НЕПОГОДА
Уже третий день ливень цепкими холодными пальцами обшаривал промокший город, проникая в самые потаенные его уголки. Порывы ветра пригоршнями швыряли воду в лицо, сбивая с ног редких прохожих и вынуждая судорожно хватать воздух ртом. Бродячие животные попрятались, забившись в щели и дыры, пытаясь хоть частично укрыться от пронизывающего мокрого холода. Теплые подвалы, пахнущие мусором, были залиты водой, не оставившей шансов даже вездесущим крысам.
В вентиляционной трубе едва слышно шуршали десятки маленьких лап: соседи человека спешили на запах тепла.
Сквозь закрытую дверь отчетливо доносился звук рвущейся бумаги, прерываемый раздраженным писком. В поисках укрытия крысы проникли в здание и теперь возились в единственном шкафу, стоявшем у окна кабинета. Грызня продолжалась еще несколько минут, потом все стихло.
Несмотря на разбушевавшуюся стихию, котельная все еще хранила тепло, пряча в своем чреве спящего человека. Еще вчера он, разбив единственное окошко, пробрался вовнутрь, скрываясь от непогоды. Давно высохшая одежда висела на горячих трубах. В каменной печи утробно гудел сгорающий газ, мертвенным синим светом отражаясь в двух глазах-бусинках. Они неотрывно смотрели на спящего человека, пока тот не зашевелился во сне, издав протяжный стон. Глаза дважды моргнули и двинулись с места. Маленький розовый нос подрагивал, втягивая разнообразие запахов, витавших в помещении: запах мокрой пыли, несвежей одежды, запах человеческого тела. Нос медленно приблизился к голой шее: прямо под тонкой кожей ритмично пульсирующая артерия толчками прогоняла кровь. Это была живая пища, запах ее будоражил обостренное чувство голода. Дрогнули краешки губ, обнажив ослепительно белые зубы. Длинные усы щекотали кожу человека и он дернулся, не просыпаясь. Существо отпрянуло, ощерившись и пискнув от неожиданности. Человек вновь зашевелился и открыл глаза. Прямо у его лица, обернув вокруг себя длинный кожистый хвост, сидела серая крыса. Первым желанием было вскочить и пинком отшвырнуть противную тварь. Но что-то такое было в этих глазах-бусинках, что-то, лишавшее сил и возможности двигаться. Взгляд тонул в двух черных дырах, проваливаясь в бездну чуждого и непонятного сознания. Человек видел бесконечные лабиринты подземных коммуникаций, населенные четвероногими существами. Видел гнездо из рваной бумаги и тряпок, всем телом ощущал его тепло и уют, лежа бок о бок со своими новорожденными братьями и сестрами. Он почувствовал страх, когда огромные существа вторглись в его мир, ослепляя яркими фонарями, травя ядом и разоряя гнезда. Пережил смерть родителей и ужас одиночества, месяцы скитаний по холодным тоннелям в поисках пищи. Жуткая боль напомнила о случае, едва не лишившем его жизни: тогда взбесившаяся самка, обожравшись яда, вцепилась ему в бок и принялась терзать обессиленное детское тело, вымещая ненависть и страх. Не смотря ни на что он выжил, зубами прогрызая себе дорогу сквозь тьму. У него появилась семья: целое гнездо малышей, всякий раз встречавших его появление радостным писком. А потом ужас вернулся. Из-за не прекращавшихся дождей вода прибывала и прибывала. Когда рухнула ветхая деревянная перегородка, гигантская волна пронеслась по подвалу, разметав гнездо и утопив всех детенышей. Он спешил изо всех сил, но все равно опоздал. Вода схлынула, оставив в груде мусора маленькие трупики.
Спасаясь от наводнения, он вскарабкался по вентиляции в комнату людей. Какая-то странная вещь встретила его там. Она не была пищей, но заставила кусать и рвать себя в клочья. Вконец обезумев от душившей его ярости, он глотал кусок за куском старую тетрадь.
Человек почувствовал вкус жеваной бумаги, услышал скрежет зубов о металлическую проволоку, скреплявшую старые, исписанные фиолетовыми чернилами листы.
Крысы все прибывали, расталкивая друг друга, пожирали остатки рукописи. В считанные минуты от толстой тетради ничего не осталось. Лишь спустя много дней из-под шкафа вымели ржавую металлическую пружинку.
Медленно приближаясь, крыса продолжала смотреть в глаза человеку. Он чувствовал, как комом давит в ее животе съеденная бумага. Видел сотнями глаз, высматривающих дорогу по вентиляционным шахтам и канализационным трубам в квартиры спящих людей. Слышал шорох их неугомонных лап, чувствовал вкус крови, сочащейся из прокушенных артерий.
Последнее, что увидел человек, была крыса, подобравшаяся к самому его лицу. Он даже не вскрикнул, когда маленькие острые зубы впились ему в шею, и кровь тонкой струйкой потекла в крысиную пасть.
© Сергей Ильницкий, 1999-2024.
© Сетевая Словесность, 1999-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
