Иду по земле.
Вдруг тень по земле,
как будто летит
птица.
Смотрю
ветер несет
какой-то кулек,
прозрачный кулек,
золотистый кулек.
Наверно, кто-то
нес в нем апельсины
(прекрасен кулек, если в нем апельсины),
съел все апельсины
и бросил кулек
под ноги,
а он
вдохнул полной грудью
и
вдаль полетел,
далеко полетел.
Но тут
я подумал
о сути земной
и
чуткий кулек
увязался
за мной.
Я сплю иногда
на краю.
Иногда
я сплю у стены
и смотрю
сквозь ресницы
на линии серых обоев.
Не спится.
Наверное,
надо подумать о сне,
чтоб он
появился на серой стене
и дал
мне заснуть.
Я смотрю сквозь ресницы.
Не спится,
не спится,
не спится,
не спится.
Мне завтра вставать
ровно в пять,
а у сна
все та же стена,
все та же стена,
все та же стена,
все та же стена,
все та же стена,
все та же стена.
Опять попал под дождь.
С утра
светило солнце,
а потом
вдруг хлынуло как из ведра
и мне
пришлось идти, пришлось бежать.
Вот так,
в одних калошах,
без зонта,
плаща
и люди удивлялись мне.
Идет
в одних калошах
странный человек.
О, если б знали вы куда иду я
в одних калошах,
промолчали б вы
и сами потянулись бы за мною.
Дождь ерунда,
страшнее всех дождей
отсутствие
на улицах вождей.
мимика человека
читающего газету
мимика человека
читающего книгу
мимика человека
смотрящего на воду
мимика человека
видящего самолет
мимика человека
кушающего мороженное
мимика человека
пишущего письмо
мимика человека
убивающего комара
мимика человека
одевающего плащ
мимика человека
несущего цветы
мимика человека
моющего окно
мимика человека
пьющего воду.
Все это...
за лето.
Лежу на спине удивительно прямо.
Вдыхаю
холодный, растительный воздух.
Я только что умер.
Я только что понял,
что все происходит,
что все происходит...
и это уже ничего не решает
и это уже ничего не решает.
Я глупо вдыхаю
и глупо вдыхаю.
Я только что знал
что-то очень большое
большое
большое
большое
большое
как шорох в траве,
пробегающий мимо
в траве
пробегающий.
Я выдыхаю.
Я только что стал
удивительно тонко
в себе
удивительно тонко в себе
и все поменялось
и все поменялось
и все поменялось
и все поменялось
вдыхаю
вдыхаю
вдыхаю
вдыхаю
Лежу на спине
на спине
удивленно
мне тайны открыты
лежу на спине я
лежу на спине я
все так
и бывает
хватает
хватает
хватает
хватает
воздух.
Пешком
возвращался домой.
Удивленные взгляды
ловил.
Наверное, что-то не так.
Возвратился.
Прошел еще раз.
Удивленные взгляды.
Опять возвратился.
Прошел.
Удивленные взгляды.
Опять возвратился.
Опять возвратился.
Прошел еще раз,
еще раз,
еще раз.
Ах, какая удача,
пешком возвращаться домой,
причитая и плача.
Я ее
замечаю в себе,
когда раздеваюсь, готовясь ко сну,
аккуратно складываю вещи на край,
думаю о Камю,
говорю сам с собой.
И, помолившись
"Отче наш,
еже еси на небеси,
да святится имя твое..." -
я опрокидываюсь в нее.
Я мельком
видел пса,
лежащего у края
дороги.
Он дышал
потеряно.
ГАИ
лепило протокол
водителю трамвая
и мятому такси,
стоящему вдали.
Здесь споры ни к чему.
Бумаге доверяя,
свидетели правы -
в виновности его...
Я мельком видел пса,
лежащего у края
и больше ничего
и больше ничего.
Собираю клубнику
в красную кружку.
Вдыхаю слова,
выдыхаю слезы.
Какая сука
влезла мне в душу,
назвала меня идиотом
и ушла к другому.
Ягоды,
смятые в быстрых пальцах,
похожи
на пятна крови
на простыне,
которой
укрыта моя душа.
Не бойтесь,
я не умер.
Это у нее шла
кровь
из носа
и доктор ее спас.
Довел до ближайшего кабинета,
устроил на кушетку
и успокоил:
"С этими пациентами
всегда какие-то проблемы".
У меня отрезан волос
чуть длиннее,
чем обычно.
Я теперь похож на остров
зацепившийся за край
континента.
Жду погоды,
расползаясь по подушке
голосами:
"Где ты?
Где ты?"
голосами:
"Кто ты?
Кто ты?".
Я большой и сильный остров
где-то около Аляски.
Я пустынная обитель
серых льдов и голосов,
зацепившихся за скалы.
Переждем с тобою лето
и опять уйдем на лыжах
к берегам материка.
Наменяем
старых спичек,
наменяем
старых книжек,
наменяем
старых дисков
и опять уйдем к себе,
чтобы париться все лето
на безлунном, талом бреге,
чтобы быть
другу к другу ближе
в этой
долбанной стране.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
