Тартуское культурное подполье 1980-х годов
Владимир Литвинов
0 «Тартуское культурное подполье»
1Нормальные люди долго и страстно писали дипломы.
2 Вена — город хороший. Там дают дивное пиво и дивное немецкое блюдо в виде запеченной свиной ноги. Одной такой ноги и литра пива хватает, чтобы вусмерть укормить двух взрослых мужчин килограмм по 80 каждый. А еще я там в японском ресторане беседовал по-русски с официантом, которому оказался братом, ибо он был монголом. Так и сказал «Мы же братья».
3 Советская. Эстонское название приятнее, в нем природная мощь и глубина советской власти. Это как Ныо или Эмайыги*. Майор на военной кафедре говорил над макетом города: «Вот наша позиция, вот река Эмайыга, а вот — город Тарту». Предполагался, похоже, именно штурм этого самого города соединенным отрядом филологов, историков и журналистов, будущих командиров мотострелковых взводов, эстонцев поголовно, кроме меня. Военка — дело особое. Кто-то похоже, спланировал, что гуманитариев все равно как собак нерезаных, пусть уж командирами мотострелкового взвода, раз ни на что путное, техническое, не годятся. Самое интересное в Тартуской военке было то, что она начиналась как раз на втором курсе, к которому как правило, в армию уже успевали сходить. Т.е. сначала армия, потом лейтенантские погоны, а там, глядишь, и еще два годика, только теперь балбесами командовать. В принципе, такого не должно было происходить, но в силу неразберихи военного планирования могло и произойти. Позднее я узнал, что прецеденты имелись*, тесть два раза в армию ходил, второй раз еле отбоярился месяца через три ношения сапог. Это на фоне ЮрМиха, дивной библиотеки, молочных рек в колбасных берегах. Контраст впечатлял. И из-за него я в первый раз вылетел из университета. Был «эксматрикулирован» за академическую задолженность: не сдал экзамен по огневой и зачет по тактической подготовке. Не успел сбегать вовремя в дурку*. Не прошел всех практических занятий, включая разбирание-собирание на время КПВТ (крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый). Нет, в Тарту я ехал решительно не затем, чтобы КПВТ разбирать. Я же и в армии этим не занимался, изворачиваясь на правах генеральского сынка *.
4 Вторая глава «Девяти лет».
5 Пишущая машинка — особое чудо техники. Я еще в армии научился печатать почти вслепую и, видимо, сильно напрягал товарищей по комнате непрерывным треском. Я на ней не перепечатывал Бродского или Аксенова, как положено, ну почти не перепечатывал Бродского и совершенно не перепечатывал Аксенова, зато распечатал с Валиулинского* магнитофона спецкурс ЮрМиха по поэмам Пушкина (500 стр.) и Вяч.Вс.Иванова о Пастернаке (200-300 стр.). Вяч.Вс. был благодарен, особенно было благодарно его семейство, избавленное от этой чаши, а ЮрМих был удивлен, но как-то не очень обрадован, прияв пухлую папку.
6 Ныне другое пишет — см. книгу совместную с В.Я. Мордерер.
7 Спасибо Ларисе Ильиничне, в семинар к Ю.М. через год я все-таки попал и даже типа похвален был, хотя затем поруган тоже был, но позже. Теперь смело называю себя учеником Лотмана, когда надо орденами побренчать. В России проходит на ура. В Эстонии хуже, там кто не друг Довлатова, тот — ученик Лотмана (Черногорова* рассказала).
8 Курсовую работу писал по кн. С.А.Ширинскому-Шихматову*.
9 Востриков* так говорил
10 У Ю.М. в библиотечной кабинке висела картинка идеального государства, кто-то из предыдущих поколений рисовал. Там были, соответственно, женские и мужские монастыри, а в них — порознь студенты и студентки какого-то курса. При этом Юрмих — отец 3 детей, патриарх бесчисленного семейства, проповедник позднего Пушкина, «мой идеал теперь — хозяйка, да щей горшок, да сам большой»а.
11 Настоящая инициация! Тема для исследования, если не лень: «Rites of Passage in Tartu-Moscow Anthropology of Culture*». Главное — полевой материал собрать, проанкетировать всех культурологов и семиотиков разных поколений, и вперед, — публиковаться в «Языках русской культуры»*.
а Извращенный и невежественный человек, я слово «сам» очень долго воспринимал как эвфемизм в этом контексте.
Ускользающая ссылка: Текст
© Владимир Литвинов, 2001-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
