|
ТЕПЛЫЙ ЯНТАРЬ
* * *
Поуютнее местечка
Будто выдумать не мог,
Спит у нашего крылечка
То ли случай, то ли бог.
До чего бывает странно
И неловко до чего
Каждым зимним утром рано
Перешагивать его.
_^_
* * *
Революции, памятники, восстания...
Зачем тебе, глупенький, эта История?
И вовсе не грустно, а очень здорово,
Что мы не станем ее достоянием.
Наши черепа не будут подвергнуты
измерению объема, как случилось с Гете,
так что наливай свою водку, вермут и-
ли что там у тебя - завтра нет работы.
Завтра принадлежит Боженьке.
Помолись ему перед сном,
Чтобы сделал тебя художником,
Музыкантом, сапожником, булошником, вруном.
Завтра никто не попросит на улице,
Можешь быть уверен, у тебя автографа,
Так что болей, лечись, целуйся...
И опасайся фотографов.
_^_
* * *
Вела тропинка лисьими кругами
И не хотела выводить вовне,
По желтым листьям жесткий первый снег
Постукивал незлыми коготками.
В пустынном парке там и сям скамейки
Манили сесть и оставаться тут,
Как будто бы железки, гвозди, рейки
Тебя от бесполезности спасут.
_^_
* * *
Мир неправильный, как речной голыш, -
весь в щербиночках, мелких трещинках.
Почему тогда мне мерещится:
что ни сделаешь - все Судьбу творишь.
Вот выплакиваешь, вот выцеживаешь -
ан, смотри - она и придет, дрожа...
Все играешь, да? Все послеживаешь?
Берегись воды, берегись ножа.
Лучше рожь посей, лучше дом построй,
разводи овец, да гусей, да кур,
мефистофельский убери прищур,
не смущай людей болтовней, игрой.
Им и брат не друг, им везде война,
и летят, летят поезда во тьму,
кто кому жена, где моя страна,
все б не так должно по уму...
Но ума-то нет. Только сердце есть,
да и то болит, нету силы в нем,
кабы нам бы с ним, кабы мы вдвоем...
а и с ним раздор.
_^_
* * *
Простите, как не приуныть,
Когда опять Фортуна - стерва
вдруг превращает нитку нерва
в Арахны серенькую нить.
И жизни ход смешон и страшен,
бессмысленно принятье мер...
Куда Вас поместить, мон шер,
во всём великолепье Вашем?
Скажите, может шардоне,
деревня, облака и рощи,
смотреть на вещи учат проще?
Всё это вымысел, а не
реальность. Обольюсь слезами,
но грош цена моим слезам -
что там, в Москве, что здесь, в Казани
не открывается сезам.
_^_
* * *
Столько разных людей укрывается в простеньком "ты",
что не странно совсем, что тебя обнимают другие...
Что ты, нет, дорогой, я совсем не сжигаю мосты,
я ловлю в зеркалах отраженья твои золотые...
Говоришь: "Это жизнь". Говорю: "Ни хрена себе - жизнь!
Это трусость, Хуан... а у трусости нету причины".
Вот такой карамболь. И попробуй тебя удержи...
Ты - сплошное отсутствие, мой ненаглядный мужчина.
И не столько горчит, что уйдешь от меня далеко,
а обидно, что мир мой послушен тебе без остатка:
за тобою мое убежало с плиты молоко,
за тобою ушла горемычная наша собака.
Всё с тобой, о тебе, для тебя... может, хватит? Теперь
надо взяться за ум, повзрослеть, перестроить основы,
сделать новую стрижку, влюбиться, т.д. и т.п.
...
Так мы с Вами встречались? Когда? Вы серьезно? Да что Вы!
_^_
* * *
Надежды нет.
Смени вокзал-другой -
пространство изотропно, как кисель.
В науке жить мы все ни в зуб ногой,
а раз устал - тебе пора в постель.
Ко мне, конечно...
Только не люблю
я этот твой интеллигентский трёп
о судьбах мира...
День плывёт к нулю,
Так хочется проснуться, милый, чтоб
случилась завтра новая метель
и занесла дома до самых крыш,
а нам-то что - расстелена постель
и воскресенье...
Что же ты стоишь?
_^_
* * *
Господи, ну зачем нас так много-много,
каждый имеет тело и, вроде, душу...
Разный ОН в неположенном месте перебегает дорогу,
плачет, смеется, думает, что я трушу
губы его испытать на тепло и вкус,
когда говорит, что "люблю, и выхода нету",
да я и вправду все чаще теперь боюсь,
все дальше еду...
Поезд - вот главный мой лекарь,
но даже здесь
они умудряются меня находить, предлагают чаю,
и у каждого из них кто-то все-таки есть...
А я без того, единственного, скучаю.
_^_
* * *
Я - никто. Человек в забытьи, в арьергарде, в сторонке.
Никому до меня, никому за меня, ни о ком
так не пели поля твои, и не хрустели так звонко
стекла выбитых окон жилищ с матерком, сквозняком...
Ты не родина, ты стоголовое хитрое что-то
сумасшедший дракон, пожирающий все без затей.
Я люблю тебя даже за этой ужасной работой -
я не выдам тебя, я заплачу с тобой в темноте...
Мы с тобой виноваты на пару, куда же деваться:
равнодушный суглинок, пугливая мелкая тварь.
Ты все хочешь исчезнуть, а я - сохраниться, остаться
бесполезною бабочкой, вплавленной в теплый янтарь.
_^_
* * *
Это, любимый, уже не шутка -
это спокойная явь рассудка.
Зло и уверенно каждый признак
мне сообщает: твой город - призрак.
Вот я их вижу уже воочью
толпами, парами, в одиночку.
Призраки дышат моей тревогой.
Призраков много.
Холод недвижен и холод вечен,
он усмиряет волненье плоти,
даром, что умной и человечьей,
но неуместной, как сон в цейтноте.
Пренебрегая искусством речи,
он - господин. Это против правил.
И одного объяснить мне нечем -
что же он нас-то в живых оставил?
Или я брежу, что я живая,
плачу над городом из картонки,
к сердцу остывшему прижимая
куклу тряпичную, как ребёнка...
_^_
|
© Алена Каримова, 2005-2025.
© Сетевая Словесность, 2005-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
