не включая звучания
музыку шорох речь
не пытаясь затеплить
светильник ночник свечу
аки тать за спиною в нощи
тишину стеречь
замереть
подбородком прильнув к твоему плечу
спи
шарахнет разрыв капели
ничком-о-жесть
замерцает в испуге прижмуриваясь фонарь
только б Лету не смял не сморщил
ни cтон ни жест
да не бухнул в набат
встрепенувшийся пономарь
затаишься
и в прорубь времени
сон скользнёт
невесомо-кисейным велением плавника
ошалев от апреля
форель разбивает лёд
и на горных порогах
с камнями бранясь, река
кружева рукава на косые лоскутья рвёт
пляшет флюгер над крышами
бюргерский городок
залихватская полька
вот-вот перебьёт гавот
плёс расстелен как плед
у осочьих девичьих ног
клавесин рассыпает на площадь
монетки нот
cпи
ты чувствуешь
как теченьем кружит наш плот
как стремительны стрелки
как сердце летит в галоп
как срываясь с озёр
словно завтра уже цейтнот
сотни диких гусей
поднимаются на крыло
как по жилам деревьев
бежит ускоряя ритм
тот же сок, что пульсирует присно
в любом из нас?..
спи,
осталось недолго
полоска зари горит
за окном рассветает
ты слышишь? уже весна...
"Неперелётными созданы люди.
Боже! за что нелетальности месть?.."
(с) Т. Бориневич
здрав ли ты в палестинах дальних, любезный Постум?
есть ли час для эпистол?
в провинции нынче ливни,
и строка для стишка, шелестя, прорастает в воздух -
цвет вишнёвый завидишь ли, тронешь ли куст крапивный
или белым туманом в прорехах истерик чаек
добредёшь до брабантских манжет полосы прибоя,
где анапест стишка налетает, как шквал, качая,
по лазурным барханам щепой унося с собою
вплавь до стен белокаменных (Рим твой красив, как риф, но
строг, как чудище мавров - обло, озорно и лаяй)
... а строка у стишка догорает, взрываясь рифмой:
вспоминаешь друзей и светлеешь лицом, скучая,
и печаль ворошит на просушке пустые верши,
и вот-вот одолеешь проклятую нелетальность -
но стишок запускает в песок корешок и держит,
и врастаешь в провинцию крепче, чем в дюну тальник,
привыкая к неспешности волн, поцелуев, слога
и, к эфиру прильнув, будто ртом к саксофонной трости,
выдыхаешь стишок
монологом - к тебе и Богу.
слышно ль там, в палестинах дальних,
любезный Постум?
такое хреновое лето тринадцать прохла
да северо северо зябкий семнадцать в секунду
порывисто треплет простуженный плащик
пола
азартно транжиря последние крохи тепла
косит на лету по-вороньи фальшивым корундом
застёжки
и хлещет по голени шанс прозева
в Париж отлететь или к тётушке скажем в Саратов
гулять по полям улыбаясь гортанным "са ва"
а лучше бы грузди в бору собирать в кузова
и хрусткую сладость черешни срывать воровато
в соседском саду
замерев провожать парапла
на миг потеряться в слепящей просторности свода
беспечно доверившись хитросплетеньям узла
но нити основы трещат истрепавшись дотла
и падает пуговка брызнув осколком стекла
ничком
в леденящий сквозняк високосного года
cалве, мин херц
нас опять занесло в тупик
мы с тобой доки
играючи
находить их
снова летишь на свет
а в итоге - пшик
холод и пепел
такой вот сердитый диптих
и, натурально,
опять виноват весь мир
(сиречь, театр -
абсурда и погорелый)
роли зачитаны
задник протёрт до дыр
да и пророку
в отечестве нехрен делать...
хочешь рецепт?
не хватает тепла - раздай
вещи из шерсти - в церковь
крупу - синицам
сёcтрам - по серьгам
а снится потерянный рай -
на ночь согрей молока:
это всем здесь снится...
так и спала бы
ладонь на груди забыв
мерным дыханьем
качая медузу сна
да по смоленской дороге
гудят столбы
да предрасстрельно по окнам
луна, луна
так и смотрела бы в ночь
самолёту вслед
впрочем не суть
каравану ли кораблю
да разрезает
рассвета стальной стилет
нить
неуёмного шарика цвета блю
так и жила бы
даром, что сладу нет
с шелестом ливней
в мелькании юрких дней
только тоскует
заезжий трубач в окне
только стигматы рябин бередят
сильней
день ото дня проступая
в вершинах крон
и над пожарищем
радуясь и скорбя
льётся адажио
сбив капюшон, Харон
мокнет у лодки
окурок втоптав в бетон
Анна Долгарева: Утопия (оммаж компьютерной игре "Мор.Утопия")[Мятежный март сродни моей природе. / Я слышу всё отчётливей весной, / как тает снег и как в бутылках бродит / не выпитое за зиму вино... / ...]Поцелованный ветром[Вечер памяти Александра Сопровского в Подмосковном литературном клубе "Стихотворный бегемот".]Айдар Сахибзадинов: Обгон: и Казанские вруны: Два рассказа[Ну, не хочешь сам, не мешай врать другому! Может, это потреба! Тем более, если честно, человек тут не врет, ибо сам верит. Он рядит себя в героя. Разве...]Владимир Алейников: В семидесятых[..В дымке призрачной. Там, в Царицыно. Там, совсем далеко. Далече. Там, где наши звучали речи. Где беседы мы встарь вели. Там, давно. Так давно! Когда-то...]Александр Немировский (1963-1986): Мы пришли, вы нас звали[...И всё равно полночное шоссе / И первый светофор на Кольцевой, / Хоть не желай того, вернутся все. / Куда тебе, куда ещё домой?]Галия: Мышиный горошек[Кто-то когда-то / придумал любовь, / сочиняя стекло / из тумана]
