вот чайник маленький лопочет о любви
сковорода ему, уверенная, вторит
на этой кухоньке кого ни назови
все о любви теперь, наивные, гуторят
и кран ворчащий, и картина над столом,
и полка старая, и самый гнутый вертел -
на этой кухоньке, напоенной теплом,
все - о любви теперь
и только я - о смерти
...и вот когда уже ходишь никого не любя, да и сам, собссно, никому не нужен, пространство понемногу перетекает в тебя и внутри становится более, чем снаружи.
более света и тьмы, пива и консервированных сардин, и отпрысков рода человеческого со всеми его коленами...
да умираешь-то вовсе не от того, что совсем один а просто сам превращаешься во вселенную
так жить - отточия оттачивая
и даже не понять когда
вдруг приплывет твоя трехмачтовая
под чёрным парусом беда
и поплывет твоя мелодия
над чьим-то дружеским плечом
уродливая и юродивая
но - не жалея ни о чём
...и холодно и хочется халвы и девушку в малиновом берете и в темноте бредут к тебе волхвы - Ремантадин, Феназепам и третий и в городе гуляют братья Грипп и прочее подобное иродство творится и зелёная горит во лбу звезда вьетнамская и жжётся...
слегка усопший и полупустой
укатанный обыденным маршрутом
очнёшься вдруг - а рядом - дух
Святой
без шуток.
и он молчит
и ты дурак молчишь
а ведь спросить про многое хотелось...
но нет тебя
всё равно не перестанешь.
даже зная, что потом - как письмо в почтовый ящик канешь. будешь жадным ртом лопотать свои словечки, йамбы бедные свои - перед свечкой, перед печкой, перед членами семьи - им-то пофиг... мелкий почерк, неумелое шитьё - если кто потом захочет вжиться в это житиё, в это, крестиками, чтоб их, то откликнутся тебе голоса твоих почтовых голубого голубей...
но пока - сентябрь ярок, одиноко и легко, хочется картошки, шкварок и вина, и шашлыков. но пока - течёт куда-то неумелая твоя до конца, до адресата, до востребования...
вот у меня сегодня - конфеты
пряники да чаёк
а небо - ложится на минареты
словно на гвозди - йог
это кто уж к чему привык - к дороге
к сумеркам, к леденцу за щекой...
