БУМАЖНЫЙ МЕШОК
Сегодня утром, в субботу, я проснулся как будто не по своей воле. Я долго сплю в субботу, но сегодня как будто кровать меня подбросила в воздух. Я вскочил и почувствовал, что в квартире чем-то сильно пахнет. Газ - не газ? Не газ. Сладкий запах, как будто супом пахнет - кюфта бозбаш (такой суп) 1 . Я побежал на кухню и хотел посмотреть, может, это мама рано встала и сварила бозбаш? Но в коридоре вспомнил, что мама уже лет пять, как умерла, и с тех пор в этой квартире не варили бозбаш. На кухню всё же пошёл просто проверить, но там никого не было: только стакан с холодным вчерашнем чаем стоял на столе. Но запах был, всё равно был. Может соседка варит с утра? Надел финки в ванной и вышел на лестницу (лестничную площадку). Но на лестнице как всегда пахло мусором, а не бозбашем. Зашёл в квартиру и снова запах тяжёлый и вкусный. Решил не обращать внимания на запах, а просто пойти на балкон и покурить. Когда же я шёл на балкон через мамину комнату, то взглянул на фото, где мама и папа раскрашены чёрным, фиолетовым и жёлтыми цветами, не улыбаются, и боятся фотографа. А под этим фото висит другое - моего дяди Фархада, маминого младшего брата. Он младше меня на этом фото. Да, младше меня, который сегодня. Он совсем не боится фотографа и немного улыбается. Он вообще никого не боялся, поэтому его в один день убили ножом в живот. И друзья привели его к нам домой всего в крови, но он ещё не умер. Потом скорая помощь не приезжала долго и кровь у него вся вытекла. Я тогда был маленьким и в первый раз видел столько крови. Дядя Фархад меня любил, всегда брал с собой во двор к друзьям и его друзья тоже думали, что я просто младший брат, а не племянник. И в кафе брал, и на бульвар, и научил бросать в землю нож. В тот день он держал меня за руку всё время, пока не закрыл глаза насовсем.
Идя на балкон через мамину комнату, я посмотрел на фото и увидел, что мама улыбалась, и папа улыбался, и Фархад улыбался тоже, уперев руки в бока. Я увидел это и подумал, что всё ещё сплю, и что мне это кажется.
На балконе бозбашем не пахло, а пахло влажным летним бакинским утром. Я курил и думал, что давно я не готовил обед дома, что кушаю в шашлычной, на работе или у друзей. Я вдруг понял, что в моей квартире в этот субботний день нужен настоящий бозбаш! Так я думал и решил, что сейчас же пойду на базар, куплю все продукты и сварю его, как его варила мама. И проходя обратно мимо фотографий, я заметил, что они всё ещё улыбаются, и улыбнулся им тоже.
А на базаре около синих железных ворот, прямо у входа, меня окликнул Имран-ами, продавец бумажных мешков.
"Тахир, возьми вот этот мешок" - сказал он и протянул мне бумажный мешок. Я взял мешок из пальцев, обмотанных чёрной изолентой, в удивлении.
"Имран-ами, зачем мне бумажный мешок?"
"Иди-иди " - сказал он, махая на меня рукой.
И я пошёл, и подумал про себя, что давно уже на базаре не видел бумажных мешков, и что они исчезли даже позже, чем исчез с базара сам Имран-ами, у которого я в детстве покупал конфеты и фирменные сигареты. Я даже слышал, что он умер, но сегодня он был на базаре и дал мне мешок.
А потом меня ноги понесли туда, где продают зелень, и старый зеленщик положил в мой мешок сары кёк, кешниш, джефери, пакетик сушеной алычи и мяту. И лук - лук большой, и картошка оказалась в бумажном мешке.
А когда я проходил мимо мясного ларька, то один мясник, которого я знал давно, и которого тоже не видел давно, подмигнул мне и подозвал меня. Я подошёл к прилавку, где стояло несколько покупателей, а он, не обращая на них внимания, дал мне в руки пакет с холодной мякотью и пакетик поменьше с жиром и ещё пакет с твёрдой костью, подмигнул и сказал:
"Привет брату! Привет Фархаду!"
Так я всё купил, а мешок казался легким всё равно, и вышел с базара через те же ворота. Но когда выходил, то Имран-ами уже не сидел у ворот. По дороге к автобусу я обогнал полную пожилую женщину, которая с трудом несла две тяжёлые сумки.
"Помоги мне, ай, сын, до остановки!" - сказала она мне вслед.
Я обернулся, взял сумки из её рук, а ей отдал мой мешок, и донёс её сумки до самой остановки. Женщина не сразу вернула мне мой мешок, а сначала посмотрела вовнутрь и понюхала, поведя носом над мешком.
"Тмин (кумин), сынок, тмина не хватает. Без тмина нет бозбаш." - сказала она шёпотом - "Поможет тебе Аллах!".
Тогда я вернулся и купил пакетик тмина у самых ворот базара.
А дома на лестнице у дверей квартиры меня встречала соседка Земфира-ханум. Муж её умер, дочь с семьёй переехала в Ахмедлы, и она жила одна со своим ненормальным сыном Илхамом. Илхам был как трёхлетний ребёнок, всё время громко смеялся или обиженно плакал, но чаще смеялся. Мы с Илхамом были ровесниками, и выросли вместе. Он меня любил с детства и звал меня ТаТахи. Я его никогда не дразнил и не обижал. Кого бы Илгам не встречал на лестнице, он приглашал сыграть в карты. Меня тоже всегда просил. Если я был один без гостьи, то садился на половик и играл с Илхамом, а если я был с гостьей, особенно с той, что приходила ко мне впервые, то я устраивал ей маленькую проверку и предлагал сыграть в карты с Илхамом, и смотрел, как гостья откажется? И откажется ли вообще.
Земфира-ханум встретила меня на площадке у моих дверей, а Илхам стоял в проёме дверей их квартиры и радостно улыбался.
"Тахирчик, родной. Я беспокоюсь весь день. И сон мне очень-очень плохой снился, " - сказала она и почему-то заплакала.
"Тахирчик, я не могу до Севиндж дозвониться с утра. Они должны быть дома. Я не могу дозвониться, " - сказала она и заплакала ещё сильнее.
Илхам в дверях начал показывать на неё пальцем, подражать её плачу: "Э-э-э-э-е Э-э-е-е-е", и смеяться самому себе.
"Тахирчик, очень прошу, поезжай в Ахмедлы и привези мне хорошую новость. Успокой моё сердце, " - плакала Земфира-ханум.
"Амир, Амир тоже приходил во сне и улыбался, " - всхлипывала Земфира-ханум -
"И обед ему просил приготовить!"
"Неужели меня Аллах заберёт! Что с Илхамом будет тогда? Зачем Амиру обед там нужен? Он не знает, что я здесь с Илхамом?" - рыдала она.
Илхам, услышав своё имя, перестал передразнивать мать и притих.
Я молча дотронулся до руки Земфиры-ханум. Когда моя мать долго болела, она всегда помогала и приходила. Я мог работать, зная, что кто-то зайдёт в дом несколько раз и проведает мать, и позвонит мне, если что. Муж её покойный, Амир, всегда нам помогал. А теперь я - один мужчина на обе семьи и помогаю им тоже, как могу. Тяжело Земфире-ханум одной с Илхамом.
"Хорошо, Земфира-ханум. Успокойтесь. Я поеду. Дайте только мешок оставлю на кухне."
"Нет! Дай мне мешок. Я сама положу! А ты езжай, родной, езжай скорее, " - сказала Земфира-ханум.
Она взяла мешок у меня из рук, и край его оказался прямо у заплаканного лица. Земфира-ханум принюхалась.
"Ох! Пахнет бозбашем, Тахирчик. Ты что, готовить собрался?" -улыбнулась она сквозь слёзы.
Я кивнул в ответ.
"Я тебе приготовлю бозбаш! Ты езжай, не волнуйся. Я тебе бозбаш приготовлю, вернешься - на столе будет стоять! Езжай, мой родной."
И я поехал в Ахмедлы. У дочки Земфиры-ханум, Севиндж, всё было в порядке, просто не работал телефон. Севиндж меня напоила чаем. Я посидел немного, выкурил сигарету, расспросил о том о сём, и уехал домой.
На нашей лестничной площадке густо пахло свежим бозбашем. Запах шёл от моей двери. Не заходя к себе, я постучал к Земфире-ханум. Дверь была приоткрыта. Наверное, она бегала туда-сюда и просто решила не закрывать дверь. Я вошёл и позвал:
"Земфира-ханум!".
На зов вышел Илхам. Он очень обрадовался, увидев меня, и пропел на своём языке: "ТаТахи, каты!" - доставая из кармана старую колоду карт.
"Нет, не сейчас, Ига" - ответил я. - "Мне нужна мама! Мама!"
"Мама!" - Илхам показывал рукой в сторону моей двери и продолжал молить. - "ТаТахи, каты! Каты!"
Он вышел за мной на лестничную площадку, обогнал меня и уселся на пол спиной к моей двери, загородив её. Я постоял немного, решил, что сыграю один кон и сел напротив него. Илхам стал раздавать карты по одной. Иногда он заглядывал в мою карту, перед тем как сдать мне её, потом смотрел на меня и смеялся. Я улыбался ему в ответ. Карты были сданы и мы начали игру. Илхам заходил картой, а я должен был её побить. Если у меня не было чем, бить, то я брал две новые карты из колоды. Илхам приходил в восторг каждый раз, когда я в растерянности тянул руку к колоде за лишними картами.
А я механически кидал карты, порою даже в них не заглядывая, и брал из колоды новые.
Об игре я не думал. Что-то меня мучило и волновало, что-то, примешанное к этому тяжёлому запаху бозбаша. Через некоторое время я понял, что моё внимание и слух были в странных посторонних звуках, доносящихся из-за двери моей квартиры. Сначала я думал, что это тётя Земфира гремит кастрюлями и сковородками, то ли готовит, то ли моет посуду. Но звуки был скорее похожи на глухой стук ложек о дно глубоких пиал, на шаркающие шаги, на женские тихие смешки и на глухие мужские голоса.
© Вадим Шаевич, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2007-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
