Вот она - вносит чай.
Вот они - коньяк и дым.
Лёгкий аромат беды.
Крохотной беды невзначай.
Вот он я - говорю: Ах.
Вот она - просто молчит.
Ночь положив на щит,
Мимо бредут слова.
Вот они - два дня.
Каждого из них - чуть-чуть.
Я выбираю путь.
Путь выбирает меня.
Захмелевший венец природы
мусолит обрывок бумажки,
предназначенный для народа,
собравшегося на оттяжку
по поводу балагана,
приуроченного к декаде
потребления марихуаны,
заспиртованной в шоколаде.
По городу бродит ветер,
примазавшийся к лицедеям,
и собирает ответы
на вопросы (зачем я? где я?).
А может он просто бредит
по той, что ушла с концами.
Нарисованный царь зверей
Монотонно звенит бубенцами...
тема
Накатят по первой, сожмут и отпустят,
поднимут и кинут с размаху о стену.
Очнёшься, опомнишься, выдохнешь: пусть их,
и тихо сползёшь в ту же самую пену,
где дохлая рыба, причмокнув губами,
из маленькой дырочки высунет руки
и пустит по следу зелёное пламя
под видом на вид очень ласковой суки.
А тень полуострова-полувокзала
накроет ладонью преступные мысли,
и в медленном танце уснёт одеяло,
застывшее на золотом коромысле
забитого в дудку подобия звука,
убитого тупостью рыжего фона.
Ещё по одной и слепая фигурка
нанижет себя на крючок саксофона...
кода
Возвращаясь немного вперёд -
(по ходу последнего гона),
по шпалам идёт пароход,
состоящий из полувагона,
клозета и проводника,
похожего на хромоножку,
пускающего с молотка
пенорождённую кошку.
Из тамбура (на абордаж)
сквозь палубу лезут воры,
настраивая экипаж
на выход в открытое море
глотающего темноту
раздолбанного корыта.
Лишь ветер скулит на мосту -
за упокой Афродиты.
Беспокойство щёлкает пальцами.
Приставляет стволы к виску.
И заказывает человечество -
бланшированное, в соку.
После жирного тянет на острое.
С кухни тянет запахом дыма...
...у костра, на безлюдном острове,
где-нибудь в акватории Крыма -
выйти к морю и щёлкнуть пальцами.
И заказать звездопад.
От тебя до меня -
ночь пути для коня,
день пути для орла
и неделя для кошки,
месяц для кабана,
ровно год для слона,
пятилетка для черепахи.
А улитке в обед
засекай сотню лет
непрерывного быстрого бега
средь воды и огня.
Лишь тебе до меня
только шаг
одного человека.
Боже мой, я летаю во сне...
Словно птиц невесомая стая,
я плыву в облаках на спине,
вспоминая себя горностаем,
уходящим сквозь медленный снег
вдоль тончайшей серебряной нити...
Боже мой, я летаю во сне!..
Разбудите меня, разбудите!
Зелень, растущая сквозь тротуары.
На шелковом небе галочка птицы.
Красноречивый сигнал светофора.
Синий камушек на мизинце.
Мальчик ногами пинает мячик.
Рыжий котенок делает крестик.
Все это вместе что-нибудь значит -
Лишь потому, что все это вместе.
Люди гибнут за металл,
быстро бегают по кругу.
Люди копят капитал,
забивая друг на друга.
Люди ставят на удачу.
Люди требуют награды.
А ночами тихо плачут,
потому что где-то рядом
люди гибнут за мечту,
задают себе вопросы,
принимают кислоту,
люди курят папиросы.
Люди ходят на измене,
любят сало в шоколаде.
А ночами режут вены,
потому что где-то рядом
люди гибнут за ментол,
за текилу вместо хлеба.
Телом падают под стол
и душой летят на небо.
День за днём приходят люди.
День за днём идут обратно.
А ночами просто любят,
потому что где-то рядом
Сегодня первый день остатка твоей жизни.
Возьми его сейчас. Люби его сполна.
Единственный - он твой, и - знак он, или признак -
Твой день лишь для тебя. Ты у него одна.
Люби его за все, и он тебе ответит.
А если не ответит, люби за просто так.
Не думай ни о чем. Живи, как солнце светит.
А если солнце светит - это хороший знак.
Я был минералом. Пчелой и цветком.
Я плавал по воздуху - наперерез
Тому, кто себя называл языком,
И в тонкие трещины музыки лез.
Я был мухомором и диким котом.
Слепым результатом родительских тел.
Я плавал в большом животе. А потом
Я прыгнул на облако и полетел.
Я долго летел сквозь железо и мел.
Я был водопадом и чем-то тугим.
Касался того, кто меня не хотел.
Смеялся над тем, кто казался другим.
Я был буквоедом. Пустой головой,
Прибитой гвоздями к макушке желудка.
Я пил кислород и питался травой -
Ромашками, клевером и незабудкой.
Я был минералом. Пчелой и цветком.
Я шёл по дороге - младенец и пёс.
По запаху мысли. Под звон лепестков.
Гонимый тоской и конвоем стрекоз.
Я был человеком. Рабом колеса.
Холодным и злым робокопом могил.
Подпиленной гирькой на божьих весах...
А может быть, не был. Но всё-таки, был.
С вершины Казбека доносится: Мать!
Мир - сплошная символика!
Не каждый врождённый способен стать
потомственным алкоголиком!
..А где-то из флета, у Череповца,
доносятся смех и пых -
там трахает сына, во имя отца,
метафора - мать слепых.
И прямо по курсу, на уровне глаз,
(по принципу "за упокой")
доносится запах мечты. Это газ,
открытый свободной рукой.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]