Тартуское культурное подполье 1980-х годов

Евгений Горный

Игорь Пильщиков

ВАСИЛИЙ  И  ВАЛЕНТИН

1

Василий был третьим ребенком в семье. Старшие братья его ненавидели. Сегодня ему снилось, как они всей семьей идут в зоопарк. Была зима, высокое небо, кусты и деревья все в инее. Когда братья стали запихивать его в клетку с обезьянами, он проснулся.

На будильнике было 9. Василий натянул джинсы, поставил чайник и подошел к окну. Привычная картина: зеленые дома, фонари и гололедица. Он тяжело вздохнул. Луна была почти полная. Из подъезда напротив, пошатываясь, вышел человек. Василий снова поглядел на Луну. На ней корявыми синими буквами было выведено: ХУЙ.

"Скоро полнолуние," - подумал Василий и стал пить чай. В дверь постучались. Он открыл, на пороге стояла Мария. "Сейчас трахаться будем," - мелькнула мысль.

- Мне нужно сказать тебе что-то важное, - произнесла Мария.

- Да? - поинтересовался Василий, - проходи, у меня чаек поспел.

- Василий, - сказала Мария сдавленно, - ты знаешь... Кстати, я принесла тебе бутылку кефира.

- Давай ебаться, - предложил Василий.

- Нет, я сейчас пойду, - ответила она.

- Тоска, - промолвил Василий. - А если я тебе покажу что-то интересное, будешь?

- Буду.

Василий подвел ее к окну и сказал: "Смотри."

2

А вчера, проходя по улице Советской, можно было увидеть следующее: близнецы-литераторы И.П. и Е.Г. вели себя очень странно. Взобравшись Е.Г. на плечи, и с трудом удерживая равновесие, И.П. обмакивал кисточку в банку с синей краской и писал на луне слово ХУЙ. Е.Г. хихикал.

3

Было неспокойно. Вышло какое-то постановление. Что именно постановили, никто толком не знал. Говорили разное. Родителям в школах советовали не выпускать детей на улицу после наступления темноты. Участились аварии на производстве. Сумасшедшие дома были переполнены. В Новосибирске и в Ленинграде возникли добровольные общества нравственности. Генсек срочно вылетел с неофициальным визитом в Калькутту. Верующие молились. Волосатые призывали к сексуальной революции. Но было ясно: толком никто ничего не знал.

4

Василий лежал на дивание и читал Новый Завет. Пришел Валентин, он принес яйца.

- Однако история повторяется. Машка-то залетела. Что делать теперь будем?

Шипело масло. Валентин аккуратно разбивал яйца ножиком и выливал содержимое на сковородку. По мере того, как яйца поджаривались, на желтках проступали корявые синие буквы: ХУЙ.

На улице творилось что-то непонятное. Слышны были крики, звон бьющихся стекол. Мимо дома с тяжким грохотом проехал танк. В дверь кто-то постучал, "...ну вот, просто сейчас, я с тобой, держи меня за руку, какая большая река..." Наверху включили Танец маленьких лебедей.

- Готово, - сказал Валентин.

11-12-86 Тарту

© Евгений Горный, Игорь Пильщиков, 1986-2023.
© Сетевая Словесность, 2001-2023.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Айдар Сахибзадинов: Третья осень в Урюме [Уже ноябрь. Березки, черемуха и верба в моем дворе облетели. В деревнях, как правило, срубают все, что не плодоносит, или, по крайней мере, не заморское...] Ольга Кравцова: "Не стенать на прощанье и влюбляться навек": о поэзии Александра Радашкевича [Поэзия Александра Радашкевича притягательна своей смелостью, даже дерзостью ума и речи, загадочна именно той мерцающей магией чувств, которую обнаружит...] Андрей Мансуров: Начистоту – о рассказах А.И. Куприна [...после их прочтения остаётся тягостный осадок: что герои такие тупые и безвольные, и не испытывают ни малейшего желания улучшить свою судьбу и жизнь...] Алексей Миронов: Сомнительный автограф [Так бы хотелось быть воздухом лётным, / невыдыхаемым, неприворотным. / За поворотом бы ахнуть в потьме / так бы хотелось, конечно, и мне...] Георгий Чернобровкин: Качание эпох [Подумаешь, что можно вдруг шагнуть / за грань стекла и за вечерним светом, / зимы познать действительную суть, / что ведома деревьям и предметам...] Леонид Негматов: Улица Леннона [Ночь привычно шаркает на запад, / шлейф с подбоем синим волоча. / Вслед её походке косолапой / не смотрю. Я наливаю чай...] Читайте также: Динислам Алтынгузин: Когда закончится поэзия | Сергей Арутюнов: Вот в этих самых днях | Максим Жуков: Некуда бежать | Яков Каунатор: Житие сатирика | Наталья Козаченко: Сидоров и Элька | Алексей Смирнов: Три рассказа | Елизавета Терпиловская. "Ничего не забудь из того, что казалось ненужным..." | Владимир Алейников: Быть ясновидцем | Михаил Ковсан: Братья | Наталия Кравченко: Не о женщине, не о мужчине... | Никита Николаенко: Награды и золото | Айдар Сахибзадинов: Зарок | Алексей Смирнов: Три рассказа | Виктор Хатеновский: К волнорезам жмутся волны | Лана Яснова: Так обманчива ночи моей тишина...