В пору перестройки в процесс составления планов провинциальных издательств стала просачиваться демократия. Вот и у нас, в Ставропольском укрупнённом книжном издательстве (сокращённо - СУКИ), чтобы заполнить единственную позицию плана, отведённую на переиздания, решили пойти в народ, выяснить, чего же тот жаждет более всего. Напоминаю: царил жестокий книжный дефицит! Однако "Королева Марго" уже как-то не удовлетворяла. Хотелось чего-то более актуального. И читатель проголосовал за "Детей Арбата".
Мы призадумались. Испокон веку переиздания обходились без траты гонорарного фонда. А здесь придётся раскошелиться, учитывая ещё и тот факт, что "Дети Арбата" после долгого самиздатовского периода своей истории впервые были напечатаны, но - в журнале ("Дружба народов"). Стало быть, заключать договор с автором надо было как на первое книжное издание.
И ещё кое о чём пришлось подумать. Не было никаких сомнений, что Росглавиздат, которому наши СУКИ подчинялись напрямую, ни за что не пропустит в план "Детей Арбата". Такие уж там были люди, что не поступались принципами. И потому разрешение было получено в Госкомиздате СССР, занимавшем перестроечные, как считалось тогда, прогрессивные позиции, в отличие от реакционного российского комитета.
После этого съездил я в Переделкино, встретился с Анатолием Наумовичем Рыбаковым, заключил договор. А потом - куда ж денешься? - держал ответ перед главным редактором Главной редакции художественной литературы Госкомиздата РСФСР В.М. Свининниковым. Ярости его не было предела. "Почему через нашу голову?!" - шумел он. "Дык, - бормотал я, изображая идиота, - автор ведь, значит, союзного подчинения, ну мы, значит, потому и решили...Я ведь, значит, газетчик, в книжном деле недавно, не всё понимаю..."
Однако столкновение со Свининниковым было у меня отнюдь не первое. Эту приметную фамилию я углядел ещё в 1969 году в "Журналисте", где В.М. опубликовал памятную статью "Блеск и нищета философской фантастики", направленную против братьев Стругацких. Статья была полна грубых передержек и носила характер откровенного идеологического "наезда" на популярных писателей. Направив возмущённый отклик в "Комсомольскую правду", я получил ответ от Дмитрия Биленкина, с которым позже долго поддерживал дружбу. (В "Комсомолке" за Стругацких вступился Иван Ефремов, писатель с непререкаемым тогда авторитетом).
Живьём я увидел Свининникова без малого двадцать лет спустя после его фантастически примитивной и примитивно фантастической статьи...
Смотрю: идёт по направлению к кабинету, возле которого я томлюсь в ожидании, мелкий мужичонка, лицо дулей, но важное...
Узнал его по фотографии, обращаюсь: "Валентин Михайлович! Я такой-то из Ставрополя, не могу понять, почему из нашего плана вычеркнут Ремарк". - "Старичок! - отвечал мне В.М. - На хера вам Ремарк?" - "Дык... У нас же утверждена серия, называется "Зарубежный антивоенный роман". - "Вставь в свою серию Ярослава Ивашкевича из двухсоттомника, и никаких проблем, всё выверено. А этого Ремарка... он считается в общем-то прогрессивным писателем... но его сплошь евреи переводили, сегодня они здесь, а завтра в Израиле или в Америке. Ты им гонорар валютой платить будешь?"
Слово - за слово, и вот, приглашённый в начальничий кабинет, получаю там нагоняй за Рыбакова. Однако, улучив момент, невинно вставляю: "Между прочим, в Госкомиздате СССР нам сказали, что вы боретесь с Рыбаковым по идеологическим соображениям". Свининников тотчас отверг это обвинение и веско мне сообщил: "Дети Арбата" - роман очень слабый в художественном отношении. В этом всё и дело"...
Я уселся поудобнее и заявил, что это мне уже очень интересно. Работаю в книжном издательстве недавно, не всё понимаю, хотел бы услышать анализ специалиста. В каком отношении "Дети Арбата" - слабый роман? Хромает ли в нём сюжет, язык, образы? "Старичок, - весьма непосредственно откликнулся главный редактор Главной редакции, - я этой фигни не читал, но это же всем известно..."
Увидев моё изумлённое лицо, он добавил: "Да ты спроси у куратора, она тебе всё объяснит". Убил меня и зарезал главный редактор всей художественной литературы Российской Федерации!
Ну, а к мадам (кураторше, то бишь, ибо имя оной "специалистки по Рыбакову" сей "заклятый друг Стругацких" мне назвать не соизволил) я так и не заглянул. Ещё и подумал: "Зачем смотреть фильму под названием "Живаго-3"?! Ведь вторую, освиняченную, серию только что видел..."
А СУКИ родимые оказались на высоте. Несмотря на весьма внятное (аж из самой Белокаменной доносилось!) похрюкивание, издательство "Детей Арбата" выпустило... Кто не читал - рекомендую. А то вдруг станете главней Главного? Что настырным провинциалам глаголить будете? Даже ежели фамилиё Ваше совсем без свинячьего хвостика окажется...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
