Сила женщины в слабости...
Ах, мне с памятью сладить бы,
Память прожитой сладости,
Память трепетной радости...
Вечеров этих камерных
Обаяние мягкое,
Не вторая ли молодость?
Строчки чертят, как молнии,
След на небе том давешнем...
Посиделки далёкие, будто дальнее зарево...
Будто чувства забытые проживаю я заново.
Нет ни быта, ни времени,
Нет ни роду, ни племени,
Но планета Поэзия... пламя... тонкое лезвие...
Вавилонский, добашенный
Тот язык порождающий...
Боже, дай же мне, дай ещё
Мне того бесшабашного
И далёкого дружества,
Мягкости, а не мужества,
Нежности той таинственной,
Той недолгой, единственной...
Сила женщины в слабости,
Сила в слове непонятом,
Что как ива склоняется
Над спокойною поймою....
Что мерцает загадочно,
Что в потёмках мерещится,
Эта речь, точно рощица,
В водах жизни полощется...
Разлучились и розно мы
С жизнью бились и ладили,
Непохожие, разные...
Только в памяти ласковый
Взгляд твой киевским вечером,
Этот профиль твой девичий...
Эта дружба непрочная,
Та, что в сердце не кончилась...
Причина смерти - жизнь, -
твердишь себе с усмешкой,
и как ты ни держись,
и сколько здесь не мешкай,
была скромна она
иль ты парил высоко -
цена всегда одна:
отдай за око - око.
Раз жизнь тебе дана,
уже обложен данью.
Заплатишь всё сполна
ты мытарю - страданью.
Но что придёт за ним -
экзамен, испытанье?
Ты каждым днём тесним
к непостижимой тайне.
С собой не взять сумы,
не подстелить соломы...
Нам этой вечной тьмы
законы незнакомы.
Какой собрать улов
в привычной ойкумене,
чтоб был ты впрямь готов
к Великой Перемене -
войти в земную твердь,
развеяться в пейзаже...
Причина жизни - смерть,
всегда одна и та же.
Пространство и время
смеются над нашей любовью,
над нашей земной,
несвободной и неповторимой.
Мы временем слиты,
но розно пространство торим,
а нас окликают
дороги, ведущие в Рим,
и это по ним
мы с тобой уходили из Рима...
Незрима
любовь, даже в бликах пространства незрима,
мерещится снова - и снова проносится мимо.
И в прошлом, и в будущем что-то лепечет, чужая,
и только во сне обнимает нас, веки смежая.
Почудится в ком-то далёком нам жест позабытый
и сразу растает, гонимый земною заботой.
Пространство и время... А наша любовь - неделима,
И то, что мы видим - лишь беглые облики дыма,
пространство и время дорог, уводящих из Рима,
а Рим, как и прежде,
незрим.
Сперва - пьянила, как вино,
Благословила на полёт.
Потом - учила быть одной,
За годом год, за годом год.
Но мы не зря приходим в мир,
Где каждому - по силам - роль,
И жизнь священна в каждый миг,
И если вся - сплошная боль.
Как меркнет свет. Как близок мрак.
Ты снова медлишь у межи.
Всего-то жить. Сегодня - так.
Всего-то - жить.
..........................
Разве это полёт?...
Снова мертвой петлей
виражи, виражи.
Каждый вдох опален,
не прожить, не дыша.
Как же хочется жить,
просто жить не во лжи
каждый миг,
каждый шаг...
Опиума мне не пить,
Да и вино - с опаской.
О любви - не говорить.
Разве что под маской?
Что в эти годы -
Любовные невзгоды?
Спуск под горку длинный -
Не до малины.
Всем известны боли
Стариковской доли.
- Ишь, Америку открыли:
Нету старости бескрылей!
- И что там далее
Про её регалии?
(Это о растущей силе:
- Нету старости без крылий!)
Кто поверит заочно
В чистый источник?
- Ах, не говорите нам
О полёте ритма!
- И в холодной комнате
Об этом помните?
- Чтоб кухоньку полнили
Мысли молнии?
- Средь болячек-лечений,
Да чтоб свет невечерний?!
