* * *
Чтобы настроиться на нужный лад,
я включаю музыку,
что-то типа Хендрикса
или "Вельвет Андеграунд"
и, пытаясь подпевать,
двигаюсь в ритме
по комнате,
качая головой
и отбивая такт
ладонями по коленям.
Тогда и возникает
много образов и мыслей,
потому что кровь приливает
к моему сердцу.
_^_
* * *
Из чего состоит моя жизнь -
из движения по кругу.
Я опять возвращаюсь туда,
где уже бывал,
перечитываю одни и те же книги,
беру в руки одни и те же вещи,
пишу одни и те же слова,
моя кровь всегда
возвращается в мое сердце
и я уверен,
что буду расти
маленьким Ламой,
миллионером,
генералом,
артистом,
бродягой
и поэтом, конечно же, поэтом.
Но когда?
Вот в чем завершение круга.
_^_
* * *
Я видел войну по телевизору.
Вот еще одна напасть.
Я имею в виду телевизор,
а не войну.
Там все ясно.
Мне не нравится человек,
я беру автомат и убиваю его.
За это получаю награду,
уважение людей
и право на раскаяние
и поэтому мне хочется иногда
выстрелить в телевизор
из подводного ружья,
которое досталось мне от деда.
Но за это
мне не дадут даже медали,
придется покупать новый
со стерео звуком
и плазменным экраном.
_^_
* * *
Почему кто-то за меня
должен решать, что делать?
Я тоже хочу
владеть Красноярским никелем
или
Криворожским ГОКом.
Ну, не получилось у меня
в свое время.
И обманывал то я всего пару раз в жизни:
родителей в четвертом классе, доказывая, что не курил;
свою девушку, говоря, что буду любить ее всегда;
редактора, подписывая свои стихи чужим именем,
и, конечно же, себя, убеждая, что все впереди.
И за свою жизнь
убивал я только тараканов и комаров,
слушал только музыку,
верил только людям,
и сопромат с теормехом и начертательной геометрией
сдавал только сам.
Это ли не повод
поднять вопрос
о бессмертии
моей души,
ведь у меня
еще столько впереди.
_^_
* * *
Сегодня
я одновременно касался
трех красивых женщин.
Это по поводу любви.
А по поводу всего остального
можно сказать только то,
что происходило это
в маршрутном такси
в час пик.
Я не играю в карты,
но сказал бы так -
у меня в руках
оказалось сразу три дамы пик.
Можно было делать свою игру,
но я вспомнил
о противопехотных минах,
о последствиях их использования,
о гангстерских войнах,
о выборах,
о СПИДе,
о войне во всем мире,
о коррумпированности высших чиновников,
о загрязнении рек
и вышел на первом же
перекрестке.
Я не играю краплеными картами.
Я предпочитаю проигрывать...
Пока не выиграю.
_^_
* * *
Когда мы научимся летать?
Это очень важный вопрос,
по крайней мере, для меня.
Можно было бы
не бояться высоты
и занимать наиболее выгодные позиции
для стрельбы.
Я в детстве мечтал
стать танкистом, как мой дед,
но меня всегда тошнило в машинах,
поэтому я стал писать стихи.
Но подумайте,
каково танкисту быть поэтом.
Поэтому мне очень
важно научиться летать.
Так я смогу
освоить параллельно еще несколько профессий
и забыть о проблемах,
которые преследовали меня в подростковом возрасте:
сутулость,
сомнительность,
начитанность,
слабость.
Я смогу баллотироваться в президенты,
любить красивых женщин
и
летать на частных самолетах,
тщательно скрывая то,
что я умею летать.
_^_
* * *
Началась зима.
Первый снег
мелкой крупой
засыпает землю,
как молитва Многоликому Бодхисатве
покрывает оба
полушария моего мозга.
Левого - отвечающего за земные поступки
и правого - связующего
воображение с небесным дворцом моего тела.
Зима
лучшее время для Бога.
Я снимаю шапку
и снег
охватывает мою голову
белым обручем
своей власти.
Я - священнослужитель,
я - преступник,
я - художник,
я - правозащитник.
А что это значит?
Это значит то, что завтра выпадет еще больше
снега
и я стану еще гуманнее
и добрее
по отношению
к
самому себе.
_^_
* * *
Сегодня я вдруг подумал
о том,
как нас долго и умело обманывают.
Мик Джагер
уже два года как
награжден рыцарским званием,
а получил его только сегодня.
Возникает вопрос -
кому это все надо?
Королевской семье?
Масонам? Лордам?
Или нам - простым меломанам?
Лично я
веду свой род от крестьян.
Ну, если честно,
были там по одной линии,
у деда-танкиста,
сельские священники
и странствующие маляры,
расписывающие церкви,
но ведь не в этом дело.
Я просто ближе к природе,
а она никогда не обманывает.
Если идет дождь, значит лицо мое
будет мокрое,
если осень,
значит опавшие листья следует
сгрести в сторону
и поджечь,
чтоб едкий, белый, густой дым
заполнил все пространства сада,
залезая в глаза
и заставляя отодвигаться в сторону
от ветра,
который так и норовит повернуть дым
в
твою сторону.
_^_
* * *
Решил вчера
купить CD с рисунками
великих художников.
Ходил от одного торговца к другому,
а те смотрят
круглыми глазами.
Музыка - есть,
игры - есть,
фильмы - есть,
а рисунков - нет.
И что тут поделаешь?
Хотелось погрузиться в черно-белый мир
черновиков, набросков, эскизов
Дюрера,
Гойи,
Делакруа,
Родена,
Дейнеки,
а мне предлагают цветовое решение
всех проблем,
разноцветную паклю,
которой заделывают щели своих домов
жители новостроек.
И я ушел ни с чем.
Пришлось
довольствоваться темным пивом,
черным хлебом
и близостью с женщиной,
которая
никогда не умела рисовать,
довольствуясь
любовью
ко мне,
к себе,
к нам,
к беспорядку в старом доме,
к маленькой зарплате,
к своим детям,
к воздуху,
к звукам,
к снам,
к музыке,
и
к жизни,
которая так и норовит сказать тебе - нет.
_^_
* * *
Сижу у окна и смотрю,
как сосед второй час моет свою машину.
Он берет воду
из колодца
и льет ее на крышу автомобиля.
Я подсчитал,
что за это время он достал больше двадцати ведер воды
и все равно остается чем-то недоволен.
Он хмурится и что-то бормочет себе под нос.
Мы все
чем-то да недовольны:
погодой,
состоянием экономики,
отношениями с любовниками,
начальством,
детьми.
И, думаю, это в порядке вещей.
Так надо.
Например,
вчера я был недоволен коллегами,
которые до сих пор
не сдали отчеты по своей научной деятельности за год
мне,
ответственному перед вышестоящим начальством
за сбор такой информации.
Это дало мне право воспользоваться своим положением
и теперь,
пока они недовольны
увеличением вдвое количества страниц отчета,
я могу
сосредоточить все свое внимание
на созерцании
воды,
падающей на землю,
на музыке Фрэнка Заппы,
гремящей из динамиков
и
книге Поля Элюара,
стихотворение которого
"Свобода"
разбрасывали в виде листовок английские летчики
над
оккупированной Францией.
Немцы были недовольны.
Французы тоже.
Думаю, что и летчики были недовольны,
не говоря уже обо мне,
стихи которого никогда
не разбрасывались
над территорией,
занятой вражескими войсками.
_^_
* * *
Я болею.
Наверное, где-то простыл.
Пришлось
целый день, укутавшись шарфом,
проваляться в постели,
заливая болезнь
горячим чаем
и
голосом Эммы Шаплин.
Надоело...
Надоело лежать,
надоело терпеть это теплое одеяло,
надоело мечтать
о деньгах,
о женщинах,
о власти.
Вот сейчас встану,
сделаю несколько движений руками
над головой
и
все пройдет,
ведь
я читал об этом в книгах,
которые покупал на книжном рынке.
Лотреамон,
Аполлинер,
Шар,
Гильвик.
Я стану сильным,
как морской пехотинец.
Я стану чистым,
как де Голль
и весь мир будет чистить зубы,
чтобы
поцеловать
меня
в уголок рта
и
хохотать до упаду
над каждой моей гримасой
новорожденного
Поэта.
_^_
* * *
Ночной город
красив сам по себе.
Без меня
и миллиона ста восьмидесяти тысяч
шестисот тридцати четырех его жителей.
Правда,
он должен быть освещен,
чтобы быть таким красивым.
Значит,
оставляем вахтера "Облэнерго".
Мне кажется
ему есть чем заняться этой
ночной порой.
Тем более,
два дня назад
я дал ему почитать
свои новые стихи
про людей,
про воздух,
про дыхание.
Мы часто так делимся друг с другом
поэтическими,
религиозными
и
физическими переживаниями.
Он пишет стихи мне,
я пишу ему.
И в нашем сотрудничестве
мне важно не его оценка,
а то невидимое,
что связывает
двух совершенно незнакомых людей.
Я просто
пишу стихи,
запечатываю их в конверт,
на котором аккуратно
большими буквами вывожу
только адрес получателя:
город Лхаса,
"Облэнерго",
вахтеру
и бросаю в почтовый ящик,
висящий
на входной двери
моего
дома.
_^_
|
