Мы застали крушенье империи -
до сих пор в голове этот гром,
мы заснули в одном измерении,
а наутро проснулись в другом.
Мы заснули врачами, поэтами,
инженерами и музыкантами,
а проснулись ворами отпетыми,
проходимцами и коммерсантами.
Пополам развалилась эпоха,
над полями кричит вороньё,
и сквозь всё ещё длящийся грохот
слышен нам чудный голос её.
О сколько хлама всякого за жизнь!
Я разбираю сумки и коробки,
вытряхиваю вещи их шкафов.
Какие-то истлевшие бумаги
и кипы пожелтевших фотографий
пытаюсь разложить и перебрать.
А времени всё меньше, меньше, меньше -
вот-вот придёт мой долгожданный гость,
а здесь такой бардак и суматоха!
И не успеть! Уже мне не успеть!
Над морем крыш московских
беззвёздны небеса.
Затор на перекрёстке
на полтора часа.
Многоэтажных башен
горит холодный свет,
напоминая ставший
классическим сюжет.
Сквозь дымку занавески,
как будто смутный сон,
я вижу гордый, дерзкий,
надменный Вавилон.
Достав свои айфоны,
кичливая толпа
снимается на фоне
гигантского столпа.
Я иду по Москве:
Моховая, Ордынка, Петровка,
Словно Ёлка в Кремле,
пузырятся фонтаном огней.
Чем безрадостней жизнь,
тем шикарней её упаковка -
это то, что внезапно
и ясно я понял о ней.
Хороших людей
Господь забирает быстро.
Хороших людей
Господь прибирает чисто.
Хороших людей
Господь за своих считает -
и потому
так быстро к себе забирает.
Речка во льду
тихо течёт куда-то.
В этом году
стал я старше старшего брата.
Синие крыши Дар-эс-Салама.
Горячие звёзды в бархатном небе экватора.
Снег на вершине Ухуру, сияющий в лунном свете,
причём луны не видно, она где-то за кромкой кратера.
Килиманджарские вороны с белым шарфом на шее.
Неземная растительность склонов, напоминающая фантастические планеты,
о которых так сладко мечталось в детстве!
Шумные беззаботные африканцы с белозубой улыбкой, вечно о чем-то болтающие. Прекрасные африканские женщины-мадонны.
Хижины, лавчонки, маисовые поля, банановые плантации,
девушки в гимназической форме, спешащие на школьное торжество,
мальчишки пасущие коз и гоняющие на мотоциклах,
девчонка в нарядном воскресном платье, танцующая сама для себя.
В фанерной лачуге у дороги поют две женщины.
Одна запевает, другая подхватывает.
Запевает низким грудным, подхватывает высоким звонким.
Такая печаль в этой песне!
Такая вековая неизбывная тоска!
Такая русскость!
Иисус здесь чёрен как сажа, а дьявол бел словно снег.
Здесь время не летит вперёд, а плавно движется по кругу.
Здесь ты чувствуешь себя на родине.
Это - Африка.
Чёрная Русь.
Древняя колыбель человечества,
бессмертная, как сама природа.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]