ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА
Век скоро кончится, но раньше кончусь я.
Это, боюсь, не вопрос чутья.
Скорее - влиянье небытия.
|
| И.Бродский |
Покрашенная в яркий освежающий желтый цвет, она стояла на углу центрального оживленного проспекта и популярного у молодежи парка им. Ильича.
Стеклышки были чистыми и весело отражали лучи яркого полуденного солнца. Она ощущала себя красавицей. Более того, самой красивой из располагавшихся вдоль того самого проспекта конкуренток. И дело было не в новой краске, и даже не в современном чешском аппарате, разместившемся в центре ее железного тела, а в особом ощущении, которое было присуще, всем молоденьким женщинам, весело прогуливающимся теплым весенним днем по улице, впитывая в себя, как губка, взгляды мужчин, изголодавшихся после долгой зимы по оголенным коленкам и плечам.
Однажды она снова, как обычно, увидела его, сгорбленного, поникшего, идущего привычной "шаркающей" походкой. Дождь недавно закончился, и тротуары были залиты небольшими озерцами луж. Мужчину это, похоже, совсем не смущало, и даже не стараясь каким-нибудь образом обойти лужи, он просто шел по ним, забрызгав свои потертые джинсы и изношенные кроссовки. Будка была восхищена этим своеобразным проявлением мужественности. В ее видении он был бойцом, преодолевающим символичные препятствия своего пути, не знающим страха.
В этот самый момент телефонная Будка твердо решила - или сегодня, или никогда. Если сейчас она не даст о себе знать - кто знает, может быть завтра он уже никогда здесь не пройдет.
Собравшись, она сделала невероятное - хлопнула дверью.
И мужчина остановился. Остановился посреди лужи, как бы прислушиваясь. Потом развернулся и посмотрел на нее.
Для Будки это было потрясением. Она внутренне содрогнулась и смутилась, как это может сделать металлическое создание. Он смотрел на нее, и от этого ей становилось еще хуже. Нет, не от страха, а от любви и страсти к незнакомцу.
Человек задумался, машинальным движением коснулся виска, как бы что-то вспоминая, и стал рыться во внутренних карманах куртки. Наконец, удовлетворенно вздохнув, вытянул желтую телефонную карточку.
"О, нет," - мысленно думала Будка. Этого просто не может быть. Она лишь хотела привлечь его внимание - а в итоге сейчас она получит его полностью. Не готова. И Будка смутилась еще больше.
Человек тем временем подошел вплотную к Будке, и она впервые почувствовала теплоту и нежность его рук на своей дверной ручке. Когда мужчина вошел внутрь, Будка, наконец, могла внимательно осмотреть его лицо. Ничего, что рыжий. Ничего, что небритый, с темными пятнами вокруг глаз. Зато сами глаза - глаза ангела, глаза цвета небесной лазури. Возможно, любой другой назвал бы их "слишком водянистыми", но для нее это были не глаза - а Марианские впадины, в которых ей хотелось утонуть.
Неожиданно все ее железное тело обдало дрожью и следовавшей за ней волной всепроникающей теплоты, заставившее Будку немного испугаться - не выйдет ли оборудование из строя. Исследовав ситуацию, она скоро определила источник того самого несказанного удовольствия, поглотившего ее несколько секунд назад и ни на миг не утихавшего - ею оказалась та самая желтая телефонная карточка, вплотную вошедшая в ее электронную щель.
А еще - его рука, уверенно сжимающая трубку.
Мужчина набрал какой-то номер. Какой именно - она не запомнила, лишь мысленно отметила его "местное" происхождение. И начал говорить. Что именно, как, с кем - Будку в данный момент совершенно не интересовали эти вопросы - она просто наслаждалась его присутствием.
Поговорив минут пять, мужчина повесил трубку и поспешно выбежал из Будки, не дав ей возможности проститься.
Будка осталась. Уставшая. Удовлетворенная. Счастливая. Если бы телефонные будки могли плакать - она бы заплакала. Но инструкция этого не предусматривала во избежание опасности короткого замыкания...
Со дня их первого свидания прошел месяц. Он приходил каждый день. И каждый день она была рада ему. Теперь Будка точно знала время, когда он придет - 18.20. Иногда немного раньше, иногда - позже, но обязательно придет. А так же она узнала его имя - Федор. Долгое время Будка не могла его запомнить - слишком уж не электронным оно было, и мысленно прозвала его 715-51-47 - больше всего ей нравилось это телефонное имя. Позже, запомнив имя любимого, она стала его называть Федор-47, тем самым, найдя компромисс между своим и его миром.
Странным для нее оставался тот факт, что звонил Федор-47 по одному и тому же телефонному номеру. Звал одного и того же собеседника. Кто был его собеседник - мужчина или женщина, ее совершенно не интересовало, как, впрочем, и то, о чем они говорили. Федор-47 часто шептал в трубку, что все будет хорошо и что скоро он приедет. Что сейчас он в другом городе и занят по горло...
Из этих слов для Будки большим открытием было то, что в другом городе телефоны тоже начинаются на 715. А страшным было то, что Федор может куда-нибудь уехать.
А случилось то, чего она собственно и боялась - сорок седьмой исчез. Сначала она думала, что он заболел и уж завтра точно придет. Но день сменялся днем, а любимого не было.
Будке стало одиноко.
Впервые в жизни она подумала о своем предназначении. Стоять на углу центрального проспекта и парка? Дарить людям радость общения? Нет, Будка прекрасно понимала, что помимо смеха и улыбок, она временами с ужасом ощущает неприятное жжение на металлической поверхности, вызванное солеными выделениями из глаз "абонентов". Слезы? По-моему, это так называется.
Нет, все это ерунда.
Смыслом ее существования было лишь то, что она задумывалась и предназначалась только для НЕГО. Быть ЕГО телефонной будкой. Ждать ЕГО. Говорить с ним. Именно говорить с ним. Бывало, когда Ф-47 приходил к ней и говорил в трубку "Привет", она мысленно ему отвечала. А когда говорил "Целую. Пока" - желала счастливого дня и мысленно обещала следующий целый день думать только о нем...
И вот Федора не было уже целую неделю. Она скучала. Она бунтовала. Она отказывалась дозваниваться. К ней перестали приходить, чему Будка, собственно, была очень рада, а в конце-концов случилось то, чего боится любой уличный телефонный аппарат...
...Их было двое. Противные высокие голоса. Пришли, в то время когда Будка спала. Если вы не знаете - все будки спят с двух часов ночи до пяти тридцати. Проснулась от острой невыносимой боли, от ощущения распада целостности.
Били стекла...
Вырвали двери...
Оборвали трубку...
Нагадили...
Одним словом - изнасиловали.
Стояла нагая, разбитая, истерзанная. Впервые за свою недолгую жизнь ощутила движения ветра сквозь свои внутренности. Пронизывающий, всепроникающий противный ветер.
ЕГО не было рядом, когда с ней это сделали!
Если бы вещи могли кончать жизнь самоубийством - она бы поступила именно так.
Инструкция не предусматривала техносуицид. Вы скажете: "А разве инструкция предусматривала состояние влюбленности?" И будете правы. Конечно же, нет. Ее предусмотрел извращенец автор. Да и не важно...
...Время шло, а сорок седьмой не приходил. Будка стояла на том же месте, такая же никчемная и разбитая. Приходили люди из телефонной кампании - но все, что они сделали - так это заменили трубку. Все остальное, похоже, их не сильно интересовало. Потух даже зеленый электронный циферблат, залитый недавним дождем. Но Будка изменилась. Нет, не только внешне, но и внутренне. Обыватель скажет - смирилась. Скорее не смирилась, а приняла себя саму новую. Приняла как данность. Еще недавно она думала, что предназначение существования - быть ЕГО будкой. Сейчас помимо всего прочего добавилось - "страдать". Ей даже льстило клише, которым она себя окрестила - "влюбленная страдалица".
Пришлось даже смирится с противным ветром-сквозняком, и Будка даже стала благодарить его за ласки и внимание, которые проказник ей оказывал.
Но вера в то, что ОН придет, осталась. Не надежда, которая еле теплиться где-нибудь в глубинах ментального тела, а ВЕРА - твердая, устойчивая, неэлектронная.
И сорок седьмой пришел...
Даже не пришел, а вбежал. Взлахмоченный, помятый, небритый. В руке была та же исцарапанная желтая карта.
ЕЕ желтая карта в руках ЕЕ мужчины.
- Алло, - закричал он в трубку. - Я тебя люблю.
И Будка осознала то, о чем он говорил. Будка УСЛЫШАЛА сорок седьмого. Да! Он говорил не неизвестному абоненту с местным номером. Сорок седьмой обращался к ней!
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ФЕДОР-47, - ответила ему и сделала то, что и должна была сделать.
Упустить его она не имела права и, нежно накинув серебристый металлический шнур, соединявший аппарат с трубкой на его шею, страстно прижала к себе, как мать прижимает младенца к своей груди.
И не отпустила.
Сорок седьмой перешел в электронный формат.
| От ред.: Мы ходим по городу, баюкая в карманах стильные телефоны (как здесь, например: http://www.newtechnology.com.ua), и всё надеемся на долгожданный неожиданный звонок, который перевернет всю нашу жизнь. Но самые необычные чудеса подстерегают нас в простой телефонной будке, к которой мы кидаемся, когда вдруг разрядится заряженный час назад аккумулятор мобильника... |
011110000010010001
Львов - Одесса, 12 - 23 мая 2004 г.
© Александр Боно, 2004-2025.
© Сетевая Словесность, 2004-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Андрей Бычков. Человек знака [Как обычно некто не знал, что ему делать, забывал, что сделать хотел, вроде бы решал и снова застывал в своей нерешительности. Вдруг обнаруживал себя...] Владимир Буев. Обнять не обнятое [Репортаж с первого из вечеров, посвящённых 11-летию арт-проекта "Бегемот Внутри".] Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка" [Все линии вдруг стянутся к одной, / соединятся в непредвзятой точке. / И жизнь, и смерть стоят на проходной – / я предъявляю пропуск на листочке...] Дмитрий Мальянц. На распахнутых ладонях [Февральским снегом падают века, / На антресоли в банках бродят вишни, / Останутся ржаветь в черновиках / Простые незатейливые вирши...] Лана Яснова. Из прошлого в настоящее [Владельцам небогатого улова, / нам так привычна рыбья немота / и вера, что сумеет правда слова / сравниться с правдой чистого листа...] Михаил Поторак. Шары, светящиеся в темноте [Наверное, это моменты, когда я бываю необъяснимо счастлив, разлетаются вот такими шарами, и в них заводятся отдельные какие-то маленькие миры...] Татьяна Горохова. "Я не жду, когда красота спасет мир, я активно ее сохраняю" [Обнаженка притягивает. Однако современные люди со своим культом одежды, с вечной погоней за модой закрывают свою суть – свои тела...] Дмитрий Аникин. Царь Эдип [Беда большая. Мор великий в Фивах. / Ходил слепец пророк узнать, за что / такое нам. И в храме объяснили: / есть, дескать, нераскрытое убийство...] Илья Будницкий. После оттепели [Всё это – свет, но ты живёшь в тени, / Проходит жизнь в неслышном промежутке, / Со всех сторон огни, огни, огни – / И многие пугающи и жутки...] Александр Заев. Акварели [Жизнь безоблачна и блаженна, / когда дождь омывает крышу, / тихо в окна стучит и в стены, / и я только вот это слышу...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
