2000 Цитотрон Авторские проекты: Чужие слова Две строки / шесть слогов Кривая империя Обратная связь Следующая станция В-О... Dictionary of Creativity