 |
|
Фрагменты из романа "Vis Vitalis"
БЕЗУМНЫЕ ИДЕИ
Стемнело, когда постучал Аркадий, позвал к чаю. Марк валялся на своем топчанчике, охваченный туманными идеями, в которых сочеталось то, что в жизни он соединить не умел - нежность и яростное обладание. О нежности, пронзительном, не имеющем выхода чувстве, по сути печальном, потому что вершина, за которой только спад... о ней он знал, было один раз и навсегда запомнилось: он намертво запоминал все редкое, и ждал снова. Об обладании он знал примерно столько же, свой опыт не ценил, но и не стыдился его - он симпатизировал себе во всех проявлениях, мог, проходя мимо зеркала, подмигнуть изображению, без театрального наигрыша, просто потому что приятно видеть совладельца бесценного дара, ни за что ни про что свалившегося на голову; ведь рождение - подарок, игрушка, приключение, и одновременно - судьба?..
"Не обманывай себя, зачем наделять эту таинственную незнакомку всеми достоинствами! Другое дело, те чудеса, которые она выделывала своими выпуклостями, но при чем тут нежность? Просто здоровенная баба!.. Нет, я уверен, она нежна, умна врожденным умом, у нее такой взгляд... Не сочиняй, нужен ты ей - не прост, нервен, и занимаешься черт те чем, безумными идеями..."
............................
- Безумными, конечно, но... в самых безумных-то и встречается зерно... - с удовольствием говорил Аркадий.
Он высыпал чаинки из пакета на ладонь и внимательно рассматривал их, потом решительно отправил в чайник, залил кипятком.
- Возьмем тривиальный пример... я-то не верю, но черт его знает... Вот это парение тел, о котором давно талдычат... Тут нужна синхронность, да такая... во всей вселенной для нее местечка не найдется, даже размером с ладонь! Шарлатанят в чистом виде, в угоду толпам, жаждущим чуда. Никакой связи с интуицией и прочим истинным парением. Коне-е-ечно, но...
Он налил Марку чаю в глиняную кружку с отбитой ручкой и коричневыми розами на желтом фоне - найденная в овраге старой работы вещь, потом себе, в большой граненый стакан с мутными стенками, осторожно коснулся дымящейся поверхности кусочком сахара, подождал, пока кубик потемнеет до половины, с чувством высосал розовый кристалл, точным глотком отпил ровно столько, чтобы смыть возникшую на языке сладость, задумался, тянул время... и вдруг, хитровато глядя на Марка, сказал:
- Но есть одно "если", которое все может объяснить. И даже ответить на главные вопросы к жизненной силе: что, где, зачем...
- Что за "если"?
- Если существует Бог. Правда, идея не моя.
Марк от удивления чуть не уронил кружку, хотя держал ее двумя руками.
- Да, Бог, но совсем не тот, о котором ведут речь прислужники культа, эти бюрократы - не богочеловек, не седой старикашка, и не юноша с сияющими глазами - все чепуха. Гигантская вычислительная машина, синхронизирующий все процессы центр. Тогда отпадает главная трудность...
Аркадий, поблескивая бешеными глазами, развивал теорию дальше:
- Любое парение становится возможным, начиная от самых пошлых форм - пожалуйста! Она распространяет на всю Землю свои силы и поля, в том числе животворные. И мы в их лучах, как под действием живой воды... или куклы-марионетки?.. приплясываем, дергаемся... Не-ет, не куклы, в том-то все дело.
Все источники света горели в тот вечер необыкновенно ярко, лысина старика отражала так, что в глазах Марка рябило, казалось, натянутая кожа с крапинками веснушек колышется, вот-вот прорежутся рожки... и что тогда? Не в том дело, что страшно, а в том, что система рухнет - или ты псих, чего не хочется признавать, или придумывай себе другую теорию... Безумная идея - вместо ясного закона в центр мироздания поместить такую дикость, и мрак!
- Аркадий... - произнес юноша умоляющим голосом, - вы ведь, конечно, шутите?..
- Естественно, я же физик, - без особого воодушевления ответил Аркадий.
Он еще поколыхал лысиной, успокоил отражения, и продолжал уже с аргументами, как полагается ученому:
- Тогда понятна вездесущность, и всезнайство - дело в исключительных энергиях и вычислительных возможностях. Вот вам ответы на два вопроса - что и где. Идем дальше. Она не всемогуща, хотя исключительно сильна, а значит, возможны просчеты и ошибки, несовершенство бытия получает разумное объяснение. И главное - без нас она не может ни черта осуществить! И вообще, без нас задача теряет интерес - у нее нет ошибок! Подумаешь, родила червя... Что за ошибки у червя, кот наплакал, курам на смех! А мы можем - ого-го! Все правильно в этом мире без нас, ей решать тогда раз-два и обчелся, сплошная скука! А мы со своей свободной волей подкладываем ей непредсказуемость, как неприятную, но полезную свинью, возникают варианты на каждом углу, улавливаете?.. Становится понятен смысл нашего существования - мы соавторы. Наделены свободой, чтобы портить ей всю картину - лишаем прилизанности и парадности. Создаем трудности - и новые решения. Своими ошибками, глупостями, подлостями и подвигами, каждым словом подкидываем ей непредвиденный материал для размышлений, аргументы за и против... А вот в чем суть, что значат для нее наши слова и поступки - она не скажет. Абсолютно чистый опыт - не знаем, что творим. Живи, как можешь, и все тут. Вот вам и Жизненная Сила! Что, где, зачем... Что - машина, излучающая живительное поле. Где - черт-те знает где, но определенно где-то в космосе. Зачем? Вот это уж неведомо нам, но все-таки - зачем-то!
............................
Марк слушал со страшным внутренним скрипом. Для него природа была мастерская, человек в ней - работник, а вопрос о хозяине мастерской не приходил в голову, вроде бы имущество общественное. Приняв идею богомашины, он почувствовал бы себя униженным и оскорбленным, винтиком, безвольным элементиком системы.
- Ну, как, понравилась теория? - осведомился Аркадий.
Марк содрогнулся, словоблудие старика вызвало в нем дрожь и тошноту, как осквернение божества у служителя культа.
- Он шутит... или издевается надо мной? - думал юноша. - Вся его теория просто неприлична. Настоящие ученые знают непоколебимо, как таблицу умножения: все реальные поля давно розданы силам внушительным, вызывающим полное доверие. Какая глупость - искать источник жизни вне нас... Это время виновато, время! Как только сгустятся тучи, общество в панике, тут же собирается теплая компания - телепаты, провидцы, колдуны, астрологи, мистики, члены всяческих обществ спасения - шушера, недоноски, отвратительный народец! Что-то они слышали про энергию, поля, какие-то слухи, сплетни, и вот трогают грязными лапами чистый разум, хнычут, сучат ножонками... Варили бы свою средневековую бурду, так нет, современные им одежды подавай!..
- Ого, - глядя на Марка, засмеялся Аркадий, - чувствую, вы прошли неплохую школу. Кто ваш учитель?
- Мартин... биохимик.
- Вот как! - высоко подняв одну бровь, сказал Аркадий, - тогда мне многое понятно.
Он рассмеялся, похлопал юношу по рукаву:
- Ну, уж, и пошутить нельзя. Теперь многие увлекаются, а вы сразу в бутылку. Разве мы не вольны все обсуждать?.. А Мартина я знал, и хочу расспросить вас о нем - завтра, завтра...
Следующий фрагмент: Смерть Мартина
Оглавление
© Дан Маркович, 2003-2023.
© Сетевая Словесность, 2003-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] Читайте также: Андрей Баранов: Невостребованные | Екатерина Вольховская: Форма взаимодействия | Наталья Захарцева: Корми моих драконов | Владислав Китик: Дыханье, входящее в речь | Наталья Козаченко: Сашка, молчи! | Андрей Мансуров: Храбрость | Константин Морев: Екатерина Басманова: "Миллионы не моего отца" | Эмилия Песочина: "Здесь колдовские чары" | Сергей Комлев: Неба синего из Дону испить | Владимир Луг: Ностальгия по земному раю | Мария Мельникова: Как приручить тотемного зверя | Алексей Смирнов: Три рассказа | Наталья Сухорукова: На пороге: и Заикание | Виктор Хатеновский: Здесь даже камни пахнут морем | Владимир Алейников: Книга стихотворений "Плаванье" (1968 г.)
|