БЫЛОЕ БЕЗ ДУМ
По выходным Слава Бочаров больше всего любил гостить у дедушки и бабушки. Они еще спали, когда часов в семь утра он пробирался в их постель, ложился между и начинал шалить. Его не гнали. Его щекотали. Дедушка нарочно шумно пускал газы, веселя Славу и возмущая бабушку. Однажды спрятал под кровать заграничный "мешочек смеха", который вдруг истошно хохотал, если включить. Бабушка хваталась за сердце. Дедушка тоже.
Иногда Славе бывало у них страшновато. Среди ночи ему привиделись на люстре три косматые обезьяны, и люстру пришлось завешивать газетой. А у кровати встал медведь в рубахе из сказки "Два клёна". Прикрыли одеялом.
Славу кормили сырниками и кашей.
Уже изрядно повзрослевший, он вдруг ощущал себя очень маленьким и просился на горшок, который хранился, как все в этом доме. Ему не давали. Не совали и газетного листа, чтобы довывалилось остальное. Вокруг не было никого. Он уже был директор завода и жил отдельно, один. Ему исполнилось пятьдесят, а дедушке и бабушке - немного больше.
И Слава Бочаров, навещая их, начал воровать. Он не был ни Плюшкин, ни клептоман. Крал он по мелочи: бабушкины часики, дедову юбилейную зажигалку. Монетки. Книжки. Иногда что побольше - вазу или ковер.
- Куда подевался ковер? - недоумевала бабушка.
Дед дремал.
Слава тем временем укладывал ковер в багажник. Были случаи, когда поместились и торшер, и статуэтка с русалкой - ночник.
- К нам кто-то ходит, - дрожала бабушка.
- Сама все ложишь не туда, - огрызался дедушка. Но стремянкой озадачился и он. Походили, поспрашивали - все свои, дверь на замке.
Через пару дней дедушка плюнул.
Тем временем пропадала посуда: тарелки, сковородки, старые кастрюли эпохи Сашиных каш. Все у него дома становилось родным, как в былые времена. Даже роднее, так как сырники он не любил. Он сильно сожалел об играх и игрушках, их раздали. Однажды набрался наглости, чужим голосом вызвал стариков в собес и пригнал грузовик. Вывез буфет с посудой, книжный шкаф с сочинениями советских писателей и картину в раме с оленями на водопое.
Славин дом превращался в Дом.
Новые вещи - холодильник, телевизор, телефон - его не интересовали. Этому полиция удивилась. Она завела дело, да так и не закрыла.
В один прекрасный день заменили люстру, на лучшую.
Потом бабушка с дедушкой пошли за пенсией, а грузовик разгрузил комнату в смысле знаменитой кровати, сохранив два дивана.
Пропали трюмо, семейные фотографии в рамках, три табуретки.
Приглашенный экстрасенс выкатал на яйцо, разложил карты и заявил, что дело очень плохо и потребует серьезных расходов.
Слава Бочаров пристально следил за здоровьем старичков, измерял давление и сахар, пичкал сердечными и успокаивающими таблетками. Не сильно они и горевали.
- Войну-то пережили! - напоминал дедушка.
Местами Слава отдирал куски древних обоев и устраивал дома инсталляции. Снимал дедушку с бабушкой на видео, на память, монтировал маленькие фильмы с веселой музыкой из их любимых передач.
Кое-какие браслеты и кольца он надевал, похвалялся, показывал альбомы редким гостям. Однажды бабушка с дедушкой приковыляли к нему и ахнули.
- А кому я живой? - вызывающе бросил он. - Я один. - Я помню, как наложил в этот кувшин и вы ко мне мчались с газетой. Обезьян на люстре, медведя у кровати. Не станет меня - кто вспомнит? Кому все это нужно? Ведь вы всего этого с собой не возьмете, но и мне оно незачем. Мне нужны вы.
Но вот пожить в родном он толком не сумел. В пятьдесят один год Слава Бочаров пришел с работы домой и сел за стол почитать газету. Там его хватил удар. Он не сумел не то что дверь отпереть - бригаду вызвать. Только мычал. Бабушка и дедушка сами приехали к нему, обеспокоенные молчанием, и принялись мыть его и застирывать белье.
Пошли за горшком.
Бабушка сильно ругалась, потому что дедушка был снова пьян и успокаивал внука, как пятьдесят лет назад:
- Заживет!
И дул на больные места.
февраль 2017
© Алексей Смирнов, 2017-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2017-2025.
Орфография и пунктуация авторские.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
