НАСТАВЛЕНИЯ НЕСТОРА
Меня зовут Нестор, и мне девяносто лет. Ну, это фантазия из небылиц. Но мы предположим.
Я сижу весь такой на лавочке, во дворе, греюсь на летнем солнце. Я одет в плотный пиджак - вероятно, твидовый или полушерстяной, мне в этом трудно смыслить. На маковке у меня солнцезащитная панама. Глаза прикрыты темными очками в роговой оправе. В ухе - бородавка размером с перепелиное яйцо. У меня очень доброе выражение лица, я румян. В руках я сжимаю трость с позолоченным набалдашником. И еще я ношу итальянские туфли в мелкую дырочку.
На самом деле у меня нет ни жилета, ни панамы, ни часов-луковицы на цепочке. Я сижу в драных трениках и футболке, в тапочках а босу ногу. И трость мне только мерещится в самых смелых фаллических снах.
Вокруг меня резвятся правнуки. Откровенно говоря, это уже далекие потомки, и я не различаю их имен. Путаю. Поэтому пусть они все будут просто называться внучатами.
Пристают ко мне постоянно: дедушка то, дедушка се.
- Дедушка, а что ты такое пьешь?
- Тебе этого нельзя пить, Петя. Бабушка моет этим стекла.
- Но оно же рыжее!
- Ты все правильно понимаешь. Там немного фанты, для запаха. Но Фанту тебе и без меня купят. У меня осталось пять копеек на Фанту.
И откуда их столько взялось? Один мой товарищ, слегка мне обязанный, коммерсант, отвел меня в клинику имени доктора Зигмунда Фрейда. Там повсплескивали руками, сразу сделали очень больной укол - и результат налицо. И не только. Я словно заново родился. Но это иллюзия, заново не рождаются. Заново только умирают, и то я в этом не убежден.
Все куда-то деваются. Раскопаешь могилку, а там - никого.
Мальчик расстроен. Я обещаю его угостить, если доживу.
С радостным воплем трудится его сестренка. Да какая - две. Они что-то лепят.
- Деда! Ты давно хотел себе памятник посреди двора! Мы тебе построим!
- Граненый стакан?
- Бери выше! Бюст в полный рост, по пояс... И медали повесим. Ты же сам хотел себе стакан, посреди двора. Прекрасное место для памятника.
Они переворачивают пластмассовое ведерко с дыркой в днище, и я вижу вполне приличный кулич. И даже почти стакан. Только бородавка не на месте - шишечкой на макушке.
- Разбуди дядь и теть, пусть они полюбуются!
- Их нельзя будить, внучеки. Сон - самое святое, что ниспослано человеку.
- А дядя Гагарин проснулся и написал на твой памятник! - злорадно сообщила Алена.
- И пусть. Человеку же нужно писать. Верно, он принял твой бюст за стакан.
- А тетя Олег садится рядышком! Вот она слава, дедушка, а ты говорил. Скоро проснутся Утиль и Натоптыш.
На это я отвечаю:
- Ребята. Внучата мои Зайчата мои. Вы еще слишком малы. В годы мои молодости я часто слушал песню про Три Окна. Я забыл, кто ее написал и пел. Окна - это прошлое, настоящее и будущее. В первом окне все светло и радостно, как у вас. Это детство. В третьем окне - безбрежный океан, состоящий из жидкости, которой бабушка моет стекла. Это будущее. В третьем окне - океан, куда выносит тех, кто уже наигрался в первом.
- А во втором?...
- Во втором - настоящее. Темный лес до небес. Ни лучика солнца, и каждый шорох пугает. Ну, словно там милиция или дружина. У меня вот всего-навсего два окна, первое и третье. Первое - за домом. Там горка, качели, и это все ждет вас, не дождется. Бегите и поиграйте.
- А если нам хорошо с тобой, в третьем?
- Тога это никуда не годится, если вам уже очень хорошо в третьем окне. Третье окно - ваше будущее. А в первом играет ваше прошлое.
- А где твое второе окно, дедушка? - не унимался Петя.
- Да я его наглухо забил. Там виден двор... вот этот самый двор. Зачем мне глядеть на него по два раза? Я и так знаю, кто с кем сидит и кто с кем угощается. Ты же видел доски, на кухне? Это и есть второе окно.
- Бабушка ругалась?
- И мама, и бабушка, и все подряд. Но что мне с того? Мужик сказал - мужик сделал.
- А ты когда-нибудь выглядывал в первое окно, дедушка?
- Приходилось... особенно сейчас. Когда вы там на голове стоите.
- Мы сделаем новую статую, - решительно заявил Петя. - Никаких стаканов. Ты будешь на коне. И с медалями. Наберем жестянок из мусорки.
- Только стакан мой не трожьте! Там я держу стакан. Пластиковый.
- Скоро дождик пойдет, - озадаченно напомнил Натоптыш, почесываясь.
- Ну и пусть! Хоть сто дождей!
- Черт! Черт окаянный, старый козел, ты во что детей втравливаешь? - послышалось из третьего окна. Это кричала детская бабушка. - Тебе своей сволочи не хватает? Марш домой, мутант! Уж я-то тебя приласкаю...
- А ты не умрешь, дедушка Нестор? - озабоченно спросил Петя. - Ты так долго живешь - поживи еще...
- Не, внучек, - успокоил его дед. - Думаю я так, что никогда не помру.
Едва не сверзившись в густую траву, он заковылял к дому. Вместо трости с набалдашником он опирался на простую коряку, сооруженную из трухлявого тополя.
- Здорово как! - обрадовался Петя.
Женщина Олег тем временем угощала Алену стеклоочистителем. И Настю тоже.
Обе потеряли сознание.
- Говорил же вам: ступайте на площадку для молодняка! - сердито молвил дет Нестор. - Сейчас начнется. -Утиль! Сваливаем отсюда!
- Ай, ай, - теперь заголосила вся лестница. Кто-то бежал, кто-то звонил, кто-то порывался выдрать Нестору бороду.
- Да ведь не я это! Не я! - отбивался тот.
Петя испуганно смотрел расширенными глазами на размоченный памятник. Это был дедушка и не дедушка.
- Ты пил? -приступила к нему мать.
- Нет, - тот испуганно замотал головой.
- Смотри у меня! В сумасшедший дом отвезут, как этих!
И действительно: в скором времени прибыла красно-белая карета и увезла Настю и Алену в сумасшедший дом. Ну, не в такой уж и сумасшедший - время третьего окна еще не наступило, но решетки на окнах имелись, это само собой.
июль 2009
© Алексей Смирнов, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
