Словесность

[ Оглавление ]







КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ВИВИСЕКЦИЯ



Вивисектор моет руки и усаживается за письменный стол. Вивисектор хочет дописать давешнюю историю, прерванную ради занятия более увлекательного и достойного, а именно: ради самого живосечения. Насыпав в джезву цикорий из пачки с одноименной надписью и комментариями "натуральный жареный" и заварив его, как и тогда, покрепче, он нацеживает грязно-буро-черной жижу, кисловатую и отменно улучшающую кровообращение, в доставшуюся еще от прабабки чашечку с ангелочками. Он сбрасывает со стола молодого беса и перечитывает написанное.

Все прошли в душную.

- Выворачивание души наизнанку - процесс для нее болезненный, но абсолютно необходимый, - объяснял Архангел, ловко, как учитель указкой, поддевая кончиком огненного меча по очереди один за другим демонстрационные муляжи душ, развешанные по стенам.

- Но ведь они же мертвые! - не удержался от восклицания один из студентов, ангел из пошедших на повышение бывших. - Разве для них существует боль?

- Сколько раз вам можно повторять, - устало пояснил руководитель группы, - что элементы души бессмертны; если оная даже лишена тела, боль душевная не исчезает, хотя видимой реакции не наблюдается. Пора бы уж вам отучиться от привычки мерить все человеческой меркой, иначе, любезнейшие, экзаменовки не выдержать.

Старый Архангел вздохнул. В последнее время из-за кое-каких макроэкологических неурядиц в заоблачных сферах, вызвавших сокращение численности так называемых природных ангелов, приходилось давать ангельский образ и чин кое-кому из наиболее благочестивых земных созданий. И хотя те относились к своим обязанностям добросовестно и по части усидчивости даже превосходили порой ангелов натуральных, они таки никак не могли позабыть человеческих взглядов на мироустройство, что тормозило - ох, как прежде было вольготно! - процесс обучения. Трудно, мудрено их вразумлять. Но не гоже роптать - наставник снова вздохнул - на все воля божья.

- А теперь попрошу внимания. Мы отвлеклись немного, - пора было от заоблачных дум возвращаться к вещам конкретным. - Приступим к занятию.

Откинув огненным мечом крышку Чистилища - огромного кованого сундука с прошедшими очищение душами, - он приподнял своим универсальным инструментом одну из них, сверил номер и быстрым движением вывернул наизнанку. Затем Архангел бросил сей объект изучения на подогнанное херувимами стерильное облако и сделал своим ученикам знак приблизиться.

- В первую очередь убедимся, что грехи этой души прощены и она подлежит новому воплощению, - объяснял Архангел. - Что для этого следует сделать?

- Для этого надобно испытать ее искушениями, - бодро отчеканил суровый ангел с ликом работы Андрея Рублева. - Быть должная воплощенной душа абсолютно невинна, а значит, искушение превозмочь в силах.

Старик улыбнулся. Это был его любимец. Потом небесный профессор с сожалением окинул сверкающим оком двух бывших людей, явно не знавших, с чего начинать вивисекцию. "Хотя ликом и не обзавестись без помощи кисти живописца земного, ангелом все-таки должно родиться на небесах", - ворчливо гудела плотная, почти материальная мысль его, и студенты замерли в напряжении, ощущая в разреженных горних высотах невнятное бормотанье животрепещущих ветров.

Затем наставник отошел к черному, всегда запертому обшарпанному шкапику с надписью "Пороки и искушения. Только для служебного пользования" и вернулся, держа в шуйце два стеклянных флакона, по форме похожих на ночные кошмары грешников.

- Чтобы удостовериться, что душа очищена и невинна, искусим ее завистью и корыстью. Эти субстанции, как вы знаете, являются сильнейшими раздражителями. Недоочистившаяся душа отреагирует немедленно - тогда мы отправим ее... куда?

- Обратно в геенну огненную, - весело хихикнул ангел-озорник с лицом кисти Босха.

Старый Архангел не очень-то жаловал этого ученичка, но сейчас ответ был правильный, не придерешься. И профессор удовлетворенно кивнул. Потом откупорил флаконы, взмахнул дланью, и капнул на безжизненно распростертую на белоснежном облаке душу несколько вязких зеленых и пару прозрачных капель.

По закону астрального тяготения, зеленые капли тотчас стеклись к одному из многочисленных темных пятен. Маслянистый потек зависти влажно блеснул в лучах пролетавшей мимо кометы. Но хотя едкая жидкость с шипением прожигала в душе неровные, ржавые дыры, - та не реагировала никак: не шелохнулась, не дернулась. Корысть вообще скатилась, как с гуся вода, и быстро впиталась в пушистое кучевое облачко. Воздев огненный перст, Архангел привычно распорядился: "cirro-stratus" - и торопливо вылетевший из ординаторской ассистент-херувим проворно заменил потемневшую, словно предгрозовую кучовку на облако слоисто-перистое, менее грехоскопичное.

- Рафинад, - констатировал Архангел.

- Учитель, а вдруг это какой-нибудь хитрый хитрец? Вдруг он притворяется только, чтобы не переходить на следующий круг ада?

- Во-первых, не он, а она. Обратите внимание на кудрявые завитульки в зоне душевных качеств и на очевидную ущербность задушевной периферии - следовательно, душа принадлежит женщине. Во-вторых, на эти раздражители реагирует всякий, кроме безумцев, а это, очевидно не безумная особь, поскольку правая и левая базисные фибры у нее не перекручены. А в третьих, - профессор с укоризной посмотрел на задавшего вопрос ангела, - неплохо все-таки перед лабораторным занятием прочитать историю земного бытия души. Конечно, попадаются и неприкаянные души-бродяги с незапротоколированным прошлым, но на первой учебной реинкарнации я не стал бы рассматривать подобный случай.

Бесенок снова взбирается на стол и крадется к стакану с цикорием, привлеченный, очевидно, торчащей оттуда алюминиевой ложкой. Сочинитель начинает подозревать, что Алена плохо вымыла ложку, после того как ела ею консервы "шпроты", но гонит вон подозрения, так как совсем не хочет верить в них; к счастью, силы его нежелания оказывается вполне достаточно, чтобы рассеялись опасения. Он делает большой глоток, снова сбрасывает котенка и переворачивает страницу:

Ангел - нежнейший акварельный образ кисти неизвестного крепостного гения начала прошлого века - порозовел до кончиков перьев, отчего стал напоминать фламинго, почесал невротически выю и стыдливо отступил за спины товарищей. Но учитель вовсе не думал сердиться. Он только улыбнулся понимающе и, убрав искушения обратно в обшарпанный шкапчик, спросил с лукавой улыбкой: - А теперь что нам следует делать?

- Раскрыть душу, - выпалил пухленький ангел-крепыш, воплощенный в видимый образ стараниями Рубенса. Он постоянно претендовал на лидерство в группе.

Архангел взмахнул огненным мечом - душа раскрылась.

- А сейчас?

- Сейчас надо расширить ее.

- Как?

- Быстрее всего обработать сие пособие концентрированным раствором C2H5OH, - выпалил смуглый ангел, - покатит за милую душу.

Тень набежала на лицо Архангела. Ох уж эти бывшие падшие со своими привычками и словечками! Хоть они и раскаялись навечно, завершили наложенную епитимью и отработали положенный срок санитарами в приемной нирване (а кое-кто даже и стажировку на Земле проходил) - отпечатки прошлого навсегда остались в их памяти. Правда, как опытный учитель Архангел не стал отрицать очевидное; наоборот, он согласился даже со смуглым студентом, но... попытался дать более развернутый взгляд на проблему.

- Для расширения души есть много путей, как с использованием психотехник, так и при помощи иных ... к-к-кхх ...с позволения сказать, средств. Но мы с вами сейчас рассмотрим наиболее показательный метод. Вдобавок, у нас на небе любой вивисектор должен уметь расширять душу самым простым - механическим способом.

Взяв каждый в десницу по душещипательным пассатижикам, студенты окружили раскрытую душу и неловкими движениями принялись ее расширять. Наконец, они раздвинули душу настолько, что любой желающий мог бы заглянуть в самый потаенный ее уголок.

- Вы знаете, что мертвые души должны быть разбиты на чакры и фибры, и только потом поступать на реинкарнацию. Но некоторые люди настолько верят в бессмертие своей души, что она действительно не распадается. Приходится воплощать ее почти в том же виде. Здесь - вы видите сами - как раз такая картина. Практически все прежние качества души словно склеены верой, и новая личность будет очень напоминать усопшую, хотя, разумеется, факты прежней жизни будут полностью стерты нами из памяти.

И наставник попросил ближайшего ангела взять смоченную забвением душегубку и хорошенько пройтись по памяти.

Лунный ландшафт, заполненный многоцветьем и застывшим движеньем, но лишенный самого главного - живого дыхания. Хотя картина и была мертва, зрелище впечатляло. Притихшие ангелы, все как один, углубились в процесс созерцания. В очах светились восторг и жажда открытий.

- Запоминайте каждую мелочь. Пусть конкретные факты удалены, в душе остались все отпечатки земных событий и следы переживаний; конечно, не в виде фотографических картинок, а в форме изгибов и линий рельефа. Исследуйте их, запоминайте, интерпретируйте. Для того чтобы не нарушить гармонию мира, нам следует узнать о них как можно больше, прежде чем мы составим новую личность. В нашем деле любая малость может определить всю будущую жизнь человека.

Старый Архангел прятал свое беспокойство. Его опытный взгляд уже успел объять необъятные те просторы и обшарить каждую пядь открытой души. Кое-что там действительно не могло не вызывать опасений, а именно будущее: следующая жизнь души, та что должна была состояться после их сегодняшней лабораторной работы. Угадывались в этой будущей жизни какие-то жутковатые потемки, какие-то сумеречные нечеткости, размазанный заморок. В чем тут дело, старик не мог разобраться. Устал, наверное.

Продолжение



© Владимир Татаринцев, 2000-2024.
© Сетевая Словесность, 2001-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть II [Эта книга не-прощания с тобой, мой Баку, мой сказочный Зурбаган, мой город Ветров, город осеннего Бога с голубыми глазами небес.] Яков Каунатор. В своём отечестве пророк печальный... [О жизни, времени и поэзии Никoлая Рубцова. Эссе из цикла "Пророков нет в отечестве своём..." / "Всю жизнь поэт искал свою Пристань, Обрёл он...] Рассказы участников VI Международной литературной премии "ДИАС" [Рассказы участниц казанской литературной премии "ДИАС" 2024 Любови Бакановой, Александры Дворецкой и Лилии Крамер.] Полина Орынянская. Холодная Лета, горячие берега [Следи за птицей и закрой глаза. / Ты чувствуешь, как несговорчив ветер, / как в лёгких закипает бирюза / небесных вод и канувших столетий?..] Александр Оберемок. Между строк [куда теперь? о смерти всуе не говори, мой друг-пиит, / зима, крестьянин торжествует, а мачта гнётся и скрипит, / но надо жить, не надо песен ворью...] Полина Михайлова. Света – Ора [Этот новый мир ничего не весил, и в нём не было усталости, кроме душевной...] Марина Марьяшина. Обживая временные петли (О книге Бориса Кутенкова "память so true") [В попытке высказать себя, дойти до сути ощущений, выговорить невыговариваемое, зная, что изреченное – ложь – заключается главное противоречие всей книги...] Александр Хан. Когда я слушал чтение (о стихах Юлии Закаблуковской) [Когда я слушал чтение Юлии Закаблуковской, я слушал нежное нашептывание, усугубляемое шрифтом, маленькими буквами, пунктуацией, скобками, тире...] Юлия Сафронова. Локализация взаимодействий [Встреча с поэтом и филологом Ириной Кадочниковой в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри". Тенденции развития современной поэзии Удмуртии.] Татьяна Мамаева. Игра без правил [Где нет царя, там смута и раздор, – / стрельцы зело серьёзны, даже слишком, – / Наш царь пропал, его похитил вор / немецкий мушкетер Лефорт Франтишка...]
Читайте также: Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I | Галина Бурденко. Неудобный Воннегут | Владимир Буев. Две рецензии | Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") | Александр Карпенко. Крестословица | Андрей Коровин. Из книги "Пролитое солнце" (Из стихов 2004-2008) – (2010) Часть II | Елена Севрюгина. "Я – за многообразие форм, в том числе и способов продвижения произведений большой литературы" | Виктория Смагина. На паутинке вечер замер | Елена Сомова. Это просто музыка в переводе на детский смех | Анастасия Фомичёва. Непереводимость переводится непереводимостью | Владимир Алейников. Моление в начале ноября | Ренат Гильфанов. Повод (для иронии) | Татьяна Горохова. Живое впечатление от Живого искусства (Духовное в живописи Александра Копейко) | Наталья Захарцева. Сны сторожа Алексеева | Надежда Жандр. "Чусовая" и другие рассказы
Словесность