РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ
1
Вот уже второй час Татьяна сидела на Южном вокзале, разглядывая людей, цветы в кадках и пейзаж за огромными стеклянными стенами. С высоты третьего этажа открывался вид на заснеженные крыши, на громадные трубы какого-то индустриального монстра или ТЭЦ, из которых бесконечным шлейфом тянулись чудовищные серые столбы дыма. Хотя еще не было и пяти часов, над городом висела серая мгла.
Пейзаж под названием "Здравствуй, Родина", усмехнулась Татьяна. Под стать ее настроению пейзаж. Возможно, если бы она ехала весной в пору цветущих каштанов, все виделось бы по-другому. Но за окнами декабрь, холодно и неуютно, как на улице, так и на душе.
Она прилетела в полдень, прошла досмотр, получила багаж и поволокла его к автобусу, отходящему в город. Автобус был большой и холодный, она сразу же замерзла несмотря на толстый свитер, теплую куртку и новые меховые сапоги, купленные в супермаркете перед отлетом, по дороге в аэропорт. Что и говорить, отвыкла от холодов. В три она была уже на железнодорожном вокзале и, сдав вещи в камеру хранения, купила билет на поезд. Поезд на Покровск отходил в шесть вечера - еще три часа ожидания. В другое время она бы непременно отправилась погулять в город. Но долгий перелет и смена часовых поясов лишили ее всяких сил и желаний. Ноги были ватными, тело неповоротливым, а мозги вялыми. Впрочем, в этом отупении была своя положительная сторона - отсюда, с другого континента, все то, что подвигло ее на такой пространственный скачок, внезапно утратило не только остроту, то и всякое значение. Сейчас, сидя в зале ожидания, она с некоторым удивлением обнаружила, что буря в душе улеглась. В самом деле, чего это она так кипятилась? С чего и зачем подняла такой шум?
Родители были в шоке, когда она по телефону сказала, что возвращается домой. Насовсем. Какой такой развод? Мама расплакалась. Все наладится, не спеши принимать окончательного решения. Мало ли что бывает в семье... Да никакой семьи нет! Нет никакой семьи, кричала в ответ Татьяна. Какая семья, когда каждый сам по себе? Он в постоянных командировках или целыми днями на работе. Я тоже работаю. Я сама по себе, он сам по себе... Ну и сам по себе - трубку взял отец, - а все-таки муж. А тут одна куковать будешь. Татьяна ушам своим не верила - и отец и мать в один голос твердили, что нечего и думать о возвращении! Их испугало слово насовсем. Никак не ожидала она такой реакции. Как отец возмущался, когда она уезжала в Америку! Мама плакала. И вот, пожалуйста, - все переменилось до наоборот. Теперь они, оказывается, просто счастливы от того, что она там. Но если подумать - ничего удивительного. За три года многое переменилось в их жизни. Они купили дом. И мебель. Поставили телефон. Стали покупать вещи, о которых раньше и мечтать не могли. И все это благодаря тому, что она замужем за Питером. Теперь они убеждены, что ей крупно повезло с мужем. Она сама их в этом убедила своими письмами и восторгами - Питер купил мне машину, мы с Питером едем в Лас-Вегас, отпуск проведем на Ямайке... Многочисленные цветные фотографии демонстрировались родичам и знакомым. Вот как живет наша Татьяна - не упустила свое счастье! И вдруг всему этому - конец?!
- В чем дело-то? - добивался отец. - Обижает он тебя, что ли? Бьет?
- Не бьет.
- Так и не делай глупостей!
Никогда он раньше так не сердился. А она по телефону ничего и объяснить толком не могла. И вообще, как им такое объяснишь?
2
В ту субботу Татьяна особенно тщательно делала уборку - Рождество на носу и они ожидали гостей. Питер уже пригласил Марка и Сильвию, и свою двоюродную сестру Марту с мужем. В прошлый раз они - ты помнишь? - устроили нам настоящий праздник, сказал он. Теперь наша очередь. Разумеется, Татьяна не возражала. Праздник есть праздник. К тому же она любила принимать гостей - была редкая возможность блеснуть своим кулинарным мастерством.
Она тщательно пропылесосила гостиную, обе спальни, и зашла в кабинет мужа. Обычно здесь она чистила только ковер, поскольку Питер с самых первых дней просил в кабинете ничего не трогать, чтобы не перепутать каких-нибудь важных бумаг у него на столе. В своем кабинете он сам убирал. И здесь царил настоящий порядок - Питер редкий чистюля. Также чисто и аккуратно, все по полочкам, было разложено и в его гардеробной, где он тоже сам наводил порядок. Татьяна огляделась. Можно, пожалуй, даже и не пылесосить. Сегодня и ковер был чист и на большом, длинном рабочем столе ни пылинки. Документы, обычно занимавшие часть стола, сегодня были упрятаны по папкам и ящикам. С понедельника начинались праздники - никакой работы. Татьяна оглядела полки с аккуратными рядами книг - главным образом всяких справочников. И папки у него разные - голубые, зеленые, розовые. Чтобы, значит, даже визуально различать, где какие документы. Она поправила цветок на окне и уже собралась идти на кухню, чтобы заняться обедом, как вдруг заметила, что один из многочисленных ящиков стола немного выдвинут. Непорядок. Она нагнулась, чтобы закрыть его, но вместо этого почему-то потянула на себя. И остолбенела, замерла в нелепой позе, сложившись чуть ли не пополам. Ящик был почти наполовину заполнен цветными распечатками обнаженных женщин. Аккуратно разложенные стопки фотографий. Татьяна медленно опустилась на пол рядом со столом, взяла в руки одну из пачек и, не веря своим глазам, начала перебирать. Ни одной девушки в одежде. Все как есть голые. Этому не было никакого объяснения. Оно, наверное, было, но никак в данный момент не приходило в голову. Питер, такой аккуратный, скрупулезный, такой весь из себя приличный...
Бросив листы на пол, Татьяна поднялась и огляделась вокруг в полной растерянности. Растерянность медленно вытеснялась набухающей внутри яростью.
Так вот что чем он занимался вечерами, сидя в своем кабинете и якобы работая! Якобы на бирже играя, якобы новости читая в Интернете... Недавно принтер новый купил. Чтобы, значит, этих голых баб распечатывать! Татьяна выдвинула следующий ящик стола. Он оказался пуст. Ничего, кроме нескольких папок-файлов. Она раскрыла одну из них, заглянула внутрь. С первой страницы, обнажив в лошадином оскале желтоватые зубы, на нее завлекающим взглядом смотрела ярко-рыжая девка. На следующей была она же, но уже в полный рост, в коротенькой юбочке и облегающей кофточке с огромным вырезом, стояла, широко расставив ноги в туфлях на высоченных каблуках, слегка наклонившись вперед, чтобы значит, грудь была лучше видна. Следующая страница - описание дамы... А дальше - дальше шли письма! И все это было разложено аккуратно по датам и скреплено.
Татьяна слышала, что почти все мужчины заходят на эти сайты. Многие просто попялиться из любопытства. Но чтобы такое делал Питер! А он, оказывается, не просто смотрел все эти сайты знакомств, все эти порносайты. Нет, он, похоже, еще и в переписку вступал с этими мерзкими бабами! Татьяна лихорадочно дергала ящик за ящиком. Вот еще папка, и еще... На пол сыпались распечатанные на цветном принтере страницы с голыми задницами... их описания... Господи, да сколько же их тут? Голова шла кругом.
Или он поехал умом или она! Приличный мужик в возрасте, каким он всегда ей виделся, с которым она прожила рядом целых три года, вдруг растворился, исчез в воздухе, а вместо него возник в воображении то ли сексуально озабоченный, то ли уже просто по-настоящему больной, похотливый козел.
В конце концов, Татьяна разрыдалась.
Он сломал, испортил все, что с таким трудом она строила все эти три года! Разбил их семейную жизнь! Если бы не он, она бы сейчас готовилась к Рождеству, с удовольствием украшая елку и раскладывая подарки, которые заботливо готовила, скупала, бегая по распродажам, чуть ли не с самого лета. Для него, для его сестры и мужа сестры, для их двоих мальчишек...
Вместо этого она сейчас ехала к родителям, стараясь не вспоминать безобразного скандала, разразившегося в ту злосчастную субботу.
Хорошо еще, что она работала и имела свои сбережения! Уже через полгода после своего приезда в Штаты пошла кассиром в супермаркет - чтобы язык быстрее освоить, - да так и застряла там на два последующие года. Питер это одобрял. Какое-то общество и общение. Работая, легче освоиться в новой среде. Так у нее появился и свой счет в банке - Питер открыл его, сказав, что это ее личные деньги, на которые он не претендует. Вот эти-то деньги очень даже сейчас пригодились. Прорыдав весь вечер за запертой дверью спальни, не отзываясь на его уговоры и предложения поговорить, она приняла, наконец, как ей казалось, правильное решение и оставшиеся полночи собирала чемоданы. Под утро позвонила домой, сообщить, что приезжает. А рано утром, когда Питер еще спал, вызвала такси и отправилась в агентство, где они прошлым летом покупали билеты, когда летали на Ямайку. Купить билет на этот раз оказалось не так-то просто - начался high season, в эти дни полстраны снималось с места, чтобы провести Рождественские и новогодние праздники где-нибудь вдали от дома. Но душившая ее ярость сделала ее храброй, а ее английский - почти безупречным. Билет она, в конце концов, за бешенные, правда, деньги (high season!) раздобыла, после чего отправилась в ближайшую гостиницу, переночевать - ее рейс отправлялся в понедельник. Бросив на пол чемоданы, набрала номер Наташки, с которой работала в супермаркете. Они не то, чтобы дружили, но общались, часто болтали за чашкой кофе. Татьяна рада была бы сойтись поближе, но Наташка жила далеко, кроме того, на шее у нее была мать и двое детей - и время свое она ценила высоко. Она приехала в Америку на несколько лет раньше Татьяны, приехала с мужем, но вскоре они почему-то расстались.
- Ты ненормальная! - голос Наташки выражал крайнюю степень изумления. - Ты что, подруга, в своем уме? Да все они пасутся на этих порносайтах! Укрепляются духом и всем прочим!
- Не все!
- Ну, почти все. Те, кто этого не делает, просто не имеют компьютеров или не умеют с ними обращаться! Срочно возвращайся и мирись! А если уж эта ерунда тебя так достала, то надо не из страны бежать, а к адвокату! Получается, ты ему все вот так просто оставляешь! Просто подарок этому извращенцу делаешь! А ты, между прочим, по законам штата имеешь право на половину всего добра, что у него имеется! Ведь брачного контракта у вас нет? Нет. Ну и отлично! Но послушай разумного совета - даю его совершенно бесплатно - возвращайся немедленно!
Но Татьяна совета не послушалась.
3
И вот она дома. После первых объятий - главная новость.
- Питер с утра два раза звонил! Спрашивал, как ты. Сказали, едешь. И вчера звонил... Просил, чтобы ты сама позвонила, когда приедешь.
Такими, вот, словами встретили родную дочь после трех лет отсутствия! Что отец, что мать, донельзя взволнованы происходящим.
Не собирается она звонить, пусть и не уговаривают! Татьяну начинают душить слезы.
- Ладно, ладно, - отступают родители. - Твое дело. Только смотри, не пожалела бы потом... Здесь и работы-то сейчас не найти. Что делать будешь?
Но в первый день, оглушенная перелетом и внезапностью свершившегося, Татьяна не в состоянии думать о том, что будет, что делать, она просто бродит из комнаты в комнату, разглядывая мебель и вещи, появившиеся у родителей в ее отсутствие. Питер согласился, что это будет справедливо, если она будет помогать своим родителям. Даже денег добавил на доплату, когда узнал, что они хотят поменять свою квартиру на дом. А на эту мебель она, Татьяна, уже свои, заработанные, деньги высылала. Хотя она бы себе такую мебель ни за что не купила - прессовка... Еще собачка по комнатам бегает - маленькая, беленькая Муська с блестящими круглыми глазками.
- Когда ты уехала, мы ее совсем крошкой взяли, чтобы, значит, не скучать сильно, - мама ласково поглаживает Муськину спинку.
Вот так, теперь у них Муська вместо Татьяны.
На третий день приехала из Харькова мамина сестра Валентина. Всегда веселая, шумная, на этот раз и она выглядела озабоченной.
- Ну, рассказывай, что натворила, чего это перед праздниками тебя муж из дому выгнал.
Всегда она такая - деликатностью не отличается. Татьяна хмурится.
- Никто меня не выгонял. Сама уехала.
- И насовсем, представляешь? - мать не находит себе места. Невооруженным глазом видно, как переживает, при мысли, что лишается заокеанского зятя.- Так ему и не позвонила до сих пор! Да была бы причина такого мужика бросать! А то, ведь, и причины-то никакой!
- Подумаешь, девок голых рассматривал! - подключается Валентина, разумеется, она уже в курсе событий. - Да все они такие! Но ведь не пьет! И зарабатывает!
Ну что скажешь? Высшая оценка мужику, который не пьет и зарабатывает.
Бурное обсуждение дурных мужских привычек затягивается до позднего вечера. За это время они, как когда-то давно, во времена Татьяниного детства, дружно работая все вместе, успевают налепить гору пельменей, наделать салатов, накрыть стол и выпить по рюмочке-другой - у кого сколько душа принимает. Отец отмалчивается, но и так видно, что он тоже Татьяниного поведения не одобряет.
Татьяна и Валентина спят в одной комнате.
- Вот что я тебе скажу, - Валентина с треском раскидывает диван-книжку. - Детей тебе пора заводить. Пока детей нет, они, эти мужики, все налево смотрят.
Татьяне и самой такая мысль не раз в голову приходила. Но что-то не получалось у них с детьми.
На следующий день, отправившись в город за покупками, в молочном магазине она нос к носу столкнулась с Ромкой Рогозиным, с которым когда-то училась в одном классе.
- А говорили, что ты за бугор уехала, - он рассматривал ее с неподдельным интересом.
- Как уехала, так и приехала, - Татьяна попыталась выдавить из себя улыбку.
- Насовсем, что ли?
Татьяне не хотелось врать, но не хотелось и правду говорить.
- Не знаю пока.
Больше вопросов на эту тему не последовало.
- Слушай, а где ты Новый год встречаешь?
Татьяна неопределенно пожала плечами.
- Дома, наверное.
- Да чего дома сидеть? Приходи к нам! Я тут квартиру недавно купил, маленькая, но для одного хватает. Попразднуем. Неплохая компания намечается. Человек десять будет. Васька Черепанов со своей Варькой. Девчонки из параллельного будут. Помнишь Бурцеву и Левченко? Придут. Обе растолстели - не узнаешь! Ну и еще кое-кто. С невестой познакомлю. А ты расскажешь, как там жизнь за бугром.
- И в самом деле, сходи, - поддержала Валентина, когда вернувшись домой, Татьяна рассказала о неожиданной встрече. - Праздник. А я домой еду, меня там уже ждут - не дождутся.
4
- Ой, Танька! - Варя с порога бросилась обниматься. - Роман сказал, что ты придешь, но я не поверила. А ты, значит, правда, приехала! Надолго?
- Не знаю, - честно созналась Татьяна.
К счастью, ее не особенно и допрашивали. Все новые и новые гости появлялись на пороге Ромкиной квартиры. Многих она знала, но были и какие-то незнакомые девушки. Интересно, какая из них Ромкина? Очутившись в тесном кругу за праздничным столом, Татьяна вдруг на мгновение ощутила себя старшеклассницей, которая впервые попала в настоящую, взрослую компанию. И в самом деле, все как-то изменились, потяжелели, взрослые лица - время идет. И в то же время - все такие же. Любопытные.
- Ну, рассказывай, как там, в Америке?
На какое-то время Татьяна снова оказалась в центре внимания. Впрочем, не надолго - Новый год, все-таки.
Такую компанию в Штатах не соберешь. Там все по-другому, всегда дистанцию ощущаешь. Она выпила вина, провожая старый год со всеми его неурядицами, потом еще выпила и поняла вдруг, что жизнь не кончается никогда. Даже если тебя так подло предают. Правильно сделала, что уехала! Здесь тоже жизнь, другая, но ничуть не хуже. И она еще найдет в ней свое место. Хорошо, что встретила Ромку. И как замечательно, что он ее пригласил! Надо бывать среди людей, а не концентрироваться на плохом, которое у всякого случается в жизни. Есть и хорошее! Надо его тоже видеть, ловить момент, наслаждаться. "Новый год, новый год, помиритесь те, кто в ссоре..." Пожалуй, сейчас она бы и с Питером помирилась, если бы мобильный телефон дома не оставила.
После бокала шампанского за наступающий новый год, все высыпали на улицу смотреть праздничный салют, которым в городе многие отмечали приход нового года. Ромка тоже приготовил несколько ракет. Стояли на морозце, наблюдая за фейерверком, рассыпавшим над ними серебряные и золотые нити и за отдельными звездными всплесками. Внезапно она почувствовала на плече Ромкину руку и удивленно оглянулась.
- А как же невеста?
Он не ответил, видимо, не расслышал - грохот и треск стоял невообразимый.
Потом опять сели за стол, потом танцевали...
Расходиться начали под утро, усталые, утомленные долгим застольем. Ромка, то провожал гостей, то носил остатки еды на кухню. Татьяна собирала со стола тарелки, стаканы. Не оставлять же бедному хозяину всю эту грязь. Надо помочь. Когда, перемыв кое-какую посуду, она вернулась в комнату, там уже никого не было. Стол был убран, створка окна открыта для проветривания.
- Спасибо за помощь. Я бы без тебя целую ночь с уборкой возился.
- Да не за что. Тебе спасибо, что пригласил. Новый год все-таки. Проводишь? - спросила она.
- Конечно, - откликнулся с готовностью Ромка.
Но вместо этого почему-то обнял ее, и они начали целоваться. В самом деле, почему бы ей и не поцеловаться в честь нового года?
Домой она вернулась, когда на бледнеющем небе исчезли звезды, и длинная розовая полоса рассвета прорезалась над линией горизонта.
5
- Питер опять звонил. Нас с Новым годом поздравил. С тобой хотел поговорить. Несколько раз звонил!
Похоже, отец был рад, что "несколько раз". Если бы раз позвонил, это могло быть формальностью. Ну, позвонил с праздником поздравить. А раз всю ночь названивал, значит, все еще тревожится, еще есть надежда, что все наладится. И заживут все как прежде - они здесь, гордясь удачным замужеством дочери, а она там, в своем красивом доме в благополучной Америке...
- Как попраздновали?
Мама тоже рада. По лицу видно. А вопрос дежурный, на него она и ответа не ждет. Все затмили новогодние звонки Питера. Они главная новость в доме.
- Да ничего, - скучно ответила Татьяна, борясь с непреодолимым желанием залечь в кровать и тут же уснуть.
- А мы, было, легли сразу же после двенадцати, но твой не дал и поспать.
Помолчав, добавляет осторожно:
- Может, позвонишь?
- Ладно, - сдается Татьяна. - Но позже, мам. Ночь там сейчас.
- Да ведь какая ночь? Новогодняя! Только и звонить. Он же звонил. Надо бы поздравить тоже.
Они смотрят на нее, прямо подталкивая взглядами к телефону, но Татьяна сейчас не готова ни звонить, ни, тем более, говорить с Питером. Она даже думать о чем-то толком не в состоянии после этой новогодней ночи.
- Я позвоню... Чуть позже. Сейчас прямо с ног падаю. Вот посплю пару часов, отдохну и позвоню... обязательно.
Не очень-то родители довольны, но все-таки отступают.
Татьяна укладывается и мгновенно проваливается в глубокий сон.
И так же резко выныривает из него. На будильнике четверть третьего - она проспала пять часов. Пять часов покоя, а теперь, вот, снова... Кто поможет ей разобраться во всем том, что вдруг навалилось на нее в последние две недели? Звонить Питеру или не звонить? Что он ей скажет? И что она скажет ему? Все запуталось еще больше после этой новогодней ночи. Ну, Ромка тоже хорош! Хорош... А ведь и вправду хорош... Откуда он взялся? Говорит, учился где-то в Воронеже. Со школы не встречались, не виделись, а тут - на тебе! Она помнила его худым длинным мальчишкой, который вечно собирал какие-то то ли радиоприемники, то ли телевизоры... Нет, это он телевизоры ремонтировал. Даже учителям. А теперь, вот, компьютеры собирает. То ли мастерскую организовал, то ли фирмочку свою. Как-то об этой стороне жизни толком не поговорили. Квартиру купил.
Зачем она туда пошла? Если бы не пошла, ничего бы и не случилось. Но вот вопрос, жалеет ли она, что пошла? Татьяна прислушалась к себе, пытаясь разобраться. Нет, она ничуть ни о чем не сожалела. Даже наоборот, отчего-то рада была, что пошла, и что все произошло так, как произошло. Всю ее депрессию как рукой сняло. Ради одного этого стоило пойти. В самом деле, жизнь продолжается.
В комнату осторожно заглянула мама.
- Уже проснулась? Тут тебя к телефону.
- Питер?
Мать поморщилась.
- Да нет, одноклассник этот твой, Ромка. Наверное, догуливать будет звать. У нас же, как праздник, так обязательно на неделю, пока запасы водки не кончатся.
Татьяна взяла трубку.
- Привет.
- Привет. Мы тут в ДК вечером идем. Зайти за тобой?
В груди у Татьяны что-то дрогнуло.
- Заходи.
Ничего больше добавить не могла - родители были почти рядом. Прислушивались.
- Позвони Питеру, - напомнила мать.
- Мама, он еще спит! - раздражается Татьяна.
- Разбудишь, - подключился отец. - Надо помирится, пока не поздно.
Ведь не отстанут. Вздохнув, Татьяна с бьющимся сердцем долго набирала свой номер, надеясь, что Питера дома не окажется. Как говорить с ним? Но он словно ждал этого звонка - сразу же взял трубку. Взволнованный голос.
- Танья! Я так волновался, как ты долетела? - По голосу слышно, что и сейчас волнуется. - How are you?
Татьяне становится жаль его. И тихонько начинает покусывать совесть. Какая она все-таки...
- Нормально, - фальшиво-бодрым голосом отвечает она.
Поздравил с праздниками. Спросил, как родители. Еще о чем-то поговорили. О том, что случилось - ни слова. Как будто ничего и не произошло. А в самом деле, что особенного случилось? Если что-то и произошло, то произошло уже здесь. И как теперь быть?
Больше всего она боялась, что родители узнают. Но, после того как она в их присутствии позвонила Питеру и поздравила его с Рождеством и с новым годом, и даже поговорила о чем-то, они были твердо уверены, что отношения налаживаются и все будет ОК. Побудет у них Татьяна еще недельку-другую, - а хорошо бы и месяц, - и назад отправится. Нет, они, разумеется, очень довольны, что она приехала! Они ее очень любят, она одна у них, и именно поэтому ее счастье им дороже собственного благополучия. Ее счастье, оно там, по выражению Ромки, "за бугром". Да, в гости приехала, отвечала мама соседкам, надо же и родителей хоть раз в три года проведать. Валентина звонила из Харькова. Все нормально, сказал отец. Отдохнет, с друзьями повидается и назад поедет. Что тут делать-то? Да, да, все наладилось, перезваниваются. Ну, о чем говорят, не знаю, не понимаю английского, но разговор идет нормальный.
Теперь они встречались почти каждый день. Ромка выкраивал пару часов в середине работы - хорошо, когда сам себе хозяин! А как же твои клиенты, смеясь, спрашивала Татьяна, - не растеряешь? Клиенты подождут. И вообще, он шустрый - всегда и везде успевает, а это главное. У него начинали дрожать руки, дышал как паровоз. Переходил на шепот. Говорил, что просто обалдел, когда встретил ее в молочном. И о том какая она красивая - никакая фотомодель с ней не сравнится. Ну и все такое, прочее... Только о будущем никогда не говорил. И правильно, он же не может сделать за нее выбор - сама думай. Но она старалась о нем не думать. Как идет - так идет.
А шла уже третья неделя января. А на четвертой она вдруг спохватилась. И обнаружила вдруг, что беременна.
6
- Мне хотелось бы пригласить Бенсонов на субботу, ты не возражаешь? Они страшные домоседы. Да с такой кучей детей особо не разгуляешься. Давай устроим им праздник. И они, - в голосе Питера тень упрека, - они приглашали меня на рождественский обед.
Разумеется, ответила она. Бенсоны - давние друзья Питера. К тому же, Кен как-то связан с фирмой, которая дает Питеру работу. У них трое маленьких детей, такая обуза.
Ну, и сестра Питера с мужем пришли. Татьяна встречала гостей в холле, улыбалась - радушная хозяйка. Все было как обычно.
- Питер говорил, что ты летала к своим родителям, - сказала Сильвия Бенсон, помогая расставлять тарелки.
- На целый месяц, - кивнула Татьяна.
- Никогда не была в Европе, - вздохнула Сильвия. - И наверное, уже не побываю.
- Why not? - автоматически поинтересовалась Татьяна.
Сильвия оглянулась на беседующих в гостиной мужчин и, сделав большие глаза, приблизила к ней свое лицо.
- А мы опять ждем ребенка.
© Галина Грановская, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2005-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
