В районной больнице, куда меня направили, ночные
дежурства совмещались с работой на скорой помощи. Пока врач на вызове,
в больнице дежурит сестра. Я надеялся, что будет какая-нибудь молоденькая
сестричка, а сестра оказалась пожилая и некрасивая. В больнице было тихо
и делать нечего. Я вышел во двор. Маленький городок, кругом поля, жизнь
тихая и скучная. Скоро, через месяц я уеду в большой город, буду учиться
дальше и позабуду эту больницу...
Сестра позвала меня - есть вызов. Мне стало
страшно. Пришел шофер, и мы поехали. Он знал дорогу и ехал молча. Луна
слабо светила из-за облаков, дорога мерцала перед нами, травы и деревья
спали. Наконец, появились огоньки - это хутор. Впереди качался светлячок
- стояла женщина с фонарем и ждала нас. Я взял ящик с инструментами и пошел
в дом. Пожилой женщине было плохо, ее тошнило, лицо серое с желтизной,
пульс слабый... Я вспомнил сестру - женщин не везите, мест нет, в
крайнем случае - коридор. Крайний это случай или нет?... По-моему, просто
отравление... Руки у меня дрожали, я отвернулся и стал наполнять шприц.
Дряблая кожа не поддавалась, наконец, камфора пошла. Я велел промывать
желудок, пить воду из большого графина, а сам вышел к машине. "Ну, что
там?" - спросил шофер. Я сказал ему, он кивнул - "здесь это часто
бывает, пьют всякую дрянь..." Мне стало спокойнее - похоже, все делаю верно...
Женщине становилось лучше. Мы поехали обратно. Луна выскользнула из облаков
и засияла. Природа здесь хороша, а ночью просто удивительная местность...
В больнице по-прежнему было душно и тихо. "Что там?" - спросила сестра.
Я рассказал. Она говорит - "Умер старик, который лежал в третьей". Мы вошли
в палату. Старик сидел поперек кровати, зубы оскалены. "Ждали со дня на
день - неоперабельный, надо было отправить домой, да некому там с ним возиться,
вот и держали. Теперь вам писать."
Старика положили, а я пошел писать историю
болезни. Когда написал, было уже семь. Мое дежурство кончилось.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
