"ФИНСКАЯ" ТУРБАЗА
Мой коллега, анестезиолог Владимир Рустамов спросил:
- У тебя отпуск в августе-сентябре, ты уже решил, что делать будешь?
- Нет пока. А что?
- Ты знаешь, что финны, построившие у нас завод для "Сибура", сейчас заканчивают новую турбазу на Волге?
- Да, слышал.
- Им врач нужен на лето. Я час назад с причала приехал, на эту "финскую" турбазу на катере гонял, чтобы своими глазами всё увидеть. Место отличное, на левом берегу Волги, напротив старинного села "Винновка", которое находится как раз между Самарой и Сызранью, если по карте посмотреть... Там ещё церковь старая на горе стоит, её за полсотни вёрст и вниз, и вверх по реке видно, а к причалу большие, четырёхпалубные пароходы во время речных круизов пристают. Знаешь, хоть, где это?
- Конечно.
- Я буду там июнь и июль, а ты сменишь меня первого августа. И до конца сентября отдохнёте там с женой, ещё и зарплату получишь.
- Я никогда не работал на турбазах, не знаю, что там делать. Опять же, придётся безвылазно сидеть там все два месяца? У тебя Марина - врач, ты уехал - она осталась. А у меня - студентка, и не врач даже, а медицинский психолог...
- Да, ладно, ничего там делать не требуется. Сам подумай - ну, пятку стеклом порежет кто-нибудь на пляже - йодом обработаешь, ухо у малыша заболит от купания - дашь капли мамочке. Что там ещё может быть? И твоя справится, сможешь и уехать на денёк - другой, если нужно будет. Два раза в день туда катер на подводных крыльях ходит - 20 минут от причала. Давай, я завтра оформлю тебя.
- Подожди ты, подумать надо.
- Что тут думать, говорю тебе - вариант отличный. Не пожалеешь.
- Ладно, давай.
Катер летел вдоль правого, гористого берега Волги. Солнце нижним краем своего диска коснулось невысоких вершин. Дневная жара спала. Тому, кто не видел древних Жигулей, покрытых тёмно-зелёным ковром леса, на закате, когда последние лучи отражаются в десятках речных проток, стариц и затонов, а сама Волга-матушка, обогнув Самарскую Луку, выходит на простор и течёт во всю свою могучую ширь, трудно словами описать эту красоту.
Мимо проносились знакомые места. Вот остров с песчаной косой, где когда-то мы жили каждое лето дружной компанией. Тут было всё, о чём мог мечтать волжский "робинзон": палатки, погреб, даже электричество, проведённое от ближайшего маяка-бакена. Больше всего мне нравилось здесь место для костра на берегу, оно было обложено по кругу большими камнями и окружено вкопанными в песок самолётными креслами от ТУ-154 (один из наших друзей работал преподавателем в авиационном институте...). А вот и затон, где вечерами мы ставили нехитрые рыболовные снасти с наживкой, а рано утром приплывали сюда за уловом. Если на крючке ощущалось сопротивление крупной рыбы, сердце начинало учащённо биться. Судаки и окуни не вызывали особых эмоций, а вот редкая стерлядь была желанной добычей. Вкус стерляжьей ухи, приготовленной на костре, забыть невозможно. А в этом памятном месте я чуть не врезался ночью в танкер "Волганефть", приняв его ходовые огни за фонари причала... Над Волгой тогда долго разносился в рупор мат капитана, который даже не увидел, а услышал в тумане звук приближающейся лодки. Я знал здесь наизусть весь фарватер, все мели и протоки. Каждый поворот реки вызывал новые воспоминания. Да, быстро летит время. Течёт река-Волга, а мне уж, через два года, тридцать лет...
Впереди показался главный корпус новой "финской" турбазы, сделанный из зеркального стекла и металла. Теплоходу на подводных крыльях "Полесье" нужна определённая глубина, он может подойти к причалу, только выполнив "хитрый" разворот. Нас встретил Вова Рустамов, прямо на причале познакомил меня с директором и, без всяких разворотов, повёл на небольшую экскурсию. Нам всё понравилось здесь. И номер, где будем жить, и кабинет врача, оборудованный и укомплектованный, как положено, и срубовые VIP-домики вдоль берега, со всеми мыслимыми удобствами и сауной внутри. Я, оказывается, должен контролировать кухню, столовую и буфет, снимать пробу со всех блюд и проверять качество закупаемых продуктов.
- Ну, а зарплату ты видел свою?
- Да, какая там зарплата! Мы с Маринкой проели (щёлкает пальцем по шее) здесь больше, чем я заработал. Но ни капли об этом не жалею, отдохнули отлично! Ну, удачи тебе!
- Давай, привет всем нашим в городе.
Утром я пошёл проверить приготовленный для отдыхающих завтрак. Директор столовой и работницы кухни с любопытством смотрели на нового врача.
- Здравствуйте! Показывайте, что тут у Вас?
- Проходите, пожалуйста. Смотрите, здесь продуктовый склад, вот сама кухня, там дальше находится столовая, это - кафе и бар, а буфет работает у нас круглые сутки, вот морозильная камера для мяса...
Директор столовой открыла и собиралась уже закрыть двери морозилки.
- Подождите-ка минутку.
Я снова открыл камеру. На крюках висели замороженные туши. Я не знал этого наверняка, но подумал о том, что и на городском рынке, и по телевизору видел, что на мясных тушах должны быть синие печати.
- А где печати ветеринарной службы?
Начальница посмотрела на меня с удивлением. Видимо, раньше врач не задавал этого вопроса.
- У нас всё есть, все документы, как положено. Я Вам через пятнадцать минут их в номер принесу...
- Хорошо. Не могу же я допустить, чтобы туристов кормили непроверенным мясом. Сами знаете, сальмонеллез там, бруцеллёз, опять же, который вообще у людей не лечится практически! Ну, сибирская язва у нас, конечно, редко встречается...
Директрисса перестала улыбаться. Я вернулся к себе в номер. Через десять минут в дверь постучали.
- Вот, все необходимые бумаги.
Я, не торопясь, пересчитал купюры. В уме прикинул, что это, примерно, две моих месячных зарплаты...
- Хорошо, Людмила Васильевна, здесь, мне кажется, ровно половина всех нужных документов...
Она думала ровно пять секунд.
- Договорились. Вторую половину завтра утром заберёте. Из продуктов Вам "на пробу" что нужно будет? Сразу подумайте об этом.
- Малыш, утром придётся тебе заходить после завтрака в буфет с пакетом, забирать там "на пробу" две коробки сока, какой ты любишь, одну - печенья, пару шоколадок каких-нибудь, две-три банки лимонада ещё, чтобы на пляже нам с тобой от жажды не умереть. Как же они без врача? А вечером, после ужина - бутылку шампанского и коробку конфет, а в выходные дни, наверное, шампанского - две бутылки. Ничего не забыли мы?
- А если Вам, или Вашей супруге потребуется что-то ещё, кроме этого, подходите сразу ко мне.
- Спасибо, Людмила Васильевна, обязательно подойдём! Мясом-то у нас никто не отравится? Я шучу.
Ну вот, а Рустамов сказал, они проели больше, чем заработали. Беспомощное всё-таки их поколение в некоторых вопросах!
Следом за нами на турбазу на гидроциклах прикатили из областного центра какие-то, как сказал директор, полковники, не то ФСБ, не то МВД с девушками. Они уже днём в кафе вели себя довольно громко и плохо стояли на ногах, а вечером собрались в бассейн с сауной.
Администратор сообщила, что меня ждут у кабинета. Это была девушка из шумной компании, тоже слегка "навеселе".
- Проходите, садитесь. На что жалуетесь?
- Курить можно у Вас? Спасибо, "Marlboro"- крепкие слишком, у меня свои. Доктор, давление измерить нужно, что-то голова трещит. Вот... представляешь, эти гады привезли нас сюда сегодня, в домике бросили, а сами бухают в баре уже с обеда, про нас и не вспомнили даже, сволочи, не зашли ни разу... Что, молчите-то?
- Сочувствую... искренне. Я чем могу помочь?
- Я видела, Вы не один здесь... Хочешь, миньет сделаю тебе?
Я посмотрел, почему-то, на дверь... В кабинет, без стука, вошла моя жена, она брезгливо оглядела вальяжно развалившуюся с сигаретой на стуле пациентку. Та бросила на меня разочарованный взгляд, медленно поднялась. Две, одного роста и возраста, молодые женщины какое-то время в упор смотрели друг на друга, одну чуть-чуть покачивало. Первой отвела глаза гостья.
- Спасибо, доктор, я потом ещё раз зайду, уж очень сильно голова болит.
Туристка вышла, мы остались вдвоём.
- Что это ты сюда пришла вдруг?
- Не знаю даже, просто решила зайти к тебе... А я всё слышала.
-?
- Вот, тварь!
Мы хотели прогуляться вдоль берега, подальше от турбазы, от грохота дискотеки уже звенело в ушах. На выходе я встретился с директором.
- Смотри, Дмитрий Антонович, гости твои, я видел, в бассейн пошли. Они все "тяжёлые" уже, а там скользко очень, я сегодня днём, трезвый, пару раз голову чуть не разбил...
- Да, я об этом тоже подумал сейчас, Вы уж не уходите далеко.
Мы успели не спеша пройти метров семьдесят вдоль берега, не больше. Звуки музыки стихли, и над Волгой разнёсся взволнованный голос администратора: "Врача турбазы просят срочно зайти в бассейн".
- Ну, вот и нагулялись.
Весь кафель был залит кровью, но там никого не было. Как служебная собака, по кровавому следу я дошёл до своего кабинета. Пострадавший, на голове у которого была большая, сантиметров десять, рана, сидел в плавках на полу у закрытых дверей. Одной рукой он обнимал за ноги стоящую рядом, уже знакомую мне "принцессу". Та тоже была в одних плавках, "без верха". Ещё одна частично одетая девушка присела на корточки в углу коридора, в руке она держала бутылку "Baileys". Вот тебе и "пятку поцарапает кто-нибудь - зелёнкой помажешь...".
- Рана глубокая, её можно только зашить, в город вам нужно.
- М-мы же приехали только, уважаемый! Может быть, ты см-можешь... Я всё профинансирую... Пом-моги.
Хорошо, что Рустамов позаботился, на всякий случай, обо всём, даже о шовном материале и хирургических инструментах!
- Малыш, будешь разматывать шёлк, заряжать в иголку, как - я покажу тебе, и подавать мне.
- Зашивать рану собрался? А ты разве умеешь?
- Когда-то умел... и тебя научу сейчас.
- А новокаин, заморозить сначала?
- Какой новокаин, посмотри на него, он уже в глубоком наркозе, ему сейчас ампутацию делать можно!
Через полчаса я поправлял пинцетом края аккуратно стянутой швами раны. Пациент храпел.
- Хорошо получилось, красиво. Лучше бы, на этом и закончилась у нас хирургическая практика. Счёт выпиши ему, $500.
- Как это? На чём выписать?
- Шутка.
"Раненный" полковник поднял голову. А я думал, он спит, не слышит ничего.
- А в рублях это сколько будет? Сейчас принесут тебе, командир, я дам приказ...
- Да, сколько не жалко. Два "рубля" будет в самый раз.
- Не вопрос, считай, три "штуки" уже у тебя. Спасибо, что помог! От души, меня в нашем госпитале долечат, не переживай.
- Мне-то о чём переживать.
- Ещё раз спасибо огромное!
- Всегда рады.
Моя сегодняшняя гостья, и ещё одна красавица под руки увели офицера в штатском. Ну, вот, теперь, может быть, "дома" посидит, а то девчонки обижались... Жена проводила их до дверей кабинета.
- А утром врач во сколько на работу приходит?
- Завтра здесь только медсестра будет. Идите, идите, девушка, а то подружка ещё потеряет бриллиант Ваш заштопанный.
Закрывает за ними дверь изнутри.
- Смотри-ка, не успокоится никак... Утром готова прибежать! Чем это ты её так заинтересовал? И разговаривает ведь так, как будто она в одежде. Слушай, увидела сейчас бутылку у этой... Я же тебе шить помогала, старалась... Купи мне в баре "Бейлиз" за это, когда деньги отдадут. Только, не "на пробу" возьми, а именно купи, ладно? Я хочу результаты своего труда почувствовать.
- Наивная ты ещё у меня, девочка. Сомневаюсь я, что ЭТИ что-то отдадут.
- Да ты что! Почему?
- Милиционеры.
Ни вечером, ни на следующий день, никаких денег никто не принёс. Компания благополучно уехала. Я только посмеялся про себя, а жена, ещё не знакомая с менталитетом офицеров милиции, удивлялась.
- Зачем же обещать? "Я приказ дам!" Не стыдно ему?
- Они и слов таких не знают. Однажды, на моих глазах, начальник угрозыска два с половиной (!) часа ждал с наркоза Вову Рустамова, чтобы тот попросил свою Марину сделать супруге милиционера бесплатный аборт. А за платный нужно было отдать в кассу больницы 102 рубля, две пачки сигарет... А тут три тысячи спьяну посулил. Утром у него, наверное, сердце "прихватило", когда ему наша "подружка" сумму напомнила...
В первую же ночь на турбазе, часа в три, раздался стук в дверь.
- Там человеку с сердцем плохо.
Захожу в домик. На кровати лежит мужчина, лет 60-ти, рядом на стуле сидит жена. Подхожу - пульса нет, зрачки широкие, дыхания нет.
- Так он же умер! Что случилось?
- Он два месяца назад тяжёлый инфаркт перенёс, кардиолог вообще не разрешал ему на турбазу ехать. А сегодня сын в гости к нам приехал, они поругались с ним сильно. У него сразу после этого сердце болеть начало. А ночью - сначала задыхаться стал, потом - хрипеть.
Непрямой массаж, искусственная вентиляция, внутривенно - всё, что нашлось у нас... Сердце завелось разок и встало опять.
- Видимо, повторный массивный инфаркт, ничего не сделаешь уже. Нужно дать ему умереть спокойно, не мучить больше.
- Да, доктор, я понимаю.
"Весёлая", нужно сказать, турбаза-то оказалась! Выхожу из домика, меня ждёт перепуганный директор.
- Слушай, вот вы заманили меня, блин: "в уши капли малышу закапаешь...". А здесь у тебя хоть стационар хирургический разворачивай с реанимацией, хоть бюро судебной медицины!
- Да, беда, полгода работаем уже, ничего такого, как сегодня, не было. И что теперь делать с ним? Надо, чтоб другие отдыхающие не увидели! Я позвонил, катер рано утром придёт, а как его до причала-то донести?
- Что значит, как донести? Руками! Двух рабочих дашь, положим его в проходе между сиденьями... Пойду, глаза закрою, челюсть привяжу.
На рассвете два сторожа и дворник волокли, тайком, из домика к причалу труп, завёрнутый в простыню (хорошо хоть, не в ковёр!) Один из них держал тело за ноги, второй - за плечи, а третий придерживал посередине. За ними следом, по-воровски оглядываясь по сторонам, семенил директор.
Я понимал, что всё это - просто совпадение, своего рода "закон подлости", за остальные два месяца, скорее всего, вообще больше не случится ничего. Так оно и было потом. Но первые сутки нашего пребывания на "финской" турбазе запомнились.
Турбаза "Самара", 1997
Финская турбаза, Врачебные записки - Оглавление
© Игорь Богуш, 1990-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2011-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
