Я родился в Таллинне в 1940 году. По первой своей специальности биохимик, энзимолог, биофизик, молекулярный биолог. Ученик М.В.Волькенштейна, диссертация по конформационным переходам в ферментах при регуляции их активности (1967г). Работал в Институте биофизики АН СССР с 1966 по 1986г. Автор около 70 статей и монографии. В 1986г. оставил науку, стал профессиональным художником. (Историю и причины своего ухода я анализировал в автобиографическом исследовании "Монолог о пути".)
С 1975 г. занимаюсь живописью и графикой. Ученик московского художника Евгения Измайлова. Написал около пятисот картин, половина из них рассеяна по многим галереям и частным коллекциям в России и других странах. Имел более двадцати персональных выставок в Пущино, Москве, Таллинне, Берлине.
С 1984г пишу прозу, одновременно рисую, иллюстрирую свои книги. С 1997г издаю электронные литературно-художественные альманахи "Перископ" и "Мамзер", веду в Интернете литературную страницу "Здравствуй, муха!".
Последние годы я не имел возможности заниматься живописью и крупной графикой и освоил рисование в графических редакторах компьютерной "мышкой". В сущности та же графика; технические трудности легко преодолимы, а возможности огромны, особенно в области книжной графики.
Писать прозу я начал с коротких рассказов. Меня поддержали Венедикт Ерофеев, Андрей Битов, Татьяна Толстая, Лариса Миллер. Первая публикация в "Сельской молодежи" в 1991г. В этом же году мне удалось напечатать повесть "ЛЧК" (Любовь к черным котам) в Издательстве "Московский рабочий" ("Цех фантастов-91", под редакцией Кира Булычева). В том же году напечатана моя первая книга рассказов "Здравствуй, муха!" (Издательство "Технограф"). В 1994г малым тиражом (500 экз.) вышла вторая книга рассказов "Мамзер" (ОНТИ Пущино) с моими рисунками. После этого я сам напечатал роман "Vis vitalis" очень небольшим тиражом. Далее печатать на бумаге я не мог. Многие мои вещи годами лежали на редакторских столах, получали хвалебные отзывы, но напечатаны так и не были. Я поздно начал рисовать и писать, и у меня не было больше времени ждать и просить. Интернет дал мне возможность не унижаться в редакциях. Почти все, что я написал, находится в альманахе Перископ и на других моих сайтах. Некоторые мои рассказы переведены на английский, сейчас их переводят на французский язык. Недавно они включены в Антологию русской прозы 20-го века (короткий рассказ).
Я люблю писать небольшие вещи, очень короткие рассказы, прозу, в которой главное - звук и ритмический рисунок, скольжение по ассоциациям. Иногда они на грани "стихотворений в прозе". Грань эту я, однако, не перехожу, и стихов не пишу, меня больше привлекают скрытые ритмы прозы.
Я не люблю воинствующий авангард, разнообразные "концепты" и "придумки" как в живописи, так и в литературе. В живописи я начинал как примитивист, потому что до 35 лет никогда не рисовал, потом, очень условно говоря, постепенно склонялся в сторону экспрессионизма. Мне близка московская школа живописи, интересны Сезанн, Сутин, Руо, Марке. Я мало читаю и почти не знаю современную литературу. Как бы "стильно", эффектно, "круто" ни была написана вещь, она холодна и пуста, быстро блекнет, если в ней никого не жаль. Но это не значит, что можно писать плохо, если тема "бедные люди".
Более тридцати лет я живу в Пущино. Раньше часто бывал в Москве, теперь почти не выезжаю из дома, веду замкнутый образ жизни. Не думаю, что "человек - это звучит гордо". Я абсолютный атеист, но с уважением отношусь ко всем верованиям, нужным другим. Для меня достаточно УВАЖЕНИЯ к ЖИЗНИ, ко всему живому в одинаковой степени, исключительному и хрупкому явлению в том отвратительном каменном мешке, в который нас занесло. Наравне с литературой и живописью, главное мое занятие - общение с животными, в основном с бездомными. О некоторых из них рассказано в повести "Перебежчик", отмеченной на конкурсе Тенета-98. Судьба этих зверей трагична, за последующие после написания два года все они погибли - убиты, отравлены, замучены.
У меня почти нет "творческих планов", я живу сегодняшним днем, кое-что знаю о завтрашнем, надеюсь на послезавтрашний. Стараюсь не браться за новое дело, пока не доведу до конца текущее (написать и "задвинуть ящик", как говорил Бомарше). Всему лучшему, чему мне удалось научиться в жизни, я обязан нескольким людям: моей матери Зинаиде Бернштейн, моему учителю биохимии Эдуарду Мартинсону, моему учителю в науке Михаилу Волькенштейну, художникам Евгению Измайлову и Михаилу Рогинскому, моей жене Ирине.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
