Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




НОВОЕ  НЕБО

O, lente, lente curitte, noctis equi!
Овидий. Amores


Моя мать - упокой, Господи, ее душу - родилась за полтора года до войны. Помнила, как - стадами, похожими на упавшие на землю облака - гнали в эвакуацию гусей. Прокатилась, маленькая, на свинье. Спрашивала халдейку в школе, как это в стихах Маяковского баба, "лежа в луже, взбиралась с этажа на этаж". Сделалась красавицей.

Я был нечаянный и нежеланный ее ребенок.

После меня у нее родилась моя сестра, которая хотя бы знала, кто ее отец. Потому что за ее отца, незадолго до смерти, мать вышла замуж. - Сделали они это напрасно. - Так, перед ежевечерним обедом, сестра - черноволосая, огромная, дряблая, дебелая, придурковатая - шла к отцу и говорила ему: "Папа, - со слезами в голосе, - мама зовет тебя обедать, но ты не ходи, она говорит, что ей противно смотреть, как ты ешь". После чего возвращалась и - с теми же слезами - говорила: "Мама, папа говорит, что его тошнит от твоей еды".

Когда мать умирала, сестра ежедневно ходила к ней в больницу, но ухаживала, почти не подходя к матери, за какой-то совершенно посторонней старушкой, после чего сказала отцу, что докторам нужны деньги. Он дал. - Вернулась она, говоря - сквозь бульканье, как будто у нее в горле был сад после дождя: "Папа, ты же знаешь маму, она сказала, чтобы эти деньги тебе в глотку затолкать". - И, закрыв ладонями и пальцами мокрое, похожее на творог лицо, добавила - в неизбывном горе, - что купила на эти деньги шубу.

Наверно, в существовании нашего мира есть какой-то смысл. И какой-то смысл есть в существовании людей, как будто бы лишенных души: лживых и подлых. Потому что иначе никакого смысла в существовании мира не будет, как не будет разницы между моей матерью и ее безобразной дочерью. - А я еще помню тающее очарование материнской молодости. - Одним из ее любовников был поэт. После его смерти друзья издали маленькую книжку его стихов. В одном из стихотворений он сравнивает черты женского тела со звучанием - произнесенных по-русски - латинских имен.

Моя мать так и не увидела ни этой книжки, ни этого стихотворения. - Я не показал ей их. - А когда однажды, обиняком, заговорил о возможности такого звукового призрака, не смогла меня понять.

I

Через много лет, на пустой станции железной дороги, ночью, под дождем, безымянная худая женщина, кашляя и прохаркиваясь кровью, повторила мне этот латинский перебор имен из стихов любовника моей матери, сказав, - у нее был большой, почти мужской, рот и короткие встрепанные волосы - что была - а как это еще, чтобы прилично, назвать, а? - девочка при поэтах. - Да ну каких! - несчастные люди, - один был влюблен в нее, - а когда она его спросила о его первой - это важно - он сказал, что это был старик в парке на островах. -

                                                                      Я почувствовала такое отвращение, - так мерзко, - и еще к женщинам липнет, - тошно просто, - только я молчу, а он все об этом дне. -

                                                                      Он тогда - рассказывает, - рисовал, - не то чтобы плохо, - может, даже и не плохо, - просто в этом рисовании было какое-то уродство, все как-то не так, неправильно, - обернуть это достоинством, сделать, чтобы эти недостаток, уродство стали сутью в рисунке, красотой рисунка, он не понимал - маленький, - а в тот день у него была свиданка, - первая свиданка - девочка такая у них в школе там была: белокурая, прелестная, коса вздрагивает, - а от ее ног просто дуреешь, - и нет чтобы выйти ну минутой, ну двумя минутами раньше, - потому что как ведь ждешь! - и только что из окна не видишь тот угол улицы, - утренний, летний, - и тополя на ее углу, - и платиновый вихрь пыли и тополиного пуха, - и предощущение счастья пройти рядом с этой, словно существо другого мира, в трепещущей тени серебра листвы, белокурой, долгожданной... - и ничего этого не было, ничего этого не случилось.

- Короче, - она выплюнула кровь и, тяжело дыша, долго отдыхала, прежде чем заговорить опять. - Мать таскала его с этими рисунками по каким-то людям, - совершенно им чужим, - унизительно, бесстыдно, - она была красавица, - и твоя? да что ж это, сплошь красавицы! - короче, опять надо было к кому-то идти, - они поругались, - едва не подрались почти на лестнице, - она, мня, впихивала комья бумаги в сумку. - Он забыл, где и что это за дом, что это за человек, - этот забытый человек после вздорного забытого разговора подал, поднимая ее из-за стола, руку матери, - сказал, что де дети сами. - Увел ее. - А у него была дочь - и вот эта дочь, - похожая на лошадь так, что у нее мерещилась шерсть, - она спросила, - взрослая, молодая, презрительно, по-уличному: - Твоя мать кричит, когда кончает? - Он не знал, что отвечать. - Ты хоть понимаешь, что тебя спрашивают? - Стыд кровью залил его лицо. - Значит, понимаешь. Тогда зачем ты сюда пришел? Что ты за дурак. И бросал бы ты эту свою мазню. Хотя бы больше не будешь позориться. Уходи. - Он сказал, что должен дождаться матери. - Нечего тебе ее дожидаться. Иди домой, - сказала она презрительно и зло, - а на островах, - он пошел через острова, -

                                                                      отвратительный старик, - как эта кентаврка, - тоже обратился к нему, трепетно погладив вдруг по ноге, с похабным вопросом, - и он снова не знал, что отвечать, -

                                                                      а утром его белокурая потерянная любовь тоже так презрительно улыбалась, - а его одноклассник Горсткин, - они мальчишками искали еще в подвалах бриллиантовое ожерелье, Горсткин говорил, что оно там, только забыл, в каком, - Горсткин сказал ему, что встретил ее около тех тополей вчера. - А ты - дурак - сдрейфил, а она, - легко - столько позволила.

II

Выдохнув, как будто с каким-то криком, смешанным из гнева с ужасом, она сказала, что до утра не доживет, - а может, доживу! - идет война, - надо позаботиться о могиле, - она не хочет лежать в братской военно-негашеной извести, - около платформы есть куст. - Найди лопату.

Куст блистал в ночи дождевой водой на безлиственных ветвях.

И пока я копал землю около него, она говорила, - из ночи в ночь ей снится огромное ярко-голубое небо - это кровь, - и она томится и жаждет по этой крови, - после чего, с каким-то кричащим лаем, словно у нее была собачья морда вместо лица, - словно вурдалака, - ее вырвало в выкопанную яму.

III

Подчерпнув дождя и умыв рот, - пока я думал, как она будет лежать головой в корнях этого куста, - она рассказывала, что у нее был тогда любовник, - как она хотела, - чтобы ни тебе ни нежностей ни до ни после, а раздевайся, а потом пошла, - и что она была от этого счастлива, - и, счастливая, - в неподвижном солнечном тумане утра, - пошатываясь, - с синяками поцелуев на шее и лице, - на вокзале можно было выпить кофе, - блаженно улыбаясь железнодорожным рабочим, которые понимали, что у нее была счастливая ночь. - А после опять об этом бедолаге, говоря ему, куда и кому к ночи идет. - Не то, чтобы она над ним издевалась. Это было похоже скорее на особый род любви. Как бывают среди людей уроды без языка, разума, словно при рождении смятые. Такая это была любовь, смятая из жалости, презрения, омерзения, гадливости, тошноты. - Переодеваясь без стеснения при нем. - Да не мешай, я сама могу застегнуться, туфли оставь! - Потягиваясь перед зеркалом и полуприкрыв, словно Сезострис, глаза. - Стряхивая его, как бы брызги, со своих рук, которые он пытался поцеловать. - Да почему? - А он отвечал, что потому, что он счастлив тем, что она будет сегодня счастлива. - А встреть меня утром? - вдруг спрашивала она его, как-то всхлипывая, чтобы утром блаженно нашептывать ему, обняв, сладостные и неназываемые подробности миновавшей ночи.

Дальше - почти гадательно - я должен воспроизвести неразборчивое шевеление ее - умиравшей под дождем - губ.

Ей не было никакого дела до мужчин, бравших ее, как не было дела до вообще человеческой - и особенно такой - любви. - Но эта любовь, - это сокасание - узнавание - сопроникновение - приводило ее в состояние внутреннего небытия. - Где она могла одновременно быть сгустком чувств берущего ее человека. - Печальной усталостью проходящей по улице в свете разгорающейся зари женщины. - Нечеловеческим взглядом на земной мир призрака давно погасшей звезды. - Внезапным вдохновением - сменяющим мучительную горечь о ее теле - ее поэта (а он только онемевал в ужасе, когда она, словно угадывая, повторяла ему черновые строчки его стихов). - Ощущая это внутреннее небытие живым. - Оно, этот человек в небытии, только оно было моим действительным любовником. - Если бы эта кровь, - а кровь непрекращающимся ручьем текла по ее щеке из угла губ, смешиваясь с водой, в землю. - Если б спрятанное внутри меня в этой крови небо могло превратиться в прекрасное человеческое существо, - уже не дыша, продолжала, бездыханная, шептать она.

- Небо, - говорили, словно преодолевая смерть, шевелящиеся губы мертвой. - Спрятанное Небо в моей крови.

Небо Его Крови.




© Ростислав Клубков, 2018-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2018-2024.
Орфография и пунктуация авторские.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность