СНОВИДЕНИЕ  НЕСТОРА

Нестор, по причине намертво въевшейся и зудящей шапочки, редко видел сны. Но когда наступили ощутимые холода, он покинул скамейку и вернулся на кладбище, дарованное ему некогда одним ушлым предпринимателем. Там со временем соорудился целый склеп, и никто ничего не имел против этого.

И вот в одну тревожную ночь Нестор забылся очень сложным сном. Попади этот сон в Музей Сновидений имени доктора Фрейда, под сон отвели бы целый зал и после долго бы гадали, что же все это означает. Фигур из жизненного, обычного окружения Нестора узнали бы без труда - Натоптыша, Олега, Гагарина, Утиля и даже недавних скаутов, которые сломались на голом месте, на энтузиазме.

Это была шекспировская пьеса, где все трагедии выдуваются из мыльного пузыря. Как сотворение мира.

Зато остальные бы согнули в бараний рог докторов Юнга, Адлера, Парацельса, Фромма и Адлера. А Эрик Берн зашагал бы за пузырем бодрой походкой.

Однако Нестор успел приметить и нечто не свойственное дням текучим и вялым. Натоптыш - он был и не только Натоптыш, а еще и Наскребыш, и Выстригатель шерсти с мохнатого тела, и Поскребыш, враг насекомым. Олег вдруг сделалась совсем себе собой женщина, и даже позволяла называть себя таковой. Да и сам Нестор преобразился: стал какой и был, но во сто крат лучше.

- Утро, мужики? - спросил он встревоженно? - Идем за банками?

Жестяные банки они собирали, плющили и сдавали в места, специально отведенные государственным законодательстом.

- Нет, Нестор, - покачала головой Олег. - Она даже не обиделось на "мужиков", хотя натянула подобие платья.

- Еще раннее утро, Нестор, - ей вторил Гагарин. - Ты слышишь, как тихо поют птицы? Все спит. Солнце, луна, звезды - все уснуло.

- Ну, это ты мне байки не заливай, - усмехнулся Нестор, обуваясь во что-то похожее на ролики, но без ходовой части.

Он сунул руку под надгробье, достал початый пузырек боярышника.

- Не поможет, - напомнил Натоптыш. - Мы же все выпиваем во сне. И какой в этом толк?

Уже сомневаясь, Нестор выпил. Нет, он определенно бодрствовал, но и спал, ибо боярышник произвел свое обычное дело: подействовал. Отчасти снотворным действием, но дареным коням в зубы не смотрят.

-А который сейчас час? - осведомился Нестор.

С граем взметнулось воронье.

- К четырем идет, - предположила Олег.

Вокруг царила беспросветная ночь. Дрожащим голосом Гагарин произнес:

- Все мы смертию умрем, но все мы изменимся...

- Апостол Павел всегда благоволил к тебе, - изрек Нестор, копошась в яме и не в силах оттуда выбраться.

- Ты бедный Йорик, - Олег перехватывала инициативу.

- Но я-то жив! -_ Нестор смахивал с себя комья земли. Сон про Уроборос.

- Ты сам не понимаешь, - печально улыбнулись Утиль и Натоптыш, хором. - Ты, вероятно, и жив, но мы-то все умерли. Что такое Уроборос?

Нестор старательно чистил себя.

- Уроборос, - терпеливо пояснил он. - Большая змея, которая заглатывает свой хвост. Она спит у меня на груди, и в этом мир.

- Спала у тебя на груди? - ужаснулся Гагарин?

- Спала, и тоже видела сны. А что?

- Да я башку ей снес, - повинился товарищ. - Боялся, ужалит еще тебя.

- Теперь всему конец, - беспечно заметил Нестор, через сонм ватников только теперь заметивший кровоточащую лопатную прореху. Штык вошел довольно глубоко, Гагарин бил от души. - Чему я учил вас? Увидитесь. Уроборос - большая удача. Символ Самости, Бога, я обретал его. Так учил доктор Юнг. Это круговой символ, наподобие мандалы...

- Мандала, - повторил Натоптыш. - Это все залетные уродуют язык.

- А что она? - взвилась Натоптыш.

Они подрагивали, изменялись и были настроены дружественно. Нестора бил легкий озноб: они уже и вытроили карикатуру на склеп, но она не спасала. Со свежеразрытой могилы на Нестора смотрело его собственное лицо, молодое и нисколько не озабоченное близостью Уробороса.

Дворник, тоже подоспевший, уже вытряхнул мусор и всю панихиду молчал, сожалея о пластиковом стаканчике многоразового использования. Сожалел о нем и Нестор, начавший впитывать сокровенное; он дал стаканчику имя погибшего американского космического корабля.

- Гробик так себе, - извинился Гагарин. - Все заладили: вообще в яму. А я говорю: это новый Гоголь родился! Нельзя с ним, как с живым.

- Все великие опились, - сказал Утиль.

- И правы были, - одобрил Нестор, который все-таки с превеликим трудом выкарабкался из могилы.

- У тебя кровь течет, - сказала Олег. - Скоро ляжешь обратно. Ты сядешь, - злобно напомнила она Гагарину.

- Змея...

- Привиделась тебе твоя змея.

Нестор мелко подрагивал, стоя грязный, в шапочке и ватниках.

- Мы не видим тебя, - печально сообщила Олег.

- Как так? Я живой, вижу вас, а вы меня - что же? И почему вы вдруг все умерли? Вчера же так хорошо отдыхали на скамейке. Кто-то, не помню, принес большую бутылку с номером...

- Ты видишь, а мы - нет! Утиль напоил нас какой-то дрянью. Ему сдали на склад под видом редкоземельного спиртосодержащего металла.

- А вдруг мне вас тоже видать! Поднимите мне веки, а то что-то не разлепить!

Вием Нестор не спал, просто комья грязи глубоко въелись ему в глазницы, да сон приложил сою нечистую руку, скопившись прозеленью в уголках глаз. Друзья вдумчиво и бережно очищали его от скверны, так что в скором времени Нестор прозрел и ощупал шапочку.

- Не вскрывали, - пробормотал он, довольный.

- И камень отвалили, но тебя все же признали! - хохотнул Натоптыш.

Нестор воскликнул:

- Теперь я вижу! Но я не вижу никого, кроме вас!..

- И хорошо. Ты, как и прежде, будешь нам поводырем.

- Я, слепой и малознающий, вновь поведу слепых? Там еще остался боярышник?

- Целый пузырек, - улыбка Натоптыша была воистину ликующий, ибо он, мучаемый соблазнами, все же сберег пузырек до тризны, и как же его измучил дьявол, бедняга постановил: отойди от меня.

Нестор принял дар трясущимися руками.

- Все мы изменимся, - повторил он. - Мы меняемся день ото дня, но этого не замечают. К этому привыкли, жаждут Большого Чуда а чудеса - они же мааленькие, - и он сложил пальцы в щепоть. Потом одним движением свернул пузырьку голову и заклокотал. Сердца адептов ударяли в унисон.

Нестор отер губы.

- Так почему же? - не унимался он. - Почему я вижу только вас и не замечаю даже чахлой рябины?

- Поводырь, - нежно сказала Олег. - Заглотил хвост змее. Теперь ничего не попишешь. Ты уловил вселенную, разматывай.

- Дело в том, Нестор, -осторожно подал голос Гагарин, - что ты-то сам жив, вот мы все умерли.

- Да, это так, - кивнул Натоптыш.

- Утиль отравил нас нашатырем. Или метиловым спиртом.

- Но я же не со зла! - возмутился Утиль, больше похожий на труп, чем прочие.

Тот искал оправданий:

- Но змея заглотила хвост! И лежит, обезглавленная.

- Ничего не поделаешь, - возразил ему Нестор. - Это был иносказательный Уроборос, его явление в мире смертных. Живые вы или нет - мне нет большой разницы. Только что будет дальше?

Душный обильный холод окутывал их, но зябко становилось лишь Нестору.

- Дальше сказывают, помыкаемся мы тут денька три, кто-то с поминками, иной и присоединится. А потом полетим. Вроде как вознесемся, и с нас осыплется шелуха. Медная мелочь. Сорок дней пути. Ближе Марса. Там нас определят - в воры или в роги...

- В кого? - не разобрал Гагарин

- Ну, в ангелов или демонов.

- В демонов? За что меня в демона?- взвился Гагарин.

- За гадюку. Она лежала и занималась возле сосцов востососанием. Хвостососанием, но можешь понимать как высокий восторг.

Нестор же уже истекал кровью от раны, нанесенной гагаринским топором.

- Сон в руку! - изумилась Олег.

- Какая там рука, - подозрительно отозвался тот.

- Его в травматологию надо, - подхватил Натоптыш.

- В токсикологию, - уперся Утиль. - Боярышника вышло много.

Нестор слабо ответил:

- Но я и не должен видеть, и не хочу. Вас мне хватает. Бог запускает наши бессмертные души в стакан с вареньем, а после вынимает и облизывает. Ему нравится. Душ мало, а пальцев и банок - много.

- Мы покормим за тебя твой тополь, - пообещала Олег, утирая глаза. Она уже не разбирала, идет куда-нибудь или нет.

- Чем это?

- Чем всегда.

Они пребывали одни в пустом Чистилище.

- Так больше нас никого и нет Это с нами одними не знают, что делать.

Нестор нашарил клюку, воздел ее, словно посох: все умерли от Утиля, но он - жив и частично зряч. Посох взметнулся вверх.

- В Рай! - объявил Нестор. - Великому Данту не хватило таланта расписать его убедительно. Но мы все сделаем правильно. Скамейка и карандаш - вот все, что нам понадобится.

...Он и нашел себя на самейке, даже с карандашом. Карандашом поделился улыбчивый дворник. Не откладывая дела в долгий ящик, Нстор высунул язык и стал выводить буквы.

- Детская площадка с той стороны, - оправдался он. И заглянул в урну: вчерашний стаканчик лежал на месте.

- Будет день, - рассудительно молвил Нестор. Дворник ушел, и он погрузился в требовательное выжидание. Кто-нибудь да придет.

июль 2009

© Алексей Смирнов, 2009-2020.
© Сетевая Словесность, 2009-2020.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Никита Николаенко: Коронный номер [Напасть свалилась неожиданно. Коронавирус какой-то! Сразу же, неизвестно зачем, на столичных улицах появились полицейские броневики и полицейские же машины...] Александр Калужский: Незадолго до станции стало смеркаться [Незадолго до станции стало смеркаться, / так что место прибытия, скрывшись в потёмках, / показалось лишь запахом жёлтых акаций / да полоскою неба...] Сергей Славнов: Бывшие панки [Некоторые из тех, кто однажды были панками, / кто кричали про анархию / и распевали о том, что будущего нет, / дожили теперь до седых волос...] Игорь Андреев: Горка во дворе [Именно близ горки находилось целое отдельное государство. Страна детства...] Феня Веникова. "Диван" и "Бегемот" в защиту доктора Гааза [Два московских литературных клуба временно объединились для гуманитарной акции.] Георгий ЖердевВ тенётах анналов [] Виктор ВолковПтица в горле [Едва ли я дождался бы звонка, / Едва ли ты могла в мою теплицу / Своим добром с резного потолка, / Нежданно и негаданно пролиться...] Читайте также: Владимир Алейников: Путешествия памяти Рембо | Андрей Бикетов: Век футуризма в итальянской поэзии | Ирина Жураковская: Три рассказа | Виктория Кольцевая: Благовещенье от Якова | Владимир Коркин: Часики тикают | Аркадий Шнайдер: Russian Literature | Андрей Баранов: В поисках свободы и покоя | Андрей Бикетов: "Сумеречная" итальянская поэзия | Дмитрий Гаранин: Оптическая песнь | Ростислав Клубков: Утренняя заря | Михаил Ковсан: Туманный Сизиф | Алексей Ланцов: Шаблон разрыва | Максим Матковский: Спасибо за блинчики, сестра | Дмитрий Ратников: Прилив | Вероника Сенькина: Стихотворения