 |
|
ИЗГНАНИЕ АНГЕЛА
Он жил затворником, был живописцем.
Вечерами бродил по пустой полумертвой квартире - потому полумертвой, что жил в ней один только зверь, большой черный кот, а сам он не считал, что живет.
Кота же считал вроде как половиной полноценного существа, но они были большие друзья, и кот всегда съедал больше, чем живописец.
Ему - живописцу - всегда было темно и холодно.
Ему редко звонили, у него редко бывали.
Время от времени он устраивал небольшие выставки. На людях он преображался: шутил, блистал, проворачивался на каблуках и чуть не плясал; иногда напивался вдрызг, и начинались недельные запои.
Его картины нравились многим, но покупали их от случая к случаю, под особое настроение или под водочку.
Однажды вечером, когда он бродил из комнаты в комнату бирюк бирюком - небритый, немытый, помятый, не ел ничего и не пил, и даже не приближался к холсту, раздался телефонный звонок.
У его мобильника были отвратительные позывные. Однажды он попробовал заказать новую мелодию, да мелодия не пришла, а деньги все куда-то испарились.
Он захотел взглянуть на номер, но прочитал непривычное: "номера нет". Кто-то прятался от него.
- Да, слушаю, - сказал он мобильнику.
После короткой паузы женский голос негромко позвал его:
- То-о-ля.
- Да, это я, - отозвался он, - а кто будете вы?
- Я - Голос, - ответил голос.
Голос был очень, очень приятный.
- Ты помнишь меня? - спросил Голос.
- Нет, - сказал он, немного подумав. - Как мне тебя называть?
- Просто Голос. Я один раз уже звонила тебе, но ты был не в форме.
Тут он вспомнил, что да, был такой случай, и признался, что вспомнил и что иногда бывает не в форме.
- Я звоню, чтобы поддержать тебя. Я хочу сказать тебе, что ты очень счастливый.
- Я, пожалуй, не соглашусь. Я не чувствую себя счастливым.
- Ты просто не знаешь еще, но я клянусь чем угодно, что ты очень счастливый. И хороший, и теплый, тебя хочется мять и тискать.
- Этого мало кому хочется. Пожалуй, что никому. В этом году меня трижды ломали через колено. Не сломали, но где-то хрустнуло.
- Человек не ломается. Поверь мне, - попросил Голос. - Тебя очень, очень многие любят.
Голос почти шептал.
- Я одинок, знаешь ли. У меня нет никого, кроме кота.
- Сейчас я одной рукой глажу тебя, а другой кота.
- Тогда мы гладим кота в две руки, и он крайне доволен.
- У меня хорошие отношения с котами, - уверенно произнес Голос.
- Мне все же хочется, чтобы ты была не просто Голосом.
- Голос - это уже много, - удивленно ответил Голос. - Я бывала на твоих выставках.
- Мне не угадать, там бывает много людей.
- Конечно, не угадать, - Голос рассмеялся смехом, который мог показаться волшебным, но просто был заразительным, негромким.
- Я не буду.
- Ты только не женись на первой встречной. Слышишь меня?
- Слышу. Но кто-то же мне нужен.
- Потерпи. Ты нетерпелив. А нетерпеливость - это страх.
- Пожалуй, что так, - он снова согласился. - Хотя я очень терпеливый. Но кому нужен кодированный запойный алкаш со случайными заработками? Я и полочку прибить не умею.
- Это мелкие недостатки. Женщин ласкать умеешь?
- Похоже, что да.
- Тогда полочки прибиваются сами собой. Ты очень счастливый и добрый. Ты просто-напросто счастливый вверх тормашками, вот и все.
Голос вновь рассмеялся смехом, который он уже готов был слушать часами. Он влюбился в Голос.
- Ты не знаешь несчастья, не видел плохого.
- Нет, я знаю несчастье и знаю плохое.
- Не знаешь.
- Нет, знаю, - сказал он с нажимом. - Из детства. Я знаю настоящее плохое. Я только понял это гораздо позднее.
- Хорошо, знаешь, - смирился Голос. - А сейчас начинай немедленно, без причины, по-идиотски улыбаться.
Он скривил губы.
- Не больно-то получается.
- Я сейчас смотрю на тебя очень строго. Очень.
В Голосе строгости не было.
Он влюбился в Голос еще сильнее.
- Я обнимаю тебя крепко-крепко, - сказал Голос. - И глажу. Ты знай, что я все время с тобой. Я очень внимательно на тебя смотрю. Может быть, я еще раз тебе позвоню. А сейчас мне пора отлучиться.
- Я буду ждать. Пока.
- Пока. Помни, что ты очень счастливый, только не знаешь этого, но ты обязательно узнаешь.
- У меня была черная полоса, но сейчас она немного посветлела.
- Ну, ничего. Потом может опять немножко потемнеть. Иногда Богу нужно, чтобы мы что-то поняли, научились. Пока.
- Спасибо тебе, Голос.
Поговорив с Голосом, он полез в список принятых звонков: "номера нет". Перезвонить было нельзя - только удалить.
Он лег и принялся вычислять Голос. Оказалось, что это не так уж и сложно. Во-первых, он просто его вспомнил и узнал. А во-вторых, он смекнул, что лишь недавно сменил телефонный номер, и тот был известен немногим. Голосу в том числе.
Она тоже рисовала, и они встречались на выставках. У нее было все хорошо, счастливая семья.
А ему так хотелось, чтобы Голос был с ним.
Тогда он взялся за кисти и быстро соорудил невразумительную абстракцию. Что-то в ней было, угадывалось - все, что душе угодно.
На ближайшей выставке она - воплощенный Голос - подошла к нему, они немного поболтали, а потом она спросила про картину-абстракцию.
Он изобразил задумчивость и даже взялся за подбородок.
- Видишь ли, эта картина называется "Голос". Я не мог изобразить его иначе. Я сочинил историю, - и он пересказал ей весь разговор. - И вдруг я - в истории - узнал этот Голос. - Он объяснил, как это у него вышло. - Мне стало и радостно, и тоскливо. Потому что у Голоса все замечательно дома, и лезть в это дело, рушить его мне совершенно не хочется. Кроме того, с ангелами не спят.
- Ходили же ангелы к дочерям человеческим.
- И что из этого вышло? И уж точно не ходили к сынам.
Они постояли, обнявшись.
Потом выставка закрылась, он вернулся домой.
Голос больше не позвонил.
"Я счастливый, - повторял он себе, переходя из комнаты в прихожую и кухню, возвращаясь обратно. - Вверх тормашками, но нужно терпение, чтобы это понять. Я очень счастливый и хороший".
7 ноября 2007
© Алексей Смирнов, 2007-2020.
© Сетевая Словесность, 2008-2020.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Сергей Петров: Эпидемия [Любая эпидемия, как и война, застаёт людей врасплох и пробуждает самые низменные инстинкты. Так получилось и в этот раз: холеру встретили испуганные,...] Белла Верникова: Композитор-авангардист Артур Лурье [В 1914 г. в Петербурге вышел манифест русских футуристов, синтетически объединивший модернистские поиски в литературе, живописи и музыке - "Мы и Запад...] Михаил Фельдман (1952 – 1988): Дерево тёмного лика [мой пейзаж / это дерево тёмного лика / это сонное облако / скрывшее звёзды / и усталые руки / и закрытая книга] Татьяна Щербанова: Стихотворения [На этом олимпе сидят золотые тельцы, / сосущие млеко из звездно-зернистой дороги, / их путь устилают сраженные единороги, / Гомеровы боги и даже...] Питер Джаггс: Три рассказа из книги "От бомжа до бабочки" [Сборник рассказов "От бомжа до бабочки", по мнению многих, является лучшей книгой о Паттайе. Он включает двадцать пять историй от первого лица, рассказанных...] Сергей Сутулов-Катеринич: Попытка number 3, или Верстальщица судьбы [дозволь спросонья преклонить главу / к твоим коленям, муза-хохотунья, / верстальщица, волшебница, шалунья, / сразившая зануду-школяра / метафорой...] Роман Смирнов: Следующая станция [Века уходят, астроном, / когда ты ходишь в гастроном, / но столько чая в пятизвёздном, / и столько хлеба в остальном...] Сергей Слепухин: Карантин [Ах, огненная гусеница вербы, / Накаливанья нить пушистой лампы, / Светильник в старом храме изваяний / В конце пути - там где-то, где-то там...] Читайте также: Алексей Борычев: Обречённость | Братья Бри: Живой манекен | Татьяна Грауз. Прекрасны памяти ростки | Максим Жуков: Она была ничё такая | Александр Куликов: Стихотворения | Татьяна Парсанова: Пожизненно. Без права переписки | Ирина Ремизова: За птицей | Алексей Смирнов: Концерт на карантине | Наталья Патроева, Юрий Орлицкий. Настоящий филолог, умеющий писать стихи | Сергей Слепухин: Блаженство как рана | Мария Гладцинова: Чем-то летящим ещё | Ирина Кадочникова: Из цикла "Рассказы" | Семён Каминский: Шутики мистера Калименко | Никита Николаенко: Конец стоянки | Сергей Пагын: Между небом и тихой землёй
|