|

ИЩУ, НА ЧТО БЫ ОПЕРЕТЬСЯ
СКРИПАЧ
Всё рушится, как планы ГОЭЛРО.
Болит затылок и сгорает горло.
Но – шаг за шагом – в мир семи ветров,
в привычном рабстве у семи глаголов.
А как иначе перейти в полёт?
Не подходи. Не тронь. Не нарывайся.
Светло и зло над городом плывёт
мелодия цыганского романса.
В толстовке серой на сыром ветру,
неистово, вульгарно, балаганно
худой скрипач играет поутру –
нисколько не похожий на цыгана.
Мелькают лица, сапоги, пальто,
молчат угрюмо, сонно, дышат паром,
и джинсы-клёш русалочьим хвостом
метут сухую кожу тротуаров.
Природа крепко держит на крючке.
рвёт струны отголоском урагана
студент с дешёвой скрипочкой в руке,
нисколько не похожий на цыгана.
В нелепой жажде вечного тепла
открыв – такой кефир не всем полезен,
отраву хлещет прямо из горла
сквозь ледяной сарказм рублей железных.
Вокруг спешат – подальше от греха.
Что воду резать – утешать влюблённых...
(Вольфрамовая ниточка стиха
уже дрожит в гортани воспалённой.)
В осенний лес умчался вольный бес.
Со всеми соглашаясь – в знак протеста –
упрямо продолжает свой ликбез
худой скрипач – ревнивый гений места.
...Я это утро сохранить хочу –
как слабое капризное растенье.
Укрыть от ветра тонкую свечу
и Вербного дождаться воскресенья.
_^_
ПОЕЗД "РОСТОВ-МОСКВА"
Что ты нахмурилось, лето? Гляди веселей –
рябью запуганной тихой реки-недотроги,
ровным пробором лимонно-зелёных полей,
схваченных узкой серебряной лентой дороги.
Я разгляжу торичеллевую нищету,
мокрые избы и церкви, забытые Богом,
словно в плохой мелодраме – возьму и сойду
где-то на маленькой станции Сбоку Припёка.
Выброшу сборник сканвордов "Реши для души".
Где-то под горкой пронзительно вспыхнули маки.
В этом раю, в обойдённой страною глуши
что-то о вечности ведают даже собаки.
Я разыщу под Рязанью заброшенный пруд,
дрянью заросший – и время замедлит скольженье,
и полюблю монотонный бессмысленный труд –
тот, для которого в мире используют женщин
– надо же что-то любить в этой жизни. Весну,
шок половодья, березки, ромашки, колодцы,
буду грибы собирать, ежедневно тонуть
в сладко-дремучем алёнушкином болотце.
Что-то библейское в лицах людей на заре.
Только меня недозревшее солнце не греет.
Эти леса, заливные снега в ноябре
видно, уже никогда не признают своею,
выбросят – в скорый, грохочущий мимо судьбы,
в рокот метро, формирующий клиповость мысли.
Буду колодцы и маки, пруды и грибы
переключать на экране компьютерной мышью...
_^_
* * *
Ищу, на что бы опереться.
Всё рассыпается, как мел.
И потому впадаю в детство –
как в самый нижний свой предел.
_^_
* * *
"В принципе, несложно быть фламинго!"
Н.Дроздов. Из передачи "В мире животных"
В принципе, несложно быть фламинго –
Розовыми перьями, ветвями,
Мыслями – над блёклым сонным миром,
А деревья – стонут, травы – вянут...
Что плохого – просто быть фламинго –
С тонкими ногами первоклашки,
С длинной гибкой шеей балерины
И надменной розовой отмашкой?
Презирать защитную окраску
С дерзостью сестры протуберанца,
Продлевать стремительную сказку
На тончайшем диалекте танца.
Видишь – приближаясь, вырастая
Вольным отражением рассвета,
Пламенеет солнечная стая,
Пахнет апельсинами и летом.
Вдоль неё стекает космос зыбкий
В наши души прямо сквозь ресницы.
...Я скучаю по твоей улыбке,
Улетевшей до весны, как птица.
_^_
* * *
Не дано удержать эту вольную птицу.
Поредеют ряды молчаливых трибун.
Не дослушаю "Стикс" с гениальным альтистом.
Не услышу мольбу. Не замечу табу.
Так ревниво несла, так неровно дышала –
только Красный Цветок всё равно догорит.
Это сон – и будильник своим дребезжаньем
разбивает хрустальную вазу зари.
Пусто. Новая вечность начнётся не скоро.
Как чиста темнота... Как легко... Как светло...
Утоливший на миг одиночество взора,
засыпает мой вечноголодный циклоп.
Притяженье земное главней этикета –
я кометой над лесом ночным пробегу
и в свою неприкаянность спрячусь до лета –
в ней, как рыба в воде, как травинка в стогу.
Даже не захлебнусь опереточным смехом.
У медали, как минимум, три стороны.
Будем дальше взрослеть с переменным успехом,
притворяясь, что мне все четыре видны,
расставаясь с секретами Полишинеля,
отвыкая любить, отвыкая хранить
и вдевая в игольное ушко тоннеля
непокорной дороги суровую нить.
Бесполезно соперничать с хваткой железной.
Пролетая над бездной, себя оброню.
И клыкастые стылые звери созвездий,
процарапав броню, проберутся к огню...
_^_
* * *
Первое действие кончено. Всё хорошо.
Я пропускаю больничную сущность антракта.
Бродим по сцене – уже пережившие шок
и осознавшие недолговечность контракта.
Все повзрослели, и маски уже не нужны –
даже из этой одёжки порой вырастают.
Точки над i – словно чайки над гладью волны –
не улетает крикливая жадная стая.
Время уже не сметёт – я послушная дочь,
в меру трусливая – так, чтобы не быть убитой.
В бедной подкорке старательно смешивал дождь
трезвость прагматика и фанатизм неофита.
Главное "но" в первом акте определено –
и в облака по спирали суровая проза.
Вот, повезло – небольшого таланта зерно
ладно легло в благодатную почву невроза.
Я не младенец, и я не боюсь темноты.
Утром опять вылупляться из почки постели.
Только привыкну к суфлёру, скажу ему "ты" –
снова душе обновляться в проснувшемся теле.
После антракта вернутся картинка и звук.
Музыку из ничего шьём живыми стежками
потенциальной энергии взгляда и рук,
взяв напрокат у Него этой радужной ткани.
_^_
КОМАНДИРОВКА
Сегодня самый жаркий день в году,
и проведу его я – в Краснодаре,
в лимонно – сингапуровом бреду,
в фонтанном и каштановом угаре,
в ударе солнечном, ни разу облака
не взволновали даже тени птичьей,
день будет бесконечен, а пока
несётся скоростная электричка.
Не устаю влюбляться в города,
хотя в мужчин влюбляться перестала.
Ликует парк у летнего пруда,
трамваев звон, деревьев карнавалы...
Но что до новостроек наших дней –
жизнь украшать сегодня нет резона,
и я не знаю, есть ли что страшней
архитектуры улицы промзоны –
ангары, трубы, неживой забор
не оставляет никаких иллюзий,
на мир наброшен временной запор,
как волосы нечёсаные – в узел,
колтун немытый – некогда, спешим
купить-продать-купить-продать с наваром.
...Нельзя ж минут на сорок с небольшим
опаздывать туда, куда не звали...
Убили дерево – мешало проводам.
Нестарый десятиметровый тополь.
Кайма на срезе – талая вода,
внутри – живой и светлый... Автостопом
я проберусь к развилке столбовых,
где сохнет на ветру подобье парка.
...Перетрудила мышцу головы.
А может быть, и правда слишком жарко.
_^_
* * *
Ровно в пять это дерево
станет трубой,
тыква – крысой
и бочкой от кваса – карета,
ровно в пять хлынет дождь
и закончится лето,
разводя и взрывая
мосты за собой.
_^_
* * *
Ни зимы, ни весны –
заливная унылая нежить.
Эти странные дни –
дни, которых практически нет.
Мы предельно честны –
не затеплится и не забрезжит
слабоумной надежды
надуманный приторный свет.
В заповедник страстей,
в мутноватую воду сюжета,
в этот город охрипший,
который согреть выхожу,
самых разных чертей
напустило прошедшее лето –
ничего не скажу,
и не трогай мою паранджу.
Приравняю к нулю
позабывший условности город.
Дождь простой и прямой,
как душа беспородного пса.
Равнодушно ловлю
нагловатый оскал светофора –
ну, красавец, гусар.
Ну и что мне красавец-гусар?
После нас – хоть пожар.
После – это ж не вследствие, верно?
Мы хотели как лучше –
поэтому шли босиком,
иногда – по ножам,
допускали, насилуя нервы,
роковые излишества
вроде картин и стихов.
У высокой зари
грифы ждут восходящих потоков.
Здесь заложат костры
инквизиции новых веков.
Пусть бумага сгорит,
а слова возвращаются к Богу,
и озоновый катарсис
милует еретиков.
_^_
* * *
Тише!
Может проснуться луна.
Постучится клюкою по крыше,
будет пальцем грозить из окна –
и смотреть,
как старуха обманутой девочкой
смотрит обиженно...
_^_
* * *
...и когда дозвучит ясный голос последней страницы –
твой печальный попутчик, а может быть, ангел-хранитель,
но нездешний, случайный и не признающий гарантий –
дальше сам полетишь, на расчёты полёта не тратя,
словно пущенный мяч – он не знает, во что им играют,
он пока что летит, траектории не выбирает,
он пока просто счастлив и верьте-не верьте – свободен.
(Всё имеет конец, но не стоит об этом сегодня)
_^_
|
© Ольга Андреева, 2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2025.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться [Я знаю, что сейчас мое путешествие прервется, и мне надо все запомнить и все записать. Поезд старательно подыгрывает мне, выводя под занавес на свою сцену...] Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым [Загадочная история исчезновения Агаты Кристи. Что произошло и, главное, почему? Это стало не просто газетной сенсацией, но и глубоким психологическим...] Акоп Арутюн. Стихотворения [Я останусь с сухими глазами, – / свежим, / как возлюбленный солнца...] С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов [Прочесать лебедем / Вышний Стонхедж. / / Попросить Мерлина / Оживить булыжники.] Елена Бородина. Белый шум [Всё тот же хрупкий лист неповторим / в своём полете ветреном, бесстрашном / из неба в бесконечность – Бог бы с ним. / Вот – новый день, / а что...] Аркадий Паранский. У Печоры у реки... [Это было чудо какое-то – поле белых астр. Но самое поразительное: среди белого, напоминающего пушистое покрывало, пространства алели ярко-красные, почти...] Вахтанг Чантурия. Восемь бит [Восьмая часть меня живет в мире восьмибитной игры о праздно шатающемся по пыльным улицам большого города пьянице...] Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) [Перед нами поэтические тексты прозаика и драматурга. Это чувствуется в каждой строке. Непрерывное повествование, нарратив, впрочем, чрезвычайно поэтичный...] Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" [Телеграм-беседа с поэтом и критиком Борисом Кутенковым в рамках проекта Андрея Войнова Voinovpoetry: "20 вопросов Борису Кутенкову".] Лора Катаева. Ласточки наших слов [Всё – молчание, тайна, но истины не видать. / Нам бы выстоять, искренний мой, залетай сюда, / Это небо глотай до упаду – и ешь, и пей, / Просто...] Лана Юрина. На грани [Пока не время – пой, летай, кружись, / хватай в охапку солнечные блики! / Ещё чуть-чуть – и я тебя окликну, / и обниму, и расскажу про жизнь...] |
X | Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|