Мама говорит - я совсем недавно
родилась, и почему со мной все именно так
случилось... Наша жизнь вообще случайность,
говорит папа, и то, что ты у нас появился, тоже
случай, мог быть другой человек. Но они бы его
также назвали - давно готовились, и решили. В
нашем городе был один мальчик, его звали как меня,
и больше здесь таких нет. Я его никогда не видел,
он гораздо старше и давно уехал учиться, а я
остался один с его именем. Мама хотела, чтобы у
человека все было красиво, и имя тоже. Откуда она
знала, что я буду такой? Папа говорит, не знала, но
догадывалась, это генетика, в каждом записано,
какой он, и что за дети будут - все уже известно.
Кроме случая, он говорит, важно, какой
подвернется случай. Ты всегда надеялся
неизвестно на что, говорит ему мама, она верит
только в свои силы. Бабушка ничего не говорит, ни
во что не верит, она вздыхает - где моя жизнь... А
деда я не видел, он умер до войны. В нем все было
красиво, мама говорит, но его имя тебе не
подходит, теперь другие времена. Его звали
Соломон, это уж, конечно, слишком. Его так не
случайно назвали, у него дед был - Шлема. Тогда
можно было так называть, а теперь не стоит, и
мне дали другое имя, чтобы не дразнить гусей, папа
говорит. Не стоило дразнить, соглашается мама, а
бабушка вздыхает - у него все было красиво... И я,
конечно, похож на него, это генетика. Но как
случилось, что именно я его внук, а не
какой-нибудь другой мальчик... Я долго думал,
почему все так получилось, ведь меня могло и не
быть, а он сидел бы здесь и смотрел в окно... А
может она? Дочки не могло быть, мама говорит, она
знает. Откуда ты берешь это, говорит папа, еще
запросто может быть. Нет уж, хватит, и так
сумасшедший дом, он меня замучил своими
вопросами, что и как, она говорит, а я и сама не
знаю, почему все так со мной получилось...
По-моему, все неплохо, а? - папа почему-то злится,
дрыгает ногой, он так всегда, если не по нем. Если
не по нем, говорит бабушка, то берегись... Я вовсе
ничего не хочу сказать такого, говорит мама,
просто непонятно все... Наоборот, мне давно все
понятно'. - и отец уходит. Дед так никогда не
поступал, вздыхает бабушка, он мне руки целовал, и
платья покупал каждый месяц. Ах, мама, говорит
мама, жизнь совсем изменилась, а вы не хотите
понимать. Я все давно поняла, отвечает бабушка и
торжественно уходит на кухню. Это сумасшедший
дом, говорит мама, и тоже идет готовить ужин. Я
остаюсь один, и думаю, как бы тот, другой, который
мог быть вместо меня, с ними уживался, такого
терпения ни у кого не найдешь. Бабушка говорит -
молодец, умеешь терпеть... но очень упрям, это не в
нас, в него... Она кивает на дверь, за которой
скрылся папа. Он в уборной, читает еврейскую
историю. Ничего случайного в ней, он говорит, все
давно было известно. Одно мне непонятно, как я сам
здесь оказался... Все-таки важно, какой
подвернется случай. Я вам случайно подвернулся,
мадам? Это он к маме обращается. У нее были
варианты получше, говорит бабушка, но историю не
повернешь вспять. Что вы понимаете в истории,
говорит папа, и уходит в уборную читать. И
сегодня, и завтра... А я остаюсь у окна, один во
всем городе, тот мальчик с моим именем давно
вырос, а мне еще все предстоит. Тебе предстоят
трудности, говорит мама, главное - верить в свои
силы. Все-таки важен случай, вздыхает папа. Они
давно помирились и играют в шашки. Бабушка
приносит им чай, а мне компот из слив, потому что
давно в уборную не ходил. Тебе клизму, что ли,
делать, думает мама. Клизма - это хорошо, говорит
папа. Не надо клизму, лучше компот!
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
